Лотеринг (1/2)
Ввалившуюся в ?Убежище Дейна? компанию Стражей посетители встретили разом стихшими разговорами. Данал, хозяин таверны, тревожно огляделся, проверяя, нет ли поблизости еще сторонников Логейна или просто самоубийственно настроенных личностей. К счастью, таковых, судя по всему, не наблюдалось. Данал вздохнул, пятна крови после прошлого раза так и не удалось вывести до конца.
А Стражи меж тем сдвинули пару предусмотрительно освобожденных столов в углу заведения, расселись и возбужденно загалдели о чем-то своем. Завсегдатаи, поняв, что сегодня ничего занимательно не предвидится, вернулись к прерванным разговорам, потеряв к чужакам интерес. Только на Стэна, забившегося в дальний угол, посетители продолжали бросать взгляды разной степени заинтересованности.
С одной стороны убийство фермерской семьи все еще будоражило умы деревенских жителей, с другой новость о том, как большой и страшный кунари приструнил распоясавшегося торгаша, уже даже переставшего скрывать, что обсчитывает покупателей, была свежее и насущней. А уж то, как он после этого ураганом милосердия прошелся по всему Лотерингу, кормя голодных, помогая разбивать палатки бездомным и снимая с деревьев котят и детей, полезших туда за этими самыми котятами, дало местным любителям почесать языки темы для сплетен на ближайший месяц.
Общественное мнение неумолимо склонялась в пользу Стэна. Появились даже сердобольные кумушки, сетующие на бесчеловечность ополченцев, загнавших ?бедняжку? в клетку и оставивших на верную и мучительную погибель.
Что обо всем этом думает он сам, ?бедняжка? держал при себе, но оставаться наедине с Середой, которая и придумала создать Стэну ?правильный имидж?, избегал всеми возможными способами.
Впрочем, опасения его были напрасны. Уставшую гномку куда больше волновало тушеное мясо в горшочках, нежели мнение общественности. Когда с ужином было покончено и расторопные служанки унесли посуду, спутники решили держать военный совет.
– Ну, дорогие господа, тянуть дальше нельзя, – начал Айдан, – весь потенциал Лотеринга мы исчерпали, местные нас уже чуть не за чаем посылают… – Они нас уже просто посылают. – И я о том же, Алистер. Пора открывать новые горизонты. – Ты собрался предложить свою кандидатуру в деревенский совет? – непонимающе поднял брови Фарен. За соседним столом кто-то подавился элем. – Это он так намекает, что пора отсюда валить, – перевела Каллиан.
Из-за ее спины донесся вздох облегчения. – Что ж, осталось только решить куда. Давайте высказываться, что ли. Тебе слово, Алистер. – Почему мне? Почему чуть что сразу я? Морриган закатила глаза. – Я начну, только успокойся. У нас есть договоры, помните, надеюсь? Полагаю, стоит ими воспользоваться. Мне лично все равно куда идти, так что сами решайте, – с этими словами она с независимым видом уставилась в окно. Прислушиваться к беседе Морриган это, впрочем, не мешало. – Хм, а с ними мы можем потребовать помощи у долийцев, Орзаммара и Круга Магов. Я голосую за Круг, у меня там нычка под кроватью.
Нерия согласно закивала, поддерживая подругу. У нее самой никаких нычек не было, но забытые в спешке конспекты до сих пор не давали покоя.
– А я думаю нужно идти к кланам… – Кто бы сомневался. – … что бы вы, шемы, там не думали, а долийцы сильны, – проигнорировал подколку Махариэль. – Терон, кроме того, что твои соплеменники сильны, они еще и шустры. Ты представляешь, сколько мы их искать будем? Бресилиан огромен, а твой клан уже уехал. Долиец насупился и отвернулся.
– Не дуйся, дружище. Солона дело говорит, – похлопал его по руке Фарен. – Я, кстати, за Орзаммар. Сходим, подадим запрос, а пока Ассамблея его обдумает, успеем и по остальным адресам пройтись.
– Это точно, – Середа скривилась как от жесточайшего желудочного спазма. – Поддерживаю поход в Орзаммар. – Это далеко… а давайте сначала в Редклиф? Его отряды должны быть целы и в полной боевой готовности. Спутники уставились на Алистера с удивлением. – А парень дело говорит, – выразил общее недоумение Фарен. – Но станут ли нас в том Редклифе слушать? Мы же вроде вне закона. – Станут, – подумав, кивнул Айдан. – Эамон, тамошний эрл, приходился дядей Кайлану, да и к Логейну симпатий не питает. Так что выслушают нас всенепременно. Касательно остального я уже не так уверен. – А почему не пойти в Денерим и потребовать от Логейна ответа? Что? Что вы на меня так смотрите? Я же не предлагаю просто ввалиться во дворец. Найдем тех, кто видел, что случилось, доказательства его предательства, и уже с ними… – Лелиана, спустись с небес, – грубовато перебила Каллиан. – Он тейрн и герой, а мы уже ославлены как предатели. Кому поверят? Кучке дезертиров? Не смеши. Если и идти к нему восстанавливать справедливость, то только с армией за плечами.
– Я думала, ты-то меня поддержишь, твой кузен… Каллиан изменилась в лице. Стакан в ее руках разлетелся осколками. – Я помню о Сорисе, – на удивление спокойно ответила эльфийка, хотя было видно, что ее потряхивает. – Но… стража забрала его почти месяц назад. Даже если указ о помиловании дошел вовремя, кто будет исполнять волю мертвого короля?
За столом установилась гнетущая атмосфера. Середа сосредоточенно вытряхивала из волос остатки стакана, Морриган все так же смотрела в окно, Сурана втихаря читала спрятанную под столом книгу. – Стэн, а ты что думаешь? – попытался разрядить обстановку Алистер. – Слова за весь вечер не проронил. – Я пойду за большинством. В Редклиф, так в Редклиф. На том и порешили.*** Из Лотеринга компания вышла на рассвете. Возглавлял процессию Стэн, всем сердцем желающий оказаться как можно дальше от деревни и все еще гостеприимно распахнутой клетки. За ним тянулись остальные, зевающие и недовольные ранним подъемом. В самом хвосте плелась Амелл со своим псом. Останавливаться и дожидаться их надоело уже даже Суране, которая махнула рукой на заторможенную спросонья подругу и теперь шагала бок о бок с Тероном и Лелианой, наперебой потчующими ее преданиями и легендами своих народов. Компаньоны уходили все дальше, Солона отставала все больше. Вскоре магесса вовсе потеряла их из виду. Ее это не то чтобы сильно тревожило – Имперский тракт был приметным ориентиром – но чуть ли не впервые за очень долгое время оказавшись в одиночестве, она почувствовала себя неуютно. – Собак! Эй, Собак! А ну иди сюда!