Глава 10 (1/1)

С раннего утра, когда Диана мило посапывала в своей тёплой постели, и солнце только-только начинало озарять городок, я направился к дому Алексиса.Вся округа спала.Я бесшумно перелез через забор и оказался во дворике. Теперь оставалось самое нелёгкое – войти в дом. Призраки моего типа могли касаться неодушевлённых предметов и животных, поэтому ни о каком прохождении сквозь стены не могло идти и речи.Я оглянулся. Заметил кого-то на веранде. Это был Алексис! Он лежал в круглом плетёном кресле-качалке, завернувшись в мягкое вязаное одеяло кремового цвета. Я не смог сдержать широкую улыбку. На лице парня царило спокойствие. Он спал, словно маленький ребёнок.На улице было ещё прохладно. Я проверил плотность одеяла: слишком тонкое, чтобы спать под ним в такую погоду. Рядом на широкой табуретке лежала стопка одеял. Я взял самое тёплое и укрыл им парня. Тот спросонья заметил смену температуры и лениво раскрыл веки.– Что ты здесь делаешь? – сонно спросил он, слегка приподняв голову.– Э-э-э-э, – я, правда, не знал, что ответить, – Ну, пришёл тебя проведать.Алексис недовольно замычал и скрылся под одеялом с головой.– Идиот, не мог потерпеть до утра?– Но ведь уже утро. Шесть часов.– Я говорю про нормальное утро, часов так с двенадцати, – Алексис высунул голову из ?кокона?.– Тебе нравится спать на улице?– Не то чтобы… – парень сжал губы и вытянулся, – Просто мама очень любила спать здесь и иногда, когда мы приезжали сюда отдыхать из Амстердама, обязательно спали тут вместе, – он закрыл веки, и выглядело это так, будто Алексис уже провалился в сон.Я сел рядом с ним, и кресло-качалка под напором моего веса качнулось.– Я, кажется, просил дать мне поспать, – недовольно пробубнил Алексис.Ответить я не успел. Свет в доме начал зажигаться, а на фоне задвинутых занавесок проскользнула женская тень.– Бли-и-ин, – Алексис был готов расплакаться, – Эта недотёпа сейчас включит свою идиотскую музыку и обязательно поставит магнитофон на окно, выходящее на веранду!Так и произошло. Бодрая девушка выглянула в окошко и установила ?No Control? от One Direction. Песня несла в себе сильную энергетику. Алексис, будучи не в силах её выдерживать, начал ворочаться.– Алексис, любимый, пора вставать! – уж не знаю, как эта девушка умудрилась перекричать песню, – Папа приедет с минуты на минуту уставший и голодный!– Свали в туман! – огрызнулся парень.Она, на сто процентов, не расслышала его слов. Алексис довольно груб с людьми, даже с этой девушкой. Как я понял, она приходилась ему сестрой. Полная его противоположность.Мне стало жаль Алексиса. Только представьте: спите вы, а тут в шесть часов утра прямо над ухом на всю мощь врубают музыку. Убить таких людей мало. Я возненавидел бы весь мир за такое утро и весь день и вечер только огрызался. Поэтому Алексис такой грубый? А пока я сидел и выслушивал с его стороны маты на всех известных и неизвестных мне языках, которые он бубнил под одеялом.– Ты воплощение самого дьявола, чёрт тебя подери! – самая приличная фраза из всех мной услышанных.Преодолевая себя, борясь с усталостью, слипающимися веками и состоянием, когда готов завалиться спать в любом месте, игнорировать весь мир, Алексис все же встал. Проклиная всех, кого только можно проклинать.– Я приготовлю для него пиццу! – радостно провозгласила шатенка. Она вытирала мокрую голову полотенцем и была только в обтягивающих лосинах и майке.После ванной усталый Алексис сел за стол на кухне, опустил голову, пока сестра грела завтрак. Я стоял рядом с ним.– Садись уже, – вслух обратился ко мне Алексис и отодвинул стул. Мне стало очень приятно.– Ты что-то сказал? – девушка обернулась.В дверь позвонили.– Это он! – радостно заверещала она и босиком потопала к выходу.Открылась дверь, зашуршали пакеты, раздались женский и мужской голоса, от которых Алексис недовольно замычал.– Мона, ты так похорошела за этот год! – восторженно заявил высокий мужчина, проходя с тяжёлой ношей на кухню, – Можно смело замуж выдавать!В ответ девушка обняла отца и забрала у него пакеты.Отец Алексиса был мужчиной крепкого телосложения, с зачёсанными назад светлыми волосами, идеально выбритым подбородком, яркими голубыми глазами и выразительными скулами. На вид ему примерно сорок пять, не больше. Выглядел мужчина молодо и был очень красив. На нём был чёрный шелковый костюм.– Ну, здравствуй, сын.Широкой сильной рукой мужчина отодвинул стул и сел напротив Алексиса. Я с интересом наблюдал за отношениями отца и сына.– Зачем ты приехал? – Алексис даже не поднял голову, чтобы посмотреть на папу.Тот озадачено сложил руки.– Хотел увидеть вас.– Целый год нормально сидел в Амстердаме, а тут неожиданно захотел?– Не разговаривай так с… – только начала Мона, когда отец махнул ей рукой.Он выпрямил спину.– Послушайте, вы уже год живете здесь одни. Вернее, Мона и раньше жила, она уже взрослая девушка. А вот ты, Алексис, ещё несовершеннолетний. Ты должен жить со мной…– Я ничего тебе не должен после того, что ты сделал.– Ты ведь понимаешь, это был несчастный случай. Нельзя же постоянно жить прошлым.– А ты понимаешь, что этого можно было избежать? – Алексис повысил голос, но отец все так же сдержанно продолжал говорить:– Я не заставляю навсегда оставаться в Фризенвейне, просто в Амстердаме я смогу дать тебе достойное образование. Я приглядел тут участок для ведения бизнеса. Это мой подарок на день твоего восемнадцатилетия. К тому моменту, как это место обустроят, ты повзрослеешь и прочувствуешь вкус работы. Тогда и переедешь обратно.– А ты не слышал, что дарить подарки заранее нельзя?– Все будет оформлено на тебя в день рождения. Сразу после завтрака, хочешь того или нет, я отвезу тебя на место.Вены на шее Алексиса вздулись от злости. Он крепко сжал края стола. Мона поставила на стол разогретую пиццу, салат, молоко и сэндвичи. Отец Алексиса поблагодарил дочь, положил себе всего понемногу. Сын взглядом испепелял его.– Кушай, почему ты сидишь? – спросил отец заботливо.– Да пошёл ты!Алексис выскочил из-за стола и, не оглядываясь, убежал. Мужчина так и остался сидеть с поднятой вилкой, увенчанной кусочком брокколи.Алексис лежал на кровати в своей комнате. Уткнулся лицом в большую мягкую подушку, и этим напомнил мне Диснеевскую принцессу. Я начал разглядывать комнату: разбросанные диски, книги, одежда, рваные плакаты на стенах, части которых валялись на полу; задвинутые шторы и неубранная постель. Комната настоящего меланхолика. Просто в голове не укладывалось: меланхолия и Алексис.– У тебя такой бардак.– Ну, спасибо, капитан-очевидность.Алексис отвернулся.Из-за беспорядка я не мог усидеть на месте. Начал раскладывать все по местам. По крайней мере, поднимать вещи с пола. Здесь и школьные раскрытые книги, диски с ?Голодными играми? и ?Гарри Поттером?. Ничего удивительного для Алексиса, ведь это одни из самых популярных фильмов за всю историю человечества. А вот наличие этого фильма в ?скромной? коллекции дисков слегка ввело меня в ступор.– Тебе нравится ?Титаник??Я обернулся к парню. Он лежал на кровати и наблюдал за мной, облокотившись об подушку.– Нет, сопливая драма.– Зачем же тебе тогда диск?– Он принадлежит Моне.Ну да, конечно. Я не смог сдержать ухмылку и положил диск в стопочку на столе.– А ты смотрел? – неожиданно заинтересовано спросил Алексис.– Нет, не смотрел.– Хо-хо! Серьёзно?– Отец не разрешал мне смотреть этот фильм.Я с горечью вспомнил былые дни. Они были серыми и скучными. А ведь в сериалах подростки ведут такую бурную жизнь. В реальности всё подростковое бытие состоит из школы, колледжа, ора родителей из-за неубранной комнаты и проблем с учёбой. А, и ещё несчастная любовь добавляется к этому списку.– Когда по телевизору шёл ?Титаник?, он сразу переключал на спортивные телеканалы, а возвращался к фильму ближе к концу, когда все умирали. Помню случай один. Я не смог сдержать слёз и спрятался за диваном, чтобы высвободить эмоции. А он сидел и равнодушно продолжал смотреть. После также равнодушно переключал на бесполезную политическую передачу.Короткая исповедь заставила почувствовать опустошение. Один из чёрных гробиков моих воспоминаний, которые я так тщательно старался захоронить, вдруг раскрылся. Теперь этот гробик растворился, а вместе с ним отчасти исчез груз с сердца.Взгляд Алексиса стал задумчивым.– А почему ты прятался за диваном?– Мне не разрешали плакать. Мама ругала за это постоянно. Я был очень сентиментальным и ранимым ребёнком.– У тебя жуткие родители.– Я знаю. По крайней мере, они старались быть такими, – я продолжил маленькую уборку, – Кстати, а как зовут твоего отца?– Бертольд…Мы услышали приближающиеся к комнате шаги. Возле дверей стояла Мона. Волосы уже заплетены в косу, а на девушке серое домашнее платье.– Ты собрался ехать?– Дверь закрой, – сквозь зубы процедил её брат.Мона бесшумно закрыла дверь.Алексис вскочил с кровати и подошёл к шкафу. Он стянул с себя футболку и откинул её в сторону. Моя рука машинально потянулась к его одежде и взяла её с пола. От неё веяло теплом, пахло чем-то особенным и необычным – это был запах тела Алексиса. Специфический и нежный. Он стоял спиной, словно поддразнивая меня и демонстрируя свою оголённую спину и бедра, плотно-плотно обтянутые серыми джинсами. Падающий свет очерчивал каждый мускул на его спине. Придавал ей нежно-бежевый оттенок, а волосы на свету приобрели цвет пшеницы.Я не был в силах отвести восхищенный взгляд от Алексиса. Прошла всего пара секунд, но для меня они, наполненные любованием красотой парня, растянулись на несколько часов. И я был готов смотреть дальше, и даже разрушить грань между любованием и прикосновением.Но вот Алексис нашёл в шкафчике подходящую кофту. Вид парня в ней заставил что-то внутри меня всколыхнуться. Подобные чувства я испытывал ранее только близко, когда фантазировал о наших отношениях, не ограничивавшихся объятиями.Кофту эту и кофтой-то сложно назвать: рукава до локтя из сетчатой ткани, как и часть, начинавшаяся чуть ниже груди. Лишь грудная клетка парня прикрыта квадратным куском бледно-голубой ткани. Торс фактически оголён.– Ты пойдёшь со мной? – вывел меня из раздумий манящий голос Алексиса.– Да, конечно.Мы спустились. Возле ворот нас, то есть Алексиса и Бертольда, ждало такси. Алексис пропустил меня в машину. Впервые в жизни я почувствовал себя девчонкой, каких у него был миллион.Минут десять машина ехала по знакомым улицам, проехала мимо моего дома и свернула направо. Дальше я уже не наблюдал за происходящим снаружи. Ранний подъем дал о себе знать. Не только мне, но и Алексису. Мы сидели и зевали. Не знаю, сколько прошло времени. Я был на грани сна и уже не мог мыслить здраво.– Приехали, – из сна вывел голос водителя.Мистер Бертольд протянул ему деньги и попросил подождать. Взмахом руки он повелел сыну выйти.– Вот и то место. Отличный вид!Мы вышли. Я ещё долго протирал глаза, не веря тому, что видел. Это мой любимый пригорок!– Здесь мы построим большую двухэтажную гостиницу для приезжих, установим фонтан, сделаем ресторан…Меня будто ограбили. Часть приятных воспоминаний и эмоций, которые я испытал тут, медленно покрылись трещинами, готовые разлететься на тысячу кусочков. И каждый раз, когда отец Алексиса гордо перечислял, что он собирается здесь построить неизвестно для чего, эти трещины увеличивались.Алексис без капельки заинтересованности слушал Бертольда. Смотрел вниз – даже трава интересней этих планов.– И в итоге… – не мог угомониться мужчина.– Я всё понял! Эх… спасибо тебе за этот чудный подарок, папа, – явный сарказм.Отец постарался проигнорировать тон сына:– Строительство займёт полгода, не меньше. Это если говорить о проекте и его частичной реализации, без внутреннего обустройства.– Зачем ты решил построить эту махину в такой глуши? Сюда не так много гостей приезжает.– Неправда, сын. Я заранее изучил спрос на номера в местной гостинице и устроил опрос жителей по поводу приезжих и их отношения к новым местам для отдыха. Результат превзошёл все ожидания. Плюс, я договорился с рекламными компаниями.Меня поражала настойчивость и предусмотрительность отца Алексиса. О таком папе мечтают все! Не каждый год тебе родитель подарит бизнес, стоимостью превосходящий пожизненную среднестатистическую зарплату в Амстердаме. Мой отец фиг что оставил бы мне в наследство. Да и подарков мне не дарил, как и мама. За эту заботу я и начал уважать мистера Бертольда. Но! Реализовать его планы на моем любимом месте я считал дикостью не только по отношению к себе, но и к пригорку в первую очередь. Это преступление против природы!– Ты доволен, сын мой? – радостно спросил мужчина с чувством выполненного долга, а на лице так и читалось:?Какой же я хороший папочка! Теперь он точно станет относиться ко мне хорошо?.– Нормально.Ответ убил меня второй раз. Такие планы и всего лишь ?нормально?. Да Алексис просто не ценит, что имеет!Уверенность на лице мужчины треснула, как банка с кипятком. Он поправил воротник и направился к машине договариваться с водителем.– Тебя что-то волнует? – спросил Алексис.– Это место… Я очень люблю его.– И ты не хочешь, чтобы его осквернили? – заинтересованно спросил Алексис.– Конечно же, не хочу! Только представь: этот пригорок так прекрасен. Идеальное место для того чтобы остаться наедине с собой. А его хотят испортить, построив большое здание! Заче-е-е-ем?!Я так эмоционально и громко высказал своё мнение, что меня должны были услышать мистер Бертольд с водителем. Алексис даже не дрогнул.– А как же ты собираешься остановить стройку?– Я не знаю…– А я знаю, – Алексис улыбнулся, и в моей душе зародилось сомнение, – Если тебе так сильно хочется спасти пригорок, я могу попросить отца построить здание в другом месте.– Правда?– Но! – ах, вот что всегда ждало, когда речь шла о чем-то нужном! – Я ничего не делаю просто так.– И чего же ты хочешь?Хитрая улыбка на лице Алексиса стала шире. Он показал мне три пальца.– Три желания. Три действия, и твоё любимое местечко спасено.– А в чём же заключаются эти действия?– Они довольно лёгкие, так что ты справишься. Можешь приступить к ним прямо сейчас.– Но я же не знаю, что делать.– А у тебя есть выбор? Откажешься – твоё местечко погибнет. Согласишься – оно спасено. Ты просто должен сделать для меня три любые вещи.Выхода нет. Алексис искусно играл на нервах человека и даже подбирал до ужаса сладкий, но в то же время ядовитый голосок. Это давило на меня, делало перевес в его сторону. И я поддался этим чарам.– Хорошо, я согласен.