Глава двадцать первая (1/1)

Пока обиженные и разозленные Саске и Сай вместе с их группой поддержки искали Наруто, он размышлял, как уйти от Итачи, без вреда для себя.— Напугай его – подсказал лис— Как он преступник S класса, чем его можно напугать? – мысленно ответил Наруто.— Как, как я тебя кто фантазер? Сам придумай.Легко сказать, а если…Изобразив на лице испуг, я дрожащим голосом прошептал— Он приближается, он приближается. Итачи, я не могу это видеть.Сказав это, я соскочил с кровати и, захватив кеды, сбежал.***Черт, а ходить босиком жутко не удобно, бегать вообще невозможно больно.Я сел на камень возле водопада и потянулся со счастливой ухмылкой, которая так легко заменила мою солнечную улыбку.Да я теперь Эш, я совсем другой человек, новый джинтюрик.— Что за пессимистический взгляд на вещи? Думай позитивней, ты можешь начать новую жизнь, а это дается не каждому.— Вот бы еще и забыть обо всем, что осталось в прошлом.— Воспоминание это частьжизни, неважно какие они, но они часть нашей жизни и самая важная.— Ты философ— Балуюсь на досуге. И вообще перестань жалеть себя, я не узнаю тебя, ты превращаешься в размазню.— Знаешь, когда я смотрю в зеркало, то тоже себя не узнаю.— Внешность это все во лишь оболочка, главное внутри.Наш занимательный диалог прервала, чья-то отборная ругань.— Блять, с чего он решил, что я ему изменяю? Я все-то обнял того симпатяжку, а он его кастрировал и теперь бедный мальчик пошел в евнухи. Эх, жестокая сука любовь.

На поляну вышел, насвистывая парень с белыми волосами, распушенными по плечам и огромной косой в руках.— Ты кто? – спросил он, садясь рядом и ложа косу рядом.— Эш— Хидан, приятно познакомится, с коллегой по работе. Какими судьбами в Акатски?— Больше не было выбора.— Выбор есть всегда.— Хм, тогда это была смерть.— А ты ее боишься?— Нет, не боюсь, мне уже это безразлично.— Это грустная тема давай ее сменим. Ты веришь в бога?

— В Бога?

— Да, в великого Дзясен-саму? – в его кошачьих глазах, зажглись огоньки, он придвинулся ко мне ближе.— Нет, я не слышал об этом боге.— Как же так, Дзясен-сама, знают везде. Его верующие есть по всему миру, в каждом уголке земного шара. И я один из них.

— И что же проповедуетДзясен-сама?

— Самопожертвование и отречение от боли.— Мазохизм?

— Фи, как грубо – он задумался – хотя в какой-то степени ты прав.— Извини, я садо-мазо не увлекаюсь – я попытался встать, но парень схватил меня за руку.— Я покажу тебе истинное искусство отречение от боли – его глаза горели ярче изумрудов. Он поднялся с бревна и, взяв свою косу, отошел немного в сторону.Его плащ слетел, обнажая великолепное, подтянутое тело, улыбаясь, он отрезал себе голову.Если честно сказать у меня был шок, сильный шок, но это было ничего по сравнение с тем, что его тело продолжалось двигаться.Но я, конечно, знаю про предсмертные судороги, но это было совсем другое: его руки стали шарить по траве, ища голову.— Эй, Эш, помоги мне пришить голову.— Хидан, ты жив? – вырвался у меня гениальный вопрос.— Нет, бля я умер и превратился в зомби.— Так ты умер?— Черт, ты же не знаешь – его голос немного дрогнул – хорошо, успокойся и подними мою голову, я тебе сейчас все объясню.Аккуратно стараясь не уронить, я поднял его голову, зеленные глаза посмотрели на меня и успокаивающий голос произнес.— Ну, вот ничего сложно.— Да, ничегосложно. Не считая, что я боюсь призраков.— Так, я не призрак, я бессмертный.— А, тогда все вообще хорошо.— Без паники и вообще кто тут без головы ты или я? – он задорно улыбнулся.— Ты причем и переносном и прямом.— В прямом я согласен, а почему это в переносном?— Потому что думать надо было, что отрубать. Отрубил бы, например ногу или руку.— Голову эффективней.— Не спорю, эффектней, но ей надо еще и думать.Он обиженно надул губы— Ты прямо Какудзо, скажи, ты любишь деньги?Я задумался

— Ну в принципе люблю, но деньги это не главное.— Ура, а ято думал у Какудзо сын появился, как хорошо Эш, что ты не он. И ты, конечно же, поможешь мне пришить голову, нэ? – его глаза жалобно уставились на меня, прямо как котенок. А я люблю кошек.— Эй, аккуратней, ты не куклу зашиваешь.— Какие мы привередливые для трупа.— Сколько раз говорить, я живой.— Да, с оторванной головой, кстати, что ты мне хотел показать.— Так я тебе показал— Когда? – его зеленные глаза недоверчиво скользнули по моему лицу.— Ты, что честно ничего не понял? – прошептал он— Нет – я тоже непроизвольно перешел на шепот.Все, что остальное он сказал, были виртуозные маты, но общий я смысл уловил, не зря два года с Джираей шатался по кабакам и борделям. Он сказал, что распинался передо мной, пожертвовал временем, собою и обедом. Короче всем святым и все во имя веры, так что теперь я просто не могу не вступить в секту великого Дзясен-сама, и, конечно же, заплатить за обед.— Ага, может и массаж сделать?— Я бы не отказался, начинай.Я еще не встречал такого самоуверенного ублюдка, нет, встречал, Учиха, причем оба.— Так, слушай меня внимательно, повторять не буду. Сейчас ты затыкаешь и молчишь, все время пока я пришиваю твою голову, а потом мы идем обедать за твой счет.— А, что мне помещает тебя убить? – он самодовольно ухмыльнулся.— Например, то, что я разрежу твою голову, а тело твое съедят крысы. Как тебе веский довод?— Согласен – его голос звучал спокойно, но в глаза горели огоньки злости.

Значит, не сдался. Тогда поиграем.— Будь с ним аккуратен

— Я знаю, я буду осторожным, на этот раз.