Глава 4: Кража со взломом (1/2)

Путь к сердцу женщины лежит через окно; особенно если это единственный способ спасти её от верной смерти. Уилбера с детства учили, что вторжение на чужую собственность — преступление что в настоящем, что в прошлом, однако он привык пренебрегать законами по самым разным причинам, будь то банальное любопытство или острая необходимость. Холодная ноябрьская погода не располагала к долгому ожиданию, да и цель, настырная Пенелопа Паркер, похоже, не торопилась домой. Чтобы окончательно не прозябнуть, пришлось наспех выламывать хлипкий засов, прыгать с мокрых перил на скользкий подоконник и при свете уличных фонарей на людной улице влезать в форточку как вор. Хоть Дженна и способна стереть записи с камер наружного наблюдения, но до взлома человеческих умов искусственному интеллекту ещё далеко. Уилбер понимал, нужно действовать быстро, пока не приехала полиция — в этом промежутке пространства и времени и без того достаточно наследили: и он, и тип в шляпе-котелке, Майкл Ягубиан.

Уилбер не ждал от домов начала двадцать первого века идеальной чистоты, но комната Пенелопы оказалась на редкость грязной, ещё хуже ночлежек времён Великой депрессии. Тренировки с мамой и дядей Гастоном не прошли даром: научили контролировать тело в экстремальных ситуациях, поэтому он без труда сохранил равновесие на выступе у окна, однако подошва кроссовка скользнула на первой же луже ?Грин-колы?. Реакция не подвела: в последний момент Робинсон уцепился за полку и избежал падения на торшер и кофейный столик.

Хлоп! Стоящая на краю рамка с фотографией не удержалась. Лёгкого касания оказалось достаточно, чтобы она пошатнулась и рухнула на пол подставкой вверх. Уилбер стиснул зубы и аккуратно поднял хлипкий реликт. К счастью, стекло уцелело, даже не треснуло. Со снимка на юношу смотрели мужчина в лабораторном халате и крепко обнимающая его рыжеволосая девочка лет десяти. Оба в забавных мексиканских шляпах. Оба улыбались. Сбоку чёрным маркером были подрисованы два сердечка. Робинсон усмехнулся — в миловидной радостной девочке он едва узнал нынешнюю Пенелопу, грубую и угрюмую. Язвительный комментарий напрашивался сам собой:

— Время потрепало тебя, подруга.

Рамка вернулась на место, когда на глаза попался чёрный блокнот с потёртым логотипом ?Грин Ай? — компании-предшественницы ?Робинсон Индастриз?. По крайней мере такую формулировку использовали статьи в Главном Архиве Тодэйленда, когда Уилбер в последний раз заглядывал туда за материалами для доклада по новейшей истории. Чем они занимались до реорганизации, да и что вообще из себя представляли, он не запомнил, но логотип, зловещий ядовито-зелёный кошачий глаз, увидев однажды, не забудешь никогда. Любопытство взяло верх, и тонкие пальцы откинули переднюю корку к задней. На первых страницах расположились начерченные простым карандашом кубы, шары, конусы — объёмные фигуры с обозначенными величинами каждого ребра. Чуть ниже неряшливым почерком приводились решения. ?Тетрадь по геометрии? — подумал было Уилбер, но уже на третьем развороте простенькие задачки сменились схематичными зарисовками экстерьеров высотного здания, обозначенного как ?Калико-тауэр?: коридоры пяти или шести этажей с обозначением каждой камеры, отделы высоких технологий, биоинженерии и робоконтроля. Пометок становилось всё больше, а шрифт мельчал, пока окончательно не превратился в подобие арабской вязи. По бокам расположились ?рекомендации?: взять лазерную указку на тридцать пятый этаж, использовать вентиляции на сорок третьем... Вдобавок обыкновенный интернет подсказывал, что в Калико-тауэр располагалось главное подразделение ?Грин Ай? в Соединённых Штатах. Пазл понемногу складывался.

На последней странице оказался адрес, обозначенный как ?Не забыть заглянуть к Грейс? — следующая точка в поисках Пенелопы. Не без помощи Дженны Уилбер узнал, что это квартира жилого многоэтажного дома в Бронксе. Не мешкая, он упрятал находку во внутренний карман и продолжил поиски.

Не найдя больше ничего полезного в спальне, Уилбер на цыпочках пробрался через гостиную в незапертый кабинет, но не успел и осмотреться, как услышал щелчки замка и протяжный скип. В коридоре громом раздались грубые мужские голоса — вошли два или три человека. Страх попасться кому-либо помимо Пенелопы резко вмиг дал о себе знать. Воображение рисовало перед глазами ужасающие картины камер предварительного заключения в этом времени, за двадцать лет до реформ: тесные, дурно пахнущие и полные насилия. Неавтоматические решётки, не самые сложные замки, системы слежения с примитивной шифровкой. На первый взгляд всё просто, но если разлучат с Дженной — пиши пропало; ногтем железный замок не сковырнёшь. Уилбер потряс головой, отгоняя тревожные мысли прочь, и, не теряя ни минуты, юркнул под стол. Левая ладонь плотно прижалась к носу и рту, пока правую снова окутывали жидкометаллические наноботы, формируя перчатку для электробола. Так и сидел, пока не услышал приглушённый разговор: — Хэнк, девчонки здесь нет. На кухне и в кладовке тоже.

— Везде проверил? Геннди нам бошки отвертит, если опять облажаемся.

— Может, ещё из школы не вернулась. Давай подождём.

— Ты что, совсем дебил? Тебе сто раз повторяли, что дверь на сигнализации, — от разгневанного рёва пробрало до мурашек. — У нас десять минут, или будем трепаться с легавыми.

Робинсон нервно сглотнул; сначала тип в котелке, потом уличная шпана, теперь бандиты — в голове не укладывалось, как одна неприметная девочка-подросток может притягивать столько сомнительных личностей. Так или иначе оставаться здесь больше нельзя — пора бежать. Не теряя ни секунды, Уилбер на четвереньках выполз из-под стола и укрылся за стенкой книжного шкафа в надежде выждать момент и в кувырке добраться до единственного в кабинете окна, но едва он высунул нос, как дверь открылась нараспашку и в комнату шагнул один из бандитов, высокий и широкоплечий. Гладкая, словно яичная скорлупа, голова блестела в свете люстры, через остекленевший левый глаз проходили глубокие шрамы, уцелевший правый не выражал и тени удивления — только неконтролируемую ярость, нижняя челюсть сильно выпирала вперёд. Грубый лоб сморщился, едва амбал и Уилбер встретились взглядами.

Крепкая рука потянулась за пояс, к блестящей рукояти пистолета.

— Ой, мама! — только и успел воскликнуть парень прежде чем спрятаться.

Бах! Пуля проделала в стене маленькое круглое отверстие; штукатурка посыпалась на кожаное кресло.