Глава одиннадцатая. Концертная музыка. Часть первая. (1/1)

Эта глава - подарок Курой Тайе. Спасибо тебе.

- Итак, парни, - Адо, как всегда взявший на себя роль вдохновителя группы, прихлопнул ладонью по стене. – Соперников у нас много, все они решили выложиться по полной и не дать нам выиграть, но, - он многозначительно поднял палец вверх, обводя взглядом бледное лицо перенервничавшего Исе, нахмуренное – Мамору и сосредоточенное – Дрока, который всеми силами не давал себе закурить. – Но! Разве мы можем позволить этим задницам одолеть нас великолепных? - Понял, понял, - отмахнулся брат, увидев, что младший Хейке собирается продолжить свою зажигательную речь, от которой у Исе, по всей видимости, коленки дрожать начали. – Все готовы? Наш дражайший Адо вытащил нам пятый номер, так что постарайтесь не умереть до этого момента. Адо, не изменивший своей привычке одеваться во всё белое, шустро вышел из комнаты и отправился на очередную ?разведку обстановки?. Дрок, облачённый в точно такие же джинсы и рубашку, как и у младшего, но только угольно-чёрного цвета, сел на стул в углу отведённой им гримёрки. Мамору и Исе, выбравшие жилеты кремового цвета поверх обсидиановых маек и такие же брюки, заняли диван, причём долговязый парень поигрывал пластиковым стаканчиком с кофе. Дрок незаметно вздохнул, клавишник всегда безумно волновался перед каждым выступлением, причём каждый раз пытался делать это по возможности не заметно, выдавая себе тем, что врезался во все косяки и окружающих. Хорошо ещё, что его друг всегда был рядом и даже однажды практически вытащил из-под машины, куда незадачливый Исе чуть не ушагал. Звуки музыки проникали в комнату, даже несмотря на порядочную удалённость той от сцены и закрытую дверь. Одинокая лампочка под потолком и пара бра на стенах не делали картинку более радостной. В пепельнице лежала пара окурков, которые уже успели полностью потухнуть и остыть.Мамору поморщился. Нервная атмосфера перед выступлением его, как и Дрока, никогда не задевала, но вот общая обстановка серьёзно напрягала. Недаром в квартире, которую он делил с хозяйкой дома, всегда была безукоризненная чистота.- Сейчас будет выступать ?Орхидея?,-в комнату просунулась голова Адо. Дрок вопросительно выгнул бровь, даже не думая менять положения. – И чего сидишь? Пошли, послушаешь их. Твоя кислая рожа Исе только напрягает. - Да всё у меня нормально, - отозвался парень, чуть не облив Мамору кофе. – Эм, извиняюсь. - Ага, - невозмутимо кивнул тот, - бывает. А Адо дело говорит, заодно проверь, все ли наши инструменты на месте, чтобы можно было спокойно на сцену выйти. - То есть, мне это дело доверить нельзя было? – мгновенно зацепился Адо, но Дрок только молча выпихал его за дверь. Брат не выглядел особенно уязвленным словами участника группы, потому как уже спустя пару мгновений засунул руки в карманы и опередил старшего, от которого всё равно неуловимо пахло сигаретами. - А если б знал, что я делала, знал, что я видела, - голос Маеми не узнать было сложно. Дрок осторожно выглянул на сцену, всеми силами стараясь не привлекать к себе внимания и не отвлекать девушек. Тем не менее, вертушка Томико успела кивнуть ему, продолжая выстукивать ритм. Сестра Маеми, Маюки, незаметным движением приблизилась к микрофону, поскольку пришло время для подпевки. - Скольких я прокляла и ненавидела, - снова зазвучал голос солистки. – Скольких любила и убивала, скольких я именем твоим называла, ты бы точно сбрендил! Далее Дрок слушать уже не стал. Песня была в их стиле бунтарок и разрушительниц границ. Чего только стоила та история с бас-гитаристкой Сакико и ударницей Томико, которые оказались встречающимися друг с другом. Адо на какой-то момент исчез, а потом вновь материализовался за спиной брата. - Такеши выступает через две группы после нас. - Хоть бы он сейчас внезапно охрип,- тоскливо произнёс Исе, появившийся с характерным стуком стоптанных каблуков любимых туфель. Было понятно, что и его, и Мамору только что предупредили о том, что им пора выступать. Дрок бросил на друзей непонятный взгляд. Ясное дело, все ответили точно такими же. Это был их негласный ритуал перед каждым выступлением. - Мы провожаем ?Орхидею?, - после этих слов зал взорвался криками и аплодисментами. Ведущая улыбнулась, дождалась наступления относительной тишины и продолжила. – И встречаем наших любимых ребят из ?Эпохи Эдо?.Снова восторженные вопли и громкие хлопки, ставшие общим гулом. Дрок знал, что даже те, кто не любит их музыку, всё равно уважают их за стойкость и решительность. И желание победить во что бы то ни стало. Он взял свою соло-гитару, наблюдая за тем, как Исе устанавливает синтезатор, а Мамору прокручивает в пальцах палочки. Адо, ставший рядом, неслышно провел пальцами по четырём струнам своей красавицы. - Братишка, удачи. - Всем нам, - коротко откликнулся Дрок, улыбнувшись одними губами, и стал к микрофону.*** - До чего же сейчас бунтарские песни пошли, - засмеялся Атсуши, едва девушки из ?Орхидеи? закончили своё выступление. Дайтанна неопределённо повела плечами, скрытыми под тканью платья восхитительного кофейного цвета. - Но голос у солистки действительно хорош, гораздо лучше, чем у предыдущих. И гитарная партия выше всяких похвал, - спокойно ответила она, бросая на мужа лукавый взгляд. Атсуши понимающе хмыкнул в кулак. Он вспомнил, как когда-то, когда они с Дай терпеть друг друга не могли и не представляли, как вообще смогут пожениться, им удалось сбежать из-под надзора родителей и, совершенно случайно, встретиться в толпе на рок-концерте. На нём же и оказалось, что на само-то деле, парочка смутьянов идеально подходит друг другу. - Ты абсолютно права, дорогая, -Атсуши ласково сжал пальцы Дайтанны. Та в ответ накрыла его руку второй ладонью. Кику и Её, наблюдавшие за этим действиям, тихонько прыснули. - Нет, ты только посмотри на них, - возбуждённо зашептала младшая из сестёр. – Воркуют, как пара голубков!- Вот уж не думала, что молодёжные концерты так сближают, - в тон её откликнулась Кику, поправляя пышный хвост, в который она сегодня убрала волосы. Выглядели обе Акаибара, как и следовало ожидать, великолепно, в, практически одинакового покроя, чёрных платьях и в блестящих куртках разных цветов, одна из которых была в срочном порядке заказана в Интернет-магазине и привезена.-Ого, смотри! – Кику подала сестре бинокль. Вся семья сидела на возвышение, в некотором отдалении от сцены и беснующейся толпы. – Какие симпатичные! - Кику, и не стыдно? – засмеялась Ёи, пользуясь случаем и опуская уважительную приставку. Приложив бинокль к глазам, она посмотрела на сцену, мысленно соглашаясь со словами Кику. Долговязый клавишник с короткой стрижкой и длинной чёлкой, ударник, с торчащими во все стороны тёмными прядями, одетый во всё белое бас-гитарист с лицом, точно выписанным художником, и солист, поджарый, с задумчивым, пленяющим взглядом карих глаз. Все одетые практически в одинаковые тона, они словно сразу заявили ?мы пришли?. -Я вышел из дома, а всюду дым, - голос был…великолепен. Немного хрипловатый, но такой, словно вы слышали его всю свою жизнь. Ёи не могла оторваться от бинокля, приблизив настолько, что могла увидеть, как губы солиста почти касаются микрофона.– Горят чьи-то мысли, тела, дома. Кричит даже тот, кто был вечность немым. Над городом – хаос, над нами – весна. - Ничего себе, - восхищённо прошептала Кику, не в силах сказать громче. Она и сама не могла отвести глаза от юноши, его красивых рук, скользящих по грифу гитары, одухотворённому лицу. Ёи осторожно глянула на сестру, отмечая восторженный румянец, только потом осознавая, что и сама покраснела.- Дышим спёртым озоном, умирает трава. Некрасивый ребёнок, ненавидь зеркала, - солист склонил голову к плечу, словно целуя микрон. Неожиданно ресницы приподнялись, и, словно горящий, взгляд, попал в окуляры бинокля, молния пронзила Ёи, удосужившуюся в этот самый момент посмотреть именно в эту точку. Провидение ли?Вот только шум толпы, звуки музыки пропали, остался только чарующий голос и карие, будто растопленный шоколад, будто не огранённые турмалины глаза.