1 часть (1/1)

Лучи солнца слабо отдаются в тёмном помещении, а дряхлый пол обещает провалится под напором чужих ног. Голоса эхом бьются о поцарапанные стены, что говорит о том, что человек, проходящий мимо уборной, с лёгкостью может услышать мольбу о помощи и помешать рукоприкладству к другому человеку.Морозный воздух осени пробрался через полуоткрытое окно и проветривает тело парня в тонкой университетской рубашке, что заставляет ёжиться ещё больше от неприятных ощущений. Его сердце гулко отдаётся в висках, выпаливая наружу весь его страх перед хулиганом, который безжалостно прижимает острый нож к его шее, обжигая своим ироническим взглядом всё его лицо.Этот взгляд тёмных как омут глаз может сотворить с разумом человека всё что угодно. Может вселить страх. Этот взгляд обещает, что если ослушаешься — рискуешь собственным психическим состоянием. Этот взгляд влечёт, одурманивает, растворяется в тебе как наркотик, сведя с ума. Сейчас же, зажатая в стену жертва смотрит на него как на сущего дьявола, который пришёл забрать его душу. Странно и жутко до одури стоять в ожидании расправы, когда парень стоит над тобой и прижимает к твоей глотке нож, не предпринимая больше никаких действий.— Захотел сдать меня дисциплинарному комитету? — приглушённо отдаётся в мужском туалете сиплый голос, по интонации которого точно может сказать – хозяин его жутко ухмыляется. Так, как умеет только он. В ответ лишь поступает звук окна, который от внезапного сильного порыва ветра качнулся в другую сторону, пропуская в помещение мороз. От страха трясутся все жилки, ноги будто стали ватными — не слушаются, от чего тело парня соскальзывает по стене вниз. И если бы не острие у его шеи, то он бы давно поплыл по дряхлому, грязному полу.— Хм, — слышится смешок со стороны насильника, — Кто-то позвонит твоим родителям и скажет, что ты гей, — бьёт на самое больное. Парень под ним удивляется, округляя в недоумении и испуге глаза от осознания того, что этот монстр знает о самом главном его секрете, о котором не знает ещё никто, — Твоя мама впадает в панику, — мучительно оттягивает предложения, — Начинает удивляться и отрицать это, — заставляет представлять все эти сцены, — И на конец, из её глаз текут слёзы, что вскоре превращается в ужасный плач. По телу пробегаются мурашки. Парень, что так долго старался держаться, не выдерживает и издаёт первый всхлип. Из глаз его хлынули слёзы. Этот человек над ним просто чудовище, которое манипулирует всеми, кто попадётся ему на руки. Считает всех людей своими игрушками, играясь ими как хочет, заставляя их делать то, что приносит удовлетворение его скуке. А потом, стоит им немного поломаться, и он безжалостно избавляется от них, будто выбрасывает на груду мусора.— Зачем ты делаешь это? — задаёт тощий паренёк тихо вопрос, захлёбываясь в слезах, что вызывает очередную насмешку монстра, который с этим вопросом прижимает нож к его шее сильнее:— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — не отвечает прямо, заставляя злость смешиваться с чувством страха.По помещению раздаётся тягучий скрип старой двери, заставляя парня обернуться на звук и отвлечься от своей жертвы. Видит другого студента, который судя по всему, направлялся справлять свои дела, но наткнулся на, так скажем, предупреждение другого студента в сторону одногруппника. Смотрит удивлённо, в его глазах так и витает вопрос: Что за херь творится?Не успевает он произнести это вслух, как Брайт убирает нож с шеи жертвы и потирает ладонями свою отекшую шею, надевая на лицо широкую, беззаботную на первый взгляд улыбку. Взгляд его снова скользит по высокому студенту, кажется, из другой группы, осматривая с ног до головы, а потом перемещается на свою жертву, после чего из его уст выходит насмешливое:— Ты меня понял, — и хлопает его по плечу, в следующие несколько секунд медленно направляясь на выход под две пары сконфуженных глаз. * * *Утро встречает Метавина лёгкими лучами солнца, которые просвечивают сквозь тёмные шторы, падая прямо на его лицо. Мучительно потягиваясь на кровати, парень лениво поднимается с постели, борясь с желанием проклинать всё на свете. Сон самое святое для него, ну, после еды, и пробуждаться от него очень неприятно. Одеяло спадает с его плеч, отчего он вздрагивает, потому как лёгкий мороз проходит по его коже, и он направляет сонный взгляд в сторону окна, видя сквозь просвечивающие шторы чуть приоткрытое окно. Приподнимаясь с кровати, он надевает свои домашние тапочки, и чешет затылок, пытаясь найти очки для зрения, которых снимает каждую ночь перед сном. В комнате витает лёгкий сладкий запах, оставляя неприятный осадок, вызывающий голод.Напяливая на глаза круглые очки с тонкой чёрной оправой, он осматривается по комнате, и видя уже что-то, что напоминает комнату, а не расплывчатую хрень, выходит из неё, всё больше обволакиваясь запахом сладких блинов.Такое утро для Вина считается самым удачным, даже если порой после пробуждения от сладкого сна снова хочется уткнуться в подушку и проспать весь оставшийся день. Запах завтрака, домашний уют семейного дома, к которому он так привык, все эти картины с природными пейзажами, странные ковры на полу с разными очертаниями и линиями придают их дому необыкновенную атмосферу. Перфекционизм Метавина, по крайней мере, остаётся удовлетворённым на долгое время, создавая привычную для него меланхолию.— Проснулся? — отрываясь от плиты на шевеление позади себя, поворачивается женщина в зелёном фартуке к нему. Чуть сморщенный носик, чёрные пряди волос, собранные в пучок, и полные губы, расплывающиеся в мягкой улыбке. Парень считает черты лица своей матери необыкновенно красивыми.Интересно, красив ли он хоть на долю процентов также, как его мать? Считает ли кто-то черты его лица такими же приятными и родными? — задаётся он иногда в вопросах, не справляясь с добычей ответов на них.— Да. Доброе утро, мам, — подходит к ней, и отодвигая с её щеки спадающую чёлку и заправляя её ей за ухо, целует в щёку, сразу же отходя и присаживаясь на кухонный стул за длинным белым столом, покрытым золотым лаком.— Выспался? — накладывая в тарелку немного блинов для своего сына, задаёт женщина вопрос, насыпая также в маленькую кружку зёрна кофе.— Нет, но это неважно, — широкая улыбка расходится по его лицу, и он с восторгом принимает с рук матери свой завтрак, принимаясь кушать.— Тебе не обязательно стараться сегодня на лекциях как обычно, — говорит она ему, хоть и знает, что сын всё равно придёт вымотанный после учебного дня, делая всё такой же беззаботный и счастливый вид как и обычно. Всегда старается быть в глазах матери сильным и независимым. Ангел в её глазах, — Тебе нужно расслабиться, и на этот раз я серьёзно. Я очень рассержусь, Вин, если ещё раз увижу мозоли на твоём указательном пальце, ты понял? — прибавляет она строгие нотки, чтобы хоть как-то расшевелить лампочки в голове сына.— Понял, — на секунду отрывает он от еды взгляд с блином во рту, и проглатывая, положительно отвечает.Вин всегда привык радовать свою мать и угождать ей. Это уже привычка, приходить домой и улыбаться ей, даже если все конечности ломит, вся голова трещит по швам, ровно до того момента, как он не окажется в стенах своей комнаты, не под взором её глаз. Только в своей комнате он может расслабится и проявить свою сущность. Откинуться на кровать и проклинать учёбу, посылая её на все возможные поверхности.Доедая последний блинчик, и выпивая всё содержимое чашки, парень встаёт со стула, и снова целуя мать теперь уже на прощание, проходит в свою комнату и начинает собираться в университет. * * *Мартовские дни. Прохладная погода, тучи на небе, которые только немного прикрывают ярко светящееся солнце. Ветер, обдувающий тонкие рубашки, приятно ласкает кожу и не плавит её жаром, что очень освежает. Листки спадают с деревьев, кружась в быстром воздухе и оседая на грязную от дождей землю. Дневная суета. Толпы студентов, которые по очереди проходят в деканат, чтобы попросить поблажку на счёт курсовых. Лектора, покупающие в столовой по чашке кофе, чтобы ободрится после сна, и кивающие на приветствия студентов. Студенческая идиллия. Сессии на носу, экзамены, которые сейчас так не кстати вспомнились Метавину.— Привет, Пи'Гас, — здоровается с одногруппником, улыбаясь своей широкой улыбкой, которая обманет и заколдует любого человека. В особенности Пи'Гаса, который от неё просто без ума и готов вешаться на его шею хоть бесплатно.— О, Нонг'Ви-ин! — тянет своим громким голоском, счастливо улыбаясь от появления парня в ответ.Метавин осматривается по территории в поисках определённого человека, но сдаётся после нескольких провальных попыток. Неприятное ощущение обиды оседает на его сердце, и он с разочарованным вздохом присаживается за парту, ставя голову на кисть руки, локоть которой благополучно облокотилась о поверхность парты. — Дрэйк не пришёл сегодня, Нонг, — замечая вмиг сменившееся настроение друга, присаживается с ним рядом Гас, обнимая его за плечи.Ещё с первого курса этот парень с ангельской улыбкой и характером безответно влюблён в натурала-плейбоя всего юридического факультета, Дрэйка, который хоть и вежливо, но отшил все его попытки подкатить. Но, несмотря на это, он всё же не терял надежды, и продолжал вилять своей макушкой под взором любимых глаз. Правда пока даже попытки обычной дружбы заканчиваются провалом, не то что какие-то другие.На середине пары, Вин чувствует в своем нижнем органе срочную нужду провести мочеиспускание, и поднимая правую руку с просьбой отпустить в уборную, он встаёт со стула и направляется в сторону священного для него, на этот момент, место.По правде говоря, когда он добирается до этого места и слышит до ужаса и дрожи в коленках голос, то вся его нужда куда-то испаряется, будто её и не было. — Опять ебёт кого-то до потери пульса, подонок, — с этими словами, он находит в себе силы открыть до раздражения скрипучую дверь и зайти в мужскую уборную.Он натыкается на такую вот картину: Брайт, самый странный чудак в универе, и ?подонок? по словам Вина, прижимает какого-то худощавого паренька к одной из кабинок, прикладывая к его шее нож.— Вот псих! — мысленно закатывает он глаза, и начинает сверлить его взглядом с надеждой на то, что этот придурок всё же додумается убрать нож и свалить оттуда.Взгляд Брайта направляется на Метавина, и второй поклясться готов, что захотел удариться о стенку головой из-за этого. Острый, пронзительный взгляд будто заглядывает в душу, смотрит на все её секреты, а после, как ни в чём не бывало, расплывается в едкой ухмылке. Ужасно раздражает. * * *— Ну что? Удалось вправить мозги этому идиоту? — вырывается шумный смех из уст студента, которому даже не мешает тот факт, что он на паре, чтобы ржать и разговаривать.— Кто знает, — с непоколебимой спокойностью и широкой улыбкой на губах, отвечает Брайт на вопрос Майка, продолжая чертить ручкой на странице тетради разные каракули.— Расшифруй, пожалуйста, своё ?кто знает?, — не отрываясь от экрана телефона, подаёт Ган голос под закатывание глаз Майка на такой ?развёрнутый? ответ Брайта.Ужасно странный. Даже если они и состоят в одной банде, главный которой Брайт Вачиравит, Ган и Майк, по совместительству как лучшие друзья Брайта, и то считают его ужасающим. Вселяет страх. Будто и правда дьявол, как прозвали его многие студенты.— Я всего лишь припугнул его тем, что знаю о его одном секрете, и намекнул, что если он не закроет пасть, то будет плохо, — пожимает он плечами, продолжая заниматься своим делом.Брови, сведённые на переносице, острый сморщенный нос, пухлые губы в форме банта, и свисающие над тетрадью щёки, а также острая линия челюсти. Довольно приятное описание внешности, не так ли? Только обладатель её не вселяет ничего приятного, по крайней мере, для окружающих. Хоть и есть многие, которые фантазируют о нём — никто из них не посмеет подойти к нему и заговорить, только если этот человек не тронулся умом или уж совсем отчаялся, что ему уже плевать на последствия.— Если он донесёт на нас, проблем не избежать, — задумывается Майк, с заметным испугом продолжая смотреть на всё такого же спокойного Брайта.— Когда донесёт, тогда и поговорим, — усмехается второй, отвлекаясь от своих каракуль, — Но а пока, мне пора, — щёлкая пальцами, встаёт он со стула, и укладывает свою тетрадь с ручкой в сумку.— Куда ты? — спрашивает Майк у направляющегося на выход Брайта.— Деньги свои забрать, — ухмыляется он, растворяясь в толпе выходящих из аудитории студентов. * * *— Сегодня продажа не была радушной, как бы нам всем хотелось, — вручает конверт с купюрами Гай Брайту.Шестёрка на побегушках. Так можно назвать Гая. Выполняет все поручения главного, то есть Вачиравита, докладывая потом результаты. — Брось. Не верю тому, что наркотики не покупают, — усмехается Брайт, принимая из его рук конверт с деньгами, — Свяжись сегодня с изготовителями, а также дай мне самую высокую дозу, как я и говорил утром. Шаря в карманах брюк, Гай достаёт оттуда бутылёк с жидким наркотиком и протягивает Брайту, который берёт его из чужих рук, и не попрощавшись, спешит удалится. * * *— Всё? — раздражаясь каждой минутой ожидания, спрашивает Брайт у Майка, который вливает в шприц наркотик.— Подожди, — спокойно отвечает второй, продолжая аккуратно справляться с острым предметом, который способен зайти глубоко в кожу.На улице сильный ливень, но даже это не остановило Вачиравита явится к Майку, у которого дома валяются шприцы, чтобы почувствовать кайф и отключится от всего мира. Впрочем, Брайт итак ночует то у одного, то у другого, так что странного в этом ничего такого уж и нет.— Теперь всё, — взбалтывает Майк содержимое, и пальцами похлопывая поверхность, присаживается на корточки лицом к Брайту и закатывает его рукава до основания плеч.Вдруг, острие шприца вонзается в кожу Брайта, и Майк вкалывает в него наркотик.Брайт прикрывает глаза, откидывая голову на спинку стула, и постепенно начинает терять рассудок. Он открывает глаза и видит перед собой расплывчатый силуэт друга, мигом закрывая их и чувствуя приятное головокружение. Все конечности немеют, и только в голове происходит полный треш. Взрыв фейерверков, пожар, извержение вулкана, цунами — впрочем всё то, чего Брайт не может описать.— Хм..м, — ёрзает он на месте, продолжая испытывать кайф. Вены на руках и лице вздулись и залились тёмно-фиолетовым цветом.Вдруг, Брайт чувствует, как перед глазами всё мутнеет, и разум покидает его сознание (был ли он у него вообще?).— И почему каждый раз высокая доза? Чтобы вот так отключаться? — вздыхает Майк рассерженно, поднимая тушу с кресла и неся на кровать. * * *— Мам, я дома, — проходит Метавин в просторную прихожую и снимает обувь, вешая своё пальто в гардеробную.В ноздри ударяется приятный запах дома, такой, который бывает у каждого дома. Запах, который придаёт чувство защищённости. — Я в гостиной, — доносится приглушённый женский голос, отчего Метавин направляется в комнату для гостей.— Ох, — только и произносит он, плюхаясь на диван рядом с матерью.— Устал? — кладёт мать свою руку на его, заботливо интересуясь: — Голоден?— Не так сильно устал, и да, очень-очень голоден, — пробегается по его лицу улыбка, отчего женщина улыбается в ответ.Всё же эти люди очень схожи. Мать и сын. Внешность одинаковая, улыбка, аура нежности и спокойствия. — Виделся с Нонг'Дрэйком сегодня? — по приходу в кухню, включает она свет и задаёт сыну вопрос.Она смогла принять тот факт того, что у Метавина немного (много) проблемы с ориентацией и ему нравятся парни. Она даже знает, кто именно забрал сердце её сына. Только она немного не понимает, как можно отшить такого ангела, как Вин. Хотя, натуралы — они такие, что не говори.— Нет, не пришёл кажется, — вспоминая о парне, Вин замечает, как у него начинает ухудшаться настроение.— А, — коротко отвечает она, жалея, что вообще начала о нём разговор.— Мам, — зовёт он её, как та мычит в ответ в вопросительном жесте, — Как думаешь, почему люди зажимают других в углы и прикладывают к их шее нож? — задаёт он ей вопрос.— Кто так сделал сегодня? — отвечает она вопросом на вопрос, заставая парня врасплох.Удивительно, как родные люди чувствуют что-то такое. На подсознательном уровне знать, что кто-то задаёт определённые вопросы и говорит о чём-то не просто так — это правда замечательно, по мнению Метавина. Его мать всегда чувствует всё, что с ним происходит, и даже сейчас поняла, что раз сын задаёт такие вопросы, то увидел где-то такую ситуацию.— Да один псих. Сегодня наткнулся в уборной на стычку, — вспоминая о Брайте, начинает он ворчать.— Хулиган получается, — задумывается она на несколько мгновений, — Не сближайся с такими людьми, Винни, — кладя на стол тарелку с яичницей и беконом, улыбается она мягко.— Увидь ты его лицо, то приняла бы его за божественное существо, — начинает Вин смеяться, чтобы разбавить вмиг образовавшуюся нервную обстановку.— Красавчик? — поддерживает мать смех своего сына, продолжая тему.— Ещё какой, — вспоминает он черты лица парня, — Если бы я не знал, какой он подонок, то он мог бы вполне оказаться на месте Пи'Дрэйка.