Темнота. Тишина. (1/1)

По глазам бил яркий свет. Откуда он здесь…?Что случилось? И что происходит? Как она пришла к этому моменту?Продираясь через этот жалящий свет, острую головную боль и гудение в ушах, к разуму за воспоминаниями, девушка как следует зажмурила глаза.Джокер опять долго не являлся к ней, и на сей раз она даже близко не знала, сколько времени прошло с момента ее заточения. Судя по заживающим синякам — не очень много, но чуть больше, чем между первой и второй встречей с ним.Она, однако, наконец застала день. За пыльным, заляпанным, треснувшим окном невозможно было разглядеть что-то кроме решеток, но этого и не требовалось. Лучей солнца ей, в ее ситуации, было более чем достаточно.Уставшие глаза долго и болезненно вновь привыкали к свету, но когда последние слезы, вызванные солнцем, высохли, она подробно изучила свою камеру снова.К сожалению, девушка ничего не нашла, но главное, что она заметила — ее караульный неловко подергивался, услышав интенсивное шебуршание за спиной. Это заставило ее замедлиться, окинуть его подозрительным взглядом и снова успокоиться.Кормить и поить ее наконец-таки начали. Хотя едой это назвать сложно — всякие снеки да дешевые шоколадки. Еще маленькие соки. Видимо, бандиты не рисковали открывать дверь — тут не было отворяющегося окошка и свою ?доставку? они просовывали через прутья решетки.Она не разговаривала с ними. Она ни о чем их не просила. И казалось, они уже сами ждут, когда же она заговорит хоть с кем-то, кроме Джокера.Каждый караульный стоял спиной к ней, стараясь не оборачиваться, но все они, кто удостоился ?чести? сторожить ее, порой сгорали от любопытства — босс с недавних пор запретил вступать с ней в контакт или даже смотреть на нее без нужды, и никто из них не знал, чем она занимается, будучи в паре шагов от них за решеткой.А вот она явно заметила вызванный ее поведением дискомфорт. И ей это нравилось.День сменялся ночью, и девушка готовилась ко сну. Мысли, поглощаемые усталостью, становились все более нечеткими и бредовыми, мышцы расслаблялись, а сомнения о том, где сейчас Джокер, в этом ли здании вообще, усиливались. Она даже отдаленно не слышала его смех с тех пор.Но помяни черта.Она проснулась глубоко ночью от странного параноидального ощущения чьего-то недоброго присутствия. Проснулась и, не открывая глаз, пыталась на слух определить, что ее разбудило.Наперво ничего не было слышно, кроме ее дыхания, но затем постепенно проснулись остальные чувства в ее теле, и постороннее присутствие становилось все более явным. Она почувствовала необъяснимую ?тесноту?, скрип кровати был немного странен, а потом, наконец, она услышала чужое дыхание неутешительно близко, всего раз не попавшее в унисон с ее собственным.Она резко распахнула глаза и увидела сгорбившуюся над ней темную фигуру. С подушкой с верхнего яруса в руках.Она едва ли успела подскочить, чтобы боднуть незваного гостя в нос, как он опередил ее действие, накрыв ее голову этой самой подушкой, и как бы она не сопротивлялась, как бы не извивалась, он, словно нерушимая скала, был недвижим и непоколебим.А дальше к тишине добавилась и темнота. Развеялась она только вот этим вот беспощадным холодным светом.Это свет фонарика — наконец-то осознала заложница, осмелившись совсем чуть-чуть приоткрыть глаза и ?привыкнуть?, как привыкала до этого к дневному свету.Тьма вокруг, кромешная тьма — свет фонаря слаб и приглушен, словно батарейка подыхает в нем. Она сидит на стуле, связанная по рукам и ногам. Перед ней только искусственный свет и прямо над ним два каких-то стеклянных белых пятнышка.— Хехехехухахахахахамной.Джокер издал непонятный звук, словно он пытался что-то сказать, но его же собственный слабый смешок остановил его.— Возможность замучить хотя бы одного человека является для тебя хоть какой-то отдушиной… свои клоуны еще пригодятся, но как развлечению им грош цена, насколько я поняла. И поэтому Ухухухахахихи!Звуки за спиной возобновились.— И все-таки ты вправду очень… ЗАБАВНАЯ!Звук его голоса с неистовой скоростью перенесся прямо к девушке, сам он возник перед ней из ниоткуда.Она совсем не ожидала, что он завершит свои слова, резко воткнув ей в руку скальпель, проткнув ее насквозь, что лезвие аж впилось в подлокотник стула. Ее выгнувшаяся спина и рычащий дикий вопль были тому подтверждением.— Опять старая шарманка про другую сторону ножа, да? Мол, мы с тобой две стороны одной медали, и ты получишь ровно столько же, сколько получу и я, я правильно понял?Он, сидя перед ней на корточках, покрутил хищный инструмент в тыльной стороне ее ладони, вырывая еще один несдерживаемый болезненный стон.— Да, мне скучно без Бэтса, не спорю, но, по-моему… из нас двоих, я сейчас страдаю куда меньше.Джокер начал всаживать скальпель глубже в ее руку и оглушающий крик, на который мучитель театрально зажмурился, послужил ему ответом.Медленно вопль сменился молчанием, а через пять секунд, и оно потихоньку начинало развеиваться Бэтс… он бы молил тебя о пощаде?поставь себя на мое место. Зачем мне сдерживаться? Сохранить свою гордость? Притвориться, что все нормально? Ты воткнул скальпели мне в руки, а это больно… кого я обману здесь?Она сделала паузу, чтобы собраться с силами. На удивление, он ее не перебил. Почему-то он слушал внимательно.— Не давать тебе удовлетворения от моих страданий? Ты воткнул скальпели мне в руки, и сломай я хоть все свои зубы, стараясь не разжимать челюсть, ты знаешь, что мне больно, а значит у тебя и так есть все, что тебе нужно. как я тебя убью?..

Она тихо засмеялась и поерзала на стуле в вызывающей манере, будто пыталась устроиться поудобнее. ?Расслабиться?, приготовиться к шоу — к его ответу. Всем своим видом она показывала безразличие к его садистским потугам.Джокер медленно покачал головой, не сводя с нее пристального взгляда. Как и она — с него.-… Как насчет антисептика? М? — внезапно сказал он.Уловив ее растерянный взгляд, он развернулся и зашагал во тьму к противоположной стене, что позади фонарика.— Ничерта не видно! Где же, где же? ~ Вот где!Слабо подсвеченный, он вновь нарисовался в поле зрения, победоносно демонстрируя маленькую белую бутылочку в руке.Извлекая из кармана свой любимый нож, он рассек ее путы и на ногах, и на руках быстро и уверенно. Затем он протянул антисептик к ее окровавленным пальцам, которые инстинктивно вытянулись навстречу.Но едва стоило им коснуться бутылки, как он резко убирал ее назад. И снова и снова он с издевательским ?ооо? подносил препарат к ее руке, которую она тянула так, что скальпель в ней дрожал, а затем убирал подальше. Он даже поднес бутылку к ее рту, и она, на его удивление и радость, попыталась схватить ее зубами, но не успела.— Так дело не пойдет, добавим мотивации!Он резко схватился за оба скальпеля, с силой вгоняя их глубже в стул, внимательно прожигая взглядом ее исказившееся в муках лицо. Затем он встал с корточек и отошел к столику с фонарем. Снова присев, он аккуратно опустил бутылку на пол, предварительно ее открыв.— Вот так.Но потом он встал и абсолютно нарочно сбил фонарь со столика. Единственный свет, кружась, укатился в неизвестном направлении, погружая ее в беспроглядную тьму, и его зловещий голос вновь обрел странную жуткую власть.— Упс, какая незадача! Ничего не вижу! Куколка, мне страшно!Сделав пару глубоких вдохов, девушка успокоилась, стараясь абстрагироваться от сжигающей ее нервные окончания боли и от самого Джокера. Густая жидкость остывала на ее руках, холодя открытые раны.Затем она наклонилась, нащупала губами ручку скальпеля и, вцепившись в нее зубами, потянула вверх, опаляя металл горячим дыханием, окутывавшим ее болезненный стон. Вот инструмент выходит из деревянного стула, освобождая от плена ее руку. Не доводя дело до конца, она попыталась освободить от сидения и вторую конечность.Боль горела в мозгу фейерверками, и то ли тьма играла с ней шутки, то ли мир по-настоящему начал плыть перед глазами. Кровь, по ощущениям, покрыла все ее ладони, и паденье густых капель стало самым громким звуком в этой комнате для нее. Ноги затекли, словно отнялись, и она беспомощно упала наземь.Дрожащими пальцами она нащупала рану на правой руке, растянула ее, зажала, и медленно начала вытягивать скальпель.И снова боль. Боль прострелила ее руки, пронеслась по венам и сосудам ускоренной волной и разбилась о мозг отчаянным молением, чтобы истязания этого несчастного тела, наконец, закончились.И все же она не молила о пощаде.Вытянув второй скальпель, измученная девушка тяжело выдыхала, но это было больше похоже на дыхание разъяренного быка, чем на жалостливое хныканье. Что было в ее глазах в тот момент? А каким было ее лицо? Губы?— Где же, где же этот фонарь? ~ — Она услышала насвистывание, которое отчего-то ассоциировалось с блуждающим огоньком во тьме.Она ползла, пытаясь держать вес на пальцах. Щадя свои бедные ладони, она старалась по минимуму использовать их. Главное — осторожно, он открыл бутылку.Но ее сознание играло с ней злые шутки. Она чуть не завалилась набок, сбитая ощущением, словно Земля сменила свое вращение. Панические мысли заметались в голове. А что, если она не успеет добраться до антисептика? И тут еще его голос, звучащий на неопределенном расстоянии, нанизывает нервы, словно на крючок.Не важно. Главное — она не будет умолять его.Вдруг незамысловатая мелодия Джокера прозвучала совсем рядом, заставив ее замереть. А в следующий момент и взвыть от боли, когда она почувствовала нехилый вес на своей раненной руке. Он по-садистски покрутился на ее увечьи и двинулся дальше, издевательски при этом посмеиваясь.Она, сжав руки, поползла вперед, уже не щадя ладоней.И вот, когда надежды на то, что она все еще в сознании и эти крошечные твердые комочки земли под ее руками ей не снятся, не осталось, она нашла бутылку. Дрожащими пальцами она чуть не сбила предмет, но ловко смогла его поймать. По комнате разнесся шум проливающейся жидкости и вымученного шипения.Она это сделала, справилась, но смаковать победу ей не дал ослепляющий свет, направленный прямо на нее.Джокер подошел поближе, и она подняла ослепленные глаза вверх, увидев нечто странное над фонариком. Светлый кружочек летает в воздухе, крошечный совсем. Запах дыма ударил ей в лицо.— Ай да умница. Но еще не все. Надо прижечь, — говорил он поучительным тоном. — Давай я тебе помогу…Когда он успел чиркнуть зажигалкой?Она не успела спрятать от него свои истерзанные руки и новая порция адского огня пронеслась по венам. Свободная от пут, но не от слабости и изнурения, она ничего не смогла сделать, кроме как, исходясь сотрясающим стены криком, смешанным с победоносным смехом, прижать руки к себе и свернуться калачиком.Хотя ее тело и сдалось первым — она не молила о пощаде.Вместо этого они вновь накрыли ее — темнота и тишина.