1 часть (1/1)

Горячий воздух неприятно обжигал легкие, от чего лицо девушки невольно искажалось недовольством. Жизнь в деревне изначально не казалась ей хорошей идеей, и серые развалины, расположившиеся посреди невыносимого пекла, лишь укоренили ее уверенность в не самом разумном ее поступке. Но вырваться из объятий еще более серого города хотелось невыносимо, - настолько, что гримасы жителей деревни ей даже приглянулись при первом знакомстве. Разумеется, дальше злобных переглядываний их общение не зашло, чему она позже даже обрадовалась, но на момент приезда ей так хотелось сразу нырнуть в новый мир с головой, что Фриск напрочь забыла о всякой культуре и ринулась обниматься с первым прохожим. Тот, с истошным воплем, ринулся от нее прочь и, кажется, запрыгнул в кусты. Она быстро отвлеклась на тетушку Ториель, подзывающую ее к себе с таким выражением лица, с каким в пору в мясной лавке работать. В прочем, все мы помним, что Фриск была слишком в восторге от всего, чтобы вглядываться в детали.Сейчас, когда уже прошло несколько дней, она смотрела на дряхлую деревушку с гораздо меньшим интересом. Из дому выходить не было смысла, снаружи было не вздохнуть, да и делать особо нечего. Из развлечений в округе только пошатывающееся здание школы, до посещения которой еще есть время. По палящему солнцу не скажешь, но на дворе середина сентября. И если бунтарский дух девушки повторял ей ?ты бесчестно прогуливаешь?, то тетушка Ториель, чуть более ясно, повторяла, что ?в ее предыдущей школе произошла заминка с документами, а потому она может пока что валяться на кровати без дела или пинать соседских детей?. Фриск не знала, шутит женщина про соседских детей или нет, но уточнять не спешила: все мы со странностями, а девушка – с переменным альтруизмом. Если это окажется шуткой, то будет неловко, пни девушка какого-нибудь ребенка, а если нет – слишком много власти в руках одного подростка, хорошим подобное никогда не кончается.Вообще, как она узнала из случайно подслушанного телефонного разговора одним поздним вечером – для местной школы вопрос документов и вопросом-то не был, половина учеников даже фамилий своих не знает. И не ходит она только потому, что ?в первые дни еще кто-то ходит, могут и пырнуть?. Может и не так страшен черт, как его малюют, но на своей шкуре ей байки проверять не хотелось, а потому, она послушно (прогуливала) сидела в своей комнате и не высовывалась, время от времени открывая скрипучее окно. В доме было по-странному прохладно, ни намека на палящее солнце снаружи. Разница температур доходила до того, что в гостиной приходилось топить камин, чтобы воссоздать хоть чуточку внешнего тепла внутри ?холодной темницы?. Как именно это работало – девушка понятия не имела. У нее были попытки спросить у приютившей ее женщины, но та лишь загадочно уходила от ответа, переходя на тему готовки или средневековых пыток. Разнообразие ее интересов поражало. Недолгие разговоры с Ториель определенно могли скрасить особенно грустные вечера, но на постоянной основе вести диалог никто из них не хотел. Бывало, тетушка демонстративно откладывала кружку с недопитым чаем на стол и открывала книгу, рукой указывая на выход из комнаты. Фриск ничего не оставалось кроме как встать и уйти, чтобы не маячить перед чужими глазами лишний раз. А ведь они могли всего минуту назад так тепло общаться на тему кофейных кексов, и вот ты уже становишься самым раздражающим на свете существом, одно дыхание которого заставляет ноздри угрожающе расширяться.- Эй, поди сюда, - послышался заговорщицкий шепот откуда-то со стороны шкафа, как только девушка вернулась в свою спальню – на самом деле, любезно одолженную бывшую детскую. Фриск дернулась, порываясь рассказать о неожиданном госте парой минут ранее избавившейся от нее Ториель, как голос, чуть ли не переходя на писк, затараторил, - нет-нет-нет-нет-нет, погоди! Не надо ничего ей говорить, прошу, просто подойди к шкафу, я тебе ничего не сделаю.- Ты же понимаешь, что банальнее для маньяка фразы не найти? – она изгибает бровь в вопросительном жесте, с опаской поглядывая то на шкаф, то на дверь, так заманчиво располагавшуюся за ее спиной. – Ладно, ты мог бы еще конфет мне предложить. ?Давай, деточка, подойди, дядя даст тебе конфеточку. Вкусную, тебе точно понравится?. А потом во всех газетах статьи о том, как ребенку нанесли ?непоправимую травму? и что конфеты он больше в жизни есть не будет…- Не сравнивай меня с этим старым извращенцем из третьего дома! – возмущенно завопил пискляво-детский голос, второй раз услышав который девушка уже начала сомневаться в собственных предположениях. Может с ней ребенок общался, да и взрослый в такой маленький шкаф не поместится. Нет, предмет мебели, конечно, крупный, и места занимает много, но и учитывать надо, что выдвижных ящиков и полок в нем достаточно, чтобы скосить как минимум половину занимаемого им объема. И это без учета одежды, которую туда, к слову, Фриск еще не положила. И пока она размышляет о строении шкафа, голос продолжает все с тем же возмущением. – Я никогда бы не позволил себе причинить вред ребенку, да даже коснуться бы не посмел, я же не бессовестная тварь! Мне помощь твоя нужна, чтобы выбраться отсюда, я солнца уже третий день не вижу. Открой, пожалуйста!Слова о солнце и необходимости в помощи с открыванием невесомых дверц шкафа должны были хоть сколько-нибудь потревожить девушку, но она лишь отмахивается от ненужных мыслей. Ей скучно, она жаждет приключений и загадочный обладатель странного голоса, таящийся в глубинах шкафа, будоражил ее загорающееся любопытство. Она проскользнула к шкафу почти бесшумно и, с секунду повременив, открыла пристанище незнакомца. На нее из шкафа смотрели… ряды красно-черных свитеров, мирно висящие на деревянных вешалках. Фриск придирчиво оглядывает гардероб с удивлением отмечая, что свитера очень даже неплохие, как ее отвлекает шумное копошение. Она опускает взгляд и замечает, как из полуразбитого горшка с землей выползает растение – почти безжизненное, блеклое, скорее всего – цветок, подтверждением этому тут же становятся золотистые лепестки, с легким ветерком выплывающие из темноты. Стебель, тонкий и почти прозрачный, тянется дальше, и девушка, неожиданно осмелев, протягивает руку, поднося стебель ближе к свету. К ее удивлению, макушка цветка прячется не в паре сантиметров от границы света и тени, как ей показалось изначально, она разматывала стебель, будто участвовала в цирковом номере добровольцем. Только в цирке у клоунов связанные между собой платки, а у нее – бесконечный цветочный стебель, длина которого удивила бы любого ботаника. Но не больше, чем то, что последовало за стеблем. Крупная голова цветка плоской картинкой свисала с конца зеленой ?веревки?, покачиваясь из стороны в сторону. Фриск завороженно смотрела на покачивания блеклых золотых листьев, словно под гипнозом. Однако, состояние транса быстро улетучилось, как только из места, где у цветков располагается серединка с пыльцой, не полилось что-то прозрачное на пол. Она отшатнулась, все так же придерживая растение и не понимая, что только что произошло. Создание, располагавшееся в ее руке, неожиданно зашипело, из-за чего девушка его инстинктивно отбросила, после чего последовало еще более возмущенное шипение.- Сначала раскачиваешь так, что желудок выворачивает, затем швыряешь, как нелюбимую плюшевую игрушку, - хрипит знакомый голос. Фриск, похоже, начинает понимать, кто был ее мебельным собеседником. – Окно открой, пожалуйста, – она кивает, пусть собеседник этого и не видит, и подходит к окну, впуская в комнату сентябрьский жар и добрую дозу солнца. Довольное мычание за спиной дает ей право вздохнуть с облегчением, и она этим правом пользуется сполна. - Спасибо, - раздается совсем рядом, и она отскакивает, ударяясь об оконную раму. Место удара глухо побаливает, но она не обращает на это внимание, разглядывая создание, будто бы материализовавшееся перед ней из воздуха. На самом деле, она ясно осознавала, что никто из воздуха не появлялся, и это удивительное растение просто пользовалось всеми возможностями своего длинного тела, чтобы перемещаться по комнате без единого шороха – по воздуху, но сердце все равно упало куда-то в пятки, когда в чужом голосе проскользнули посвежевшие нотки, и когда цветок, лепестки которого приятно поблескивали на солнце, расплылся в белозубой улыбке, поглядывая на девушку своими черными как смоль глазами.- Обращайся, - бросает Фриск, бессовестно рассматривая существо, которое она, вроде как, только что спасла. Ей еще не представлялось видеться с кем-то, кто человеком не был, но на разговоры был горазд. Разве что попугайчик, которого она видела в одном из зоомагазинов. Правда тот только и повторял, ?Танцуй на углях, танцуй на углях? - у владельца магазина музыкальные вкусы были специфичны, но к нему и не за живым оркестром приходили, так что внимания никто не обращал.- Меня Флауи зовут, - не долго девушка предавалась воспоминаниям о родном городе. – Живу тут какое-то время, Ториель меня не жалует. Питаюсь солнечным светом и водой, иногда, - он показывает острозубую улыбку, тут же ее скрывая, - могу полакомиться мясом попавшейся под листья жертвы. Правда переварить не смогу, эти зубочистки для самообороны.- Фриск, - девушка протягивает руку и уже думает одернуть, ведь протянула не подумав, у нового знакомого же нет, чем в ответ пожать. Но, прежде чем она успевает убрать ладонь, ее овивают несколько листьев и осторожно сжимают. – Переехала к Ториель на неопределенный срок, потому что возвращаться в город не хочется совершенно. Через пару дней иду в местную школу, надеюсь хоть на какое-то веселье за пределами этой ?темницы сырой?, потому что я вот-вот начну жалеть о том, что из всех мест для переезда выбрала именно это.- По твоим словам очевидно, что с местными ты еще не пересекалась, - девушка в ответ кивает, и растение продолжает. – Были бы мы чуть лучше знакомы, я бы тебя отговорил, но, увы, я преследую корыстные цели и очень надеюсь, что в их исполнении ты мне поможешь. Ничего особенного, мне просто нужно, чтобы ты отнесла меня в парочку мест. В том числе и в то учреждение, что местные обзывают школой. Взамен я обещаю тебе полную безопасность. Единственное, на что я не способен – передвигаться вне земли, а в остальном, ты можешь положиться на меня.- Безопасность меня не столько интересует, сколько возможность развеять скуку, так что я всеми руками за, - так они и заключают подтвержденный исключительно на словах договор, основанный на необъяснимом взаимном доверии и личных побуждениях, удивительным образом не идущих вразрез с нормами морали и законом, что для этой деревушки было редкостью. Хотя, что касается намерений Флауи, - что-либо утверждать еще слишком рано.Последующие дни они проводят в компании друг друга, а потому – пролетают они в одно мгновенье. И вот, на горизонте уже виднеется знаменательный день. Почти конец сентября, разбушевавшийся зной начал спадать, а Фриск и Флауи, склонившись над рюкзаком, собирали учебники, полученные еще летом. Они идут в школу. Вероятно, в худшую школу из всех, но…