Глава 5 - Катапонтизм (1/2)

Oh yeah, I've been here before,I can see it with eyes closedShadows that look like blood,Dead as far as the mind goesFear that comes from my headLives in the mirror,Why won't you let me out?Does the evil excite you?Haven't you had enough?Does the feeling control you?Just when I think I'm okayShadows surround meО да, я бывал здесь раньше,Вижу даже с закрытыми глазамиТени, похожие на кровь,Мертвецы, куда ни бросишь взглядСтрах, идущий из моего разума,Поселился в зеркале,Почему ты меня не отпускаешь?Тебя возбуждает зло?Неужели тебе недостаточно?Ты - раб своих чувств?Лишь только подумаю, что все в порядке,Тени вновь окружают меня[Время действия: -3 года, место действия: стирается из памяти](слушать – Maybeshewill – Relative Minors)…Привычный до оскомины мир Саске, который и так еле держался на хлипком фундаменте нагроможденных заблуждений, два года назад начал рушиться, как карточный небоскреб, но ни скрытая тревога, ни подозрения, щекочущие тупым зазубренным лезвием нутро и нервы не прокрадывались в его светлую голову, поглощенную страстями, - музыкой и братом.

(Ты был глупым и ничего не понимал, не вини себя)После Саске мучил вопрос, настойчивый, болезненный из-за своей простоты и прямоты, не дающий спать по ночам и видеть нормальные сны - почему он не заметил ничего раньше? Почему он был настолько поглощен своей фантазией, своей доведенной в мозгах до абсурда идеальной утопии, что пропустил все до единого тревожные колокольчики, исходившие от Итачи?(Если бы он был наблюдательнее…немного более внимательным, он бы смог предотвратить это. Это не давало жить спокойно после)…Итачи всегда спал чудовищно и опасно мало – с самого детства старшему не давали покоя мутные кошмары о том периоде жизни, который Саске не помнил. С течением времени Итачи вовсе отказался от ночного сна и перешел на дневной, а на все замечания и подколы со стороны Саске, за которыми скрывались тривиальные тревога, забота и беспокойство, отвечал, что ночью работается лучше.В этом он был прав. Как всегда и во всем.{Ночью можно скрыться от всех демонов за стеной музыки, которую творишь. Когда ты во сне и беззащитен, они тебя достанут}Когда Саске бросил (ради брата, но ему об этом знать не нужно было) горячо любимый факультет ядерной физики, сменив его на менее импонируюшую звукорежиссуру, и стал постепенно присоединяться к Итачи в ночных сессиях, когда сочинялись маленькие шедевры, то стал замечать странные вещи.Но тогда, кучу лет назад, он предпочел их забыть и делать вид, что не видит странных теней на стенах, бьющейся посуды, скрипа-шепотка под потолком.Все его внимание было сосредоточено на Итачи. Все мысли сосредоточились, сошлись клином только на нем, и Саске было без разницы, что происходит вокруг.Они сочиняли вместе, негласно соревнуясь друг с другом, задернув плотные шторы на всех окнах огромной квартиры-лофта, которая была одной большой студией. Им хорошо работалось из-за разницы во вкусах и образовании: Итачи – воплощение классики, холодной и бессмертной, пять инструментов, консерватория, часовые концерты для публики; Саске – самоучка, экспериментатор-хулиган звука и манеры игры, - страстный любитель играть смычком на гитаре, например.…Но когда Итачи брал стройный гриф виолончели, а Саске – одну из любимых гитар с зеркально-алюминиевым покрытием, то мир останавливался и замирал для них обоих. Как будто стоишь на вершине Эвереста – захватывает дух от того, что весь мир, - там, внизу, а ты почти на высоте ангелов, когда стирается все привычное и приземленное.Братья вкладывали в это дело, в эти ощущения все свое мастерство, талант и эмоции друг к другу, чувствуя себя независимыми музыкантами – будто одни против всего мира. В какой-то степени так и было.Итачи мог лениво набросать на салфетке не очень большую симфонию примерно за час за завтраком в темную полночь. Саске к четырем утра мог доработать ее, добавив электроники, баса и гитар. Через сутки Наруто, – их ниточка в реальный мир помимо Сакуры, рьяно следящей за тем, чтобы они нормально питались, - который забегал к ним прямо с аэропорта из очередной командировки, с зажатой под рукой неизменной подушкой,и забирал уже готовую демо-запись.Когда не обращаешь внимания на действительно важные вещи, все становится просто – особенно рядом с Итачи и его бессонными ночами.

Саске любил мир, который он придумал, и дело даже не в том, что Итачи был ему не только братом, любовником, другом и вдохновителем – а в том, что в этом человеке заключался весь сакральный смысл жизни Саске. Он заставлял его дышать и к чему-то стремиться. Быть лучшим, например. И поэтому Саске убедил себя не обращать внимания на то, что брат иногда смотрел ему за плечо, мимо и вскользь, с настороженным холодом, словно там кто-то стоит. Неясная тень, скользнувшая со стены. Но это было неважно, потому что Итачи потом улыбался, легко и немного хитро, и течение жизни, притормозив на секунды, ускорялось снова.Саске сделал вид, что все в порядке, когда Итачи вдруг стал ненавидеть темноту и красный цвет.Саске встревожился, когда Итачи стал отказываться от еды, говоря, что ему так проще думается.Саске вконец испугался, когда Итачи вдруг посреди сессии словно перестал видеть клавиши, что-то неясно бормотал и отмахивался от мерещащихся иллюзий с широко раскрытыми невидящими глазами.Но приступ прошел. Но потом он повторился.А после Итачи без всяких церемоний выставил Саске за дверь, лаконично заявив, что их отвратительные отношения не могут продолжаться.А через год он, боявшийся высоты, спрыгнул с крыши небоскреба на глазах у Саске.И Саске умер вместе с ним.***[13 октября ?? года, 5.44 РМ, студия, контрольная комната](слушать – Ninja Tracks – Sleeper)Их формальный рабочий день, честь и хвала всем богам тайминга, подходил к концу, и поэтому Шикамару, почти погруженный в беспросветное мутное отчаяние от гнетущей без внимания Саске обработки аранжировки к саундтреку, позволил себе расслабленно откинуться на спинку стула и сцепить руки на затылке, наслаждаясь тем, как тянутся задеревеневшие мышцы.Вдвоем бы они закончили вдвое быстрее, но правила, чтоб их… Однако, если смотреть на ситуацию объективно, что и Нара пытался всегда делать в силу своей скромной заинтересованности окружающим миром, - откровенно удручающее состояние шефа вызывало здоровый скепсис, что Саске вообще может сейчас нормально работать. Невооруженным взглядом было видно, что Учиха, каким бы гениальным он не был, на грани истощения, если не физического, так психического точно. Это прибавляло проблем, да и самого Шикамару нагружало ненужным стрессом.Саске после их дневного разговора закрылся в комнате с инструментами, что-то чиркая в черной нотной папке, и Шикамару прямо распирало по-детски упрямое любопытство – неужели сочиняет? Было бы весьма интересно послушать, ведь Учиха лишь изредка занимался обработкой готовых мелодий, добавляя какие-то свои аккуратные штрихи, а вот чтобы сочинить свое, что-то совсем оригинальное…такого не было очень давно.Нара даже не мог вспомнить, было ли вообще. Но был уверен, что Саске способен.?У меня был брат?. (Который всему этому научил)Хотел бы Шикамару посмотреть на этого брата…Они даже обедать не выходили. Настойчивое, даже недовольное урчание желудка требовало съесть ну хоть что-нибудь, хоть бутерброд, но Нара, тяжело и страдальчески вздохнув, закинул в себя кусок шоколадного батончика и кофе, раздумывая, когда Саске наконец прервет похоронное молчание и выйдет из своей звуконепроницаемой комнаты уединения.Только он вспомнил о солнышке, - как Саске бесшумным вихрем выскочил из комнаты с инструментами, держа папку под мышкой. Нара сразу отметил, что пальцы у шефа перемазаны в черной пасте.- Нара, уже закончил на сегодня? – подозрительно спокойным для нервозно-возбужденного состояния голосом спросил Учиха, так и не дождавшись ответа, - Иди домой, я отпускаю.Шикамару недоверчиво посмотрел на шефа, чувствуя подвох. Саске словно не заметил этого, - его уставшие и от того еще более темные глаза смотрели куда-то мимо, сквозь и вскользь, - а весь вид говорил о крайней раздражительности, присущей творческим людям.- А ты чем займешься? Опять возьмешь все в свои руки? – поинтересовался Нара, смотря на Саске с пристальностью сыча.Учиха вынырнул из своих мыслей, поведя плечом, будто от холода, и перевел взгляд на Шикамару.- Я сам скоро пойду, - с нотой неуверенности сказал он, зачем-то прижимая папку к себе еще ближе, словно это была драгоценность, очень важная для него.Шикамару подумал, что ну его нафиг, он умывает руки. Если с утра он обнаружит, что идиот-шеф заночевал в студии, он ему голову открутит. По крайней мере, Нара пообещал это себе.***[10.22 PM, квартира Саске](слушать – Ninja Tracks – Blackened Sky)Электричество вновь не работало во всем доме, погрузив его в чернильно-смородиновый туман угасающего закатного отблеска ржавого октябрьского солнца.Выйдя из обшарпанной арки лестничного пролета, Саске остановился, будто вкопанный, но не из-за того, что переводил дыхание после долгого и непривычного подъема, а прошитый неожиданным и не предвещавшим ничего хорошего чувством тревоги и даже паники. Шестое чувство, - инстинктивное, дикое, - кричало, что что-то не так.Но все было как обычно, и даже хорошо, что лампа над головой не мигает дребезжащим мертво-серым светом, напоминавшим о больницах.Тогда what the hell?Саске нервно дернул плечом, будто сбрасывая чью-то руку, но на самом деле пытаясь таким образом прогнать разной степени пессимистичности мысли, заполонившие разум грозовыми облаками, и загремел ключами, пытаясь на ощупь найти нужный. Из-за двери послышался лай.

- Да хватит уже, - одернул Пса парень, ища замочную скважину, - И без тебя голова трещит.Виски действительно неприятно сжимало стальным обручем – и хотелось только зайти домой, опрокинуть в себя стакан воды с аспирином и упасть мертвым, обессилевшим от жизни телом на софу, накрывшись поеденным молью пледом с головой и забыть сегодняшний, очередной бесполезный серо-унылый день, провалившись в сон, туда, где жили все его мысли.Дверь наконец-то поддается и открывается, - и Саске заторможено наблюдает, как из будто густой на ощупь тьмы квартиры, переваливаясь через порог вальяжно и лениво, течет вода, ледяная до жути.Саске выругался, заскочил в квартиру и выругался еще раз, - вода быстро промочила насквозь тканевые кеды. Пес, увидев хозяина, залаял громче, - вот он, на софе, будто кот, боится окунуть лапы.В квартире царствовал самый настоящий потоп, обдающий ледяным неприветливым дыханием девятого круга ада – и Саске поблагодарил всех богов, что в квартире под ним никто не живет, - иначе проблем не обобраться.Вода чавкала и хлюпала под ногами и в обуви, и чтобы пробраться к ванной и на кухню, нужно было идти предельно аккуратно – под ногами кокетливо-зловеще выглядывали многочисленные провода, в которых запутаться, как в щупальцах огромного спрута – дело секундное.И рухнуть вниз.Саске почувствовал, как его начинает колотить от холода.Пахло пылью, размоченной водой… и сталью прутьев решетки, и сладковатой заплесневелой гнилью глубокого подземелья...Какого черта?!Все водопроводные краны были открыты на полную, до упора, – и спасительная мысль-ржавый-якорь, что ничего особенного не случилось, а просто-напросто прорвало трубу, растворилась под непреклонным натиском логики и фактов.?Кто-то открыл все краны?, - медленно, как во сне, думал Саске, перекрывая воду на кухне леденеющими от ужаса и холода руками, - ?Кто-то опять здесь был?.{И ты знаешь, кто, не так ли, Саске-кун?}Сакура?..Кто-то заткнул все сливные отверстия чем попало – на кухне валялся изорванный в клочья томик Достоевского, в ванной Саске обнаружил свою старую футболку, которую не носил целый год, потому что напоминала о…

Учиха разбирается с квартирным наводнением с каким-то отчаянным, упрямым рвением, будто стирает следы преступления – но воды все равно слишком много, и звонить коммунальщикам придется.Может, именно поэтому во всем доме вырубило свет? Немудрено – тут, скорее всего, коротнуло так, что просто чудо, что Пес жив.В какой-то момент Саске, чувствуя наваливающееся на него чувство безразличия и тупой усталости после внепланового выброса адреналина, бросил взгляд на зеркало, мельком, не осознавая движения, - и отшатывается в ужасе, чуть не споткнувшись о порог, будто увидел призрака.НЕ СТРЕМИСЬ ВВЫСЬЕще один приказ, на этот раз выведенный бледным осколком мыла, раскисшего в раковине от воды.И – за спиной, мерещится, – тень в черной птичьей маске, абсолютно не реальная, повисшая в воздухе, будто полурастворившаяся в темноте инородная субстанция.Чернила в воде.Саске обернулся так резко, что вода под ногами издала особенно громкий и неприятный звук – но не увидел, конечно же, никого.В затопленной гостиной, в комнате, которая была ему добровольной тюрьмой, вновь проснулось радио – неестественная бронхитная хрипота из мокрых динамиков; Пес лаял, отчаянно пытаясь заглушить ноющий депрессивный фальцет Тома Йорка.Саске в порыве неконтролируемой злости – и сквозь пелену страха и паники, - решительным шагом подошел к динамикам и одним пинком заставил Тома Йорка замолчать. Ему было наплевать, что вода – отличный проводник тока, радио не могло работать с вылетевшими пробками.Все прекратилось так резко, что тишина оглушила. На мгновение Саске подумал, что он только что выстрелом убил одного из величайших музыкантов современного мира.Теперь этот мир обязан его уничтожить.***[14 октября ?? года, 1:22 АМ, студия, контрольная комната](слушать – This Will Destroy You – There Are Some Remedies Worse Than Disease)Вязко балансируя между сном и явью, как на батуте, пришедшем в прискорбную негодность, Саске пытался заснуть, накрывшись курткой на том самом неудобном кожаном диване в контрольной комнате студии. Идти ему и Псу было некуда, да и Саске бы сейчас не вынес еще разговоров – коммунальщики своими допросами начисто вынесли ему мозг, да еще и грозились вызвать полицию. Благо, Учиха давно перестал быть таким вспыльчивым, как раньше, и, призвав крохи дипломатических навыков, смог уладить зарождающиеся проблемы.Но квартира будет просушиваться не меньше месяца.Поначалу Саске хотел набрать Шикамару, - но, погипнотизировав номер на экране дисплея добрых пять минут, переменил решение. Он не мог логически объяснить свои действия – может, это связано с его недавними провалами в памяти?Сейчас это была самая меньшая из его проблем. Саске перевернулся на другой бок, пытаясь занять положение поудобнее.Но почему он думал, что Нара врет? В этом не было никакого смысла.Обстоятельства складываются так, что он должен покинуть этот город. Сменить обстановку, или как это называется у нормальных людей? Пса отдаст Шикамару, переживут оба. Он слишком плохой хозяин для животных, да и друг из него так себе.Саске продолжал ворочаться – тело быстро затекало от неудобных поз, мысли бешено перемещались в уставшем мозгу, как стайка мелких сумасшедших белок, не давая передышки, не позволяя расслабиться и все-таки заснуть беспокойным, но хоть каким-то, сном.Что значит эта фраза: ?Не стремись ввысь?? Что хотел сказать… Итачи?О, брат всегда был мастером намеков, и невозможно сразу разгадать, что он имел в виду. Возможно, это направление поисков. Возможно, это призыв Саске жить дальше.А может, это сам Саске написал. У него же провалы в памяти, разве нет?Саске распахнул глаза от этой чудовищной и пугающей догадки, - под веки словно песка с солью насыпали, - и резко сел. Пес, до этого успокоившийся и даже задремавший, положив морду на диван, встрепенулся вслед за хозяином.?Может, я действительно сошел с ума и не заметил? Я не помню некоторые моменты последних дней, в конце концов, я самоубийца-неудачник, мне мерещатся призраки и снятся совсем ненормальные сны?.?Нет?, - Учиха упрямо и отрицательно мотнул головой в ответ своим мыслям, - ?Нужно хотя бы допустить возможность другого варианта, каким бы фантастичным он не был?.Нужно подумать. А думать помогает только поиск другого решения.Саске потянулся к папке, в которой была написана симфония Итачи. Руки до сих пор подрагивали и не скоро отогреются – он будто Кай с осколком льда в сердце, и чудовищный холод сковывал движения; парень чувствовал, что пальцы еле шевелятся, - движения неловкие, словно они деревянные, на шарнирах, лишенные нитей кукловода.Листы, исписанные рукой Итачи, с резкими уклонами хвостов нот в правую сторону – брат был левшой, - их Саске выучил наизусть, но в этом не было никакого смысла, так как письмена были какой-то белибердой, абсолютной неурядицей, - ни ритма, ни мелодии, ни необходимых пауз, - симфония-загадка, последний вызов Итачи.Их игра-соревнование. Набросанные на салфетке мелодии были ребусом вместо кофе с утра, спонтанная репетиция на клавишных Итачи при участии Саске становилась импровизацией, где мастерство и талант шли рука об руку, становясь единым целым…и иногда переходя в совершенно другие действия, отдаленно связанные с музыкой.

Саске постоянно доказывал Итачи, что он не глупый младший брат и ничем не уступает ему ни как композитор, ни как музыкант. Брат позволял ему брать лидерство – это была единственная вещь, которую Итачи ненавидел.И Саске до сих пор яростно лелеет в памяти свои сладостные моменты победителя, которые запрятаны за семью замками глубоко в сердце, израненном ударами судьбы и закаменевшего от боли. Один из таких моментов - когда ловил завороженный взгляд проницательных глубоких глаз на себе во время сложного бриджа-пассажа на ритм-гитаре, который придумывался на ходу, с полной отдачей чувству мелодии, которое граничило с интуицией. Только Наруто, Сакура и Итачи знали, что младший Учиха способен выделывать на гитаре под гнетом бессонницы и чистого, чище любого наркотика, вдохновения, но только брат знал, что Саске делает это для него.И вот – последняя таинственная загадка, может, и не загадка вовсе.Следующего раза не будет, Саске. Этот – последний.Саске честно думал уже целый год: пытался добавлять дополнительные ноты, играл на разных инструментах, сшивал разные куски, менял ритм, которого не было, тональность, которая скакала по листам, как пульс аритмика, но ничего не получалось.Ответа не было.Учиха потер глаза, чувствуя, что чем больше он смотрит на эти листы (снова), тем больше впадает в отчаяние, от которого все плывет перед глазами. Он не может решить последнюю задачу, он почти готов сдаться, он почти готов найти чертового Итачи в своих снах и задать вопрос об этой мелодии, но уверен, что даже там получит снисходительный ответ с хитрой улыбкой уголком губ ?ты так ничего и не понял…?Он ничего не понял и не должен стремиться ввысь. Что это значит, черт побери?..Принесет ли Саске долгожданный покой, если он сможет закончить начатое Итачи? Сможет ли он жить дальше? Да и уверен ли он в своих силах?Что с ним вообще происходит в последние несколько дней?Последний вопрос был наименее волнующим, так как Саске было плевать, что с ним происходит. Он вполне был согласен жить в иллюзиях. В этом мире его ничего не держало.Но на еще одну попытку добровольно уйти из него он готов не был.Пес, пока Саске раздраженно листал папку, продолжал на него смотреть, с каким-то ободрением в умных глазах, и лениво вилял хвостом. Это немного успокаивало, но собака не могла помочь закончить мелодию.(Так же, как и Наруто, - просто сидел с большой кружкой зеленого чая и молча оказывал поддержку, смотря, как Саске, склонившись над салфеткой, играет партию хаоса и порядка, которую предложил Итачи)Дело не в том, что Саске не поймал за хвост вдохновение – эта штука крайне вторична, когда создание чего-то нового становится твоей профессией, - а в том, что младший брат за все годы так и не смог разгадать причудливый ход мыслей Итачи, хотя был ближе ему, чем любой другой человек на земле.Вряд ли и сам Итачи мог бы ответить на этот вопрос: несмотря на всю его внешнюю каменную уверенность во всем, всегда и везде, он был непостоянным, как море, - и таким же завораживающим.- Найди их, не стремись ввысь, принцесса в другой башне, эта твоя мелодия, - бормотал Саске, в каком-то странном сумасшедшем порыве бросая лист один за другим на пол, каждый дальше другого.Он провожал белую бесполезную бумагу тяжелым равнодушным взглядом, как старого врага, которого встретил спустя годы. И не знал, что ему делать. - Пока ты ничего не объяснишь мне, дело с места не двинется. Я не понимаю.Чего он ждал? Что в студии вдруг появится Итачи и с присущей ему манерой объяснит?Присядет рядом на корточки, посмотрит слегка снисходительно и со свойственным им обоим налетом равнодушного снобизма, с запрятанным глубоко в глазах разочарованием и чувством превосходства. Бережно подберет помятые листы, мельком на них глянет, искоса, не вчитываясь – у него идеальная память, он помнит все, что когда-либо сказал или написал, -потом сядет прямо на пол, позволяя Саске, обнимая, перебирать свои волосы, и тихо скажет, погружая тембром своего голоса в транс…Что скажет?- Чушь собачья, - зло шепчет Саске своим мыслям, в сердцах швыряя последние несколько листов подальше. Они медленно разлетаются белоснежным веером с тихим шелестом, похожим на стрекотание крыльев, и падают с мягким шорохом. Папка падает с сухим треском на пол.

(Закрой свои глаза и готовься плакать.Отчаяние. Критическая точка. Ни на что не способен).Саске вырубил свет, оставшись с Псом в кромешной тьме и обессилено упал на диван, отвернувшись от всего мира. Ему было чертовски холодно, прямо-таки до костей, а сердце жевала обида на себя, на Итачи, на свою жизнь.Только Пес был рядом, но он не мог сказать ничего ободряющего, как это мог Наруто.Саске заснул, крепко сжимая в пальцах ручку.***[Время действия - ??? Место действия - ???](слушать – Ninja Tracks – Light In The Darkness)- Rise and shine, princess, - с очень резким, царапающим слух акцентом говорит Наруто, по-дружески и совсем не нежно толкая Саске в плечо.Учиха с трудом разлепил глаза – они прямо-таки горели и будто кровоточили от усталости и боли от слишком продолжительного использования шарингана. Будучи шиноби, он четко прислушивался к своим ощущениям -зрение было неприятно расфокусировано, - и по привычке подмечал детали: лежит на какой-то ткани, похожей на плащ. Под тканью – холодный камень, скорее всего, бетон. Пыльный воздух забивался в ноздри и оседал в легких, вызывая желание чихнуть или с тяжелым хрипом закашляться. Тело в порядке, только немного затекло от сна в одной позе, - значит, не ранен.Спал? Он спал? Почему он спал? Он же и так во сне?!- Отвянь, на Гладио** ты не тянешь, - голос тихий, в горле сухо до рези и хочется пить, но еще больше - перевернуться на другой бок и подремать еще хотя бы немного. Он так устал…- Гладио? Какой еще Гладио? – удивился голос Наруто, - Ты совсем поехал что ли? Просыпайся, я задолбался тут торчать и чихать, пока некоторые идиоты дрыхнут без задних ног.- Я нормально не спал целую вечность, - пробормотал Саске скорее себе, чем Наруто, с видимым усилием заставляя себя сесть и все-таки хотя бы технически проснуться, - Где Сакура?

Узумаки сидел рядом по-турецки, полы его плаща посерели от пыли, но весь вид парня варажал спокойствие, умиротворение и скуку.- Сейчас придет, - отвечает он, - Хочешь яблоко?Наруто чистил зеленое яблоко, как и в прошлый раз, обычным кунаем, неторопливым движением снимая шкурку. Что-то это напоминало…- Я ненавижу яблоки, с тех пор как… - Саске запнулся, с раздражением понимая, что не может найти ответа. Но Наруто все знает, и поэтому кивнул.- Да. Прости, я думал, что что-то поменялось.Они на крыше бывшего ресторана. Вокруг – поломанная мебель, пыль и запустение, - та картина, к которой давно пора привыкнуть, но Саске вновь почувствовал, как у него сжимается сердце. Он был уверен, что Итачи будет ждать его здесь, и где его искать теперь – не имел ни малейшего понятия, так как это было единственное место, которое связывало его с братом в той треклятой реальности.- Сколько я проспал? И почему я вообще спал?Наруто пожал плечами и разрезал очищенное яблоко на неровные дольки.- Не знаю. Я не считал часы, тут со временем не очень хорошо. Нам с Сакурой особо спать не хочется, знаешь ли, а вот ты постоянно отрубаешься в самый неподходящий момент. Как только голову не разбил. Не думал, что ты такой соня. Я тоже любил поспать, но ты прям сурок.Саске отрицательно и чуть раздраженно мотнул головой, будто пытаясь вникнуть в тот фарс, на который походил диалог.{А ведь Наруто прав. Вспомнить хотя бы тот взрыв, который он устроил Саю, когда тот пытался собрать информацию в убежище Орочимару…ненароком разбудив Саске}.(Стоп стоп стоп, что это за память)- Ничего не понимаю, - говорит он честно, - Я видел, в прошлый раз, как вас убили. А этот, в маске, сказал, что Итачи в другом месте.- Респаун, - прерывает его Наруто, - Дурак, это игра. Ты сам ее придумал, геймер чертов. Не понял еще?Видимо, у Саске был настолько удивленный вид, что Узумаки не удержался от того, чтобы не рассмеяться. У Учихи же тут же появилось желание съездить по этому чрезмерно самодовольному лицу кулаком, как в старые добрые времена.- Ох, теме, а ты все-таки тот еще болван. И как тебя Какаши-сенсей в ученики взял, а потом еще и Орочимару?Странное ощущение. Он вроде бы и понимал, о чем толкует друг, - на каком-то сверхтонком интуитивном уровне, - но истинная суть, истинные воспоминания – ускользали, как дым сквозь пальцы.

- Орочимару мой приемный отец. Кто такой еще этот Какаши-сенсей, я не знаю.Наруто в знак примирения протянул другу дольку яблока, но тот отрицательным кивком головы отказался. Узумаки пожал плечами и отправил ее себе в рот, жмурясь от удовольствия, что тут же придало его лицу схожесть с лисом.- Мда, ты бы это пугало не пропустил, - сказал он с неясной горечью в голосе.

Дверь на крышу открылась с сухим скрипом. Саске повернул голову, щуря глаза – пыль в ветре так и норовила попасть в них, - но все же смог разглядеть проблеск блеклого жемчужно-розового, и сдержал улыбку облегчения.Почему-то он думал, что Сакура мертва, или, по крайней мере, с ней не все в порядке.- Внизу чисто, - коротко отрапортовала девушка, щелкнув низкими каблуками и в один миг выхватывая из руки Наруто дольку яблока, отправляя себе в рот, - Можем идти. Дальше.- Куда? – подал голос Саске, наблюдая за этой идиллистической сценой.Сакура привычно уселась перед Наруто, который тут же заключил ее в кольцо объятий. Кажется, она бежала, и теперь переводила дух. Девушка выглядела уставшей, а ее лицо – осунувшимся, с резко проступающими скулами и тенями под глазами, - такое лицо бывает у медсестер, которые работают в реанимации сутки-двое.(Сакура никогда не была медсестрой. Она бросила медицинский на втором курсе и перевелась в колледж искусств){Сакура была шиноби-медиком, которая открыла больницу для детей с посттравматическим синдромом после войны, ты не помнишь?..}- А ты не чувствуешь? – с долей отстраненности спросила Сакура, смотря мимо него, как смотрят на людей, в которых когда-то были влюблены, но вовремя поняли, что ни к чему хорошему это не приведет.Сакура Харуно была умной девочкой.- Чувствую что?Наруто положил голову на плечо Сакуры – и его вид был настолько довольный и влюбленный, что не вызывал ни жалости, ни отвращения – в их отношениях с Сакурой сквозила такая гармония, что у Саске даже сжималось сердце, хотя он искренне и вполне оправданно считал себя каменным сухарем в этом плане.- Итачи, - сказал Узумаки, - Он не зовет тебя?Саске хотел сказать твердое и решительно непонимающее ?Нет!?, но тут он вдруг почувствовал, что ветер изменился – на возникшее из ниоткуда дыхание гармсиля, что вел их сюда. В нем – простом движении воздуха -слышался шепот, который приказывал найти его, который просил, умолял… но о чем, Саске не мог понять.Но, кажется, он почувствовал направление. Очень примерно он мог понять часть заложенного в этот шепот смысла.Не стремись ввысь, стремись вниз, говорил чужой голос в его голове.Саске чувствовал себя ошарашенным и потерянным. Слишком много мыслей – и своих и чужих, и это совсем не похоже на сон, который мог быть придуман подсознанием, мозгом, или что там за сны отвечает.- А вы его чувствуете? – спросил он.Сакура резко мотнула головой. Наруто повторил ее движение практически одновременно и синхронно.- Мы чувствуем только друг друга. Даже тебя…но с трудом, и если потеряемся, не найдем. Поэтому, не будь дураком и держись ближе, - хмыкнул Наруто.Саске кивнул. Это было вполне в его силах.***(Слушать – Ninja Tracks – Destiny)Город вымер – ни одной вороны ни вверху, ни внизу, даже шаринган и чувство чакры Сакуры и Наруто не может их засечь, - из-за чего Саске сделал вполне справедливый вывод, что игровая локация опять поменялась, а они снова не знают правил.Небо выцветало. Берлинская лазурь, раскинувшаяся над головой, становилась бледнее с каждым промежутком времени (были ли это секунды, минуты, часы или сутки – невозможно осознать), в ее пропасти виделось больше пурпура и раздражающе-красного. Пыль кружила вокруг троицы, подчиняясь неспешному танцу гармсиля, который гнал Саске вперед и вниз. Вот только куда вниз? Почему вниз?Это какая-то придумка Итачи? Или Саске сам себе подкидывает загадки?(я сплю, я продолжаю спать, но я все понимаю и контролирую)Младший Учиха не особенно интересовался, куда идет – он отдался внутреннему компасу, который сам вел ноги, а Сакура и Наруто молча, не задавая вопросов, как NPC*** из старых rpg-игр, (по автоматическим настройкам) продолжали идти за ним, готовые в любую секунду прикрыть и принять удар на себя. Немного самонадеянно с их стороны и глупо, но Саске смирился с тем, что спорить с ними бесполезно.Они бесцельно шатались по городу, собирая пыль на волосы и одежду, как казалось Саске, вот уже несколько часов, отбиваясь от редких воронов, стараясь не тратить силы и чакру, но Учиха понимал, что так продолжаться не может. Он пытался почувствовать, откуда идет зов, но сделать это – все равно, что пытаться ухватиться за леску воздушного змея, подхваченного ураганным ветром. Чем дальше они шли, тем непрогляднее становилось вокруг: небо заволокло плотной вуалью пыли и бетонной крошки, а дыхание из-за грязного воздуха быстро сбивалось, прерывалось тяжелым кашлем – грязь оседала внутри свинцовой крошкой.Даже ветер, казалось, стихал, и Саске задавался вопросом – значит ли это, что они идут в неверном направлении? Руководствуясь этой мыслью, он попытался вернуться назад, - и мог поклясться, что шел правильно, - но локация замкнулась, будто подсказывая, что нужно искать на этом пятачке территории. Острове, подвисшем в ничто и удручающей тишине, с парочкой раздолбанных временем кварталов с воздухом, который рано или поздно их убьет, если это вообще возможно.Что-то было неправильно, какая-то ошибка, баг. Они наворачивали круги по этим двум кварталам, пробежав все локации, поднимая дополнительные порции пыли в воздух сандалиями, обошли здания – вот боулинг-клуб с жуткими пропастями от провалившихся в подвал дорожек; вот супермаркет, в котором есть только одна полка с бутылками воды и больше ничего; вот отделение полиции, которое напоминало филиал бюрократического ада, в котором похозяйничал ураган; вот больница – и Саске неприязненно поджимал губы, едва не дергаясь от каждого шороха, пока проходил по пустым палатам.Наруто и Сакура молчали: они ограничивались дежурными фразами, нацепив на лица медицинские маски (взявшиеся невесть откуда), будто боялись отравиться воздухом. Саске послал все эти предосторожности к черту.Он чувствовал, что Итачи где-то рядом. Это ощущение – как поиск потерянных ключей в квартире: ты вроде бы знаешь, даже уверен, что найдешь их, но на деле это оказывается не так просто. И пока действие не увенчается успехом, ты сто раз доведешь себя до отчаяния.

Чем дольше они бродили – тремя посеревшими тенями в унылом пейзаже концепт-арта к Fallout – тем больше приходилось вступать в мелкие стычки с воронами. Саске пытался найти этому объяснение – ему не давала покоя фраза Наруто о том, что это все игра.Он отмел слишком простое объяснение, что все вокруг – его сон, и двигал мысли в другом направлении.Итак, в игре обязательно есть лаги, особенно, если игра новая, чистая, без единого патча. Что, если не сработал основной скрипт, и сюжет не двигается дальше, а таймер обратного отсчета до проигрыша миссии идет? Если это так, то как разорвать эту поломавшуюся систему без ее перезагрузки?Они продолжают драться, не сбавляя ход, в построении треугольника, - Саске иногда даже не глядит, куда направлен удар Кусанаги – он активировал мангеке, будто бы модель атома в его глазах могла помочь в поисках Итачи.{Есть повод пожалеть, что ты не Хьюга}{Функция сохранения отключена на время боя}Может, попытаться вырваться? Спалить этот город дотла вместе с собой? Эта мысль была дерзкой и пугающе заманчивой, но никак не рациональной – а вдруг Итачи где-то рядом, вдруг его тоже заденет? Саске был честным с собой – потушить Аматерасу в своем нынешнем состоянии, когда даже мысль о применении высокой техники причиняла боль, он вряд ли сможет.Значит, придется облазать каждый чертов дюйм этого трижды проклятого места и надеяться, что повезет.Он резко остановился у входа в метро, который появился из ниоткуда; ступеньки спуска густо засыпаны пылью, как снегом. Внутреннее чутье будто схватило Учиху за грудки и заставило затормозить, так резко, что прихватило участившееся дыхание. Сакура и Наруто остановились тоже, в глазах у обоих застыл немой вопрос, который не нужно было озвучивать.- Сюда, - сказал Учиха, щуря глаза, которые болели просто нестерпимо. И как он раньше жил с этой болью?.. Как с этой болью жил Итачи?Метро совсем не похоже на привычную подземку – ни платформ, ни рельсов, ни поездов, скорее – средневековое подземелье, одно из многочисленных убежищ Орочимару (что? Откуда такая ассоциация?): влажный воздух, пахнущий сырой землей и плесенью, неровный свет со стен, играющий в театр теней, низкие потолки, пробуждающие чувство клаустрофобии, пыль и запустение.Но Саске только ускорял твердый и уверенный шаг, - его буквально тащило вперед, и это было очень странное, пугающее чувство – инстинкты кричали, что он идет в ловушку.Они спускались все ниже и ниже, в почти осязаемый мрак, и теплый свет пламени сменился на холодный - флуоресцентных ламп, в воздухе резко запахло медикаментами и хлором. Саске нахмурился, отгоняя воспоминания о больницах и десятках людей, которые маячили в памяти призраками без лиц. Да и вообще вся та жизнь, где нет Итачи, Наруто и Сакуры для него – один большой корабль-призрак, дрейфующий в море времени, полном бессмысленной информации, чувств и фигур.Узкий тоннель вновь резко ушел вниз, выписывая головокружительную мертвую петлю, перейдя в лестницу, закладывающую лихие круги вниз. Ступеньки скользкие, будто только что помытый кафель, запах медикаментов становится резче, даже свет ламп будто бы стал ярче и бил по измученным глазам бликующим лезвием.Чуть ниже свет моргнул и потух, и дальше они шли вниз в полной темноте и тишине, - Саске прекрасно ориентировался во тьме, как это делали Наруто и Сакура – ему не было интересно.

И – за ними наблюдали, Саске даже прекрасно знал, кто – высокая тень в лохмотьях и маске с охристыми перьями держалась в стороне все время, но неотступно следовала за маленьким отрядом, будто готовая в любую секунду вмешаться, если вдруг что-то пойдет не по сценарию. Учиха держал ухо востро и не убирал руки с шершавой рукояти Кусанаги.Но в подземелье было еще тише, чем наверху, - если там они то и дело попадали в мелкие неприятные стычки, то здесь – будто утро после апокалипсиса.И ступеньки. Бесконечные ступеньки, будто они попали в SCP – 087 ****.Саске с облегчением отогнал мысль об этой инди-игре, когда лестница вдруг закончилась, а гулкие шаги эхом отозвались в огромном помещении.