глава 11 (2/2)
В полном смятении духа Синицын пришел к Миду, толком не зная, что собирается сказать парню и будет ли его ставить в известность. Мужчине не хватало уверенности в Миде, он чувствовал, как Альба сдерживает себя, уменьшая отдачу, не доверяет. И сейчас в таком состоянии Григорий больше всего нуждался в ответе на свои чувства. Марина его здорово прессовала, и Синицын хотел знать наверняка, а не предполагать, за что ему сражаться.
Мид заметил настроение Григория, но решил ничего не спрашивать, предположив, если тот захочет поделиться, то сам все расскажет.
Синицыну прием показался холодным, и мужчина лишь сильней огорчился.
Альба решил угостить Синицына чаем и отвел его на кухню, полез в шкаф доставать чашки. Но Грег помешал, прижался со спины, руки легли на живот парню. Движение вышло нервозным и судорожным, словно Григорий боялся, что Мид ускользнет от него, Альба почувствовал этот неясный страх и, ответив легким поглаживанием рук, прижался к торсу мужчины.
Синицын вдохнул запах возлюбленного, в который раз отмечая, как ему недостает ответной ласки Мида. Да еще эта сдержанность так обидна. Григорий нахмурился и, поцеловав парня в шею, развернул его к себе лицом, запустил руки под футболку и прижался к губам Альба. Мид ответил на поцелуй, стараясь задать более спокойный темп, сегодня Грег был другим, и Альба не знал, как вести себя с ним. Синицын подхватил парня под бедра и ловко усадил его на поверхность столешницы.— Что это с тобой? – выдохнул Мид.— Со мной как раз все нормально, — зло отозвался Грег и раздвинул ноги Альбу, устраиваясь между ними.Синицын расстегнул пряжку ремня и начал стаскивать футболку, перехватывая и отстраняя руки Мида, которые мягко отталкивали его и мешали.Когда Григорий особенно больно сдавил запястья, Альба не выдержал:— Перестань, Гриш.— Заткнись уже, — разозлился Синицын.— Что? – Альба нахмурился и, отняв свои руки, толкнул Грега в грудь. Но это ничего не изменило.— Давай, Мид. Здесь и сейчас. Можешь кричать и плакать, я не остановлюсь. Мне нужно это, — объятия Синицын крепли. – Хватит вести себя, как непорочная девица.Вот теперь Альба разозлился по-настоящему. Слова задели за живое, прошлись по гордости. Если до последней фразы, он недоумевал и пытался понять Григория, а будь тот чуть сдержаннее и спокойнее, то, скорее всего, уступил бы ему сегодня. В конце концов, Альба думал все больше об их близости, и не находил в ней ничего отталкивающего. Но теперь Мид чувствовал, что Синицын не видит его, просто хочет получить желаемое, возможно, утвердиться. Стало больно, словно предали, все надежды и красивые слова перестали иметь смысл. Альба задергался в руках Григория. Натренированное в спортзале тело изогнулось, Мид как следует ударил Григория ногой. Вот только Синицын держал крепко, расстояние между ними было минимальным, и мужчина, падая, потянул за собой Альба. Все произошло на удивление быстро, послышался глухой стук, ни единого стона или вскрика, просто, когда Григорий посмотрел в сторону парня, Мид уже недвижно лежал на полу.Секундное замешательство, и краски отхлынули с лица, Синицына пронзил ужас. Пальцами он коснулся щеки Альба.— Мид, солнышко, ты меня слышишь? Какой же я остолоп, придурок, у-у-у, — завыл Григорий на одной ноте, стоя на коленях рядом с парнем. – Черт меня раздери!Синицын погладил светлые волосы, осторожно скользнул ладонью под голову парня, на пальцах оказалась кровь.— Господи... – выдохнул Синицын и полез в карман брюк за мобильным телефоном. Нужно вызвать скорую.
Альба заворочался и скривился от боли. В голове звенело, и ее совсем не хотелось поднимать, наоборот, приклеится к полу и не вставать. Никогда. Мид открыл глаза, перед взором маячило невообразимо бледное лицо Григория, он что-то собирался прокричать в телефонную трубку, но заметив взгляд парня, нажал отбой.— Мид, котенок, как ты? Ты меня слышишь?— Никаких дурацких прозвищ. Раздражает. Я мужик, — вяло отозвался Альба и скривился снова, стоило только пошевелить шеей.
— Мужик-мужик, — поспешил его уверить Синицын. – Ты ноги чувствуешь? Тошнит? Сколько пальцев я показываю? – Грег задержал кисть перед носом парня.— А это точно пальцы? – пробубнил тот и огляделся. – А ты вообще кто такой и что делаешь у меня дома?Грега затрясло. Альба бессмысленным взором поводил по кухне, а потом непонимающе уставился на Синицына. У мужчины перехватило дыхание, в глазах защипало, он нервно сжал руку Миддлемиста.— Шутка, — смилостивился парень. – Это тебе сразу за все. За то, что накинулся и на пол уронил. И помоги мне встать.Но вместо этого Григорий весь как-то сжался и уткнулся в грудь Миду, вцепился в его одежду и задрожал. Он сильно испугался. Случись что, Синицын себе этого никогда бы не простил. Зачем вообще сюда пришел? Рассказать о Марине? Домогаться? Уже ничего не хотелось. Не нужно ему никаких доказательств, Григорий за эти несколько минут понял и передумал больше, чем за все время их встреч. Любит он этого мальчишку, впервые кто-то стал настолько дорог.
— Не пугай меня так больше. Никогда, — прохрипел Синицын, помогая Миду подняться.— Извини... Я плохо подумал.— Это ты меня прости. За все.Григорий, не встречаясь с Альба взглядом, ощупал его затылок. Парень содрал немного кожи, отсюда и кровь, которая уже успела остановиться. Погладив его по волосам и прижавшись губами к виску, Синицын замер на несколько мгновений. Мид было обнял мужчину, но тот отстранился.— Пойдем, я отвезу тебя в больницу. Пусть врачи посмотрят, как положено.С Альбой оказалось все в полном порядке, даже швов накладывать не пришлось. Парень вел себя тихо, чувствуя вину за неудачную шутку, всю дорогу смотрел в окно. Синицын материл себя и ругал, но теперь понял, как ему следует действовать. Довезя Мида до квартиры, он проводил его, обнял на прощание и ушел, решив ничего не говорить. Пожалуй, так лучше всего. Обманывать парня он не смог бы, как и рисковать счастьем сестры, Синицын решил со всем разбираться последовательно, а пока никуда не денешься, придется играть роль поклонника Марины.Григорий пил мало и редко, спиртного не любил даже в десертах, но сегодня ему хотелось напиться. Нет, нажраться. Поэтому к себе он ехал через супермаркет.
Откупорив бутылку водки, сел на пол, спиной облокотившись о диван, и опрокинул в себя первую стопку. Как же не во время появилась эта Марина. С Мидом как раз начало получаться, парень не стеснялся объятий и поцелуев, так светло улыбался и тепло отвечал на ласки. Да и Синицын поверил, что ему наконец-то повезло, он нашел родную душу, с которой сможет создать свою семью.Еще стопка.А теперь это все летело в тартарары. Не может он переступить через себя, когда все отвернулись от Григория, сестра единственная помогла ему из семьи и друзей. Без нее он, наверное, никогда бы ни на кого не смог больше рассчитывать, замкнулся бы в себе. Татьяна спасла его уязвимую душу подростка, преданного и растоптанного.
Три стопки подряд. Еще немного самобичевания, и бутылка наполовину пуста. В голове легкая дымка с непривычки, губы горят, плохая была идея не закусывать.Синицын положил руку на диван и прислонился к мягкой обивки затылком. Рядом с ухом послышалось недовольное бурчание. Тай включил задний ход и отполз к диванной спинки, и еще раз оттуда мявкнул на хозяина, скукожившись в комок.
— В чем дело, малыш? Не нравится запах спиртного? – Григорий дунул в усатую мордочку, Тай чихнул и облизал нос. Затем начал вылизываться, отвернувшись от Синицына. – Вот и мне не нравится.Григорий скептически посмотрел на бутылку. Думать алкоголь не мешал, а наоборот, ругать себя получалось лучше, фразы приобрели некоторую пафосность и объем. Синицын вылил в себя очередную стопку и еще немного поупражнялся в красноречии, обрушивая на себя все более витиеватую порцию брани.Вздохнув совсем уныло, Григорий вылил остатки водки в горшок с пальмой, запоздало сообразив, что, наверняка, обжог корни растения. Мид его, должно быть, стукнул бы за это. Расстроившись еще больше, Синицын бросил бутылку на пол и забрался на диван, подхватив Тая и запихав кота себе под бок. Котенок пытался вырваться, но держали крепко, да и к Григорию он уже привык. Хозяин его кормил, гладил и часто играл, пожалуй, можно простить ему некоторое самоуправство. Легко прикусив кожу руки для острастки, Тай устроился удобней и тихо замурлыкал, согревая своим теплом. Синицын медленно, но верно забывался сном.Миддлемист совершенно не понимал, что произошло. Он долго сидел на кухне, пил чай и грыз печенье. Парня не покидало чувство тревоги, что-то явно случилось, и Альба где-то допустил ошибку. Оценивая свои действия со стороны, он все больше убеждался – Синицын приходил с ним поговорить, искал успокоения и поддержки. Навязывал близость? Пожалуй. Но ведь что-то подтолкнуло его к подобным действиям. А еще Григорий странно прощался, словно отпускал от себя Альбу, а Мид четко осознал, быть отпущенным он совершенно не желает. Ему нужен Синицын, хочется касаться его, обнимать и прижимать к себе. Хочется вновь проснуться в его объятиях, и даже более того... Мид решил перестать сходить с ума от беспокойства и достал мобильный. В трубке слышались гудки, но Григорий не отвечал. Альба отправил ему сообщение, потом еще одно, вновь позвонил. Опять нет ответа. Часы показывали двадцать минут четвертого. Наверное, Синицын спит, все-таки поздно уже. Но тревога не проходила. Миддлемист решил съездить завтра к Григорию и все выяснить, благо у них опять совпали выходные.
Утром Альба долго раздумывал над поступком мужчины. Грег же человек, и он давно ждет, можно понять его желание. Да и та шутка... Альба не стал звонить повторно и, так и не найдя слов, отправился на квартиру к Синицыну, решив увидеться и извиниться. А там как получится. Но перед квартирой, спиной к Альба, стояла незнакомая девушка и жала на звонок. Пнув дверь, она поставила коробочку с пирожными на пол и принялась рыться в сумке. Мид посмотрел на цифру этажа, он не ошибся, Григорий живет здесь. Когда Альба собрался окликнуть незнакомку, та обернулась сама. Недоумение на ее лице сменилось восторгом.— О! Ты же Миддлемист Альба, а я тебя знаю, — девушка вытащила из сумки ключи. – Я подруга Григория, решила навестить, а его, кажется, нет дома. Ну и ладно, съедим пирожные без него, а ему коробку оставим. Будет знать, как пропадать, — затараторила незнакомка, ключ повернулся в замке, и дверь открылась. – Меня Наташа зовут. Заходи, не стой.
— Приятно познакомиться, Григорий упоминал о вас, — отмер Мид и зашел следом.
Пискнув что-то приветственное, из-под стула в прихожей выбежал котенок, и радостно стал тереться о ногу Альба. Парень скинул ботинки и взял звереныша на руки.— Предлагаю опустить официоз, обращайся ко мне на ?ты?, – Наташа прошла в гостиную. – О, а вот и нужное нам тело.Мид тоже заметил Синицына. Мужчина спал на спине, так и не сняв одежды, руки лежали на груди.— М, думаешь ведь, что он чертовки мил, когда спит, правда ведь? – поддела Наташа, смутив парня. – Ничего подобного. Лежит тут, как Ленин в Мавзолее.
Мид, не ожидавший такого, прыснул со смеху. Синицын заворочался и, наконец, проснулся. С трудом разлепив веки, он потер лицо.— Мид, Наташа, вы как здесь оказались? – недоумевал Григорий.Подруга потрясла ключами.
— Мы сделаем чай, а ты пока в душ иди, — сказала Наташа и, дернув Альба за рукав, пошла с ним на кухню.Синицын пил вчера допоздна, и спать лег только на рассвете. Прикрыв глаза, он мысленно попытался собрать себя по кусочкам. Мид выглядел подавленным. Наверное, пришел сказать, что не хочет его больше видеть. Грег грустно ухмыльнулся. Да уж, все складывается как нельзя лучше, ничего объяснять не придется. Сейчас он отправится в отставку, иначе и быть не может. Синицын стянул одежду и, прихватив халат, направился в ванную.Наташа с Альба накрывали на стол.— Мид, у вас с Тишкой что-то произошло?
— С чего ты так решила? – осторожничал Альба, не зная, сколько он может рассказать.— Гриша почти не пьет, но за углом у дивана пустая бутылка. Вчера или сегодня он пил и много. Я не буду лезть в ваши дела и уйду, пока он в душе. Вам нужно поговорить. Но запомни, Мид, он только выглядит сильным, на самом деле с кем попало не сходится и посторонним не открывается. А ты у него в сердце. Можешь спасти или добить. Сейчас Грег уязвим.
Альба серьезно кивнул, стараясь не выдать собственной обеспокоенности. Синицын всегда такой жизнерадостный, постоянно делился теплом с ним, Мидом, щедро раздавал улыбки. Внимательный и нежный. И почему вчера Альба так испугался? Что-то произошло с Грегом, он был расстроен и вспыльчив, не стоило его отталкивать, Синицын не причинил бы боли.
Миддлемист все глубже погружался в раздумья, он так и не пошевелился, даже когда Наташа, поставив чашки с чаем на стол, покинула квартиру, а спустя некоторое время напротив сел Григорий. Он выглядел помятым, глаза красные, вид уставший и разбитый. Никто не решался начать разговор первым. Синицын обнял горячую кружку, словно пытался согреться.Всегда до этого первые шаги делал Григорий, беря на себя ответственность за двоих, а Альба просто шел рядом. Сейчас Мид больше всего хотел поддержать Синицына, доказать, что на него можно рассчитывать, и они вместе со всем справятся. На равных.— Гриш, извини меня, я вчера глупо пошутил. Я видел, ты был обеспокоен чем-то, мне стоило вести себя иначе.— Как иначе? Черт, Мид, вот за что ты извиняешься? Что не дал себя трахнуть? Думаешь, мне нужно твое ?извини?, когда это я вел себя по-скотски?! — Синицын осекся, заметив, как Мид втянул шею, словно ждал удара.И тут Григория осенило. Сейчас он для Альба откровенный гад и сволочь, ему не к чему втягивать в свои неприятности еще и парня. Он же известный флорист, вдруг из-за их отношений тот лишится заказов? Всего же Грег не может предвидеть. Раньше Синицын об этом не задумывался, исходя из поведения Мида, тот не просил держать их связь в тайне. Но тащить парня на дно Грег не собирался. Если они поговорят, то обязательно помирятся, ведь за этим Мид и пришел. Пришел первым. От этого так сладко и горько одновременно. Синицын сильно повлиял на Альба, это заметно невооруженным взглядом. Да, на людях Мид все еще слишком осторожен и холоден, но с Григорием, совсем как ребенок, живой и эмоциональный, пусть и пугливый. Но если сравнивать, то прогресс очевиден.
Синицын бросил полный нежности и благодарности взгляд на Альба, благо парень смотрел вниз, и им можно было не таясь любоваться. В последний раз. Грег тяжело вздохнул. Пусть будет так.— Мид, я взрослый мужчина и не собираюсь вечность играть в эти игры. Уходи. На этом все, — холодно, с каплей раздражения в голосе, четко произнес Григорий.
Альба вздрогнул, и посмотрел на Синицына как на предателя. Ореховые глаза затопили боль и отчаяние, а затем их сменила тихая ярость. Чувствуя себя обманутым, Мид рывком поднялся из-за стола и молча покинул квартиру.Григорий так и остался на месте, не переставая, мешал ложечкой чай. Он ведь прав? Правда? Злость поможет забыть его быстрее, у Мида вся жизнь впереди. И плевать, что Синицын хотел быть ее частью.А в коридоре сидел Тай и, изредка придушенно пища, царапал закрытую Мидом входную дверь.