Часть 1. Внутри. (1/1)

Ничто не могло пробиться сквозь непроходимую пелену тумана по краям маленького кусочка пространства. Даже на небе сомкнулись чёрные тучи. Свет сюда почти на падал. Унылая тишина могла навести панику. По центру этого забытого и проклятого места было маленькое озерцо с гладкой и кристально прозрачной водой. День никогда не наступит здесь. Ни ветра, ни шороха, ни плеска воды. Никаких звуков не было слышно. Озерцо было окружено несколькими деревьями с листьями, чей цвет нельзя было различить. Листочки не шевелились на ветру. Не было ветра. Бережок плавно поднимался прямо к кольцу деревьев. А за этими клёнами начинался коротенький пустырь, покрытый травкой. После него грозно нависала стена из тёмного дыма. Вернёмся к озеру. Глубиной оно всего по шею среднему человеку. Вода холодна и чиста. На дне есть несколько камушков. Они сплошным полом песчаное дно. С одной стороны в озеро впадал ручеёк, который бесшумно тёк по руслу, вымощенному круглыми и гладкими обломками гальки. Ручеёк нёс воду из пелены тумана. Сквозь туман не пройти. Но русло уходит куда-то туда. Убежище и способ спасения стали ловушкой и приговором для Ойгена. Он живёт внутри своего сына, но не питался его энергией. Великий Ойген опустился до уровня паразита. Он жил отдельной жизнью. Но Ойген знал всё о своём собственном сыне. Однако Ойшен погрузился в свой мирок, где и стал ещё злее. Тот, кто мог бы взглянуть ему в глаза, мог так сильно испугаться, что умер бы на месте. Про Ойгена рассказывали маленьким детям страшные сказки и пугали их. В исторических документах его сыпали пеплом по-разному. Про него писали разные высказывания и реплики, комментарии, мнения и прочее. Всеобщая ненависть к нему быстро воспылала. Он внёс свой вклад в историю. Но особую благодарность Ойген должен выразить Сонику. Чёрный пиар в отношении Ойгена был придуман именно им. Началось всё с того, как Соник выпросил выступление по передаче в качестве ведущего несколько лет назад. Запись осталась до сих пор где-то в цифровом хранилище. Ойген видел её, когда призвал воспоминания своего носителя. Соник сидит перед телекамерой и читает текст, написанный за ней им самим. Соник подчеркнул свою честность фактами. Ёж видит зелёную лампочку сигнала и говорит: ?Многие знают меня как героя и защитника нашей планеты. Страшная угроза однажды пришла в наш чистый, зелёный мир. Но никто из нас не подозревал, что прикрытый фальшивым именем Ойген окажется нашей почти что полной погибелью. Мы не знали, откуда он пришёл. Но первое впечатление он оставил как мощный и сильный боец. Позже он начал приводить в действие свой план установления своей империи. Ойген сговорился тогда с доктором Эггманом и заключил союз взаимопомощи. Он незаконно отрезал себе большие территории и установил на них своих роботов для охраны, построив сеть военных баз. Он наладил с нами отношения, вошёл в доверие нашей команды. Мы признали его добрым, справедливым, понимающим. Окончательно мы стали ему полностью верить, когда он спас мою жизнь. Ойген только этого и ждал. Он тайно собрал все наши изумруды хаоса и украл мастер изумруд, отвлекая внимание маленьким праздником. Ойген добровольно отдал изумруды Эггману, сделав вид, что их украли у него. Он перенёс нас в параллельный мир, чтобы его механические чудовища могли захватить Мобиус, пока нас не было. Вы знаете Калани как правителя. Но и этот робот подчинялся Ойгену. За двенадцать лет произошло много катастроф и несчастий. Мы должны сказать ?спасибо? Ойгену. Роботы исполнили его план. Но мы победили его в честном бою и обезвредили, вынудив дроидов самоуничтожиться. План Ойгена был разгадан и сорван, а империя уничтожена. Я искренне желаю, чтобы над нашим миром всегда было свободное небо, чтобы у нас царила безопасность и спокойствие. Для противостояния внешним и внутренним угрозам бывшие полицейские основали организацию G.U.N. Её сотрудники хранят мир и справедливость?. Ойген возненавидел Соника ещё больше позднее, когда узнал, что его маленький ребёнок видел передачу. Тогда Ойген метался по ?клетке?, пытаясь выкарабкаться. Но мгла тем сильнее сдерживала его, чем сильнее он старался выбраться. Ярость лилась через край, но капкан не поддавался. Ойген был намертво привязан к сыну. Он и был спасением для него. Но душа Ойгена не могла отделиться, пока сын не захочет этого. Или тело должно было умереть. Вот уже недавно пошёл десятый год, как Ойген коротает время в своей камере одиночного заключения. Дни и недели он сидит на берегу озера, вспоминая жизнь. Иногда он предпринимает попытки пробить барьер. Но каждый раз всё тщетно. Нередко Ойген прогуливается по периметру медленным и тихим шагом. Ойген часто мечтал о том, как он даёт бой Сонику, жестоко побеждает его, заставляет захлёбываться собственной кровью, пущенной из горла. Как видит его мучения избитого и измученного тела. Как переломанные кости ещё сильнее крошатся, когда Соник хочет встать. Как из его горла слышен только хрип и звуки кашля, бульканье. Ойген видит заляпанный красной кровью некогда синий мех упавшего побеждённого, его погасшие зелёные глаза, видящие конец своей беззаботной, быстрой жизни. И сердце дрогнуло в последний раз, знаменуя победу. Ойген мог остановиться и остановить. Но с Соником теперь он не мог просто говорить без драки. И это несмотря на добродушный и доброжелательный характер Соника. Ойген будет жестоким в случае столкновения. Но надежда на то, что Ойген выберется, сбавляла высоту. Она скоро окончательно разобьётся и умрёт. Ойген живёт во зле, ожидая свой час. Внешне Ойген почти не изменился (белый пух стал очень пышным и густым). Но он отлично отработал тактику запугивания взглядом. Его таланты и способности доводились хотя бы до хорошего уровня. Ойген тренировался, чтобы не потерять форму. Хотя тренировки для него не были обязательны: Ойген всё отлично помнил и знал (от манёвров до сложнейших приёмов). Ойген вспомнил самые нечеловечные приёмы. Например, растворение противника его же внутренней водой, которая превращается в кислоту. Это было максимально летально и мучительно. Ойген с удовольствием мог применить их в разгар боя. Ещё интересный приём Ойген называл ?сжигание нервов?. Он был фатальным и заключался в направлении разрушающих нервы электрических зарядов по этим самым нервам. Доходя до спинного мозга, они полностью выжигали за собой нервные окончания, парализуя жертву, лишая её возможности двигаться на протяжении оставшейся жизни, причиняя ей огромные страдания, делая её калекой навсегда. После атаки этим приёмом начинается шок и разрушение некоторых мышц, нарушение регуляции и метаболизма. Несчастная обычно погибала от критических изменений организма. ?Скоро я снова стану частично свободным. Я чувствую, что время пришло. Ты явишься ко мне?, - сказал Ойген себе очень тихо и зловеще. В его жизни начиналась новая эра.