1 часть (1/1)

Глоток виски, чуть обжигающий горло, помогал расслабиться, поэтому после того, как стакан опустел, Ян заказал ещё один.То, что происходило в его жизни в последнее время, просто не укладывалось в голове. Конечно, его предупреждали, что учиться, а потом работать в полиции – очень опасно, но он вс? равно настаивал на том, что будет полицейским. А в итоге что? Полтора года назад ему в голову стукнула мысль разоблачить, как оказалось, убийцу по имени О Сану. Знай он, что всё зайдёт так далеко, то, конечно, не остановился бы. Просто б остерегался некоторых неприятных вещей. А ведь дело с этим психом завершилось не так, как планировал Сонбэ. Не то чтобы он задумывал конкретный результат расследования, но надежда на то, что этого ублюдка посадят, была. Была да сплыла. Сану сгорел заживо во время пожара, его заложника, Юн Бума, сбила машина, хотя это парень узнал намного позже. А Ян заработал себе шрам на пол-лица. Но, к счастью, за полгода с лишним активного лечения, двух операций, и на левой половине лица осталось только несколько некрасивых шрамов и пятен. Благо, что он не из бедной семьи, а то не получилось бы избавиться от уродского ожога. А если бы и получилось, то не так сильно, как есть на самом деле.Ах да, ещё его уволили и пришлось искать новую работу, что было не очень-то легко. Кандидатов на должность полицейского в Южной Корее было хоть отбавляй, а свободных вакансий ноль. В общем, сплошной головняк. Могло показаться, что на этом всё плохое наконец-то закончилось: на новом месте оказались приятные сотрудники, молодое начальство, от чего не такое жестокое и злое, как его бывший генерал, в субботу и воскресенье полноценные выходные, безо всяких: ?Тебя вызывают внепланово, поднимай свой зад и едь на работу?, но не тут-то было. Оказалось, что эти самые милые сотрудники – те ещё хитрые жуки. Сначала они просто просили Яна сделать за них отчёт, он же соглашался, чтобы не показывать себя со стороны эгоиста, а потом это стало происходить всё чаще. Вскоре писать за всеми отчёты стало обязанностью Сонбэ, но отказываться он почему-то даже не думал. А смысл? Да, он устаёт, но это лучше, чем возвращаться в пустую квартиру, где уже давно его никто не ждёт. Отец давно умер, а мама жила в самом центре Сеула, что далеко от пригорода, в котором находился шатен.Последнюю неделю вообще сплошная морока: в участок каждые сутки притаскивают минимум двоих подростков. То из-за порчи государственного имущества, то из-за драки, то ещё из-за чего-то. Вроде ничего особенного, но каждый раз выслушивать оправдания, выпытывать правду и писать ещё больше макулатуры – очень утомительно. Ян залпом выпивает очередную рюмку дорогого виски.— Ещё одну ?Black cherry?.— Две, — раздаётся голос откуда-то справа и Ян оборачивается.Нет, он не интересовался посторонними людьми в клубе, но посмотреть, кто решил выпить вместе, было кстати. Это оказался парень, на вид очень молодой, ему не дашь больше двадцати: уложенные платиновые волосы, лёгкий макияж, как у популярных айдолов, серая свободная майка, зелёная куртка цвета хаки (конечно же, не тёплая), чёрные ботинки и такого же цвета короткие шорты. Стильно и даже немного вульгарно, но на худощавом теле подростка смотрелось неплохо.Разглядывая парня, Ян и не заметил, как уже минуту рюмка коньяка стояла возле его руки. И не заметил бы, не позови его высокий, но не писклявый голос.— О чём задумался... — парнишка замялся, без слов спрашивая имя или как обращаться к шатену. И, получив ответ, продолжил. — О чём задумался, Ян?— Да так, мы раньше не встречались? — Ян берёт рюмку и отпивает глоток алкоголя. Голова болит, и завтра он точно будет жалеть о том, что вместо сна решил напиться.— Да, встречались около года назад, если мне не изменяет память и это действительно был ты, — парниша берёт шоколадную конфету из стеклянной, похожей на аквариум, ?мкости.— Наверное, это был я, потому что вы кажетесь мне знакомым. Кстати, как мне вас называть? — Я Йен С?н, но давай просто Йен и на ?ты?, конечно, если тебе так будет удобно, — он расслаблено улыбнулся и сделал ещё пару глотков такого же напитка, что пил сам Ян. — Ты работаешь в полиции, верно?— Да, но мне совсем не хочется сейчас говорить об этом, — Ян выдыхает и вертит в руках полупустую рюмку. ?Столько выпил, а расслабиться так и не смог?, – думает парень, пропуская пальцы в отросшие тёмно-коричневые волосы, откидывает голову назад. Ещё минуту они молчат, а потом Ян переводит взгляд на нового знакомого.— Не хочешь потрахаться? — доносится до Сонбэ и совсем не удивляет его. Это ночной клуб, такие предложения тут в порядке вещей. — Я не против, но учти, что трахать буду я тебя, и никак не наоборот, — затуманенные из-за крепкого алкоголя мозги не находят оправдания лучше, чем: ?какая разница, кому вставлять, девушке или парню?. — Как скажешь, — С?н отдаёт бармену в руки наличку, расплачивается за двоих и идёт впереди, показывая дорогу в один из номеров отеля.А дальше всё, как в сладком тумане.Дверь захлопывается и будто по щелчку они впиваются друг другу в губы. Сначала грубо, сталкиваясь зубами, а потом вязко, медленно и мокро: Йен оттягивает нижнюю губу шатена, просит высунуть язык, начинает облизывать и посасывать его, будто это какой-то леденец. От его действий становится жарче и начинает тянуть где-то внизу живота. Сонбэ снова сплетает их языки, вырисовывая восьмерку в чужом горячем рту, притягивает парнишку за талию ближе к себе, стягивает зелёную курточку, отбрасывает её куда-то на пол и ведёт в комнату. Вперёд спиной, надеется, что не споткнется обо что-нибудь. Его толкают на мягкую двухместную кровать и усаживаются сверху. Молодой парень проводит пальцем по одному из шрамов, а потом ниже вырисовывает какие-то узоры на шее.— Вот уж не думал, что ты сможешь так быстро завести меня, — Йен закусывает нижнюю губу и качает бёдрами, ощущая под собой вставший член партнёра, скрытый под одеждой. Откидывает голову назад, продолжая ?рзать.Ян пытается ровно дышать, но вздохи получаются слишком рваными и шумными. Он кладёт руки на оголенные ляжки, медленно поглаживая их, а потом с характерным звуком шлепает по левой. С уст С?на срывается томное ?агх...? с нотками удивления в голосе и Ян уверен, что этот звук навсегда останется в его памяти.Шатен сжимает бледную кожу руками, мн?т, и пару раз хлопает по ней, пока тонкие пальцы исследуют его торс и часто вздымающуюся грудь под футболкой.— Разденься, — звучит как приказ, а Ян беспрекословно слушается. Приподнимается, оказываясь слишком близко к Йену, только что заметив чокер в виде ошейника на его шее, и снимает футболку.Припадает губами к тонкой шее, облизывает кадык и руками прижимает к себе мальчишеское тело, хотя ближе уже некуда. Тот запускает пальцы в темные волосы, сжимает их, когда Ян слишком больно кусает шею, оставляя покрасневший след от зубов, с которого начинает стекать совсем маленькая капелька крови. По каким-то причинам Яну совсем не хотелось причинять боль этому мальчику, хоть они толком не были знакомы, поэтому он тут же начинает зализывать ранку и целовать её мокрыми губами, ощущая, как сильно бьется чужое сердце.— Ахх, Ян... — собственное имя звучит совершенно по-другому из его уст: кажется слишком желанным, слишком манящим и нетерпеливым. — Пожалуйста...— Что ты хочешь, малыш? Скажи это, — отвечает Ян, одновременно лаская прогнувшуюся спину, гладя кожу подушечками пальцев и целуя шею.— Ах, Ян, пожалуйста... Тебя. Тебя хочу, быстрее... — на одном дыхании скулит обладатель пепельных волос и Ян снова слушается: лихорадочно стягивает с обоих оставшуюся одежду, слушая сбившееся дыхание, судорожные вздохи. Опрокинув худое тело на кровать, раздвигает ноги подростка и рассматривает полностью обнаженного парня в тусклом свете комнаты.Беспрерывно поднимающаяся и опускающаяся грудь с твёрдыми от возбуждения коричнево-розовыми сосками, впалый живот с аккуратным пупком, который так и хочется поцеловать, облизать и попробовать на вкус чистую кожу. Что и делает Ян. Опускает голову и проникает языком в небольшую впадину на животе, вызывая у партнёра гортанный стон. Он уже догадывается, что нашёл слишком чувствительное место и будет пользоваться этим.С?н снова сжимает его волосы, выгибаясь навстречу ласкающим тело языку и рукам. Ему кажется, что он готов кончить прямо сейчас, без стимуляции, когда его живот вылизывают, а руками ласкают грудь. Кажется, что над ним издеваются.— Ян, пожалуйста... хватит... — звучит слишком жалко. А должно было быть угрожающе или хотя бы строго. ?Что же ты со мной творишь, Ян??— Просишь меня остановиться, а у самого стояк? — да, точно такой же стояк, как и у самого Яна, который еле сдерживает себя, чтобы не трахнуть мальца на сухую, без подготовки, животно и грубо, срывая не стоны, а крики с этих губ, чтобы Йен умолял его двигаться медленнее, а в следующую секунду просил ещё, когда Ян попадёт по простате. Но сейчас лучше действовать спокойно и сдержано, поэтому он ждёт, пока его попросят, всячески издеваясь над партнёром, пока не заставит скулить от желания. И когда только у него появились такие садистские желания?— Да, ах, Ян... Ян, пожалуйста, пожалуйста, трахни меня! — стонет Йен, чуть краснея, когда шатен слишком сильно зажимает его сосок пальцами.Он ещё никогда не просил. Всегда все старались угодить ему, делали всё так, как хотел Йен. Никогда не действовали против его воли и не заставляли просить. Не заставляли вот так извиваться и лихорадочно трястись от желания. Желания почувствовать человека, ощутить его ещё ближе, поймать каждый его вдох и выдох. Ещё никогда Йен не хотел действительно стать с кем-то одним целым. И он ещё никогда во время секса не думал, как человек будет целовать его рано утром, а, может, уже в обед, и как будет улыбаться, когда попробует его фирменное блюдо. Так странно. То, что сейчас происходит с ним. — Не нужно растягивать меня, Ян, — бормочет парень, чувствуя, как холодные от смазки пальцы толкаются внутрь.— Надо же, подготовился заранее.Конечно, Йен же не просто так в клуб пришёл. Он хотел расслабиться, потрахаться с любым красивым парнем, а, может, девушкой и уйти домой. Именно так он и сделает. Когда Ян проснётся в этом номере, милого Йена уже не будет, он уйдёт. Уйдёт. ?Не хочу, чтобы ты уходил?, – крутится в голове Яна, а говорит он:— Я вхожу, — закидывает длинные ноги себе на талию и медленно входит в своего парня.Двигается сначала медленно, но когда видит, ощущает, как рвано двигаются навстречу бледные бёдра, перестаёт сдерживать себя. Толкается быстро и резко, почти полностью выходит и грубым толчком входит обратно. Сжимает руками мальчишескую талию до синяков, которые точно будут болеть и напоминать об этой ночи. ?Хочу, чтобы ты помнил меня?, – как пластинка заело в голове Яна, и он делает всё, что могло бы потом напомнить о нём. Ярко-красные, фиолетовые и синие засосы по всему телу: большие и маленькие, лёгкие и не очень; до таких же ярких синяков сжимает бёдра и впивается в них короткими ногтями; шлепает раскрасневшиеся от ударов ляжки.И ловит каждый стон. Все они слишком громкие, слишком протяжные, рваные, такие развратные и наполненные удовольствием. Их точно слышно в соседних номерах, но ему всё равно. Им всё равно. Сейчас они наслаждаются близостью и открытостью друг друга, сейчас во всем мире есть только они вдвоём. И Яну слишком нравится слушать сладкие стоны, которые срываются с опухших искусанных губ и понимать, что это он и только он приносит столько удовольствия другому человеку.— Боже, твои стоны, малыш, агх... Продолжай, не сдерживайся... Назови меня по имени, давай.— Ах! Да... Ян! Вот так, Ян! Ян... Ян!Яну кажется, что он готов сделать всё что угодно, лишь бы слушать, как Йен стонет его имя, ощущать, как Йен царапает спину, как Йен обвивает ногами талию и отдаёт себя полностью ему, без остатка и страха доверяется ему.Йен ныряет в воду, совсем не зная, что на дне плавают морские черти, готовые съесть его целиком и сразу. Но для начала они понаблюдают со стороны, как жертва беззаботно плавает и наслаждается пока что тихим омутом.— Ян, пожалуйста, прошу! — Что ты просишь, малыш? — Хриплым голосом шепчет Ян прямо на красное ухо, заставляя табун мурашек пробежаться по телу С?на.— Пожалуйста, Ян... Я скоро.. Кончу. Дай мне кончить, Ян!Ян не маленький мальчик. Он взрослый мужчина, ему не нужно объяснять каждое слово, но почему-то очень хочется, чтобы этот парнишка именно так и делал. Этот парень окончательно свёл его с ума. Он не знает, как теперь будет трахаться с другими, когда все мысли пропитаны образом этого мальчика, которому точно не больше двадцати и который так красиво стонет его имя, когда кончает и сжимается вокруг члена Яна, заставляя сделать тоже самое с рыком ?Мой?. Нет, не его. Он не его, это просто секс. Чёртов секс, который навсегда останется в памяти, вспоминая который, темноволосый будет не раз дрочить.Ян плюхается на белую кровать и пытается выровнять дыхание. Здравый смысл постепенно приходит обратно в голову и он понимает, что только что был самый, простите, ахуенный секс в его жизни. Ещё никогда у него не было такого одновременно дикого и ласкового секса. Хотя, тут слово ?секс? кажется слишком грубым. Но и любовью это не назовёшь, да? Они ведь не пара, не любовники, да что там, они знакомы меньше пяти часов. Но почему-то сознание вырисовывает в голове картины, как они вместе будут гулять по парку, кушать кафе и много чего ещё, что никогда не случится.Йен уже пришел в себя и придвинулся ближе к загорелому телу Яна, положив голову тому на грудь. Минут десять они так и лежали, погрузившись в свои мысли и не в силах вымолвить ни слова.— Ян, — сиплым голосом обращается к мужчине Йен, а тот лишь мычит. — Дашь мне свой номер телефона? Хочу... Нет. Хочешь сходить со мной на свидание? — Выдыхает он.— Да, конечно, — соглашается Ян. Он не знает, шутка это или правда. Не знает, что будет потом: завтра, через неделю, месяц, год. Не знает, как мило будет висеть на Йене его футболка, какими вкусными будут блинчики с творогом и как Йен будет хвастаться этим своим ?фирменным блюдом?; не знает, как Йен будет злиться, когда Ян будет приходить пьяным с корпоратива и как приятно будет после ссоры обниматься, вдыхать сладкий запах своего парня и чувствовать тепло по всему телу. Не знает этого сейчас, но скоро обязательно узнает. Обязательно.На лице появляется пьяная улыбка.Но сейчас он пьян не от коньяка ?Black Cherry?.Сейчас он пьян от Йена.От вкусного шоколадного запаха пепельных волос и от милого сорванного голоса.