Знакомство. (1/1)

-сколько можно спать, Амелия, вставай, лентяйка. Нас уже ждут в ресторане – прозвучал в темноте грубый мужской баритон.

Ненавижу этот звук, вечно он все портит. Но сейчас лучше слышать его противный голос, чем тот, под который я обычно вставала и ложилась спать. Это унижение, что я испытывала эти три года, невозможно забыть. И этот писклявый голосок этого урода…нет. Все слишком сложно. Даже такой как я нужно хоть изредка забываться. Но сегодняникак не получится, необходимо выполнить просьбу своего хозяина.

-ты совсем меня не слушаешь, негодяйка. Только попробуй меня опозорить, получишь по полной программе, поняла? И вот еще кое-что, завяжи мне галстук, будь добра

-да, как скажешь и подойди ближеМужчина подошел и, положив руки на талию, улыбнулся

-настолько близко пойдет?-нет, только вот без этого, ладно? Я устала – искусно расправилась с галстуком – вот, так лучше, ты давай, выходи, я скоро буду…-глупости какие, что ты врешь, целый день в кровати провалялась. К тому же на вечер у меня увлекательное мероприятие запланировано – расплывшись в дурацкой улыбке

-да, да…

-что, не веришь?

-нет, почему – с ванной – ты мое платье погладил?

-издеваешься? Сейчас, я еще твои платья не гладил, очень смешно – немного насупившись, проговорил мужчина – выйди и возьми его сама-только не обижайся, все, тогда я готова…Я вышла из ванной комнаты и, мельком пройдя в спальню, взяла платье, купленное им по столь важному поводу, собственно из-за которого мой сон прервали. Гадство, не хочу никуда идти, сейчас еще и довольной жизнью дурочку придется играть. А перед кем? Перед сбродом с его работы, я даже за людей таких не считаю. А если так подумать, я вообще много кого за людей таки и не считала…А именно тех ублюдков, что бросили меня тогда в приюте, затем тех, кто сразу, после того как сбежала от туда, продавали каким-нибудь богатеньким папикам…Мда, обусловленностьмоей жизни меня раздражала. Сколько можно было под всех подстраиваться. Надоело. А самое забавное, что все моменты, после которых страдала моя задница, начинались с фразы ?надоело?. Именно с этой фразой я сбежала из приюта, именно с той фразой я пыталась сбежать из того дома, что, кстати, успехом так и не увенчалось. Да, я не самая умная, и очень много не знаю об этой жизни, но в одном я уверена наверняка – деньги творят счастье. И пусть горят в аду, кто считает, что не в них счастье. Хотя, они правы, счастье не в них, а в их количестве. Пускай, я цинична и безобразна, но богата и живу в роскоши. Пускай у меня не будет идеальной семьи, любящего мужа, который будет хоть изредка выслушивать. Тем не менее, я счастлива. Это мой предел. Мой мир, в котором ценятся купюры и количество охраны, в котором нет слов милосердие и рассудок, нет, конечно, он не отсутствует, просто он не со всем верный, правильный. Мир, в котором мы, девушки, это далеко не будущие матери, а всего лишь средство развлечение, средство, для получения удовольствия – что-то вроде сигареты, алкоголя или же наркотиков. Да, логика этого города проста как дважды два. Либо ты, либо тебя…мда, похоже это сильно глупо…-да сколько можно платье одевать – не сдержавшись, резко зашел в комнату-я готова, что, не видно… — встала из-за столика с косметикой – ну, что скажешь…-бесподобно, я же говорил, тебе отлично идет этот фасон…красавица моя – самодовольно улыбнулся – милая, идем, люди уже ждут.

Выведя меня за талию из комнаты, а затем из дома, мы сели в машину, ожидавшую нас уже давно. Осматриваясь по сторонам, можно заметитьогромное количество дорогих машин для охранников и прочих подхалимов. Повсюду оружие. На некоторых машинах мелкие пятна ярко алого цвета. Меня бы выворачивало от такого зрелища, будь я новенькой, а так, можно сказать, что я выросла среди такого беспредела. Разговаривая с кем-то по телефону, снова грозится оружием, неужели нельзя договориться более мирным путем, за деньги, например. Он в любом случае их потратит – либо на патроны, либо же мог бы дать этому несговорчивому клиенту что-то вроде взятки. Ах, как трудно жить! И эта фраза тоже до добра не доводит.

Вам, наверное, интересно кто я вообще такая, не так ли? Я Амелия Фокс, дочь простого военного и домохозяйки.И не поверите, но мне всего 16 лет, хотя выгляжу на все свои законные 18. Он об этом знает, но при этом не спешит отстать с приставаниями. Ему все равно на возраст, главное чтобы было красивое лицо и фигура, и чтобы попрошайкой не была – а все остальное не имеет смысла. Когда он нашел меня, мне было15, я тогда была ?розовым цветком? в публичном доме, и там тоже это было в порядке вещей. Но радовало одно, платила много, так как моими клиентами были преимущественно мужчины с достатком, при том далеко не малым. Сам же он вышел на меня, через пару придурков, которые кажется, специально ходили и предлагали ему изнасиловать подростка, тоже мне промоутеры…Знаю, переходный возраст прошел как нельзя лучше. Но все беды из прошлого. Отца убили на войне за справедливость, которая проходила совершенно в другой стране, а они как миротворцы должны были помочь. Помогли, как же…Мать, после смерти отца, подалась к пагубным привычкам, по началу это были просто сигареты и алкоголь, затем экстази, марихуана, а конце концов и героин. Одним словом передоз, остановка сердца, смерть. Это даже забавно. Мне было тогда года четыре, и она просто умирала на моих глазах. На глазах у теть, дядь, друзей, но никто не стремился помогать ни мне, ни ей.Все от нее отказались. Такой позор для семьи. Собственно, что может быть ужаснее, чем мать-наркоманка. И все же, она всегда им помогала, как могла, даже когда у самой проблемы были. Ей было все равно на степень или род проблемы, просто они же родня, как им не помочь. Все её любили, восхваляли, благодарили. А как дело дошло до такого, все отвернулись. Я бы с радостью отняла бы сигареты и бутылки, но мне было всего четыре года и максимум, что я могла тогда сделать это попросить о помощи, но никто не слышал меня. Возможно, она бы и не умерла…Но что гадать. Самое смачное в этой ситуации, это то, что после её смерти никому дело до меня не было. Все как будто забыли о том, что был еще маленький ребенок. Все делили квартиру и прочее имущество. Им важнее было, кому чайный сервиз эпохи Викторианского правления достанется, чем с кем должна была остаться я. Так, я, упаковав пару игрушек, одежду, деньги, спрятанные родителями еще до их смерти, ушла из дома в поисках нового.

Для меня такие поиски увенчались успехом. Когда я сидела и плакала на обочине, ко мне подошла миловидная девушка. Она сразу предложила найти дом, но когда я заявила, что у меня нет дома, она, кажется, немного подумав, взяла за руку и повела в сторону небольшого здания, как позже оказалось – это был приют. Только он был не совсем обыкновенный, вроде для одаренных детей. Хотя, из одаренных там были разве что паренек с платиновыми волосами и девочка, читающая свои стихи на трех разных языках.А так, обычные дети. Спустя год я нашла друзей, а именно пареньков, давно уже здесь проживающих. Они были хоть и не намного, но старше. Мне даже повезло, что они уделяли мне внимание, обычно детей в таком возрасте, они обижали. Вот возьмем, например того одаренного. Как только они над ним не издевались, а вот меня нормально приняли, за что я была благодарна.

За все эти годы я снова начала жить, вновь хотелось улыбаться, смеяться и вообще быть счастливой. Но вся идиллия кончилась, когда умер парень, который основал этот приют. Требовался наследник и из нескольких кандидатов выбрали именно этого одаренного, а не моего, тогда, друга. Парень, психанув, собрал вещи и недолго думая, сбежал. С ним так же ушел и мой второй друг.Они ушли по-тихому, ничего не сказав ни мне, ни воспитателям. Как они могли, я их любила. А они меня предали, почему же они не взяли меня с собой, спрашивается? Не знаю, но обида на них до сих пор сидит во мне. Все эти годы я таила злость, во всех своих ?победах? я винила этих двоих. Как же так…Но они заслужили, чтобы я их ненавидела. Да, хорошее это слово – ненавидеть. Это чувство я испытывала абсолютно ко всему, что меня окружало. Я ненавидела своего папика, ненавидела его свору, ненавидела оружие, ненавидела себя. И единственное, что я любила, так это того парня, который о нас заботился, и деньги. Да, без них вообще жизни не было бы.

С того времени я очень изменилась. Я вообще поменялась со смерти родителей. Тогда я начала быть такой, какой являюсь – грубой, замкнутой, хамоватой…

Но изменился не только мой характер, так же изменилось и отношение к жизни, а со времен еще приюта, и внешность. Если раньше у меня были потрясающие русые волосы, вечно заплетенные в косичку или же в хвостик, то теперь они черного цвета, словно смоль. И больше нет никаких косичек, шишечек, хвостиков, только распущенные, только уложенные.

Мой образ был бы идеальным, не будь я такой злопамятной – ведь кукла не должна проявлять эмоции, дерзить, отстаивать свою точку зрения. Лишь улыбаться и при каждом удобном случае говорить комплименты ему. Но я была освобождена от последнего. Ему лесть такого рода не нравилась, да и он понимал, что я девушка с характером и требовать от меня лишнего унижения не особо-то и хотелось. Что уж там говорить, но он меня любил. Хотя, врят ли такие люди вообще могли испытывать такие чувства. Но, тем не менее, мною он дорожил. Может быть, и не уважал, но точно не хотел бы отпустить или отдать кому-нибудь в качестве эквивалента разменной монеты…Наконец он закончил разговаривать по телефону. На его лице было написано отчаяние.Несмотря на всю свою важность, он так же боялся людей, оружия, смерти. Да, он так же был смертным и так же являлся всего лишь пешкой в мире интриг и криминала. Ему было, конечно же, неприятно это осознавать, но правда есть правда, пусть даже и не такая, какую мы обычно привыкли слышать.

Наконец мы прибыли на место. Аккуратно и элегантно выйдя из машины, под ручку со своим ухажером мы направились к входу в ресторан. Кругом обыденная роскошь, где машины толькоручной работой, где одежда и обувь от кутюр, где деньги номиналом ниже тысячи считались за салфетки…