Глава 17 (1/2)
Всю ночь меня мучили беспокойные сны, и утром я проснулся ещё более уставшим и разбитым. Так долго мечтать о свободе и, наконец, получив её, страдать угрызениями совести! Я, конечно, не предавал Латифа, но на душе остался неприятный осадок, а ещё этот взгляд – пустой и равнодушный… И почему я так переживаю за него, он же хочет меня убить? Хотя… Джинн столько раз спасал меня, вытаскивая из непростых ситуаций, что его кровожадные намерения расправиться со мной казались теперь сомнительными.
И, вообще, никто не заслуживает такой участи. Быть рабом, любить по приказу… Вот засада! Придётся всё-таки что-нибудь придумать – нужно спасать этого чокнутого джинна!
Уже через пять минут я быстро оделся и влетел в комнату друзей. Амир с Васей сидели за маленьким столиком и завтракали. Просто идиллия! Увидев меня, Амир ласково улыбнулся и указал рукой на свободный стул.– Доброе утро, Ал. Садись, позавтракай. Сегодня готовил Вася, попробуй кускус – пальчики оближешь.– Спасибо, друг… – поблагодарил я и, усаживаясь за стол, тут же взял быка за рога: – Мы должны вернуть Латифа!– Что? – чуть не поперхнулся водой Амир. – Ты уверен? Сам же мечтал избавиться от него!– Да, мечтал! Но не таким же способом. Шариф сделал из него сексуального раба! И заставляет любить его…– Джиннам не подвластна магия чувств, – возразил Амир. – Они не могут заставить любить или ненавидеть. Подчиняется только тело, но не разум и воля.– Ты хочешь сказать, что он всё осознаёт и действует против воли! Так это же ещё хуже! Нужно немедленно разработать план, вы со мной?!– А у нас разве есть выбор? – пожал плечами Амир.– Нет!***Прислонившись к стене спиной, я рассматривал гостей Шарифа поверх тёмных очков. Мои скромные чёрные брюки и рубашка казались не к месту среди скопления ярких оперений и буйства цветов нарядов, ослепляющих глаза. А ведь это простая вечеринка, а не маскарад! В этом зале было холодно – несмотря на искусственное солнце, дыхание клубилось паром. Я попытался расслабиться, но только больше разозлился – я уже целый час торчу здесь в надежде увидеть хозяина дома, а Шарифа с Латифом нигде видно.
Всего час назад мы с друзьями разработали план по освобождению джинна: он оказался простым до идиотизма. Скрытые иллюзией невидимости, мы с трудом пробрались сквозь толпу охраны на закрытую вечеринку, устроенную Шарифом. Теперь оставалось только отыскать «гостеприимного» хозяина и выяснить местонахождение амулета.Вдруг я почувствовал, как моё плечо сжали сильные пальцы и уже знакомый голос раздался над ухом:– Ал?.. Ты что тут делаешь? Неужели решил попрощаться с Латифом?Я, обернувшись, увидел довольное, скалящееся в дешёвой улыбке, так ненавистное мне лицо. Хотелось приложить его ботинком, чтобы стереть эту самодовольную ухмылку.– Шариф, – протянул я с придыханием, – ты почти угадал. Я просто не мог уйти, не поблагодарив тебя за избавление от этого садиста…
Говоря это, я всё время пялился на стоящего за его спиной Латифа. В руках Шарифа была красивая, замысловатого плетения, цепочка, которая обвивала запястья Латифа, сковывая их за спиной. Одет он был так же: кожаные брюки и платиновый ошейник с шипами.Безразлично скользнув пустыми, отсутствующими глазами, Латиф смотрел прямо сквозь меня, и от этого взгляда побежали мурашки…А Шариф тем временем потянул за цепочку, притягивая Латифа к себе вплотную. Обхватив своей загребущей рукой его талию, он начал жарко шептать ему на ухо. Я успел заметить, как Латифа передёрнуло, и он с трудом сохранил беспристрастное выражение лица.– Твой малыш пришёл попрощаться с тобой, любимый. А давай попросим его остаться на никах*, может, он захочет быть свидетелем?Латиф сжал кулаки, так что побелели костяшки, но ничего не ответил.– О, я вижу ты не против, дорогой. Ну, что, Ал? Остаёшься?Мне вдруг резко стало плохо, но я нашёл в себе силы удержать на лице маску вежливости.– Благодарю за приглашение! Конечно, я останусь… Вот только я не уверен в этом сумасшедшем… Он ничего такого не выкинет?– О, нет, не волнуйся! Я ловко окрутил Латифа его же приёмами, так что до вечера он будет паинькой, – самоуверенно ухмыльнулся Шариф, ласково потрепав джинна по щеке, – а после свадьбы, он уже ничего не сможет сделать: до конца жизни будет исполнять желания своей половинки и никуда он от меня не денется! – потом повернулся ко мне и, изобразив гостеприимного хозяина, жестом обвёл зал: – Желаю тебе хорошо провести время, дорогой! А нам пора к другим гостям, – и дернув Латифа за поводок, удалился.Я сглотнул: "Сука!" – и чуть было не поддался панике.– Ами-и-ир, – зашёлся я в безмолвном отчаянном крике.– Что случилось, Ал? Ты уже нашёл его? – услышал я успокаивающий голос друга. – Нам подойти?– Нет! Не надо, – подумал я уже спокойнее. – Просто хотел сказать, что время ограничено… Вечером будет никах!– Вот чёрт! После церемонии Латифа не вернуть… Нужно торопиться!– Согласен. Амир, только у Шарифа нет кулона на шее. Где он может быть?– Не знаю… Возможно, в его покоях? Значит так, ты должен отвлечь их, пока мы с Васей попытаемся кое-что узнать. Хорошо?– Ладно, сейчас что-нибудь придумаю.Вот чем, скажите мне, можно привлечь внимание этойтолпы, явно пресыщенной жизнью – древнейшие джинны всё-таки.Неожиданно мой взгляд упал на небольшую сцену в центре зала. На невысоком пьедестале возвышался очень знакомый мне с детства музыкальный инструмент – рояль. В голове моментально созрел план. Схватив бокал шампанского с подноса строгого официанта, я взобрался на сцену и что было силы заорал, с трудом перекрикивая громкую музыку, доносившуюся из динамиков, развешанных по всему периметру зала:– Минуточку внимания, пожалуйста!Я хочу произнести тост!Музыку приглушили, и сотни пар глаз уставились на меня. Среди прочих я выхватил заинтересованный взгляд хозяина дома и удивленный – Латифа.
– Я поднимаю этот бокал за наших молодожёнов! Хочу процитировать великого испанца Сервантеса: «Любовь носит такие очки, сквозь которые медь кажется золотом, бедность – богатством, а капли огня – жемчужинами». Так выпьем же за то, чтобы мы все, наконец, сняли свои розовые очки и смотрели на мир широко раскрытыми глазами! Я хочу подарить вам, многоуважаемый Шариф и не менее уважаемый Латиф, эту песню!
Удобно усевшись за инструмент, я нежно погладил клавиши. Если честно, я даже ещё не придумал, что мне спеть: вообще-то, я не очень люблю современную популярную музыку – предпочитаю классику и зарубежный рок. Но мне, как всегда, на помощь пришла певица Земфира. Я никогда не увлекался её творчеством, но почему-то некоторые её песни помнил наизусть. Загадка… Думаю, её «Хочешь» будет, вполне, в тему.Пожалуйста, не умирай,Или мне придется тоже.
Ты, конечно, сразу в рай,А я не думаю, что тоже.Хочешь – сладких апельсинов?Хочешь – вслух рассказов длинных?Хочешь – я взорву все звезды,Что мешают спать?Неожиданно мою игру подхватили другие инструменты, ясно слышимые из динамиков. Они, конечно, не совсем верно подобрали мотив, но тоже очень даже неплохо – мне, если честно, новая интерпретация этого произведения понравилась гораздо больше оригинала. И закрыв глаза, полностью растворяясь в музыке, я отдался восхитительным ощущениям, внезапно осознав, как же мне не хватало моего старого друга – рояля. Затем продолжил:Пожалуйста, только живи,Ты же видишь, я живу тобою,Моей огромной любвиХватит нам двоим с головою.Хочешь – в море с парусами?Хочешь – музык новых самых?Хочешь – я убью соседей,Что мешают спать?На проигрыше я окинул затуманенным взглядом толпу, застывшую в неописуемом восхищении. Да, слух у меня отличный и голос поставлен профессионалами вокального искусства. Так что я нисколько не удивился их реакции, но мне было важно только одно мнение… Увидев в глазах Латифа немой восторг и что-то вроде слепого обожания, я встал из-за инструмента и подошёл к краю сцены. Наши глаза встретились, и мы просто не могли оторваться друг от друга – я почувствовал, как между нами возникло ощущение единения и покоя – как будто никого кроме нас не осталось в этом зале, в этой стране, да в целом мире! Никого – только Я и ОН…Вкладывая всю душу, я проникновенно пропел последние строки:Хочешь – солнце вместо лампы?Хочешь – за окошком Альпы?Хочешь – я отдам все песни,Про тебя отдам все песни я?Взрыв аплодисментов оглушил меня, и, неловко поклонившись, я сошёл со сцены. Ещё пару минут зал гудел, активно выражая свой восторг, гости то и дело подходили ко мне с выражением благодарности и преклонения перед моим талантом – песня Земфиры произвела фурор.– Ох, и ничего себе, «отвлёк»! – услышал я насмешливый голос Амира в голове. – Молодец, Ал! Мы тут кое-что выяснили. И нам нужно срочно с тобой встретиться.– Хорошо, куда мне подойти?– Выходи из зала и иди прямо по коридору, затем сверни налево. Мы буде ждать тебя там… И попытайся уйти незамеченным.– Я постараюсь…Совсем скоро меня подзабыли, и уже никто не обращал внимания на бывшую звезду. Прежний невыразительный гул, кое-где прерываемый громким смехом, повис над толпой. Я последний раз взглянул на Шарифа, который ни на шаг не отпускал от себя Латифа, постоянно нашёптывая ему на ухо всякие пошлости – это я понял по ненависти и презрению, проскальзывающим во взгляде укрощенного джинна – и вышел из зала.
В указанном месте я встретился с Амиром и Васей.– Кулон, как я и предполагал, находится в спальне Шарифа, в шкатулке с драгоценностями. И нам просто невероятно повезло – именно сейчас там намечается плановая уборка. Это наш единственный шанс проникнуть туда! Ты же понимаешь меня?Я кивнул и с подозрением покосился на стоящего рядом уж слишком довольного Васю.– Интересно, как вы об этом узнали?Амир засветился от гордости, а Вася самодовольно фыркнул.
– Ну, не все же знают, что наш гуль – вегетарианец…
Давно я так не смеялся.***– Здравствуй, а Абдул, что, в отпуске? Что-то он меня не предупреждал, – сурово поинтересовался бостанджи, перекидывая в руках здоровенную булаву.