Глава 1 (1/1)

Тишина в кабинете Бугры Йылдыза была практически совершенной, лишь тяжелые вздохи молодой девушки, сидящей за массивным дубовым столом, темного цвета, с опущенной головой и едва уловимое прикосновение бокала, наполненным виски высокой выдержки о белоснежные зубы женщины средних лет, свидетельствовали о том, что время не остановилось, по-крайней мере не для них. Брюнетка осторожно подняла голову, и заговорила, прочищая горло от образовавшейся хрипоты:— Как? Женщина, скучающе повернулась к источнику звука, вновь отпивая напиток из своего бокала. Она непонимающе посмотрела на свою собеседницу, прикладывая два пальца к виску, как бы опираясь.— Как ты это допустила? — Йылдыз-младшая слегка поджала губы, сдерживая прокатившуюся по всему телу дрожь, — Ты сказала мне два месяца назад, что сдерживаешь порывы отца и наши сбережения останутся нетронутыми?— Милая, — слегка заплетающимся языком начала хозяйка дома, — Всё было под контролем, но ты ведь знаешь, — Озге осеклась, мимолётно кидая взгляд на фотографию в чёрной рамке, — То есть знала, своего отца, он узнал о нашем счете и очень убедительно снять для него деньги на лекарства.— На лекарства? — закричала девушка, резко подскакивая с места. — Он спустил все наши бабки на развлечения, оставив нас в полной заднице, с долгами и в минусе! — Эда, следи за выражениями, — возмущение блондинки отразилось лёгким эхом.— Что мы теперь будем делать с этим? — Эда пропустила слова матери и с яростью, чуть ли не в лицо, кинула ей на диван бумаги.— Детка, к чему такая паника, — Озге ухмыльнулась, наливая в стакан остатки горького напитка, — Завтра утрешь остатки своего горя и пойдешь предлагать себя своему женишку.Глаза, только что ходившей из стороны в сторону брюнетки, в миг изменили свой окрас, приобретая тёмный, почти чёрный оттенок на смену жженого сахара. Она остановилась, медленно поворачивая голову к родительнице. Девушка, не долго думая, быстрым шагом пересекла комнату, и с уверенностью взяв стакан из рук женщины, швырнула со всей силы о ближайшую стену. — Я тебе что, кусок мяса на рынке? — прошипела она, приблизив лицо к матери. Та лишь закатила глаза, грациозно складывая руки на коленях:— Ты всегда остро воспринимаешь мои слова.— Может это потому что ты не думаешь мозгами, прежде чем мне что-то сказать?Озге поджала губы, собираясь ответить, подбирая правильные слова, однако стук дверь прервал последующий диалог. Служанка после слов ?Войдите?, виновато опустила глаза, и обращаясь к нынешним хозяйкам дома:— Госпожа Озге, госпожа Эда, приехали господин Санджар со своей женой и сыном, что мне им передать?— Ничего, мы уже идем, — Эда шумно выдохнула, двигаясь на выход из кабинета. Девушка остановилась в дверях, даже не поворачиваясь, — Приведи себя в порядок. Это всё таки похороны твоего мужа.Младшая Йылдыз стояла у входа, по меньшей мере час, принимая соболезнования бесконечной вереницы людей. Казалось, этот поток никогда не закончится, люди шли с наигранными слезами и обнимали девушку, говоря об искренности своих слов и мимолетно кидали коронное ?Мы всегда рядом. Если потребуется помощь, обращайся?. Однако, никакой душевностью там и не пахло. Одна фальш и желание подобраться поближе к новой обладательнице многомиллионного состояния. Слухи о подкрадывающейся бедности не успели проскочить в высшее общество Стамбула. Бугра хоть и был завсегдатым посетителем развлекательных домов и любителем женских ласк, всегда придерживался уважения в своем окружении и чтил свой статус, не допуская малейших промахов, которые могли бы пошатнуть его положение. Даже находясь на грани от пропасти, мужчина ловко выкручивался, смеясь во весь голос от глупости людей, пытающихся с головой окунуть его с семьей в пучину грязи.За это Эда была ему благодарна всю жизнь. Наверное, единственное хорошее воспоминание об отце. — Эта потеря навсегда оставила отпечаток в нашей с Эдой жизни, — Озге взяла дочь за руку, проговаривая слова со слезами на глазах, на что вторая слегка дернулась, сжимая пальцы в кулак, — Мы будем помнить Бугру, как любящего мужа и отца, и надеемся, что память о нем будет жить и в ваших сердцах, — всплакнула женщина, положив вторую руку на сердце, принимая одобрительные взгляды своих знакомых, — Предлагаю всем пройти в гостинную, где мы сможем почтить память.Люди медленно стали перебираться в другую часть дома, иногда мимоходом, казалось в десятый раз за день, по меньшей мере, выражая соболезнования. На что брюнетка терпеливо кивала, посылая мысленно всех на пару ласковых слов. — Озге, дорогая, какое горе, — блондинка, довольно красивой внешности для своего возраста, выдаваемая лишь морщинами на шее, подбежала к подруге, хватая ту за руки, — Как же так произошло, что теперь будет с вами.— Сердце никого не щадит, дорогая, — Озге кивала головой, вытирая слёзы, которые она ловко выдавливала из себя с самого объявления о смерти своего покойного мужа.— Пусть у вас всё наладится, — говорила Айдан, поглаживая её по плечу, — Вы всегда можете ко мне обратится, — она повернула голову к Эде, беря её за руку, — Эда, родная, только не отказывайся от нашей поддержки.— Госпожа Айдан, нам не нужна помощь, — брюнетка тихо подала голос, уже изрядно уставшая от этих предложений о благодеянии. — И тем не менее, лучше переживать горе не в одиночестве.— Мама, ты как обычно права, — на весь холл раздался красивый мужской баритон, растягивающий гласные в привычной манере, — Мы никогда не бросим друзей в беде, — мужчина двигался своей обычной уверенной походкой, держа за руку голубоглазую блондинку, по совместительству, жену. Серкан кивнул головой в знак соболезнования матери Эды, не обращая внимание на девушку, стоящую напротив. Общение с Болатами было одним из постоянных вещей в жизни родителей Эды. Несмотря на иногда проскальзывающую зависть и частые недопонимания, они умели находить общие точки соприкосновения, отчего связь на протяжении многих лет возрастала. Айдан была одной из малого круга людей, к кому Эда относилась более менее хорошо, и кто не вызывал у брюнетки рвотные позывы от своей наигранной милости. Казалось, женщина действительно могла проявлять сочувствие и понимание, когда это требовалось в той или иной ситуации, хотя нотки стервозности и высокой спеси иногда преобладали в её поведении, показывая к какому классу она принадлежит. — Родной, как хорошо, что вы приехали, — Айдан приветствуя обняла сына и улыбнулась невестке, — Селин, вы ведь собирались вернуться только на следующей неделе.— Серкан соскучился по работе, — блондинка пожала плечами, — Вы же знаете, если ваш сын уезжает надолго и там нет работы, есть вероятность, что он может сойти с ума, — сказала девушка, намериваясь вызвать улыбку у стоящих в кругу. Однако, ничего не произошло. Серкан лишь кашлянул, в то время как его мать увела давнюю подругу в другую часть комнаты.— Эда, прими наши соболезнования, — Селин обняла Йылдыз, успокаивающе потирая спину, будто это было необходимостью, — Пусть останется в прошлом.— Благодарю, — она поджала губы в ответ.— Да, Эда.Серкан нахмурился, и откашлявшись в кулак, бегло взглянул на девушку, соглашаясь со словами своей жены:— Нам очень жаль. Надеемся, наше присутствие поможет не испытывать тяжелую боль утраты, — Болат театрально нахмурил брови и протяжно выдохнул.— И поэтому вы примчались так быстро с отпуска? — Эда склонила голову и едва заметно ухмыльнулась, в упор обращая свой взгляд на мужчину напротив.—Я соскучился по своей работе.— Уверена, это так. Ты ведь Серкан Болат. А Серкан Болат не проживет ни дня без работы.Эда с Серканом в упор смотрели друг на друга, мысленно метая ножи. Казалось, злость в помещении обострялась, и вместе с ней угольки в камине, загорающиеся при малейших сменяющихся выражениях на лицах каждого из них. Эда мысленно вооружилась хорошим запасом слов, готовая в любой момент ответить на колкие высказывания мужчины, которые, она была уверенна, должны были последовать дальше. Однако, Селин, находящаяся рядом, быстро сообразила неизбежное цунами, в случае если общение этих двух пойдет дальше, и резко взяла ситуацию под контроль:— Мы наверное пойдем к остальным, правда, любимый? — дождавшись кивка, она быстро подхватила блондина под руку и направилась вместе с ним в гостинную. В то время как Эда, усмехнулась в открытую и проследовала следомВечер наступил так же быстро, как и смерть главы семьи. Люди начали потихоньку разъезжаться, каждый раз заставляя Эду выдыхать с долей спокойствия. День выдался не самым удачным, и вероятнее всего, это только начало этого незабываемого путешествия. Документы, разбросанные на диване в кабинете, почти не давали расслабиться, всплывая в сознании брюнетки, как чернила в баночке на краю стола, готовые упасть в любую секунду от удара по поверхности. Эда устало покачала головой, ёжась от вечернего холода, обращая взор стеклянными глазами вперёд. — Учти, если ты заболеешь, на ещё одни похороны Йылдызов я не сорвусь. Раздался мягкий шепот совсем рядом с ухом, щекоча кожу так, что она покрылась мурашками, заставляя все внутренности несколько раз сделать кульбит.Руки мужчины легли на плечи брюнетки, после чего совершенно бесцеремонно опустились на талию, легонько сжимая её и притягивая к себе. Холодные пальцы проскользнули под свитер, заставляя девушку вздрогнуть и прикрыть глаза от удовольствия, которое она не испытывала с последней их встречи.— Я соскучился, — почти касаясь её кожи губами, прошептал куда-то в район шеи Болат, не сдерживая довольной улыбки.— Я поняла, — шумно выдохнула Эда, намекая на их разговор о работе и приоткрыла губы, когда почувствовала твердость сзади, которая быстро среагировала на её тело.Кожа брюнетки горела под его сильными руками, отзываясь на каждое прикосновение. Серкан ловко касался пальцами по доступным местам девушки, рвано оставляя мокрые следы поцелуев на шее. — Серкан, мы на терассе, вдруг кто-то выйдет, — ломаным голосом, вздыхая казалось последние остатки воздуха, проговорила она, пытаясь вернуть хотя бы каплю самообладания.— Плевать, — мужчина резко развернул к себе подругу семьи и впился жадно в её губы страстным поцелуем, тесно прижимая языки друг к другу, заставляя задрожать обоих от сладостного воссоединения. — Больше не уеду от тебя так надолго, — прошептал Серкан, отстраняясь на пару секунд, а затем снова углубил поцелуй, судорожно сжимая легкое тельце.— Боюсь твоя жена не обрадуется этому, — в ответ шепнула она, легонько целуя Болата за ушком, прекрасно осознавая насколько этот невинный жест грозит остатку самоконтроля блондина разойтись по швам.— Давай уедем отсюда, — не спрашивая, а скорее утверждая, Серкан вздохнул любимый аромат своейженщины.Ответить не дали голоса, приближающиеся с каждым шагом, заставляя двух влюбленных отпрянуть друг от друга. Эда наспех поправила волосы и одежду вставая в исходное положение, облокачиваясь на перила, дабы скрыть сердце, что бешено колотилось, готовясь выпрыгнуть от волнения и нахлынувшего возбуждения. — Вот вы где, а мы искали вас, — с улыбкой произнесла Селин, вставая рядом с мужем, так же упираясь в перила, — Может поедем домой?— Да, поехали, — хрипло ответил Болат, — Мама? — его взгляд устремился на блондинку.— Я останусь сегодня тут, а вы езжайте.— Отлично, — Серкан развернулся, не обращая внимание на Селин и обратился к Эде: — Ещё раз прими наши соболезнования, Эда. Если потребуется помощь, только позвони, — Серкан ухмыльнулся, засовывая руки в карман.— Обязательно позвоню, — ухмыльнулась в ответ Эда, и едва заметно облизнула губы, что не ускользнуло от внимания собеседника напротив. Серкан шумно вздохнул, и качнув головой, быстро двинулся на выход.?Эта чертовка когда-нибудь сведет меня с ума?, — подумал он.