Глава 1. Послевоенные шрамы (1/1)

—?Малфой! Опусти палочку, чёрт возьми!Гарри кричал, но слова не долетали до Драко, они теряли смысл и звук. Пламя, которое окружало их, ударило жаром. А затем слишком внезапно ударило ещё кое-чем. Густым, липким, как будто бы прилипающим к каждой стенке каждого сосуда?— болью.Тупой и безрукой. Мрачной и поглощающей.Он повернул голову на девушку, которая, привстав на одной руке, пыталась в страхе закрыть лицо. Гермиона дрожала, ей было страшно от творящегося вокруг кошмара. Вот только у него различие с ней в том, что Малфой к кошмарам привык. Они его больше не удивляли.—?Я ненавижу тебя! —?хриплым стоном, на одном дыхании. Грейнджер плакала?— он был уверен, что она догадывалась: это конец. Конец ёбанного мира.И его.И её.Всё рушилось. Пора.Драко, хромая, сделал пару шагов в сторону и вытянул палочку вперёд. И с издёвкой, с кривой кровавой улыбкой, произнёс:—?Авада кедавра….***За несколько месяцев до...Звуки дождя, тарабанящие окно купе, смешивались с монотонным стуком колёс о рельсы. Это напоминало грустную мелодию, которая тоскливо накрывала её с головой. Гермиона посмотрела на профиль Гарри. Он пытался справиться с кольцами головоломки, которую подарила ему Джинни перед отъездом. Даже несмотря на мелкую моторику рук, Грейнджер уловила тремор в пальцах друга. Последствия войны навсегда оставили неизгладимый отпечаток на всех них.У Гарри был самый заметный.В Мунго его уверили, что эта бесконечная дрожь в руках вскоре пропадёт, когда в голове станет спокойней, когда красочные картинки ужасов потеряют цвет и станут чёрно-белыми, тусклыми, а потом и вовсе пропадут. Но Гермиона была уверена, что одному ему с этим не справиться. Никому не справиться с адом в голове. Невозможно так быстро вылечить душу, которая испытала на себе слишком много для одного человека.Война оставила шрамы.Оставила смерть, кровь, пепел падших, и вся эта уродливая смесь впитывалась в кожу, в поры, оседая там навсегда. Напоминая о себе каждый чёртов день.Гарри заметил на себе взгляд и, продолжая перемещать звенья головоломки, взглянул на неё.—?Нужно побриться, да? —?он улыбнулся, проведя рукой по густой щетине на лице. —?Сделаю это завтра…Она сглотнула. Сжала корешок книги, отвернулась к окну и будто между прочим добавила к его словам:—?Я могу помочь тебе,?— голос не дрогнул. Ни на децибел звука, чтобы не выдать сочувствия. Но он заметил. Конечно, он заметил…—?Боишься, что я порежу своё лицо? —?слишком грубо. Но через секунду Гарри устало выдохнул, отложил металлические кольца на столик и потёр переносицу. —?Прости, я нервничаю…?Как и я?.Гермиона улыбнулась в ответ, потому что хотела сохранить в себе те осколки вменяемости и контроля, которые были с ней на протяжении жизни. Но сейчас в ней было лишь битое стекло, которое стёрлось в порошок, впивалось под кожу и ранило до крови и боли. И как с этим справиться?Она отложила книгу в сторону, плавным движением поднялась на ноги и села рядом с другом. Взяла его руку в свою, чувствуя дрожь, и крепко сжала, ощущая, как в ответ стиснул её пальцы Гарри.Они сидели молча, совершенно не стесняясь своих чувств. Знали, что их никто не увидит. Не застанет их надлом, их слабость, ведь в поезде они были одни. Совершенно одни ехали в Хогвартс за день до начала учёбы.Это была идея Кингсли. Он говорил, что на вокзале Кингс-Кросс первого сентября будет огромная толпа журналистов, жаждущих откусить от героев войны кусок сенсации, эксклюзива. Выдрать из их ртов хоть какие-то реплики, чтобы после эти слова красовались на первых страницах газет. Многие смаковали то ужасное время, прикрываясь сочувствием. Все четыре месяца после битвы за Хогвартс ни на секунду не утихали разговоры. Враг повержен, но гиены остались, в этом была их суть. Отвратительная и жирная, как отожравшаяся гнилью крыса, которая хотела ещё и ещё.—?Думаешь, им там весело? —?тихо спросил Гарри, обводя большим пальцем маленький шрам на её руке.Гермионе хотелось закрыть глаза. Хотелось спрятать от друга подступающие слёзы, чтобы не выдать себя. Она быстро-быстро закивала, бормоча что-то невнятное, вроде:?Конечно. Они наверняка гуляют по Парижу?.И:?Наверное, Рон как всегда ругается с Джорджем за право выбирать маршрут?.И:?Флер обещала Джинни познакомить её с главным редактором французской волшебной газеты?.И ещё:—?Мерлин, Гарри, я… —?споткнувшись, она наконец уронила первую слезу.Он грустно улыбнулся, высвободил пальцы из её руки и крепко обнял за плечи, притянув к себе. Они вновь делили боль на двоих.Это случилось в июле.Все завтракали в доме Уизли с тяжёлым молчанием. Место Фреда было свободным, то и дело кто-то из семьи поглядывал туда и сжимал зубы, отворачиваясь. Гарри стоял облокотившись о плиту и пил кофе, когда сверху спустилась Джинни. Все ощущали напряжение между ними уже больше недели, но никто ничего не говорил.Когда Джинни появилась в проёме двери, Гермиона всё поняла. В ту секунду, глядя в глаза подруги, которая одной рукой потирала предплечье и виновато смотрела на Гарри, Грейнджер всё осознала. Так же, как и все сидящие за столом.Вот он. Конец.Она остановилась напротив Гарри и склонила голову. Он, вытянув руку, обхватил её предплечье и немного приподнял, чтобы прочесть буквы, вытесанные на гладкой коже. Игра, в которую они сыграли несколько лет назад, начала своё действие. Губительное или спасительное для многих?— зависит от того, под каким ракурсом посмотреть.Гарри улыбнулся, притянул Джинни к себе и обнял. Кухню накрыло рыдание и слова Джинни:—?Прости…Гермиона помнила, как семья начала покидать кухню, оставляя их наедине. Помнила, как Молли вытирала слёзы. Видела, как Рон, взглянувший на неё, покачал головой. Всё это осталось в памяти; даже то, что сказал Гарри Джинни в последний момент:—?Всё будет хорошо,?— шептал он. —?Всё будет хорошо…После, когда Гермиона была с Джинни, та говорила, что если бы не эта чёртова война, если бы не смерти, которые ворвались в их жизни, то, возможно, всё было бы по-другому. Возможно, чувства между ними не пропали бы. Возможно, на её руке красовались бы слова Гарри. Но всё сложилось так, как должно было сложиться. Они остались друзьями и самой настоящей семьёй друг для друга. И эти буквы на её коже просто-напросто подсказали верный безболезненный путь. Оборвали то, что могло стать ошибкой.Грейнджер помнила, как Джинни пыталась справиться с ситуацией. Говорила, что эти слова можно проигнорировать. Говорила, что они пропадут, но в то же время её речь была неуверенной, словно она пыталась загладить свою вину. Гарри уверял её, что так будет лучше, что так должно было быть. Просто всё у них сложилось иначе. Сложилось, что Гарри не говорил по-французски, и не его слова были на её предплечье.В августе Флер и Билл пригласили семью Уизли во Францию, погостить у семьи Делакур. Посмотреть Париж, перевести дух. Так и случилось?— Гарри и Гермиона несколько дней назад провожали их в путешествие. И почему-то Гермиона осознала, что Джинни больше не вернётся. Не вернётся туда, где всё напоминало о войне. Господи, у неё кости в теле стыли, когда думала о том, что ничего не будет прежним. Оставалось научиться жить с этим.Жить дальше. Гарри без Джинни, а Гермионе?— без Рона…—?Пообещай мне,?— начал Гарри, вырывая её из липких мыслей,?— что этот год будет хорошим. Давай постараемся?Она смотрела на то, как его сильно дрожащая рука поправляла ворот рубашки. Гермиона сглотнула и растянула губы в улыбке, выдавливая из себя самую отчаянную ложь в её жизни:—?Конечно, давай постараемся…***На вокзале в Хогсмиде, когда Гарри помогал Гермионе выйти из вагона, ребят окликнуло хриплое приветствие.—?Я уж было подумал, что вы не приедете.Гарри резко обернулся и засмеялся, зашагав навстречу мужчине.—?Аберфорт!Они пожали друг другу руки. Гермиона обошла друга и приобняла Дамблдора.—?С завтрашнего дня никаких имён! —?грозно, но слишком фальшиво произнёс старик. —?Минерва мне все мозги съела про профессиональную этику.Грейнджер, засмеявшись, сделала шаг назад и прочистила горло.—?Прошу прощения, профессор Дамблдор.Мужчина сощурился, смакуя услышанное, и наконец добавил:—?Мерлин! Это звучит ещё ужаснее…Пока они шли в Хогсмид, обсуждая мелочи и новое назначение Дамблдора на должность профессора по защите от тёмных искусств, Гермионе на секунду, всего на единственную секунду, стало легче. Она вдохнула влажный воздух полной грудью и мысленно заставила себя расслабиться.Последний день лета, последний день перед началом учебного года, в котором она должна постараться всё наладить и научиться жить дальше.В ?Кабаньей голове? было людно. Гермиона сильнее натянула капюшон мантии на лицо, то же самое сделал и Гарри, пока они шли через трактир к кухне. Там работали пара эльфов в аккуратных маленьких костюмчиках. Увидев хозяина, они сразу же заулыбались, поприветствовав его и гостей.—?Работайте, работайте, мы будем у меня,?— Аберфорт раздал указания и открыл дверь, пропуская Гарри и Гермиону внутрь комнаты.Здесь всё так же, как она помнила, когда они вернулись в Хогсмид после поисков крестражей. Даже напольная лампа, стоящая на двух ножках, всё так же кренилась вбок. Гермиона скинула с себя мантию и присела на край дивана, пока Гарри пытался достать из дорожной сумки подарок, приготовленный для Дамблдора.—?Записная книжка? —?удивился старик, когда распаковал подарочную обёртку. —?Но зачем она мне? Ну… спасибо, Гарри.Гермиона заулыбалась. Она предупреждала друга, что Аберфорт не поймёт смысла подаренного.—?Ты уже запомнил имена учеников? —?спросил Поттер. —?Список, который тебе дала Макгонагалл?Мужчина нахмурился и через секунду приподнял брови, похлопав большой ладонью по корешку книжки.—?Ах, вот оно что! —?хрипло засмеялся он. —?Надо же, запомнил, что моя память на имена всегда подводит? Так и запишу,?— он раскрыл книжку и достал из внутреннего кармана пиджака ручку. —?Мистеру Поттеру назначить отработку на две неде…—?Аберфорт! —?возмутился Поттер, но не сдержал смеха.Она по привычке мазнула взглядом в сторону, надеясь увидеть рядом Рона, который, запрокинув голову, смеётся до слёз из глаз. Но рядом было пусто. Точно так же, как у неё внутри. Гермиона не слушала рассказы Дамблдора, не слышала и то, как в комнату вошёл домовик, неся поднос с напитками. Она всё так же смотрела на то место, где должен был сидеть Рон…Голова стала тяжёлой. Ей казалось, что шея вот-вот разломится к чертям. Болело где-то в затылке, и эта пульсация словно создавала шум в сознании. Словно создавала помехи, не позволяющие воспринимать происходящее вокруг. Она посмотрела вниз, на то, как до крови содрала кожу на пальцах. И будто бы этого было недостаточно, ковыряла вновь и вновь, поддевая ногтем сухую кожу.Господи.К этому нельзя привыкнуть. Нельзя вот так привыкнуть к тому, что у тебя выдрали огромный кусок жизни и оставили ни с чем; без каких-либо подсказок о том, как это всё наладить.—?Гермиона? —?Гарри подошёл к ней, заглядывая в лицо. —?У тебя кровь…Смутившись, она спрятала пальцы в кулак и выдавила улыбку.—?Я увлеклась, прошу прощения.—?Нет. У тебя кровь,?— он достал платок и протянул ей. И только тогда Гермиона ощутила на губах горячую влагу, которая медленно ползла к подбородку.Она вскочила и прошагала в ванную, вновь игнорируя всё вокруг. Закрыв за собой дверь, прижалась к ней головой и зажмурилась, так сильно, чтобы в глазах появились искры. Чтобы в голове перестало шуметь.?Я поеду во Францию с семьей…?Голодная головная боль накрывала её как цунами. Била волнами сбоку, внутри, по диагонали. Била и била, без права на защиту. Страдай, Гермиона, лакай эту боль…?Езжай, я не против, Рон… Наверное, так даже лучше?.Наученная опытом, она знала, что никто, кроме неё самой, не поможет со всем справиться. Никакие слова ?всё будет хорошо?, никакие убеждения, только она сама. Своими силами и зубами будет выгрызать путь вперёд, пусть даже стреляют в неё непростительным?— справится.?Ты справишься, Гермиона??—?Я справлюсь, Рон… —?шепнула она в изгиб локтя, зарываясь в него лицом, пачкая мантию кровью. Пусть.Через несколько минут Гермиона вернулась в комнату посвежевшей от холодной воды. Она умылась и немного подрумянила щёки, чтобы не выдать себя. Не выдать свою слабость и то, как ей на самом деле тяжело.Вскоре пришёл Хагрид, и они все отужинали жирной отбивной, которую к их приезду мариновал сам Аберфорт. Они сидели за столом совсем как в старые добрые времена ордена, с весёлыми разговорами и улыбками на лицах. Вот только Гермиону совсем чуть-чуть не дотягивало до идеального состояния внутренней радости, потому что её не было. Она умерла вместе с войной.***Утром следующего дня Гермиона позволила себе поспать подольше, зная, что студенты прибудут в школу к полудню. Они встретились с Гарри в общей гостиной. Она не сдержала улыбку, заметив на его гладковыбритом подбородке пару кусочков туалетной бумаги.—?Доброе утро,?— она села напротив и заметила в руках Гарри ?Пророк?.—?Поверить не могу,?— зашипел он, передавая ей газету. —?На аукцион Малфоев распродали все билеты за считанные часы. Падальщики есть падальщики…Она нахмурилась и перевела взгляд на колдографию на первой странице газеты, где были представлено множество предметов и книг, а рядом, за трибуной, стоял мужчина.?Последний лот уходит за тридцать пять тысяч галлеонов!??— гласил заголовок.Она быстро пробежалась взглядом по строчкам и даже не заметила, что у неё скривился от отвращения рот. Гарри прав. Люди?как падальщики сбежались к ещё неостывшему трупу семьи Малфоев и откусывали по кусочку, дорогому и отвратительному, растаскивая всё их имущество.Она помнила Драко в зале суда, когда Люциуса приговорили к десяти годам Азкабана. Гермиона помнила, как ни один мускул на его лице не дрогнул. Помнила, как старший Малфой кричал имя сына, привлекая его внимание. И помнила, как Драко, даже не взглянувший на него, вышел из зала.Ещё она помнила похороны Нарциссы, женщины, которая спасла Гарри жизнь, а после поплатилась за это. Волан-де-Морт выстрелил в спину Драко, когда они уходили с поля боя. То, как мать, прикрывшая своим телом сына, рухнула вниз, Гермиона тоже помнила.Малфоев наказали по всей строгости. Люциус был в тюрьме, имущество их семьи растащили на аукционе, оставив фамильный дом пустым, а на палочку Драко наложили запрет на множество заклинаний.—?Думаешь, он вернётся в школу? —?спросила она Гарри.Но он в ответ промолчал, отвернувшись к окну. В жизни слишком много вопросов, на которых не существовало ответов. Гермиона скомкала газету и бросила её в камин. Поднявшись, протянула руку и положила её на плечо Гарри.—?Идём завтракать…Они не находили слов, когда молча спускались в пустой Большой зал, здороваясь с преподавателями. Они не находили слов, когда завтракали. И так же не находили слов, когда расходились по своим делам. Гарри решил полетать на метле, а Гермиона пошла к станции вокзала, желая поскорее увидеть друзей.Хагрид рассказывал о новом щенке, которого приобрёл в Косом переулке. Он уверял, что тот вырастет ещё больше Клыка. Она кивала, делая вид, что ей правда интересно. Пыталась влиться в разговор, но, чёрт возьми, как же у неё плохо получалось. Гермиона прикусила губу, пожевывая омертвевшую сухую кожу. Но даже когда ощутила вкус крови на языке, остановиться не могла. К крови она привыкла. Пришлось.Она всё думала?— наказан ли Драко за всё, что сделала его семья? И решила, что наказан. Слишком сильно. Точно так же, как и все они. Как и все тысячи и тысячи людей, которые потеряли слишком многое в этой войне. Ей не хотелось злиться на него. Ей не хотелось вообще испытывать к нему чувства. Ей всё равно на его поступки. Ей безлико, ей никак.Гудок поезда послышался совсем рядом, и воодушевленный Хагрид встал со скамейки, поправляя своё пальто. Отряхнув пыль с полов одежды, он заулыбался и замахал рукой, когда состав со скрипом остановился на перроне.Гермиона слышала радостный смех и крики из открытых окон вагонов. Даже видела, как младшекурсники махали ей из окна. Она улыбалась, отвечая им тем же. Пора надевать маску и скрывать свои эмоции. Пора пытаться жить дальше, даже если обманывая себя этим.Пора.Невилл сжал в объятиях так крепко, что пару позвонков у неё на шее неприлично громко хрустнули. Полумна аккуратно положила ему руку на плечо и спокойно подметила:—?Достаточно, Невилл, а то ещё немного, и свернёшь Гермионе шею.Он отстранился так же быстро, и его значок на мантии зацепился за волосы Грейнджер.—?Ой, прости, Гермиона! —?он обернулся на небольшую группу младшекурсников. —?Прошу всех за мной!Гермиона и Полумна пропустила его вперёд и наконец посмотрели друг на друга. Лавгуд заплела косы и выглядела с такой прической на пару лет моложе; и всё так же чудна в своём взгляде.—?Невиллу очень идёт быть старостой,?— заметила Гермиона.Лавгуд кивнула и улыбнулась, обходя чемоданы.—?А кто в этом году староста от девушек? —?поинтересовалась она.Грейнджер не успела ответить, как слева от них послышался женский голос, который так же призывал младшие курсы следовать за ней.—?Пенси Паркинсон,?— к ним подошёл Блейз, отвечая на их вопрос. Он небрежно облокотился о перила, отделяющие перрон. —?Очень всем нам сочувствую…?Он всегда был таким высоким??Этот разительный контраст между маленькой Полумной и высоким Забини бросался в глаза так очевидно, что Грейнджер невольно задумалась?— никогда прежде она не замечала рост подруги. В их компании не было таких высоких парней.Семья Забини избежала наказания, так как держалась в стороне от войны. Мать Блейза забрала его и уехала в Италию, тем самым создав себе алиби и защиту от последствий. Гермиона не ожидала, что он вернётся в школу. Не ожидала и увидеть здесь многих детей пожирателей смерти. Они как ни в чём не бывало вернулись в школу.Паркинсоны заплатили немаленький штраф за то, что поддерживали Волан-де-Морта. Но проведя расследование, в министерстве поняли, что Пенси не принимала метку и не разделяла мнение своей семьи. Макгонагалл сама настояла на её реабилитации в качестве старосты школы, тем самым дав ей второй шанс.Гермиона обернулась на Пенси, которая уводила толпу младших курсов к причалу, и поняла, что слизеринка этим шансом пользовалась и, кажется, неплохо справлялась.—?Забини! —?к ним подошёл Дин. Он разделил девушек и слизеринца, встав между ними, и, обернувшись на Полумну, резко спросил. —?Он вас достаёт?Блейз поднял руки вверх и отступил на шаг.—?Я всего лишь хотел подружиться,?— улыбнулся он, оголив ряд ровных зубов.—?Поздновато у тебя возникло это желание! —?рявкнул в ответ Томас и тихонько подтолкнул Полумну вперёд, шагнув за ней.Гермиона ждала.Чего?— и сама не знала.Но этот вопрос возник в голове так резко и так громко, что она отодрала его от стенок черепа и выплюнула в лицо Блейза совершенно не задумываясь о том, что он мог подумать.—?Постой,?— она вытянула руку, останавливая парня, но не касаясь его. —?Ты не знаешь, а Малфой приехал?По выражению его лица Грейнджер поняла, насколько этот вопрос был не в её стиле. Насколько это глупо звучало. Она уже пожалела об этом, когда увидела, как уголок губы Забини пополз вверх. Уже хотела развернуться и уйти, как он ответил:—?Он вышел из вагона первым.Она ушла с вокзала быстрым шагом, но решила идти к школе самым долгим путём?— лишь бы продлить своё одиночество и осознать, что сейчас произошло.Она нашла ответ в воспоминании. В самом больном отсеке мозга, который отвечал за всё плохое в её жизни. Гермиона нашла там его взгляд. То, как она лежала на полу, придавленная Беллатрисой, которая рвала кожу на её предплечье, старательно выводя позорные буквы. Она нашла взглядом его глаза. В этой серой бездне, от которой невозможно было отвернуться, Грейнджер разглядела нечто вроде сочувствия.Драко стоял в той гостиной с опущенной головой и смотрел на неё с такой болью в глазах, что Гермионе на тот момент показалось, что это он лежал на полу и испытывал ужас.Она правда думала, что ей показалось…Быть может, если бы она увидела его сейчас, то посмотрела бы на Малфоя так же. С такой же ответной болью. С досадой и сочувствием. С тем, которое заслуживал каждый прошедший ужасы войны. Он потерял всё. Только вот в отличие от него, у неё остались родители. Живые и здоровые.За исключением одной детали.Родители до сих пор не помнили её.Макгонагалл отменила её обливиэйт очень аккуратным способом, пообещав, что память вернётся. Но с одним условием.Время.Гермиона должна была ждать сколько потребуется, даже если на это уйдёт целая жизнь. Её заклинание было настолько мощным, что Минерва бы похвалила её в другом случае. Похвалила бы за такую чистую работу?— Грейнджер не оставила ни крупицы воспоминаний. Ничего, что напоминало бы о ней. И отмена заклинания ухудшалась этим фактом. Нужно было время, чтобы отец и мать вспомнили про дочь.Всё лето она провела в Норе, изредка появляясь у своего дома, заглядывая в окна в надежде увидеть маму, которая пытается найти её. Но родители занимались своими делами, обсуждали работу и другие мелочи, в которых не было места Гермионе.Она будет ждать…***—?Урок понимания? —?Невилл, жуя тост, тыкал табелем расписания в Гарри. —?Это как?Гермиона поспешила ответить за друга:—?В этом году будут уроки по психологии. Для тех, кто… столкнулся с трудностями.За столом стало тихо. Друзья смотрели друг на друга и понимали, как это отвратительно звучало. Назвать войну ?трудностями?.—?Они послали из министерства психолога, чтобы вправить нам мозги? —?грубо поинтересовался Симус. —?Они в своём уме? И что мы должны делать? Водить хороводы, держась за ручки с отпрысками пожирателей?—?Симус! —?оборвал его?Гарри.—?А я не прав? Одна уже стала старостой, осталось Малфою подтереть зад! —?он сказал это намеренно громко и тут же поплатился за это. На его затылок приземлилась газета, сжимаемая крепкой рукой Аберфорта.—?Словечки подбирайте, молодой человек,?— Дамблдор кивнул, поздоровавшись с учениками, и прошёл дальше.Дин прочистил горло, разбивая тяжёлую тишину, повисшую над столом. Он посмотрел на Гарри и спросил:—?Ты в этом году будешь играть в квиддич? —?заметив, как Гарри кивнул, он добавил:?—?Ты купил себе новую метлу?—?Нет, я буду на школьной. Наравне с другими командами,?— улыбнулся он, подметив возмущение Томаса. —?Что, уже не веришь в мои силы?—?Ещё чего! Ты лучший ловец, которого я знаю!Невилл засмеялся и толкнул его локтем в бок.—?И много ловцов ты знаешь лично?Разговоры рассеивались. Улыбки чаще появлялись на лицах. Гермиона завтракала с ощущением того, что, возможно, есть надежда на возвращение к нормальной жизни. Всё будет отстраиваться заново, как эта школа, как каждый из них. По крупицам. Им всем предстоял долгий путь. Осталось пройти его и выйти на свет, где будет ожидать то самое, то забытое……счастье.Урок ?понимания? поставили последним. Он проходил, как ни странно, на открытом воздухе, прямо во дворе школы, где собрались последние курсы всех четырёх факультетов. Психологом оказалась немолодая женщина лет пятидесяти, с очень вьющимися рыжими волосами, которые она закалывала в большую шишку на голове. Симус хохотнул при виде неё и сказал, что у неё две головы, и если зарыться в волосы, наверняка найдётся лицо.Первые полчаса Люсиль Майнд рассказывала о том, чем они будут заниматься в течение года. Уроки будут непостоянными, раз в несколько недель, но её кабинет всегда будет открыт для общения. Гермионе это напоминало собрание анонимных чего-то там, где каждый рассказывал о своей проблеме. Вот только ни один из учеников не хотел говорить. Люсиль пыталась вывести на разговор хоть кого-то, выбирая случайных учеников и интересуясь, что они чувствуют, есть ли у них злоба. Но в ответ так ничего и не дождалась.—?Что ж, благодарю всех за внимание,?— она взмахнула палочкой, призвав доску к себе, и мелом начала вычерчивать таблицу. —?У вас будет домашнее задание на этот месяц, хочу, чтобы вы работали в парах. Нужно написать эссе на тему, которую я вам сейчас задам.Мел противно скрипел по сухой доске. Буквы складывались в слова, и Грейнджер даже пришлось немного прищуриться, чтобы понять этот размашистый почерк.?Что мне нужно сделать для того, чтобы понять тебя??—?Этот вопрос вы зададите своему партнеру, которого я вам назначу. Хочу, чтобы вы, работая вместе, обсудили то, что чувствуете, а свои выводы обозначили на бумаге,?— она замолчала, развешивая списки прямо на доске. —?Урок закончен, всем хорошего дня.После её ухода все подскочили с мест, окружая доску. Кто-то подпрыгивал, пытаясь разглядеть своё имя, кто-то даже вздыхал и смеялся. Гарри и Гермиона дождались на своих местах, пока толпа не рассосётся, чтобы посмотреть своего партнера без помех. И когда это им удалось, Грейнджер несколько раз прочитала фамилию напротив своей, не веря глазам.—?У тебя кто? —?спросил Гарри и сам посмотрел на список. —?Что ж, тебе повезло…—?Повезло? —?переспросила она. Найдя его фамилию и фамилию напротив, Гермиона прикусила язык. —?Да, мне повезло…Они оба обернулись, когда, явно намереваясь привлечь их внимание, кто-то прокашлялся.—?Я очень занята,?— сказала Пенси. —?Надеюсь, ты не будешь донимать меня слишком часто?Паркинсон стала ещё красивее. Её каре было уложено аккуратно, с пробором на бок. На чистом бледном лице идеальный макияж?— красные полные губы и чёрные стрелки, выделяющие зелёные глаза. На слизеринку хотелось смотреть.—?Не буду,?— Грейнджер выдохнула, наконец отвернувшись от её лица. —?Напиши мне записку, когда у тебя будет свободное время.Паркинсон не ответила, развернулась и направилась в школу, оставив после себя шлейф сладких духов и недопонимания: какого чёрта сейчас было?Поттер поправил очки и выдохнул, на одном дыхании произнеся:—?Ну и где его носит??И правда?,?— подумала она, поняв, что партнёр Гарри сегодня отсутствовал на занятиях целый день.Долгопупс, поправив лямку сумки на плече, растолкал их и встал у доски, проговаривая имена, ища себя в списке.—?Гарри! —?воскликнул Невилл, ткнув пальцем в его фамилию. —?Твой партнер Малфой!***В совятне мало птиц. Грейнджер сунула письмо для Джинни в клюв школьной совы и погладила её по макушке. Птица расправила крылья, оттолкнулась от жёрдочки и скрылась в окне.Этим летом Грейнджер помогала восстанавливать эту пристройку, которая несколько месяцев назад была разрушена в битве. Она вместе с волонтёрами собирала школу по кусочкам. В числе тех, кто вызвался помочь, были Джинни, Рон и Джордж, которые не задержались здесь больше двух дней.Джинни впала в истерику прямо на том месте, где умер брат. Мадам Помфри никогда не видела такого нервного срыва, даже её зелья не помогли Джинни успокоиться до конца. Её ничего не брало. Слёзы не прекращались, пока её не увели из школы и не отправили домой вместе с Джорджем. Рон пробыл здесь на день дольше, но Гермиона отчётливо видела, что ему чертовски плохо. Здесь всё ещё пахло пеплом и смертью.Сейчас на стенах у входа в школу висели памятные таблички с именами павших здесь людей, которые ценой собственной жизни сражались за мир и справедливость. Каждый день кто-то приносил цветы, оставляя их в напольных вазах. О них помнили. О них скорбели.Эта несправедливость застряла в её сердце острой занозой, и каждое воспоминание заставляло рану кровоточить. И ни чем это было не залатать, нет таких лекарств. И никакой психолог ей не поможет. Смерть висела над Грейнджер, целуя, сука такая, в самый лоб, напоминая о себе.Бойся меня.Плачь обо мне.Ненавидь меня.Я здесь. Рядом с тобой.Наверное поэтому их расставание с Роном произошло при обоюдном согласии. Жутко забавно получилось. У них вышло точно так же, как у Гарри с Джинни, только на месяц позднее. Слишком много всего навалилось, вытеснило это чувство, которое когда-то звалось для неё любовью. А любила ли она по-настоящему? Успела ли?Они признались друг другу с чётким пониманием, что второе мая для них могло оказаться последним днём. Они не успели ощутить это тёплое чувство. Прощупать его. Чёрт возьми, им было некогда. Они оплакивали усопших.В первый день августа Рон взял её за руку и увёл на поляну, где стояли старые качели. Они сели вместе; железные звенья, нагретые солнцем, скрипели при каждом движении. Уже тогда Грейнджер знала, о чём он будет говорить.?Я поеду во Францию с семьей…?Это было правильным решением. Для обоих. Просто он озвучил его первым.?Езжай, я не против, Рон… Наверное, так даже лучше?.Она была бы эгоисткой, если бы попросила его остаться. Им было жизненно необходимо восстановить силы и привести мысли в порядок. Рону было легче с семьей. Грейнджер было легче в школе.?Ты справишься, Гермиона??Этот вопрос бил под дых, потому что она не знала ответа. Лучшие друзья, которые так и не успели побыть любовниками, но успели наглотаться дыма войны, чтобы понять?— их признание в любви было слишком запоздалым. Слишком не в то время, чёрт возьми…Гермиона отряхнула мантию от прилипшей к ней пыли и ругнулась?— задумалась и не увидела, как наступила в совиный помёт. Она вздрогнула от неожиданно раздавшегося грома за окном. Скоро начнётся дождь. Пора возвращаться, но прежде девушка скользнула взглядом по поляне и остановилась на гремучей иве, которая, склонив ветви, не шевелилась как обычно.Профессор Стебель всё лето провела в попытках спасти дерево от гибели. Но ветви ивы обломались и висели будто только на честном слове. Гермиона запереживала, что дерево умерло и решила спуститься, чтобы проверить.Жёсткие, твёрдые шаги тонули в лужах и издалека напоминали гриппозное хлюпанье. Она обещала себе выпить бодроперцовое, когда вернётся в спальню. Дождь промочил её одежду, и теперь она противно липла к коже. Уже на подходе к поляне Гермиона заметила, что что-то не так. Вход под дерево был открыт, и его не окружали ветви, оставив огромный лаз на виду.Как только она сделала к иве последний шаг, тут же отшатнулась, потому что из прохода появилась белоснежная макушка, а затем и весь парень.Малфой ещё не заметил её и, выйдя наружу, сделал два хромых шага.Господи. Почему именно сейчас?Ветер, проходящий по шее острым лезвием, заставил её шмыгнуть носом, тем самым выдав своё вторжение. Малфой резко развернулся и в оцепенении замер.Она не видела его с зала суда. И казалось, сейчас видела будто впервые в жизни. Эти округлившиеся от испуга глаза. Ещё никогда не удавалось вот так их рассмотреть. Гермиона чувствовала, как изнутри всё закипало. Как появлялась откуда-то непонятная злоба, разбавленная растерянностью. Её уставший мозг нашёл самое лучшее решение. Самое идиотское:—?Привет…Он повёл плечом, словно скидывая с себя её голос. Скривив рот, Драко сделал несколько шагов в её направлении и обошёл Грейнджер сбоку. И только в этот момент она чётко рассмотрела, что Драко хромал на правую ногу. Гермиона вытянула руку и ухватилась за его рукав?— быстро, не обдумывая вопрос.—?Ты поранился?И прежде, чем она успела проглотить рваный вдох, увидела, как Малфой вырвал свою руку и резко поднял её вверх, распрямляя пальцы.Неимоверная сила отбросила её назад, прямо в ствол ивы. Это заставило сложиться пополам. Она выхватила палочку, болезненно вытягивая руку вперёд. Но не успела ничего сделать, потому что Драко, даже не взглянув на неё, уже сложил злые буквы в злющие слова:—?Никогда не трогай меня, Грейнджер! Никогда!О таком голосе детям говорят: не подходи, не говори. Таким голосом запугивают людей, обещая, что если не отдадут кошелёк, то в живот упрётся лезвие ножа. Таким голосом говорят монстры…Она его встретила. И это был уже не тот Малфой, с острым языком и ядом. Это был некто напоминающий его, только в тысячу раз страшнее. И инстинкты подсказывали Гермионе держаться от него подальше.?Ты справишься, Гермиона??—?Да…