1 часть (1/1)

Этапирование Алексея затянулось на долгие месяцы, он провёл в ?Матросской тишине? почти год перед тем, как его направили в лагерь. Причиной тому была масштабная тюремная реформа, проводимая в стране. Колонии и тюрьмы не справлялись с количеством новых заключённых, среди них были как политические, так и люди, осуждённые по другим уголовным делам. В стране царила нищета, участилось количество краж, вооружённых грабежей, нелегального бизнеса, наркоторговли. В России наступили те самые новые девяностые, которыми так пугала власть, но произошло это не из-за революции, которой так боялось правительство, а по вине железного занавеса, разгула коррупции и санкций со стороны других стран в ответ на преследование оппозиции внутри России. Власть нашла выход из ситуации, и решила действовать по принципу ?всё новое – хорошо забытое старое?, учредив ГУЛАГ. Заключённых, не помещающихся в обычные колонии, свозили в трудовые лагеря, где они могли отработать свою вину перед Родиной потом, а то и кровью, попутно восстанавливая экономику России своим практически бесплатным трудом.***После нескольких суток, проведённых в ржавом, продуваемом насквозь северными ветрами вагоне поезда, после сплава по широкой, как море, ледяной реке на старой, угрожающей в любой момент затонуть, барже, Алексей и другие выжившие после этого долгого, голодного, практически невыносимого путешествия, наконец ступили на землю. Было начало весны, но арестанты ёжились от холода на ледяном ветру, кутаясь в заношенные, подходящие не для местной, а для московской зимы куртки.Навальный окинул взглядом встречающих их, зэков, вооружённых надзирателей. Один из них, в военной шинели, едва сходившейся на широкой груди, видимо был здесь главным. Статный мужчина лет сорока пяти поглядывал на арестантов зеленовато-карими глазами, будто выискивая кого-то в толпе, и встретившись взглядом с Алексеем посмотрел на него долго и пристально. Только после этого он заговорил.- Добро пожаловать в трудовой лесозаготовительный лагерь номер сорок два, - почти прокричал на ледяном ветру товарищ комендант Александр Новиков, как он сам представился заключённым в этой первой приветственной речи, из которой арестанты узнали, что они фактически лишаются всех своих прав, и становятся трудовыми рабами. После этого импровизированного собрания арестантам велели направляться в барак, и готовиться выйти сегодня же со второй сменой на лесозаготовку. - А ты - погодь! – ткнул Навального дулом автомата в плечо один из надзирателей. Алексей остановился и заметил, что начальник колонии говорил о чём-то со своим замом. Невообразимо высокий и широкий, бритоголовый мужчина пристально и хищно смотрел на Алексея, пока Новиков давал ему какие-то инструкции. Алексей поёжился под взглядом громилы и опустил глаза. - Со мной пойдёшь, - сказал подошедший здоровяк.- Я какой-то особенный? Всех арестантов отправили в бараки, и я … - Алексей задохнулся от резкой боли в предплечье, за которое схватилась огромная рука его конвоира.- Иди молча, ладно? - голос бритоголового был тихим, но убедительным, как и его мёртвая хватка на руке Навального, поэтому Алексей дошёл до бревенчатого небольшого здания без лишних вопросов.- Заходи, - Алексея втолкнули в открывшуюся перед ним дверь.В избе было грязно, воняло спиртом, сигаретами и нестираным бельём.- Зовут меня Владимир Гнидов, а обращаться ко мне будешь товарищ заместитель коменданта. Жить будешь здесь, со мной.- Мне такие привилегии не нужны, устроюсь и в бараке, - возразил Алексей, желая поскорее вернуться к остальным арестантам, со многими из которых он успел познакомиться во время долгой поездки.- Это приказ начальника лагеря Новикова, и он не обсуждается. А сейчас помойся, не хочу от тебя набраться вшей. Я натопил печь, и нагрел воду, ванна там.Навального терзали мысли о том, почему ему предстоит жить вместе с заместителем коменданта, но спорить с ним у него не было сил. После долгого пути хотелось есть, спать, но сейчас, увидев перед собой ванну, он понял, что больше всего на свете ему хотелось помыться, впервые за стыдно самому вспоминать сколько дней. Спустя некоторое время Навальный вышел из ванной обратно в комнату в оставленной для него сменной клетчатой рубашке и старых брюках, новых ему не дали. Гнидов сидел за столом, на котором красовалась початая бутылка водки, пустая стопка и одинокий солёный огурец в алюминиевой тарелке. Замкомендант в упор смотрел на Алексея водянистыми выцветшими глазами, и сложно было сказать, что выражал этот взгляд. - Снимай штаны, - приказал он всё таким же тихим и безэмоциональным голосом.- В смысле? – Навальный ожидал чего угодно, но не этого.- Они грязные, сейчас поищу другие. Снимай.Алексей подчинился, желая поскорее полностью избавиться от старой одежды. Однако Гнидов не сдвинулся с места в поисках сменной одежды для Навального, он всё так же сидел на стуле и наблюдал за Алексеем. - Красивые у тебя ноги, у мужчин редко бывают такие. Знаешь, часто они то слишком худые, то слишком толстые, то слишком кривые. А у тебя - красивые, - на лице Гнидова впервые за всё время проступило подобие улыбки, но эта улыбка не предвещала ничего хорошего. Навальный почувствовал угрозу, и начал было натягивать назад свои штаны, но замкоменданта с удивительной для его телосложения скоростью в два прыжка подскочил к Алексею, и одним ударом под дых уложил того на пол. Пока Навальный судорожно хватал воздух его правую руку уже приковали к металлической петле, вмонтированной в пол. Он пытался ударить лысого второй рукой, но его ответный удар, судя по всему, даже не заметили, и обе его руки оказались обездвижены.- Симпатичный враг народа. Вот это мне, конечно, повезло, - дохнул перегаром в лицо Алексею нависший над ним громила.- Если тронешь меня хоть пальцем – засужу, - Алексей постарался сохранить спокойствие в голосе.Гнидов оскалился и выдал что-то наподобие смеха.- Захочу – ты ни до какого суда не доживёшь, лапуля. Лежи тихо.Алексей попытался что-то возразить, но здоровяк сжал ладонь на его шее; Навальный начал задыхаться. Гнидов убрал руку и приблизился к побледневшему от нехватки воздуха Алексею.- Знаешь, я за жизнь столько мужиков перетрахал, но никого из них ни разу не целовал. Это же зашквар, понимаешь, целовать петуха туда, куда ебёшь. Но твои губки меня почему-то сводят с ума, проговорил замкоменданта и лизнул губы скривившегося от омерзения Алексея.- Тварь! – только и успел выкрикнуть Навальный, пока не получил очередной удар в солнечное сплетение. Верзила вновь впился в губы пойманной жертвы.- Такие мягкие, - последовал мокрый поцелуй, - такие сладкие. Интересно, сколько биткоинов стоила возможность целовать тебя каждое утро?Навальному не верилось, что это происходит на самом деле. Столько пережитого ужаса и боли было позади, но изнасилования он не ожидал. Алексей судорожно втягивал воздух раскрасневшимися после настойчивых поцелуев губами. Выступившие слёзы отчаяния заставляли его и без того прекрасные голубые глаза сверкать наподобие драгоценных камней. Гнидов зарылся ладонью в светло русые шелковистые волосы Навального.- Люблю блондинчиков. У них обычно розовые сосочки. Не коричневые, а нежно розовые. Спорим, у тебя такие?И в следующую секунду бритоголовый распахнул, отрывая пуговицы, рубашку не успевшего что-либо ответить Алексея. В избе было прохладно, особенно после горячей ванны, от чего розовые, как и предполагал насильник, соски Алексея затвердели, а кожа покрылась мурашками.- Я же говорил, - Гнидов сжал сосок Навального и хищно оскалился. - Не трогай меня! Не смей! Убери руки! Я убью тебя, сука! – закричал Навальный, и вновь задохнулся от очередного удара. Замкоменданта приблизился к шее Алексея, и втянул ноздрями запах дешёвого мыла и свежевыступившего пота, запах был тонкий, пьянящий, сводящий с ума. Насильник проскользил кончиком носа ниже, по груди, по вздрагивающему животу Навального, остановившись у резинки боксёров. Алексею казалось, что к нему принюхивается какое-то животное, хищное, опасное и ненасытное, от чего по его телу прошла дрожь. Гнидов провёл языком от резинки трусов обратно, вверх, теперь не только смакуя запах желанного тела, но и пробуя его на вкус. У Навального почти совсем не было сил сопротивляться, он давно не ел, он очень сильно устал. Но благодаря зашкаливающему адреналину Алексей начал изо всех сил пытаться освободить руки из металлических браслетов, извиваясь при этом всем телом, чем только больше доставлял удовольствие своему насильнику.- Какой горячий оппозиционер. Непокорный, необъезженный. С тобою бы любовью заниматься, а не насиловать… - горячий шёпот обжигал ухо Алексея.- Так хорошо пахнешь, такой сладкий. Всего вылижу, а потом оттрахаю хорошенько, ты у меня добавки ещё попросишь.Насильник переместился ниже, попутно лаская нежную кожу. Затем, силой развёл пытающиеся сомкнуться ноги. Он начал целовать нежную кожу внутренней поверхности бедра, поднимаясь от колена всё выше и выше. Дойдя до линии штанин боксёров замкоменданта провёл языком по бархатной коже ног, а затем начал целовать член Алексея прямо через ткань. Насильник лизал, целовал, нюхал промежность своей жертвы, распаляя себя всё сильнее. Он наслаждался запахом Навального, ароматом его свежего мужского пота, страха и секса. Зарывшись лицом в промежность Алексея насильник издавал пошлые, мерзкие звуки, причмокивая и постанывая. Ткань боксёров Навального начала пропитываться слюной его мучителя. Алексей больше не мог сдержать слёз. Он, наверное, впервые в жизни чувствовал себя настолько беспомощным. Навальный стиснул зубы и зажмурился, надеясь только на то, что ужас, происходящий сейчас, закончится как можно быстрее.Внезапно раздался стук в дверь. Гнидов в следующую секунду зажал ладонью рот Алексея. Стук повторился, на этот раз он был более настойчивым. Замкомендант заметно нервничал, даже был напуган. На дверь посыпались одиночные, но более сильные удары, хлипкий замок выдержал всего два таких толчка. В следующее мгновение в полумрак комнаты ворвался яркий свет, а Навального, лежащего на полу в одном белье, окатило холодным, но свежим по сравнению с затхлой избой, воздухом. На пороге стоял начальник лагеря, комендант Новиков, тот самый, который встречал арестантов на берегу с вводной речью. На лице коменданта отразилось удивление, а затем гнев.- Это так ты за ним присматриваешь, Гнида? – грозно спросил он у Гнидова, который ненавидел, когда его называли кличкой, производной от его фамилии. – Я тебе поручил важную миссию, следить за врагом народа, а ты? С ним нужно строго, но… не так! С его головы и волосинки не должно упасть!- А с головы и не упало бы, - развязно ответил заместитель коменданта своему начальнику.- Расстегни наручники, быстро, - приказал Новиков.- Да ладно, товарищ начальник, присоединяйся, здесь на всех хватит. Посмотри на эту соску, какой у неё ротик рабочий, - подмигнул Гнидов начальнику.- Я сказал быстро его отпусти!Алексей в последствии не мог вспомнить, как он встал с пола, как Новиков завернул его в первое попавшееся одеяло, и как довёл его через снег до соседней избы. Своей, комендантской избы.