Кошмарные последствия (1/1)
Юроки кипятился. Краснел, задыхался возмущённо, дёргался, да перед ним разве что чай не кипел. — А он.. Он! И… — совсем невнятно пытался выразить эмоции.— Да успокойся ты, — в сотый, наверное, раз отозвался Роктис. — И признай, Рейзел-ним, в чём-то, конечно, элегантное, но бревно. Причём дубовое.Что Юроки, что Идеан тут же прожгли его весьма недружелюбными взглядами. Роктис вздохнул — и угораздило же его связаться с этими… Влюблёнными по уши.— И вообще, со стороны человека, причинять такие неудобства — полное свинство! — продолжил любимую песню Юроки.— Ты лучше о другом подумай. Насколько я знаю, человеческую физиологию… Ну, он же не подросток, чтобы… Значит, хочет кого-то конкретного. А близко общается он, в основном, исключительно с Рейзелом-ним.— То есть он… Он на… — Юроки задыхался, не в силах договорить. — Да как у него только рука поднялась?!!— Ну, предположим, не рука, — подлил масла в огонь Роктис. Доводить Юроки было невероятно забавно.Процесс кипячения пошёл по второму кругу.До Рейзела дошло не сразу. Ну, то есть он, в принципе, знал. Но в беспокойстве за своего человека сначала не связал одно с другим. А потом опять не связал. Зато когда дошло…Ноблесс застыл и медленно покраснел. Выглядело его поведение, конечно… Оно и так-то в рамки приличий не укладывалось, а с учётом открывшихся обстоятельств и вовсе. Совсем не укладывалось. Совсем неловко. Франкенштейн, впрочем, тоже замечает. Что дошло. Невозможно не заметить, знаете ли, когда при тебе краснеют и взгляд отводят. И смущается уже сам — вот меньше всего он хотел доставлять какие-либо неудобства Мастеру. Но долго такое избегание с неловкостью и напряжением пополам длиться не могло. И на поговорить Франкенштейна Рейзел всё же уломал. Ну, как уломал — сели за чаем — Рейзел напряжённый, точно палку проглотил, торжественный в чём-то даже, Франкенштейн стушевавшийся по самое не могу, так и не сумевший убедить Мастера, что все в порядке.— Я вёл себя недопустимо, — медленно начинает Рейзел, — Мне не стоило… Извини.— Мастер, не надо, — взгляд у Франкенштейна какой-то… больной. Рейзел понял бы, если его человек злился. Но нет, злости не было, одна неловкость, и, словно бы… его человек недостоин этих извинений. С этим бы Рейзел поспорил — его человек более чем достоин. Но отказывается всеми силами. Рейзел накрывает ладонью его руку и заглядывает в глаза. Франкенштейн берёт его руку в свои, прижимается — лбом, не губами, как ему хотелось бы, но и так хорошо. — Всё в порядке, Мастер, правда, — выдыхает тихо, — Вы хотели позаботиться, я это ценю. Просто… неловко вышло.А тем временем в Союз пришло очередные шпионские донесения из Лукедонии. И на этот раз их агенты нашли что-то действительно интересное. И даже про их перебежчика, Франкенштейна… Пусть в сплетнях и слухах, в них тоже много полезного найти можно, так что недооценивать их не стоит.Если отжать из отчётов все животрепещущие подробности и перипетии, вышло бы примерно следующее: ?При смерти. Затрахан Истинным Ноблесс?, что привело всех хоть сколько-нибудь знающих физические кондиции человека в поистине священный трепет.Вопрос ?А не перевербовать ли его назад?? прямо сам собой всплыл. На встречу Франкенштейн согласился охотно — а вдруг что интересное удастся узнать? В крайнем случае, хоть разомнётся и развеется.Но убивать его не спешили. Даже отравить не пытались. Только здоровьем поинтересовались. И очень аккуратно рассуждали, что Мастер с ним очень жесток. И несправедлив. И вообще. Он заслуживает лучшего.Франкенштейн вежливо поулыбался (челюсть аж свело), и отвечал, что очень даже милосердно Мастер с ним обходится (Заработал очень странный взгляд). И очень даже по-доброму. И вообще, живут душа в душу. И не дождётесь.После чего ему возмутились, мол, какое милосердие, в таких-то позах. Франкенштейн удивился так, что даже переспросил:— В каких таких позах?— Да вам, думаю, лучше знать, в к-каких вас позах… — заикаясь отозвался мальчишка.Потому что до Франкенштейна дошло. Что вот это всё не потому что его там за что-то наказали чересчур жестоко, а… Франкенштейн хихикнул. Да как они… посмели только… про Мастера говорить такое?Филиал Союза, надо сказать, не уцелел.Зато уцелели эти… отчёты. На беду Франкенштейна. Потому что он их читал.И на пятой странице он достал успокоительное. И пил после очередной ?точно достоверной? версии событий. К шестой версии стало хорошо настолько, что он чуть не достал перо и не подписал, что кандалы на запястьях — это не эстетично. И Мастеру было бы неудобно. Ни застёгивать эту штуку, ни искать посреди ночи — в особняке такого не водилось. И вообще, его, Франкенштейнова, шейная лента на запястьях смотрелась бы элегантнее. И эротичнее.Поистине лошадиной дозой успокоительного, наверное, и объяснялось то, что Франкенштейн привёз это безобразие Мастеру. И даже не шелохнулось ничего. Просиял аки солнышко на похвалу и, мурлыкая песенку, ушёл заваривать чай. С валерьянкой.Нет, Рейзел не читал. Это была не его работа. Зато он очень ответственно передал все бумаги Лорду. Торжественно так, с Франкенштейном вместе, в присутствии каджу…Лорд только опять отреагировал странно.Начиная от поднимающихся бровей во время чтения, дрожи и очередных всхлипов… Каджу к нему так и рванули, мало ли что там человек принёс, от человека какой только гадости не жди.Но Лорд проржался, ловко спрятал бумаги от каджу, объявил, что эдак очень радовался полученной ценной информации, посмотрел на Рейзела с Франкенштейном опять странно, хохотнул…Но Рейзелу было всё равно. Он думал над поведением своего человека. А Франкенштейн вспомнил, что привёз для Мастера новый сорт чая, и представлял, как заварит вечером. Можно было зажечь камин и немного поговорить… Рассказать, как прошла поездка хотя бы. И наслаждаться.Успокоительное его ещё не отпустило.В Союз пришло крайне официальное письмо от Лорда. Мол, почитал, оценил, но, господа хорошие, это же вообще не в характере, непорядок такой! У нас тут фан-клуб Рейзела как раз есть, давайте я вас сведу? Устроим практику по обмену, они вам всё расскажут… Он, всё-таки, милосердный Лорд, желает помочь братьям нашим меньшим в их начинаниях, просветить и поспособствовать, так сказать…И да, ещё такое будет — вы присылайте, не стесняйтесь, ему очень понравилось!Союз мудро промолчал в ответ.