Глава 5. Иди к черту, сладкая. Я люблю острое. (2/2)

— Тварь! Ничтожество!.. – Марину несло.На столе стояли бутылка и наполовину пустой бокал. Тим на удивление спокойно выслушивал ругательства в свой адрес. Марина замахнулась, собираясь, видимо, залепить парню пощёчину, но Тим всё так же молчал, лишь перехватил её руку за запястье. Она отмахнулась и вышла через другую дверь.

Я поднялся в спальню.Прошло минут пятнадцать, когда Тим вернулся и лёг рядом.— Куда ходил? – я придвинулся ближе.

Ничего не могу с собой поделать, мне нравится засыпать, прижавшись к нему.— Пить ходил, — он перевернулся на живот, сморщив лицо при движении.

— Сними футболку, — я полез в тумбочку.— А может спать будем? – он послушно оголился.— Будем.Игорь предусмотрительно оставил массажное масло в ящике. Я догадывался, что удар был сильнее, чем показалось и ему теперь больно. Выдавил немного ароматной жидкости на руки и стал разминать плечи, разогревая мышцы, спускаясь к пояснице, постепенно усиливая нажим.— Ммм, где ты этому научился? – промурлыкал Тим.— За границей. У меня было достаточно свободного времени, и я от нечего делать сходил на пару уроков массажа.

Он дернулся, когда я надавил на правую лопатку.— Здесь больнее всего?— Да... – ответил после некоторого молчания.

Уделив должное внимание этому месту, я накрыл нас одеялом и прижал клубок к себе.— Тим, вставай, — поцеловал его в основание шеи и спустился поцелуями по позвоночнику.

В мои планы входило уехать до того, как станет известно о моей второй ночной вылазке.— Ммм... Я умираю, — парень застонал и спрятал голову под подушкой.— Что? Печенькой вчера отравился? Больше не будешь столько пить, поднимайся, я тебе таблеточку дам.

— А душ?

— Дома, всё дома, пошли. Игорь – ранняя пташка, сейчас скажем ?пока? и в путь.— Я не переживу дороги, — Тим попытался сесть в кровати, но повалился обратно на подушки с протяжным стоном. Я сочувствующе поцеловал его в плечо и хлопнул по попе, поторапливая.Через двадцать минут мы всё же оделись и добрались до кухни. Тим отчаянно обнимался с холодильником, прижимаясь лбом к прохладной дверце. А потом полез в него за минералкой. Открыл дверь. Закрыл. Повторил. И ещё раз, но медленней.

— Ты это чего?— Смотрю, куда свет из холодильника убегает, когда дверь закрываешь.-?!— я растерялся.— Дверь плохо закрывается, говорю. Провисла что ли...

Я закатил глаза.— Чего вы так рано подорвались? – Игорь был недоволен.

Мы стояли у ворот и прощались.— Прости, друг, как-нибудь компенсирую, но сейчас так надо.— Эх, так и знал, что надо было от неё отбрехаться...

И упомянутый субъект так некстати появился на крыльце, а потом сбежал к нам, гневно сверкая глазами.— Ты! — Маринка накинулась на Тима. – Он запер меня в кладовке! Я всю ночь проспала на полу, спины не чувствую! – голосила она на всю улицу.— Успокойся, Марин, — я заслонил собой ничего не понимающего парня. – Это я дверь захлопнул, когда ты за вином полезла.Тишина. Абсолютная.Игорь заржал первым.— Плохих девочек иногда ставят в угол, Марин, если они плохо себя ведут. Например, грубо толкают некоторых мальчиков.Я запихнул Тима в машину и занял водительское сиденье. Помахал ухмыляющемуся Игорю и Маше. Может, конечно, и не стоило так, но ведь не мстить же по-настоящему женщине, а вот маленький урок ей преподать не повредит. У меня тоже есть предел терпению, и я очень не люблю, когда моих близких трогают. А Тим теперь один из них, очень и очень близкий человек. К тому же, мне откровенно нравилось видеть его довольную улыбку и радостный блеск в глазах.— Слушай, — я сидел за компьютером, когда подошёл Тим.— Что такое, маленький? – настроение было самым лучшим.

— Может, ты мне номер Игоря дашь? Я хочу извиниться, на день рождения всё-таки не очень хорошо вышло... – он уселся мне на колени.— Не беспокойся, смотри сюда, — я открыл письмо. – Он нас благодарит за чудесный вечер, весёлое утро и избавление от общества Марины. Мне понравилась вот эта строка, где он тебя ?настоящим перцем? называет.

Я укусил его за мочку уха и полез целоваться.— Хороший у тебя друг, — он охотно ответил и расстегнул мне ремень на джинсах, забираясь ладошкой под резинку трусов.— Отличный. А теперь иди сюда, перчинка ты моя, остренькая.

Я уложил Тима на столе и быстренько стащил с него штаны вместе с бельём.

— Резинки.— Спокойно, я их везде распихал, когда ты только появился, — достаю презервативы и смазку с полки над столом.Предусмотрительность – великая вещь.Развожу ноги, спускаясь поцелуями от груди к животу. Языком прохожусь по татуировке в виде бабочки.— А она что-нибудь значит?— Да... – тихо отвечает он. – Память о сестре.Обхватывает меня ногами и требовательно целует, присекая любые дальнейшие расспросы.