1 часть (1/1)

Ведь любовь была наша сильнее любви Тех, чьи годы прошли – мудрость лет обрели, И ни ангелам тем, что в небесной дали, И ни демонам в недрах земли, Не дано мою душу забрать от души Прекрасной Аннабель Ли… - Вы когда-нибудь мечтали стать птицей, мисс Мюллер? – мужской голос застает меня врасплох, отчего я оборачиваюсь лишь тогда, когда сердцебиение восстанавливается. Сидящие рядом со мной дамы, с которыми мы мило беседовали пару секунд назад, мигом расцветают. Могу вас уверить, что такое поведение говорит лишь об одном: женское общество почтил своим присутствием мужчина.- Птицей? – недоуменно переспрашиваю я, стараясь не обращать внимания на перешептывания женщин, что не упускали возможности обсудить происходящее при главных действующих лицах их бесконечных сплетен, - Какой же птицей видите меня Вы, мистер По? - с интересом смотря на мужчину, я поднялась со стула, чтобы видеть всю палитру эмоций на его немолодом лице, что представляло собой полотно всех прожитых им лет.- Вы представляетесь мне исключительно голубкой. Белой голубкой, что проводит свое время в обществе знатных сорок, - с улыбкой произнес писатель, делая словесный выпад в сторону дам, которые ловили каждое слово развернувшегося диалога. Несомненно, довольно колкая метафора не смогла быть расшифрованной присутствующими, но я улыбнулась в ответ на нее, про себя замечая, что дерзости автору не занимать. Стоило мне об этом подумать, как я услышала встречный вопрос: - А что насчет меня? – мистер По явно ждал ответного комплимента, отчего чуть наклонился в мою сторону, словно прислушиваясь. Я не колебалась в выборе птицы для известного писателя, не перебирала названия, так как была точно уверена в его пернатом воплощении.- Вы – ворон, мистер По, - тихо произнесла я, отчего женские голоса смолкли, дабы не упустить ничего важного из нашего разговора, но мне уже было все равно на разговоры за спиной и новые сплетни, потому что все мое внимание поглотили темные глаза напротив, - Такой же мрачный, загадочный и неоднозначный. Ведь не все вороны черны душой, верно?25 сентября, 1849 год. Мэриленд, Балтимор.Общество – это организм со своими нравами и законами. Организм, где не всегда царят порядок и гармония. После прошедшего ежегодного маскарада, который, по традиции, состоялся в доме семейства Мюллер, город не гудел от обсуждения изысканности яств на празднике или же нарядов незамужних дам. Балтимор изменился за одну ночь, и виной тому было похищение мисс Мюллер из отчего дома. Никто бы не удивился, если бы она сбежала со своим возлюбленным, который не получил благословение со стороны отца девушки, но сегодня все было иначе: люди судачили об убийце, что взял за основу своим зверствам рассказы Эдгара Алана По, вызывая его на ?битву разумов?. Ставка была высока – жизнь Мэри Мюллер, на чей след после омраченного праздника полиция так и не вышла. Собрав все силы города, детектив Филдс приказал опросить ближайших знакомых девушки, надеясь получить новые зацепки помимо той, что предоставил сам похититель – записку с требованиями к мистеру По, что до сих пор не мог прийти в себя после случившегося.Решено было начать с подруг мисс Мюллер, коих насчитывалось немало, но детектив одним махом отсеял половину из них, которые только и жаждали обвинить в похищении возлюбленного девушки, на кого подозрения пасть не могли ни при каких обстоятельствах.Одной из близких знакомых Мэри была Джейн Мориарти, присутствующая на маскараде в ту роковую ночь и не изъявившая желание наутро стремглав побежать в полицию, дабы разоблачить писателя-извращенца, которой только и может, что писать о кровавых расправах в своих произведениях. Напротив, эта девушка была холодна как лед и спокойна, как море в абсолютный штиль. По крайней мере, таково было мнение детектива Филдса, когда он впервые увидел ее.- …и Вы не можете предположить, кто мог желать ей зла? – очередной вопрос детектива имел цель пролить хоть каплю света на похищение, но Мориарти лишь качала головой: - Нет, сэр, ее все любили и я не знаю, кто мог так гнусно поступить с Мэри и Эдгаром, ведь они собирались объявить о своей помолвке именно на маскараде, но тут ворвался всадник и…- девушка умолкла, опуская глаза. Филдс понимал, как тяжело ей даются эти слова, ведь если верить уже опрошенным дамам, именно с Джейн мисс Мюллер проводила большую часть своего времени, читая стихи и обсуждая последние новости Балтимора. Казалось, что девушка вот-вот расплачется, но мужчина не заметил слез на ее лице – лишь отсутствующий взгляд и редкие вздохи, что были похожи на зазывания ветра по ночам.Тихо прорычав, детектив со злостью ударил кулаком по столу от безысходности тупика, в который он угодил, с удивлением замечая, что от столь резкого проявления злости Мориарти даже не шелохнулась, продолжая безучастно смотреть перед собой, словно происходящее ее ни коим образом не касалось. У Филдса не было оснований подозревать Джейн в произошедшем по нескольким причинам, но все же что-то в ней его определенно пугало и одновременно привлекало.- Рассчитываю на Ваше содействие в поисках преступника, мисс Мориарти, - детектив протянул руку девушке, чтобы помочь ей встать, но та проигнорировала вежливый жест, лишь бегло кивнув. Спустя мгновение дверь кабинета хлопнула, оставляя Филдса наедине с запиской таинственного похитителя и парой журналов, где были напечатаны сценарии произошедших убийств, маскирующихся под рассказы знаменитого писателя…***Обрывки воспоминаний будоражили сознание, не позволяя вернуться в реальность, которая была куда суровее, нежели сладкая нега приятных моментов, что бережно хранила память. Взгляд темных глаз напротив, робкое прикосновение руки, стихотворные строки, маски, музыка, танец…вереницу образов оборвал громогласный шквал проклятий, который заставил меня очнуться. Пронизывающий холод ломил истерзанное заточением тело, а легкие наполнялись затхлым воздухом. Я обнаружила себя в полумраке, посреди которого с трудом разглядела узкую полоску света, проникавшую в мою нынешнюю обитель. Привыкнув к отсутствию света, я попыталась встать, но тут же наткнулась на ряд проблем, первой и главной из которых было то, что я находилась в замкнутом и достаточно узком пространстве, отчего на миг показалось, будто я погребена на глубине нескольких метров, но наличие света опровергло мое предположение.Я пыталась пошевелить конечностями, но они не слушались – сказалось долгое пребывание в одной позе, что не способствовала работоспособности мышц. Отчаяние захлестнуло меня мощной волной, отчего слезы не заставили долго себя ждать, напоминая о слабости человека перед обстоятельствами, исход которых от него не зависел.- Эй! Выпустите меня! – что есть мочи крикнула я, но предполагаемый крик больше походил на хрип, который вряд ли мог кто-то услышать. Однако спустя несколько секунд, которые показались мне вечностью, послышались приближающиеся шаги. С каждым шагом моя надежда на освобождение увеличивалась, но стоило незнакомцу загородить единственную полоску света, как я поняла: так скоро вызволения ждать не стоит.- Пожалуйста…отпустите меня, - из последних сил прохрипела я, чувствуя, как вновь проваливаюсь в забытье от недостатка свежего воздуха и дикой усталости, - Зачем Вы делаете это со мной?Сквозь щель я увидела лишь губы моего похитителя, которые были слишком чувственным для того, чтобы принадлежать мужчине, но особого значения этому факту я не придала, так как сейчас моим единственным желанием было оказаться дома и не выходить оттуда еще долгое время. Спустя мгновение губы растянулись в презрительной ухмылке, заставившей меня похолодеть от страха.- Заткнись, Мэри! – прошипел незнакомец в ответ на мой вопрос, услужливо снабжая мой саркофаг порцией песка, что без труда проникал внутрь через единственное отверстие, - Ты станешь венцом моей великой поэмы, посвященной гению мистера По. Посмотрим, так ли он хорош, как его рассказы. Советую помолиться за свою грешную душу, ведь он может не успеть к развязке нашего запутанного сюжета.И тут все прояснилось. Этот голос. Он не был мужским, как и эти губы. Это была женщина, причем женщина, которую я знала и которой всецело доверяла на протяжении долгого времени!- Джейн…-только и успела произнести я, прежде чем потонуть в пучине временного забвения.