Глава 17. (1/1)

Томми.Так. Моя бедная головушка лежит на чем-то фарфоровом и холодном. Тарелка, услужливо предоставляет информацию память. К щеке прилепилась какая-то хрень и судя по запаху майонеза это зелень из салата. А почему у меня так болит левая часть тела? Да и тяжесть? Попытался разлепить глаза. Первая попытка не увенчалась успехом. Вторая тоже. Да помогут мне стринги на моей заднице! Опа.. Правый глаз различает какое-то движение, но все как в тумане. Тихо мычу и открываю оба глаза. Япона мать! Нет... Не надо ее, там радиация... На моем левом плече лежит голова какого-то мужика. Вся опухшая рожа в блестках, а из-за уха кокетливо выглядывает веточка петрушки. На его ногах красуются женские чулки и крохотные шорты, которые едва прикрываю его задницу. Бог мой, кто это? Мои глаза отчаянно пытаются найти спасение из лап этого алкаша. Взгляд вновь падает на него. Едва различимые веснушки на губах повергают меня в шок. А-Адам?! Я визжу, насколько мне позволяет мое луженое горло. Ламберт что-то хмыкнул и еще крепче сжал меня в своих объятьях. Сколько же надо выпить, чтобы так разнесло его прекрасное, точеное личико? Наверное, немало... Представляю, что сейчас творится с моим лицом. Ужас. Надо записаться в кружок анонимных алкоголиков. Пытаюсь ужом выползти из-под рук Адама — безрезультатно. Что ж, ты сам напросился поганец! Укусив Ламберта за руку, я вскочил с дивана и тут же шлепнулся на пол. Боже, как же меня штормит. От одного взгляда на покрытое рябью море блевать тянет. А нависшие над моей головой серые тучки еще больше усиливают желание очистить желудок от дерьма, которое я вчера выпил. Я тучка тучка тучка, я вовсе не алкаш... К горлу покатила тошнота. Несите таааазик! Блин, а тазиков здесь и не наблюдается. Я схватил ведерко с растаявшим льдом и, вылив оттуда воду, меня шумно стошнило туда. Я заметил, как официант довольно пидаристического вида с ужасом смотрел в мою сторону. Я усмехнулся и, отставив ведро, прокричал на всю палубу:— Что? Не видел, как блюет натурал? Учись, малыш. — я икнул и пополз обратно к дивану, на котором до сих пор дрых Ламберт в окружении бухого глэмбэнда. Прям как султан с наложницами. Правда, сомневаюсь, что при виде Монти с палочками, для суши торчащими из ушей и корейской морковью в бороде возникнет какое-либо желание его трахнуть. Да и Айзек, в обнимку с бутылкой вина тоже не возбуждает. О чем я думаю? У меня есть свое чудо, которое сейчас отклячило свою прекрасную задницу вверх. Похоже, что я единственный, кто проснулся. Жалко, даже и поговорить не с кем. Я присел на диван и обхватил раскалывающуюся голову руками.— Томми? — сзади меня обняли руки Адама. — Томми, мне так плохо. Меня мутит, и я не помню вчерашний вечер.— А я помню? Я сегодня испугался, когда увидел твое лицо.— Что с моим лицом? — красные глаза Ламберта отчаянно пытались смотреть прямо. — Не молчи.— Оно опухло и... И вообще, в зеркало сегодня лучше не смотрись, инфаркт будет. — я улыбнулся. Мозг сразу заболел, и я захныкал.— Серьезно? Боже, я никогда не буду пить, обещаю. Томми, ты тоже красавец! — Адам заржал.— Что такое?! Да что ты ржешь??? — я поспешно прощупывал свое лицо и волосы в поисках какой-нибудь фигни.— Эмм... Лосины надо подтягивать... Даже они не выдерживают твоей крохотной задницы. — Я посмотрел на свою пятую точку. Леопардовые стринги с гордостью выглядывали из-под леггинсов. Боже, я сгорю со стыда. Подтянув их, я покраснел и вновь уселся рядом с ржущем Адамом.— Перестань, у меня голова болит. — я почувствовал, как меня снова мутит. Только не это...