Глава 8. (1/1)
Выдыхая белые облачка, растворяющиеся в воздухе, Донхэ смотрел на звездное небо, наполненное таким количеством переливающихся кристалликов, что казалось, эта чернота потонет в общем свете луны и созвездий.
На улице было холодно: морозливый зимний ветер дул неприятно, проходя сквозь тонкую материю куртки. Огни фонарей мягко освещали вечерний город, на удивление пустынный, словно люди попрятались в своих домах, не желая встречаться с зимой лицом к лицу.
Донхэ продрог, ожидая Хёкдже возле здания института, и когда блондин предстал перед его взором, парень мысленно немного придушил его за все минуты стояния. Хёкдже искренне извинился за свою задержку и улыбнулся Донхэ, так что сердце того в одно мгновение оттаяло, а погода за секунду стала менее неприятной и даже приятные огоньки фонарей стали отдать золотистым светом солнца.
Хёкдже, как истинный джентльмен отворил перед своим другом дверь, так что Донхэ сел рядом с водительским сиденьем и на секунду ощутил неприятное чувство дежавю. Но парень отогнал от себя негативные эмоции, осознавая, что находящийся непосредственно рядом с ним парень – другой человек.- Как прошел твой день? – поинтересовался Хёкдже, как обычно улыбаясь так, что по телу разносилось тепло от опознавания того факта, что его свет в данную минуту принадлежал только тебе.- Ничего необычного, учеба, - не стал вдаваться в подробности Донхэ, пожав плечами.- Всегда ты немного неразговорчивый в начале, - отметил блондин, нажимая на газ и трогаясь с места.Донхэ решил не отвечать на эти слова Хёкдже, пропустив эту фразу. Он чувствовал себя всегда как-то уютно рядом с этим блондином, словно вот так и должно быть, но в то же время некоторое ощущение, тормозящее процесс сближения тоже было и подрывало все приятные эмоции. Донхэ искренне старался отогнать от себя негативно-окрашенные мысли, но стало получаться вот только-только.Стоило парням выйти из машины, которую Хёкдже остановил возле небольшого кафе, как к ним тут же подошел высокий молодой человек с широкой улыбкой. Он не казался таким же солнечно-светлым, как блондин, стоящий возле Донхэ, но в то же время было в его облике нечто яркое, имеющее примерно ту же основу, что и теплота внутри Хёкдже, просто иного уровня. Дурманящая забота и искрящаяся радость вперемешку с резкостью, рьяностью и какой-то вседозволенностью…Он Донхэ не понравился в первую же минуту, так как стоило этому высоченному парню поравняться с ними, как он в охапку сжал хрупкого Хёкдже и наглым образом стал его обнимать, подняв над землей.
- Давно не виделись! – воскликнул он, чмокая парня в щечку, так что Донхэ залился алой краской, злясь с каждой секундой сильнее.Хёкдже, встретившись с непонимающим и явно негативно-настроенным взглядом Донхэ, отстранился от неизвестного и решил представить своих друзей друг другу:- Донхэ, знакомься, это Шивон.- Приятно познакомиться, - произнес брюнет и, хотя он улыбался, весь его вид чуть ли не кричал о том, чтобы сей прекрасный юноша покинул данную планету в ближайшие пять секунд.Шивон, словно и не замечая злого окраса у тона Донхэ, сжал парня в своих объятиях, отпустив из своих цепких рук блондина. Теперь уже Хёкдже ощутил резкой укол ревности, пусть даже и знал, что подобное поведение входит в обычное общение этого славного парня.Дальнейший вечер общения медленно перетек в нечто непонятное для Донхэ, так как практически весь оставшийся день он разговаривал с Хёкдже и Шивоном, и последний занимал далеко не последнее место. Этот парень оказался не то чтобы ярким, а настоящим взрывом эмоций, которые то и дело переливались за край его внутреннего спокойного состояния. Словно у всех остальных это была целая ванная, а у него маленькая кружка, и Шивон каждую секунду менялся в лице, заставляя окружающих сдерживать улыбку, иной раз и вовсе безудержно смеяться, пока колики не начнутся.
«Вечный двигатель» – так его мысленно охарактеризовал Донхэ. За один вечер он привык к этому брюнету настолько, что ему казалось – они давние друзья, а не встретились сегодня впервые, ведь этот парень так заразительно смеялся, улыбался, менялся в лице, рассказывая что-нибудь о себе, что не сопереживать ему было невозможно.Незаметно для самого себя Донхэ почувствовал к этому энерджайзеру безумно добрые чувства, которых прежде и не было. Шивон словно прямым текстом говорил, что всех безумно любит, хотя вместо этого любить хотелось его, безудержно и беспощадно.Лишь через три часа, которые промелькнули как одно мгновение в кругу столь интересной личности, Шивон покинул Хёкдже и Донхэ, оставив их наслаждаться уже друг другом.Как ни странно, но блондин уже вовсю ревновал Донхэ, то и дело сжимая руки в кулаки, причем настолько сильно, что на коже оставались красные следы от ногтей, впивающихся в ладонь. Хёкдже не хотел в этом признаваться, но он чувствовал себя покинутым, когда увидел, что Донхэ так ласково и добродушно улыбается Шивону, тому, кого встретил-то первый раз в жизни. А ведь Хёкдже пришлось долго и медленно идти до такой близости, до доверия Донхэ к нему, но стоило на горизонте появится такому парню-рубахе, как Шивон, и тут же брюнет стал куда более открытым, чем был.«Да что же это такое?!» - мысленно ругался Хёкдже, решив проводить Донхэ до дома и теперь идя рядом с парнем, который усиленно кутался в свою продуваемую ветровку.- Ты совсем замерз, - неожиданно осознал блондин, скорее констатируя факт, чем спрашивая. – Почему так оделся?Небо было безумно черным, но чувствовалось, что ночь уже близится к своему концу, а небо вскоре заалеет заревом восходящего солнца, и светило изменит одежду улицы на светлую, а звезды исчезнут с небосклона, вновь открыв мир облаков.- Не подумал, что… - Донхэ запнулся, неожиданно удивившись чему-то.Хёкдже пытался понять, что же произошло, но словно не видел дальше своего носа. Он мотал головой, всматривался в даль улицы, пытался увидеть кого-нибудь, пока не почувствовал как по щеке неожиданно потекла холодная капля…Снег?
Блондин поднял взор своих ярких карих глаз с медовым оттенком на небо, и усиленно заморгал, пытаясь понять, кажется ли ему все это или же нет. Но мистические белые снежинки не пропадали, гонимые ветром по улице, они мягко оседали на асфальте, превращаясь в капли. Возле фонарей это выглядело очень красиво: танец мелких белых ажурных точек, что так славно переплетались в один неспешный клубок, водя хороводы, возле электрического глаза улицы.Хёкдже снял с руки перчатку и выставил ладонь, чтобы на нее упало несколько снежинок. Это было что-то необыкновенное, возвышенное… прикосновение к чуду.
Сердце стучало как бешенное, а глаза ловили каждое мгновение этого разворачивающегося перед взором театра вальсов маленьких снежинок, которые, только прикоснувшись к теплу тела, исчезали, становясь водой.
Хёкдже взглянул на Донхэ, который в этот миг вернулся в свое состояние до изнасилования, вновь ребенок, и тот яркий свет внутри него, что прежде светил куда ярче, чем у самого блондина, с новой силой разлился по его телу. Так вот что Хёкдже привлекало в этом темном парне, сила которого сокрылась ненадолго… Вот что было в нем такого притягательного!
Движимый странным желанием, возникшим из ниоткуда, Хёкдже прижался боком к Донхэ и ненавязчиво положил ему на плечо свою голову, после чего, когда парень уже застыл, перестав ловить снежинки языком, блондин зарылся носом в волосы брюнета, вдыхая свежий аромат зеленого яблока, и поцеловал парня в шею. Донхэ напрягся, но ровно до того момента, пока не почувствовал прожигающее насквозь дыхание Хёкдже на своей коже…Секунда. И они уже целовались, стоя в темноте ночной улицы и лишь снежинки видели, насколько ласково двое парней прижимались друг к другу.Прикосновение чуда. Ненавязчивое, нежное с остатком боли, выходящей из тела вместе со слезами, которые смешались со снежинками.