1 часть (1/1)

Луч солнца, пробившийся через серые облака, проник в комнату, скользнул на низкий кофейный столик, на мгновение утонув в чашке с недопитым кофе, и вновь скрылся за облаками.Большая просторная студия с громадными окнами вся заставлена картинами. Они, завершённые и нет, занимают большую часть всего пространства. Не считая столика, в комнате находится раскладное кресло, которое в последнее время часто служит кроватью арендатору помещения. В центре комнаты на треноге расположен мольберт.Девушка, погруженная в себя и одновременно в работу, водит кистью по холсту. Изображение почти завершено. Художница очень мягко и точно касается кистью полотна, оставляя то там, то тут цветные пятна и полосы и придавая картине натуральности.Чем ближе к завершению, тем резче становятся движения кисти. Нет того растянутого удовольствия от окончания, словно результат не имеет значения. Рисование ради рисования. Нет радости или грусти. Ничего нет.Оставив последнюю полосу краски на холсте, девушка отворачивается и даже не смотрит на результат длительной работы: он больше ей не интересен. В нем больше нет смысла. Было достаточно одного короткого взгляда зеленых глаз, чтобы понять?— не то. Точнее, не та. С полотна на своего создателя смотрит будто живыми светло-карими глазами белокурая девушка. Ее взгляд пронзительный и завораживающий. Только это уже неважно. Очередное изображение незнакомки отправится в угол комнаты к десяткам таких же. В тишине раздается разочарованный вздох, а за ним следует частое тяжелое дыхание. Девушка злится от того, что уже в который раз не может изобразить желаемое. Множество образов, всплывающих в ее голове, один за другим отпечатывались на холсте, но ни один не приносил удовлетворения. Постоянно чего-то не хватает, что-то упускается. Портреты похожи между собой и одновременно разнятся. Схожесть в глазах, взгляд которых способен пленить любого. Насыщенный цвет янтаря с брызгами кофе заключает в себе и мягкость, и обжигающий холод, и опасный голод.Все началось с этих глаз.Вейверли Эрп?— талантливый художник, которая в 25 лет смогла заработать себе имя. Ее картины обсуждаются и имеют спрос. Живость творений настолько уникальна, что их невозможно не заметить. Каждый созданный Эрп образ можно ?пощупать?: настолько реалистично изображение. Не пишет?— фотографирует.Она резко взлетела, явив миру свой талант, и так же быстро ушла в тень. Уже несколько месяцев о ней не слышно. Сотовый разрывается от звонков, но ей нет до этого дела. Первое время Вейверли отнекивалась от арт-поставщиков, ссылаясь на творческий кризис, но вскоре просто стала игнорировать.Кризис? Нет. Юная художница горит изнутри, этот огонь просто рвется наружу, но для него нет выхода. Она бессчетное количество раз устанавливала на треноге новый мольберт и сгорала, оставляя на нем образ. Сгорала в работе, сгорала изнутри, но результат не нес с собой освобождение. Будто, находясь в поиске, она настигала желаемое, но, коснувшись его, осознавала, что ошиблась. Проблема в том, что ей самой было неизвестно, что она искала.По необъяснимым причинам девушка проснулась однажды утром с навязчивой мыслью увидеть что-то, что потеряла за ночь. Ощущение потери просто разрывало, и не было никакого объяснения этому. Образ светлых карих глаз застилал ее собственный взор, хотелось нарисовать того, кому они принадлежали. Девушку, которую она никогда не видела прежде, которую не знала, которая появилась из ниоткуда. С того момента Вейверли проводила в студии дни, а порой и ночи напролёт, пытаясь поймать таинственный образ. Она пыталась и сегодня, но опять ничего не вышло. С картины на нее смотрела невероятно красивая девушка. Чертовски красивая, но взгляд карих глаз ей не принадлежал: слишком нежные черты лица или цвет волос, или все! И так с каждым портретом. Изо дня в день Вейверли Эрп, подобно принцу из всем известной сказки про Золушку, ищет ту, чей взгляд явился в ее сознание. Задача не из легких, и все же она не сдаётся, пытаясь снова и снова.Тучи медленно затягивают небо, люди за окном снуют туда-сюда, и постепенно их становится все меньше: дождь может сорваться в любой момент. В комнате темнеет, а вдалеке раздается глухой раскат грома. Зеленые глаза, наполненные отчаянием до краев, не видя смотрят в сторону окна, а губы искривлены ухмылкой. Мысли девушки далеко от бледного серого пейзажа за окном. Какое ей дело до серости мира, когда внутри нее самой нет и намека на появление солнца?А ведь все было иначе.Вейверли Эрп, всегда милая и очаровательная в своей простоте, была окружена вниманием поклонников и поклонниц. Каждый день в ее жизни появлялись новые люди, интересные и не очень, приятные и отвратительные, но девушка всегда оставалась собой в любых ситуациях. Каждая встреча воспринималась ею как возможность наладить связи, что было очень важным в сфере ее деятельности, или же чтобы что-то понять, переосмыслить, извлечь урок. Она не поддавалась чужому влиянию и никогда не отступала от своих убеждений и целей. Это упорство восхищало, а иногда и жутко раздражало ее старшую сестру Вайнону. Она любила Вейверли и старалась не слишком наседать, за исключением тех случаев, когда потерявшаяся в работе сестренка никак не желала поберечь себя и отдохнуть.Жизнь шумела и бурлила, как водопад. Но внезапно все оборвалось, словно кто-то покрутил вентиль, и сильнейший поток превратился в тонкую струйку. В один момент все, что приносило радость и удовольствие, стало абсолютно незначимым, пустым. Ощущение, что чего-то недостает, оказалось постоянным спутником, и ни сестра, ни друзья, ни даже она сама не могли понять, что же произошло. Спасение она ищет в творчестве, как и всегда в трудные времена. Только сейчас то, что должно было вернуть к жизни, все дальше от нее утягивает. Навязчивый образ и преследуемое чувство утраты уже лишили покоя и вытеснили из окружающего мира. Не потерять бы рассудок.Вдруг Вейверли охватило безудержное желание выйти на улицу и вдохнуть прохладный осенний воздух полной грудью. Ей хотелось ощутить режущий холод в горле и хватать его снова и снова, чтобы заполнить этим болезненным, но в то же время ничтожно слабым ощущением свое нутро. Ведомая этим чувством, она наспех одевается и покидает студию. Сбегает от работы, от себя, но к себе, желая сохранить остатки здравомыслия.Оказавшись на улице, девушка замирает, жадно втягивая носом морозный воздух, позволяя ветру касаться своими холодными пальцами покрасневших от бега щек, трепать каштановые волосы. Она расправляет руки в стороны и поднимает голову к небу. Редкие прохожие поглядывают на неё, не скрывая своего удивления, но молча проходят мимо, оставляя мысли при себе.Вейверли плевать на людей. Она слишком пуста, слишком потеряна в этой пустоте, чтобы реагировать. Да и незачем. Никто из толпы не вернет ей утраченное?— ощущение, в котором она так нуждалась долгое время?— ощущение целостности.Ловя очередной глоток воздуха, шатенка делает шаг, еще один и еще. Она идет навстречу ветру, подталкивая свое тело в его холодные объятия, желая продрогнуть до костей, чтобы хоть что-то чувствовать. Ее взгляд затуманен, а ноги ведут в неизвестном направлении.Движение прекращается только тогда, когда на посиневшие от холода губы падает капля дождя, а за ней еще одна. Начинающийся ливень выводит из транса, вынуждая замереть и оглядеться. Растерянный взгляд проходится по зданиям, коротко касаясь спешащих людей, но ничто не кажется знакомым. Не до конца пришедшая в себя художница не может сориентироваться, поэтому продолжает блуждать взглядом вокруг.Резкий порыв ветра подталкивает срывающиеся с небес капли к распахнутым полам пальто. Холодные, они касаются открытой шеи и ключиц, вынуждая застегнуть пуговицы. Замерзшие пальцы с трудом справляются с этой задачей.Мелкие, но частые капли дождя падают на лицо, ветер уже не радует: несет лишь холод. Кутаясь в пальто, девушка смотрит по сторонам, по-прежнему пытаясь сообразить, где находится. Она не знает, как далеко ей удалось уйти от студии.По мере того, как ускоряется шаг, усиливается дождь. Дрожащей рукой Эрп тянется к карману в надежде обнаружить в нем мобильный, но его там нет. Осмотревшись в поисках укрытия, продрогшая миниатюрная шатенка замечает яркую вывеску кафе ?Док? на другой стороне дороги.Сорвавшись на бег, художница перебегает через дорогу, маневрируя между проезжающих мимо машин. Желание укрыться от непогоды напрочь вытесняет инстинкт самосохранения. Или, напротив, усиливает его до дурости. Холод мешает здраво рассуждать.Оказавшись на противоположной стороне, Вейверли немедля входит в кафе. Шум улицы сменяется тихим приятным гулом разговоров посетителей. Кто-то смеется, кто-то слишком эмоционально рассказывает свою историю, официанты принимают заказы. Часто дыша, новая гостья заведения оглядывается в поисках свободного столика. К счастью, он находится?— единственный свободный стол.Как только девушка садится, подносит к губам руки, чтобы согреть их теплым дыханием. Бесполезно. Нужно время, чтобы холод отступил. Чашечка горячего кофе будет очень кстати. Словно прочитав ее мысли, к столу подходит молодой парень-официант с белозубой улыбкой и спрашивает-утверждает:?— Могу принять заказ?!?— Да. Кофе, пожалуйста.?— Какой кофе предпочитаете??— Любой,?— бормочет шатенка, подрагивая,?— только быстрее.Парень улыбается в ответ и удаляется со словами: ?Одну минуту?.Время в ожидании тянется медленно, а дрожь проходит по телу, срывая с порозовевших губ рваные выдохи. Взгляд зеленых бесстрастно блуждает по залу, коротко цепляется за спины, лица и руки довольных посетителей. Их не беспокоит рыдающая осень. Ее прохлада совершенно безразлична: они смеются, болтают; их щек касается румянец, тела не дрожат от холода и липкой сырости. Болотная зелень касается пары сплетенных вместе рук. Взгляд Вейверли темнеет, накрываемый тенью необъяснимой грусти. Она смотрит на свои руки: худые, трясущиеся пальцы, испачканные красками, искусанные ногти с облезлым лаком уже непонятно какого цвета…Как давно она касалась этими пальцами чего-то, кроме кисти? От мыслей становится холоднее. Столько времени потрачено на… На что?Вейверли вздрагивает, когда на стол перед ней с тихим глухим стуком опускается чашка с дымящимся напитком. Несколько раз моргнув, она с благодарным стоном обнимает сосуд ладонями и подносит к лицу, вдыхая аромат свежего кофе.?— Еще что-нибудь??— Нет, спасибо, больше ничего не нужно,?— не поднимая головы, отвечает девушка и прикрывает глаза.Парень так и остается стоять. Художница же, сосредоточившись на горячем напитке, не смотрит на него, но чувствует его присутствие. Она уже собиралась повторить свои слова, подумав, что тот мог не расслышать, как до ее слуха донесся приятный женский голос:?— Мне то же самое.Вспышка раздражения заставляет тело задрожать, только дрожь эта иная. Вейверли, потерянная, уставшая от собственных внутренних ощущений и продрогшая от холода, совершенно не готова к компании. Кто-то же нагло вторгся в ее пространство. Она просто хочет согреться, а после убраться из этой толпы. От желания покинуть студию не остается и следа. Окунуться в тишину пустого помещения и перестать ощущать весь этот шум нутром?— вот чего хочет Вейверли.С мыслями о студии в голове всплывает неизменный образ-преследователь.Чашка в очередной раз со стуком опускается на стол. К горлу подкатывает ком рвущейся наружу злости.?Сколько можно меня преследовать? Хватит! "Пальцы сжимаются в кулаки, а с губ слетает вздох-шипение. Шатенка поднимает голову и сталкивается со взглядом янтарных глаз. Ее собственные щиплет от вселенской усталости и ненависти, вдруг возникшей.—?Хватит меня преследовать… —?сдавленно шепчет девушка, закрывая глаза и накрывает лицо руками. Она трет потяжелевшие от прилива эмоций веки, пытаясь избавиться от напряжения и стереть чертов образ, что уже целую вечность разъедает нутро.?— Ты же не можешь помнить меня, —?голос напротив вновь достигает слуха, и, поддавшись скорее инстинкту, измученная Эрп смотрит на его обладательницу. Смысл сказанного так и не проникает в сознание.Перед глазами все тот же янтарь.Несколько раз моргнув, девушка вскидывает вверх брови, а после хмурится, силясь понять, реален ли образ. А может, она напрочь свихнулась?Картинка остается неизменной. Сердце пропускает болезненный удар, когда понимает, что происходящее?— явь. Пазл сложился. Лицо незнакомки идеально. Оно?— совершенно то, чего так долго хотела достигнуть художница в своих работах. Насыщенно-алая помада на пухлых губах и огненно-рыжие волны волос придают и без того светлой коже бледности, едва не болезненной. Яркие языки медного пламени касаются бледной, тонкой шеи и вздернутого ворота кожаной, надетой не по сезону, куртки.—?Вейверли? —?глубина голоса отвлекает от созерцания черной гладкой кожи.В груди жжет, словно он несет в себе огонь и поджигает звучание имени, вызывает боль.—?Приятного вечера, девушки, —?быстро произносит официант, оставив на столе еще одну чашку, и удаляется.Никому нет до него дела. Девушки смотрят друг на друга, совершенно не реагируя на парня.Незнакомка склоняет голову на бок, продолжая разглядывать девушку напротив. Ее волосы струятся по плечу. Они совсем не тронуты дождем. Пухлые губы растянуты в улыбке.Вейверли смотрит на рыжеволосую с приоткрытым ртом. Откуда той известно ее имя??— Мы знакомы? —?ком в горле глушит голос, превращая его в хриплый полушепот.?— Конечно,?— вздыхает незнакомка с облегчением, а после закатывает глаза, словно говорит что-то само собой разумеющееся и в следующую секунду хмурит брови. — Ты не помнишь. Я ведь стерла твои воспоминания.Руки незнакомки сжимаются в кулаки, злость проскальзывает на лице. Она злится, но злость эта обращена отнюдь не к художнице.Поведение рыжеволосой сбивает с толку, слова больше походят на бред сумасшедшего.?— Откуда ты знаешь меня?Вдруг прохладная ладонь касается ее руки. Сотни мурашек пробегают по телу. Незнакомка привстает на стуле и наклоняется через стол, неотрывно глядя в зеленые глаза.?— Вспомни,?— шепчут алые губы.Вейверли ничего не понимает, но чувствует, что не может оторвать взгляда. Глядя в глаза, она неожиданно вздрагивает: в голове с бешеной скоростью кружатся воспоминания, одно сменяет другим, как кадры на киноплёнке.