Prvi dio. (1/1)

Группа островов Бриони, располагающихся в северной части Адриатического моря, являлись национальной гордостью Хорватии и настоящим райским местом. На территории островов находилась состоявшая на балансе правительства резиденция — излюбленное место отдыха первых лиц страны, но Колинда Грабар-Китарович, уже бывший президент республики, являлась исключением. Свой отдых она предпочитала проводить не в роскошных апартаментах резиденции, а на бывшей военной базе, состоящей из нескольких комплексов казарм. По закону и всем имеющимся привилегиям она имела право отдыхать здесь или где-либо ещё последующие пять лет после сложения с себя полномочий. Но Колинда решила ограничиться только этим единственным разом, и то лишь потому, что на базе находились её личные вещи, которые необходимо было забрать. Но и упускать возможность провести свой отпуск здесь в последний раз она не собиралась. Это было идеальное место для спокойного завершения своей докторской диссертации, для разгрузки мыслей от всего скопившегося в них негатива, да и душу не мешало бы привести в порядок. И вот она была здесь — стояла на берегу моря, вдыхая полной грудью свежий вечерний воздух, и вглядывалась в бесконечно-синюю водную гладь. На дне её шоколадно-коньячных глаз таилась пятилетняя усталость, и женщина тяжело вздохнула, предаваясь ностальгии. Здесь она вела подготовку своей первой предвыборной кампании. После победы на выборах она шутила, что море подарило ей эту должность. И вот спустя пять лет забрало свой подарок назад.

Набежавшая волна коснулась её ног, и Колинда вздрогнула оттого, какой неприветливо-холодной оказалась вода. Да, в этот раз ей были здесь совсем не рады. И неудивительно, ведь сейчас она была никем. Всего лишь неуверенной в себе женщиной, ранимой и хрупкой, такой же хрупкой, как и её нынешнее положение на политической арене.

Солнце постепенно исчезало за горизонтом, скользя последними лучами по её лицу, а она так и не решалась уйти отсюда. Но из молчаливого созерцания заката её выдернула чужая ладонь, сжавшая плечо. — Колинда, пойдём внутрь, — её подруга и бывшая глава президентской администрации Анамария Киринич тепло улыбнулась, — ты устала с дороги. — Да и погода начинает портиться, поднимается ветер. — На другое плечо Колинды легла ещё одна ладонь. Это была Наталья Хмелина, в прошлом — глава кабинета президента. — Пожалуйста, дайте мне ещё несколько минут... — Колинда бросила на подруг виноватый взгляд и вновь отвернулась. — Хочу сохранить в памяти приятные воспоминания об этом месте. Ещё несколько минут на то, чтобы окончательно распрощаться с планами на будущее и принять болезненную реальность. Хотелось рухнуть на колени, зарыться пальцами в тёплый песок и наконец дать волю слезам. Но она лишь быстро смахнула скатившуюся по щеке единственную слезинку и последовала за подругами. Встречающий их персонал был, как и всегда, вежлив и приветлив. Они любили Колинду, всегда с нетерпением ожидая её визитов, и она отвечала им взаимностью. Управляющая тепло её поприветствовала, но когда дело дошло до обращения, осеклась на привычном, но сейчас уже неуместном "Госпожа президент". Колинда, добродушно улыбнувшись, попросила обращаться к ней просто по имени. Женщина смотрела на неё удивлённо и слегка растерянно, обдумывая, насколько инородно "просто имя" бывшего президента республики будет звучать и её уст. Но после недолгих раздумий согласилась и пожелала Колинде и её сопровождающим приятного времяпрепровождения. А перед тем, как прибывшие гости отправятся отдыхать после изнурительной поездки, управляющая попросила Колинду пройти с ней в кабинет для обсуждения некоторых технических вопросов. Та страдальчески прикрыла глаза от осознания того, что нужно вновь куда-то идти. Она чувствовала себя настолько измождённой, что даже лишний сделанный шаг казался пыткой. — Мы сходим, — бодро отозвалась Анамария, подмигнув облегчённо выдохнувшей Колинде. Оставив её в холле, Анамария и Наталья на некоторое время отлучились вслед за управляющей. Вернулись они какими-то озадаченным и подозрительно молчаливыми, и если бы усталость Колинды была не так велика, она бы обязательно поинтересовалась причинами перемены их настроения. Отказавшись от ужина и пожелав подругам доброй ночи, она взяла свои вещи и на ватных ногах направилась в приготовленную для неё комнату. В приоритете у неё было принять душ и поскорее лечь спать. — Как думаешь, стоило ей сказать о том, что премьер-министр тоже здесь? — в смятении поинтересовалась Наталья, когда Колинда скрылась из поля их зрения.

— Он уезжает завтра утром, быть может, они и не встретятся вовсе, — пожала плечами Анамария, чуть нахмурив брови. — Это маловероятно, учитывая, что они разместились в соседних комнатах, имеющих одну общую ванную, — многозначительно хмыкнула Хмелина, уже мысленно прикинув, к чему может привести эта встреча. — Какая ирония... Она сбежала от него в другой конец страны, и именно здесь его и встретит... — В слова Киринич закрался нервный смешок, и она поморщилась, также представив себе эту неминуемую встречу и её последствия.

Она всегда очень яростно защищала Колинду от всех недоброжелателей, а в премьер-министре она видела угрозу. — Им нужно поговорить, ты же знаешь. И они это знают, — с непоколебимым оптимизмом и уверенностью изрекла Наталья.

— Вопрос в том, заслужил ли он этот шанс на разговор с ней, — раздражённо фыркнула Анамария. — Судьба уже дала ему шанс. Возможно, даст и Колинда. — Голос Натальи был преисполнен надеждой. Она считала, что неспроста такой сноб и педант как господин премьер-министр предпочёл роскошной вилле менее комфортные условия бывшей военной базы. Она верила, что на всё есть свои причины. Анамария лишь саркастически усмехнулась, не разделяя философски-романтическое настроение подруги. *** Приготовленная для неё комната встретила Колинду тишиной, уютом и ароматом полевых цветов, стоявших в вазе. Она переоделась в лёгкий шёлковый халат и направилась в ванную, по пути старательно игнорируя встречающиеся ей зеркала — лицезреть своё измождённое лицо ей совершенно не хотелось. Запотевшие стёкла душевой кабинки свидетельствовали о том, что ей только что пользовались, но Колинда не обратила на это внимание. Она взялась за ручку в попытке дёрнуть на себя, и в этот момент дверцу толкнули от себя с другой стороны. От неожиданности женщина потеряла равновесие и уже смирилась с неминуемым падением, но от встречи с холодным напольным кафелем её спасли сильные руки. Колинда и опомниться не успела, как оказалась прижатой к мужской — совершенно обнажённой — груди премьер-министра Андрея Пленковича. К слову, на мужчине вообще ничего не было надето, кроме полотенца, небрежно закреплённого на бёдрах. Но вряд ли эта ненадёжная конструкция могла продержаться долго без помощи рук, которые в данный момент были заняты более важным и приятным делом — сжимали в объятиях бывшего президента страны. Ванная комната — довольно странное место для воссоединения бывших однопартийцев и коллег, и они оба по-разному отреагировали на это событие.

В глазах Колинды был водоворот из удивления, смущения и испуга. Она не ожидала увидеть Андрея, она просто не была готова к этой встрече. Они сблизились во время её предвыборной кампании, он поддерживал её, помогая в подготовке агитационных речей для выступлений и дебатов. Но перед объявлением окончательных результатов во втором туре он сделал то, что напугало её гораздо сильнее возможности проиграть выборы — он признался ей в любви. И когда на экран вывели финальные цифры, помимо горечи поражения, она испытала ещё одно чувство. Облегчение. От того, что больше не придётся работать бок о бок с премьер-министром. Лишь бы продержаться всего один месяц. И она держалась, как могла: не отвечала на его звонки, игнорировала совместные мероприятия, не принимала его в своём кабинете. А после окончания полномочий и вовсе покинула столицу. А Андрею даже словами было сложно передать, как он обрадовался, увидев её. Вероятность того, что они встретятся здесь, вдали от политической суеты и интриг, журналистов и других посторонних людей была ничтожно мала. Но сейчас у них появилась возможность наконец-то нормально поговорить и обсудить произошедшее несколько месяцев назад.

Раньше он довольствовался жалкими крохами её общения, которое после её поражения и вовсе сошло на нет. Клеймо "враги", которое она поставила на их взаимоотношениях после выборов неприятно жгло где-то в области сердца. И он сходил с ума, не имея возможности ни видеть её, ни говорить с ней. И теперь он готов был восполнить всё то, чего был несправедливо лишён долгие месяцы разлуки. — Что ты здесь делаешь? — прохрипела Колинда, не совладав с голосом. Даже он её подвёл, и скрыть неловкость от всей сложившейся ситуации у неё не получилось. Её халат предательски намок от соприкосновения с влажным торсом мужчины. Её собственное тело бесстыднейшим образом отреагировало на прохладу воды — мурашками по коже и затвердевшими сосками, которые Андрей просто не мог не ощутить сквозь тонкий шёлк её халата.

— Обнимаю самую прекрасную женщину на свете! — Он коснулся носом её волос и нежно потёрся о светлые пряди, вдыхая их аромат.

А Колинда порывисто вдыхала и выдыхала, казалось, вмиг потяжелевший воздух. Она окинула мужчину гневным взглядом и вцепилась пальцами в полотенце на его бёдрах, не позволяя ему соскользнуть на пол.

— Отпусти меня! Мне неприятна твоя близость! — Её голос сквозил раздражением, которое звучало в его ушах громким колокольным перезвоном.

— Это всего лишь дружеские объятия. — Он с теплотой смотрел на женщину, ставшую заложницей его рук. — Мы не друзья и никогда ими не были! — Её слова били точно в цель. За считанные секунды достигли его сердца, оставляя на нем глубокие порезы. Которые со временем преобразуются в рубцы. Оторваться от неё было почти невозможно, но Андрей всё же сделал над собой усилие и выпустил Колинду из плена своих объятий. Она облегчённо выдохнула и инстинктивно скрестила руки на груди в попытке отгородиться от него и, вместе с тем, скрыть немалых размеров вырез на халате. Но так ложбинка между грудей стала гораздо заметнее и, заметив устремлённый туда мужской взгляд, она вновь опустила руки. — У меня нет ни капли надежды на то, что ты всё же поговоришь со мной? Хотя бы позволишь высказаться мне? Или тебе неприятно слышать мой голос? — Он сделал неутешительные для себя выводы из её молчания. А внутри всё скрутило в тугой узел от страха услышать ответ. В её болезненно-усталых глазах он увидел то, что боялся увидеть больше всего — обиду на него. За своё поражение на выборах, за его признание, за свой испорченный отдых. Она смотрела на него пристальным — слишком враждебным по его мнению — взглядом и молчала. Да и он сам не знал, что ей сказать. Месяцами готовящаяся речь вмиг забылась, стоило ему только взглянуть на неё. Он мечтал бесконечно долго целовать её до появившегося раздражения на её коже от его двухдневной небритости. Но пока ему удалось вызвать у неё раздражение лишь своим присутствием рядом.

— Мне жаль, что я испортил тебе настроение. — Он смотрел на неё до краёв наполненным сожалением взглядом. — Если ты хочешь, то я уеду завтра...

— Уезжай! — она всё же ответила ему, но неохотно и односложно. Будто для него слова у неё были платными, а он и так задолжал ей кругленькую сумму. Колинда развернулась и скрылась в душевой кабинке, тем самым поставив окончательную точку в их разговоре. Она уткнулась лбом в прохладное стекло, стараясь привести сердцебиение и мысли в хотя бы относительный порядок, и повернула кран. Вздрогнула, когда первые струи воды ударили по телу, а потом сама стала выгибаться им навстречу. Они успокаивали, расслабляя ноющие от усталости мышцы, и смывали с её тела следы чужих мужских рук.

А Андрей лишь тяжело вздохнул, проводив прощальным взглядом виновницу пожара в своей груди, и, с трудом переборов искушение зайти вслед за ней, направился в свою комнату.