1 часть (1/1)

Закругленным носком тяжелого ботинка Михаил бесцеремонно сдвинул в сторону лежавшее ничком тело трагически погибшего короля: шелковистые волосы, по каждой пряди которых раньше струилась небесная лазурь, отныне были слипшимися от крови, грязи и пота, а могучие руки, свернувшие немало предательских шей, обнимали земную твердь?— широко, будто пытались ухватить каждую горстку земли. Но, как говорится, перед смертью не надышишься. Никогда больше эта земля не вернется во владения Карла: ей осталось лишь радушно принять его медленно холодеющее тело.Пару минут назад Блейку пришлось самолично вогнать несколько стрел в грудную клетку и горло бывшего монарха, и теперь рыцарь то и дело нагибался, чтобы вытащить из изрезанной плоти очередное побагровевшее грозное орудие, что с громогласным успехом сумело найти свою цель. Он вздохнул. Убийство Карла отчего-то далось с огромным трудом?— вероятно, потому что Михаил до последнего надеялся на то, что врага удастся просто взять в плен, без лишних жертв. Однако сухой приказ правителя, клином рассекший и без того сотрясшийся воздух, заставил Блейка утратить всякую надежду?— и замарать руки.Неподалеку промелькнул до жути знакомый синий мундир, и Михаил с почтением преклонил голову, приветствуя недавнего противника: снайперу даже казалось, что сама матушка-судьба послала этого парня с рассеченной бровью на поле боя, чтобы испытать его, умыть собственной кровью, заставить сразиться не только с оппонентом, но и со всеми преградами, мешавшими достичь вершины мастерства. Блейк был благодарен Крому?— капитану родонской армии?— за столь бесценный опыт, однако сам Ледиос не разделял его чувств.Крома не интересовала положительная сторона битвы, потому что он попросту ее не наблюдал и вместо этого решился на отчаянный шаг: позволил саднящей душу тоске овладеть разумом?— вернее, полностью вывести его из строя, с головой окунуть самого себя в чашу мрака и утопить как ненужного котенка. Со стороны чудилось, будто по его щекам струятся слезы, но на деле это была лишь игра солнечных лучей. Солнце, будь оно проклято. Мощное, яркое?— точь-в-точь таким же раньше был и Карл, его личный солнечный лучик в темном царстве. Но если настоящее солнце грело лишь измученное после долгих сражений тело, то король согревал душу, мягко обволакивал ее собственным теплом, которым никак не могло насытиться бьющееся в бешеном ритме сердце Крома.—?Капитан.От такого обращения Ледиос изумленно пошатнулся; глаза округлились, ища источник звука. Да какой он теперь капитан? Как у кого-то может повернуться язык назвать его капитаном после того, как прямо у него на руках погиб его господин?!—?Не говорите со мной. —?только и бросил Кром, заметив, наконец, Михаила. Он стоял, горделиво расправив плечи и наводя тем самым ощущение, будто прямо на его макушке расположились лавры, дарованные настоящему победителю.Победитель.Ледиос тяжело задышал, скривился. Воздуха не хватало.—?Вам помочь?Кром коротко кивнул.—?Но я не уверен, что Вы сможете это сделать,?— тут же добавил он, недоверчиво сощурившись. —?К тому же, именно от Ваших рук погиб мой повелитель. Будь я так же крепок, как час назад?— мигом растерзал бы Вас… даже страшнее, чем был растерзан мой милый Карл.—?И даже несмотря на эти дурные фантазии, мы все еще обращаемся друг к другу на ?Вы?. Что ж, вероятно, Вы и сами понимаете, что Карла пришлось убить не потому, что мне хотелось отравить Вашу жизнь, а потому что таков был приказ свыше. Если сможете?— простите меня. Я знаю, каково это?— лишиться близкого человека и полностью разделяю Вашу боль. Лишь позвольте?— и я сделаю все, что вы попросите, лишь бы искупить свою вину… —?Михаил и сам понимал, что болтает о чем-то явно лишнем. Но разгон на пути к милости Ледиоса уже был взят, и останавливаться он не планировал. Будь что будет.—?Не нужно извиняться. —?щеки Крома вновь вспыхнули. —?Я прекрасно понимаю, что Вы лишь исполняли свой долг. —?некоторое время он задумчиво молчал, а затем продолжил:—?Мне некуда больше идти. С сегодняшнего дня, я?— всего лишь скиталец, подгоняемый буйными ветрами жизни. У меня больше нет ни родины, ни человека, с которым можно разделить любые горечи. Это так пугает и захватывает одновременно…—?Вы можете вступить в авиллонскую армию,?— предложил Михаил. —?Я договорюсь с нашим правителем. Ему, наверняка, тоже будет тяжело смотреть на мучения великого воина и талантливого полководца.—?В армию убийц моего короля? —?переспросил Кром. —?Я еще не настолько отчаялся! —?он фыркнул, преисполненный гордости. Отступила тоска, отступила и ненависть к себе. Именно этого и добивался Михаил, и лицо его озарилось ободряющей улыбкой.—?Михаил? (Собеседник кивнул.) Спасибо тебе… —?и вновь молчание. —?А может, скитания?— это не так уж плохо, что думаешь? —?незаметно они перешли на неформальную форму обращения, беседуя совсем как давние товарищи.—?Думаю, ты приспособишься,?— рыцарь некоторое время колебался, а затем осторожно положил руку на плечо Ледиоса, несильно сжав его. —?Но помни о моем предложении. И не убивайся ты так из-за Карла. Ты сделал все, что мог. Я тобой горжусь, и твой король тоже обязательно гордился бы. Поверь мне.В ту же секунду его ладонь оказалась накрыта ладонью самого Крома.—?Буду помнить. Не буду убиваться. Верю. —?ответы на просьбы Михаила следовали один за другим, и одновременно с этим щеки Ледиоса румянились еще сильнее: снова ключом била горячая кровь, снова упорно колотилось отважное сердце, снова где-то на горизонте замаячил новый смысл жить.Солнце больше не раздражало. Оно даровало силы на новые свершения?— будто бы сам Карл по-прежнему находился рядом и тонкими пальцами, после смерти превратившимися в лучи, ласково поглаживал лицо своего преданного защитника.