Часть 1 (1/1)
Кровь пулеметной очередью стучит в висках. Горечь коллекционного виски нещадно обволакивает губы. Мозг все еще усиленно ищет выход из очевидного тупика. Впервые с ней случилось подобное. Не нужно было пить сегодня. И за карты садиться тоже не стоило.Да, Дарья Викторовна… Влипла по крупному, ничего не скажешь. И здесь не помогут ни высшее экономическое образование, ни накопленный еще до ее рождения семейный капитал. Ничего не поможет.?Карточный долг?— дело чести?—?Чего ты хочешь? —?Голова тяжелая словно гиря. В ушах звенит нещадно. Ей бы сейчас под теплый душ и баиньки. А не вот это вот все.—Дашунь, чего ты так переживаешь? —?старый друг улыбается ей совершенно наивной улыбкой. Будто бы и вовсе не он десять минут назад обул ее словно школьницу.—?Вася, твою налево, соображай быстрее… —?Брови сползают к переносице, а в голосе звучит неприкрытая раздраженность.—?Да что ты кусаешься то? —?Василий усмехается уголком губ, но заметив отнюдь недружелюбный взгляд подруги, спешит продолжить,?— Все-все… Не смотри на меня так уничижительно.***Как доехала до дома, она не помнит. Все двадцать минут в такси по Садовому Кольцу пролетели как в тумане. Запах свежесмолотого кофе в салоне автомобиля, гулкое эхо простого подъезда элитной многоэтажки, и в конце концов?— до противного яркий свет в коридоре собственной квартиры.Надо ввинтить лампочку попроще.В зеркале миниатюрная худенькая девушка. Тонкие запястья, изящные ключицы. Каштановые пряди непослушно струятся по хрупким плечам. Надо спать. Ее хмельная голова уже катастрофически ничего не соображает. А завтра будет лучше. Ну, или не лучше, но трезвее уж точно.***Утро вечера мудренее. Мама правду говорит.Будильник на 7.00, некоторые упражнения на растяжку и теплый душ. После вчерашнего кусок в горло не лезет. Даша давится овсянкой на воде. В квартире фоном играет всемирно известный джаз. И теперь девушке стоит подумать о своем будущем. Наверное, глупо убеждать себя, что эти несколько месяцев пролетят в один миг. Но, Дашу почему-то это не пугает, а даже наоборотИнтересно, что ли …—?Поработаешь горничной в отеле. Пару месяцев, может дольше. Поживешь на их весьма скромную зарплату. Только и всего. Как я проверю, что ты меня не обманываешь? Да ну что ты, мы с тобой столько лет знакомы, я тебе доверяю. Ну, а еженедельным фото доверяю еще больше.—?Что за отель? —?Спустя долгую очередь глубоких вздохов.—?Элеон…?— Издеваешься?И, кажется, Даша протрезвела. В одно мгновение перед глазами пронеслось все то, что было предусмотрительно оставлено на задворках подсознания. Череда родительских ссор, мамин срывающийся в истерику голос, каждый раз, когда разговор касался его ?старой, но любимой?. Отчетливый привкус вины в хриплом голосе отца. И, наконец, коробящая душу и по сей день мысль.Ее семьи больше нет Двери отеля Элеон всегда распахнуты. Портье улыбаются во все тридцать три зуба, швейцар предлагает донести багаж до твоего номера, и вообще?— здесь все для тебя. Если ты?— гость.А если нет?***?23 года, высшее экономическое образование, знание двух иностранных языков: английский и французский. Стажировка в крупнейшем национальном банке Парижа.?Валентина Ивановна не без удивления вникает в резюме очередной кандидатки на весьма незамысловатую должность.—?Девочка, а ты хоть когда-то тряпку в руках держала? —Женщина наконец отрывает взгляд от бумаг. Одета она простенько: потертые светлые джинсы, топик на тонких бретельках и потертый белый пиджак. Однако, есть в ней что-то такое…Благородное, что ли?—?Если Вы сомневаетесь в моих способностях, можете взять меня на испытательный срок… —?Спешит заметить Даша.—?Во что ты играешь? —?Вопрос повисает в воздухе. А Даше отчего-то становится неловко.В покер девочка играет. По крупному так. Со всеми вытекающими последствиями.—?А впрочем, какая мне разница? —?Валентина вдруг меняет гнев на милость,?захватывает тоненькую папку.— хочешь, так играй на здоровье.В зеркале миниатюрная худенькая девушка. Волосы теперь собраны в строгий пучок. А на голове теперь нет короны. Да собственно, ее и не было никогда. За это спасибо родителям?— баловать, конечно, баловали, но задирать нос не позволяли никогда. А еще папа всегда говорил, что карточный долг?— дело чести.Вот так барышня превращается в крестьянку. В горничную.