Пролог (1/1)
— Чертовски чешется. Так и должно быть? — Джокер потер пальцами покрасневшую кожу на шее, куда пару часов назад была вживлена бомба.
Уоллер кивнула:— Скоро пройдет.Джокер, хмыкнув, принялся вертеться и оглядывать обстановку. Кабинет наполняли лишь серые апрельские сумерки — Уоллер не стала включать свет, — и когда она задела локтем мышь, монитор компьютера проснулся, мягко замерцав, подсветив ее сосредоточенное лицо.
— У тебя тут неплохо. Я бы даже сказал, со вкусом. Но скучно. Банально.Аманда чуть склонила голову набок и начала разглядывать принца-клоуна с интересом, какой испытывает энтомолог, поймавший редкий вид бабочки. Бабочка еще панически трепыхается, часто машет крыльями, доказывая свое существование, но совсем скоро уснет, опьяненная парами эфира в морилке, чтобы занять почетное место среди обширной коллекции. У нового экземпляра отчетливо-резкий профиль, вздернутый любопытный нос, жестко очерченная линия высоких скул, и на лоб свесилась непослушная зеленая прядка— Значит, так это работает? Не хочешь делать, как мамочка велит, — голова с плеч? Никаких сюрпризов, никаких неожиданных поворотов, все банально и предсказуемо? — его пальцы — крылья бабочки — нервно подрагивают, когда он жестикулирует.
— Умный мальчик, ты верно выучил урок.— А если… — Джокер поднялся из кресла с грацией большой кошки, отошел к подоконнику, высматривая, что там за окном, и вернулся, нависая над столом, чуть покачиваясь, — а если я решу сейчас вот сбежать? Тут нет решеток.— Твоя голова разлетится на куски, — холодно ответила Уоллер.— То есть так вот. — Джокер капризно надул губы и вздохнул. — Очень грубо. Но ведь это же скучно. Тебе не бывает скучно? Держишь всех в страхе, клетки, бомбы эти. Разве тут можно как следует поиграть?— Я не играю.— Ой, — он манерно махнул на нее рукой, — а чем тогда ты занимаешься? — Его глаза сузились, как у змеи: — Ты играешь. И ты подсела на эту игру как на хороший наркотик. Наверное, если отправить тебя в обычный офис, бумажки перебирать, данные в компьютер вносить, ну, такие всякие штучки, которыми занимаются нормальные люди, ты бы прострелила себе башку. Да?
— Знаешь, что меня сейчас забавляет особенно? — Уоллер откинулась на спинку стула, крутя в пальцах карандаш.— М?
— Ты ведешь себя так, словно на тебе нет ошейника.
Губы Джокера скривились, но при этом что-то такое мелькнуло в больших глазах, от чего Аманде Уоллер захотелось выбежать в просторный коридор, где светло, где стоит вооруженная охрана и нет такого стойкого запаха безумия. Он заметил это и нехорошо усмехнулся.— Думаешь, если заполучила меня, то все будет теперь так, как хочешь ты?— По-другому не бывает.— А ты, Аманда, ты сумасшедшая. Помешанная на контроле, — тонкая улыбка как закровивший порез от опасной бритвы. — Интересно только вот, почему ты такая стала. Тебя в детстве не любили? Может, твой папочка вел себя с тобой слишком вольно или мамочка не позволяла тебе закрывать двери в комнате и знала каждый твой шаг? Или еще так... — он вошел во вкус, забываясь, откинулся на спинку своего кресла, поглощенный разыгравшейся фантазией, — ты была гордостью школы, идеальной ученицей, но другие дети сторонились тебя, правильную, умную девочку. Боялись. Чувствовали, что рядом с тобой они как-то теряются, меркнут. Да? И потом... Потом девочка-отличница выросла, оставила в прошлом куклы и неудачников-одноклассников, с которыми на самом деле ей так хотелось дружить, и ее игрушки стали серьезнее. Взрослые игрушки. Игры со смертью. Понимаю.Уоллер, совершенно не меняясь в лице, спокойно выслушала монолог вечернего собеседника.
— Так я прав или я прав? — Джокер оскалился, выпрямляясь и пристально глядя в ее темные глаза.— А как вел с тобой себя твой папочка? — Аманда задала вопрос ровным голосом, но в ней проявилось сейчас то хищное, что бывает обычно скрыто под железной маской самоконтроля.— Будто ты не в курсе. Ты ведь получила на меня все-все-все досье, — Джокер зашелся громким лающим смехом, откидывая голову назад. Успокоившись, он пристально посмотрел на Уоллер: — Твоя уверенность меня умиляет. Но смотри, Аманда, — в его пальцах появился нож для резки бумаги, — неужели ты успеваешь следить за всем сразу? Я могу сейчас легко и быстро убить тебя.— Не убьешь, Джокер, — пальцы Уоллер — идеальный маникюр, изящное кольцо — незаметно и пока невесомо коснулись кнопки на планшете.— Давай проверим. Если я буду плохим мальчиком, ты успеешь нажать на кнопку и мои мозги украсят скучные стены этого кабинета, — лезвие выдвинулось еще на сантиметр.— Не убьешь. Потому что очень хочешь получить то, ради чего ты здесь.— Твои собаки притащили меня сюда. Против моей воли, между прочим. — Джокер развел руками, но, натолкнувшись на пристальный взгляд, фыркнул. — Ну, хорошо, мамочка. Скажи, ради чего я здесь?Когда она ответила на его вопрос, в глазах Джокера на какое-то совсем неуловимое мгновение мелькнула болезненная тень. Для Уоллер это победа. Экземпляр можно убирать обратно под стекло.
— И ради игры, — тихо произнесла Аманда Уоллер в пустоту кабинета, вертя в пальцах нож для резки бумаги, когда ее вечернего собеседника вывели охранники.