Глава 14 (1/1)

Амир рассмеялся, снова усаживаясь за столик. Я последовал его примеру и сел на свободный стул напротив «очаровательной незнакомки».

– Позволь представить тебе мою невесту – Василиса, но для друзей можно просто Вася, – представил свою «спутницу» Амир и, лукаво улыбнувшись, ткнул меня локтем, – правда, она милая!

Васильковые глаза гуля зло прищурились и мгновенно потемнели до цвета грозового неба. Несчастная вилка Амира, которую Вася схватил со стола, в его руках согнулась почти пополам, не выдерживая напора гнева, одолевшего гуля.– Ну брось, дорогая, не дуйся… Тебе очень идёт это… м-м… платье.Я недоверчиво покосился на раздражённого монстра и осадил Амира:– Мне кажется, Васе не по нраву твои шуточки. Не боишься огрести за это по полной? – заметил я.

Лицо Амира вдруг стало серьёзным, и без намёка на былую весёлость он проговорил:

– Мы с ним очень подружились за эти две недели. Альберт, он не такой, как все его сородичи: Вася не ест мясо и от него пахнет морем… Он совсем некровожадный, очень добрый и отзывчивый. Он иногда обыгрывает меня в шахматы и чудесно готовит. А недавно мы выяснили, что наша магия совместима! Представляешь, Вася умеет её накапливать и приумножать, а я – пользоваться. Его руки стали нашим первым экспериментом. Зацени иллюзию! – похвастался он.И точно, я ведь совсем забыл о когтистых лапах монстра – вилку держала идеальная рука: бледная нежная кожа, длинные тонкие пальцы! Я не смог сдержать восхищённый возглас и, дотянувшись до изящной конечности, потыкал в неё пальцем – как настоящая! Амир вновь улыбнулся и радостно добавил:– А главное его достоинство в том, что он всё понимает, но не может говорить! Эх, был бы он джаннетой – женился бы, не раздумывая!

Мы вместе расхохотались над этой шуткой, но, взглянув на Васю, я заметил, как он печально вздохнул и опустил ресницы, пряча за ними затаившуюся грусть.

– Так, пока я ужинаю, расскажи-ка мне поподробнее, что случилось после того, как я отключился и какие у нас планы на сегодняшний вечер? – и, набивая рот всякой вкуснятиной, я приготовился слушать рассказ Амира.– Да почти ничего и не случилось, – начал он. – Латиф сразу же перенёс нас в эту скромную гостиницу, чтобы лишний раз не светиться. Закрыл тебя в отдельной комнате и целыми днями сидел у твоей постели… Ему нелегко пришлось с твоим желанием: если честно, тебе повезло, что Латиф обладает подобными умениями – обычно после ожога от пламени ифрита не выживают. Мы с Васей живём в соседней комнате и сами себя развлекаем чем придётся: играем в шахматы, тренируемся в боях на мечах, исследуем город, а вчера вот сходили на рынок и, кстати, узнали адрес одного шаира. Именно к нему мы сегодня и отправимся!– Ух ты, здорово! – пробубнил я с набитым ртом. – А вы время зря не теряли, молодцы!– Ну ещё бы, – хмыкнул Амир, – а ты ешь быстрее и помалкивай, а то мы и так привлекаем слишком много внимания, – и, взяв в свои руки иллюзорную ладонь гуля, ласково прошептал, глядя в прекрасные глаз монстра: – Ты ведь поможешь нам пробраться незамеченными к дому шаира… – и столько в этом взгляде было нежности и теплоты, что я даже поперхнулся апельсиновым соком.

Видимо, я не один такой внимательный, потому что глаза Васи округлились, и было слышно, как он сглотнул, затем резко выдернув свою руку, уставился в пол. Да, чувствую, мы весело проведём время! Вот только бы как-то справиться с этой головной болью, внезапно возникшей почти в самом конце нашего ужина, – она вдруг сжала виски, голова закружилась…

***Мы разошлись по своим номерам: я – немного отдохнуть и придти в себя, а Амир с Васей – хорошенькоподготовиться. Мы договорились, что через пару часов я сам приду к ним в номер и оттуда мы уже отправимся к шаиру. Я планировал немного поспать, рассчитывая, что лёгкая слабость и головная боль пройдут. Поэтому, когда я зашёл к себе и увидел Латифа, нагло развалившегося на моей постели и покуривающего свой любимый кальян, ужасно разозлился и попытался спихнуть его с кровати:– Немедленно убирайся! И оставь меня, наконец, в покое!Глаза, слегка затуманенные лёгким дурманом, бесцеремонно уставились на меня. Затем, пустив пару дымно-ароматных колец прямо мне в лицо, гость довольно проурчал:– Ну как хочешь… Я-то зашёл, чтобы сделать тебе заключительный массаж, но раз ты настаиваешь… И тебя совсем не волнует слабость и головные боли, то я, конечно же, уйду, – Но он даже не шевельнулся и, изобразив искреннюю заинтересованность, взглянул мне в глаза.

Вот сволочь, ведь наверняка знает, что у меня раскалывается голова так, что ещё немного и я душу буду готов продать, только чтобы боль стихла! Не удостоив его ответом, я молча снял очки и, аккуратно сложив, положил их на тумбочку, следом избавился от СИРЕНЕВОЙ (до сих пор не могу свыкнуться с этим фактом) рубашки, с отвращением бросив её на стул, и, обойдя кровать с другой стороны, лёг на живот, положив голову на подушку.

– Брюки тоже сними, – благодушно промурлыкал Латиф.– Нет уж, пусть останутся!– Ты мне не доверяешь? – услышал наиграно-удивлённый возглас джинна.– Представь себе, нет! – проигнорировав его тон, серьёзно ответил я.– Пф-ф, я же не педофил, чтобы на малолеток заглядываться, да ещё людишек…– Может, хватит болтать о своих предпочтениях… Начинай уже… – прервал его я.И тут же на мои плечи легли тёплые ладони Латифа, обильно смазанные розовым маслом. И когда только успел, маньяк? Мягкими круговыми движениями он быстро довёл меня до состояния блаженства – было такое чувство, что через его руки проходят слабые разряды тока, отдающиеся лёгким покалыванием кожи. Ещё пару минут покачиваясь на волнах наслаждения и с радостью отмечая, что боль отступила, я всё же решил выяснить причины столь прекрасного ощущения и, еле ворочая языком, поинтересовался:

– Что это, Латиф? Почему меня так разморило – я даже не могу шевельнуться?– Я сосредоточил свою магию на кончиках пальцев, – задумчиво протянул он, – должно быть, именно она так на тебя влияет…

Я почувствовал, как мои брюки растворились в воздухе, и Латиф начал нежно поглаживать мои ягодицы. Я протестующе замычал, но не сдвинулся с места, наслаждаясь просто непередаваемыми ощущениями. Чёрт, даже не подозревал, что будет так приятно… Я мог только молча растворяться в наслаждении… А потом я услышал тихий шепот прямо над ухом:– Я почти закончил… учитывая, что это последний сеанс лечения, его необходимо завершить массажем простаты – для полного закрепления результата…

– Угум… – машинально согласился я – до меня не сразу дошло, что он только что сказал. – ЧТО ОСТАЛОСЬ?!! Ты с ума сошёл! НЕТ!!! Мы так не договаривались!– заорал я и тут же попытался вскочить, но рука джинна беспардонно остановила моё сопротивление: обхватив, словно стальными тисками, мою несчастную шею, Латиф грубо уткнул меня лицом в подушку.

Я извернулся и, оглянувшись, увидел ухмыляющегося джинна, снова опускающего свои пальцы в баночку с маслом.– Прошу, Латиф, не надо… – прохрипел я умоляюще.– Потерпи, малыш, мне просто нужно кое-что проверить…Подтянув колени к груди, я надеялся освободиться, но в ответ на моё жалкое сопротивление лишь услышал довольный голос садиста:– Ты прав, Берти, так будет гораздо удобнее…Я громко ахнул и попытался отодвинуться, когда скользкий палец целиком вошёл в мой зад и совершил круговое движение. Но Латиф не дал мне отстраниться. Так же крепко удерживая меня за шею, он продолжил поступательные движения, словно с небольшим усилием гладил меня внутри. Я же напряжённо прислушивался к своим ощущениям, которые, нужно заметить, через какое-то время перестали казаться уж настолько отрицательными. Неожиданно джинн словно задел какую-то чувствительную точку, и удовольствие, пронзившее меня насквозь, заставило с силой толкнуться назад в попытке это повторить. Перед глазами вспыхнули звёзды – от совершенно новых ощущений голова пошла кругом, а сердце заколотилось с удвоенной силой… А этот садист взял и убрал палец! Уф… ненадолго. Поэтому, когда Латиф невообразимо медленно снова вошёл в меня, аккуратно растягивая, я захныкал, проклиная себя за слабость, и еле сдержался, чтобы не молить о большем. Чувство непередаваемой эйфории тягучей негой растекалось по моему телу – я уже не мог адекватно воспринимать действительность. Пока я пытался вспомнить, как дышать и почему я сопротивляюсь, уже два пальца неторопливо изучали меня изнутри. Я стонал и извивался под чутким присмотром Латифа, который, слегка прикрыв глаза, упивался моей распущенностью:

– Я знал, что тебе понравится… Мой мальчик… м-м… такой чувственный…А я, как последняя шлюха, корчился в сладостных муках, с упоением наслаждаясь своим падением. Поэтому, когда джинн, почти издеваясь, отпустил меня из захвата и спросил: «Мне остановиться?» – я в ужасе крикнул: «НЕТ! – и,повыше приподнимая зад, умоляя, простонал: – Продолжай, Латиф, прошу…»Удовлетворённо ухмыльнувшись, этот гад, опять просунув в меня пальцы, застыл, не двигаясь и вынуждая меня самого перейти к активным действиям, – я же, спрятав подальше осколки гордости и самоуважения, начал сам неистово насаживаться, растворяясь в волшебных, никогда не испытываемых мной ранее, ощущениях. Мои неудержимые страстные стоны, срываясь с губ, оглушали. Не знаю, как долго продолжалось это безумие, но мой член уже давно стоял колом, и я протянул к нему руку, чтобы получить долгожданную разрядку. Всего лишь пару движений отделяли меня от нирваны, как Латиф остановил меня и, убрав её с члена, жарко прошептал охрипшим голосом:– Не нужно, малыш… Ты ведь и без помощи рук сможешь кончить – ты же у меня такой способный мальчик…Я протестующе захныкал, нетерпеливо толкаясь в несчастное скомканное одеяло, и уже через секунду меня как будто изнутри прошибло разрядом тока, и, оглушительно вскрикнув, я залил измятую постель своим семенем. Восторг и удовлетворение обрушились на меня, но их почти сразу вытеснили страх и раскаяние – какой же я идиот, чтобы ещё раз я доверился джинну, да никогда! С трудом дотянувшись до амулета, я, чтобы не видеть торжествующей ухмылки садюги-извращенца, потёр камень. Лёжа на спине и глядя в потолок, я ещё долго не мог привести свои чувства в порядок и унять дурацкую дрожь, возникающую от одной мысли о Латифе. Поэтому, когда пришло время встречи с друзьями, я постарался выкинуть все воспоминания об этом, пусть даже и приятном, но всё-таки очень досадном, происшествии и лелеял хрупкую надежду на спасение… хотя бы душевного спокойствия и уверенности в себе.***Каких-то двадцать минут блуждания по незнакомому мне городу, и мы – я, Амир и Вася – были на месте. Если честно, я ожидал от комнаты для приёма посетителей чего-то гораздо большего, и уж точно не того, что она окажется обычным кабинетом в классическом стиле: с зелёным длинноворсным ковром и тяжёлыми бархатными шторами. Я-то думал увидеть светящийся шар предсказания, засушенных мышей и лягушек, развешенных повсюду, ну, может, ещё зажжённые свечи, создающие атмосферу загадочности и таинственности. Признаться, меня разочаровал обычный деревянный стол, пусть и из красного дерева, кожаное кресло и мягкий уютный диванчик для гостей. Сам шаир тоже не поразил моё воображение своей внешностью: невысокий, худощавый мужчина средних лет. Золотисто-зелёные глаза, скрытые стёклами изящных очков, пару минут с живым любопытством сверлили нашу необычную троицу. В конце концов он бросил это занятие и проявил чудеса гостеприимства – приглашающе махнув в строну дивана, уселся за свой рабочий стол и вытащил аппарат, сильно смахивающий на современный iPad.– Ну что ж, приступим? Итак, меня зовут Марат. И я с удовольствием выслушаю вопросы, косаемые вашего будущего, и попытаюсь на них ответить. Может, начнём с Вас, молодой человек? – спросил он, обращая свои волчьи глаза на меня.– А может, лучше с меня?.. – вмешался Амир, заметив мою растерянность. – Мне тоже интересно будущее.

Марат безразлично пожал плечами и указал рукой на стул, расположенный рядом с ним.– Как пожелаете, только пересядьте ко мне поближе. – Друг, не говоря ни слова, пересел. – Итак, назовите Ваше полное имя и дату рождения.– Амир ибн Иса аль Халифа, родился пятого апреля тысяча девятисотого года по новому летоисчислению, – слегка волнуясь, сказал Амир.

Марат немного поковырялся в своей чудо-технике и выдал:

– В ближайшем будущем Вы влюбитесь в одного из самых могущественных гениев Джиннистана и по собственной воле станете кёли. Ещё вопросы?Амир сидел как громом поражённый, но, уцепившись за какую-то спасительную мысль, вмиг просветлел и радостно затараторил:– О, видимо, произошла ошибка. Дело в том, что Ваше предсказание относится к моему прошлому, а не будущему. Видите ли, я уже был кёли…– Молодой человек, – резко оборвал его прорицатель, поправляя очки, – у меня весьма узкая специализация – я могу предсказывать только будущее. Хочу только добавить, что в этот раз Вы будете вполне счастливы и довольны своей участью, – и непререкаемым тоном потребовал: – А теперь следующий.Друг в полной прострации встал с кресла и на негнущихся ногах вернулся к нам. Я ободряющее похлопал его по плечу и занял его место перед строгим предсказателем.– Меня зовут Исхаков Альберт Русланович, родился одиннадцатого января в тысяча девятьсот девяносто пятом году… эм-м… от рождества Христова.– Понятно… – протянул Марат, посмотрев на меня исподлобья, внимательно изучая, и несколько секунд спустя продолжил: – Я вижу, чем закончится Ваше путешествие по Джиннистану… Вы уверены, что хотите знать это?– Именно поэтому я здесь, – стойко выдержав взгляд, ответил я. – Хотя, если честно, меня больше интересует другие вопросы. Можно ли избавиться от джинна, которого я чисто случайно заточил в камень? И есть ли шанс выжить, после исполнения всех трёх желаний?– К сожалению, ответить на эти вопросы мне не по силам… Вам следует обратиться к более опытному и могущественному шаиру, – сообщил он и, сочувственно глядя, как я заметно приуныл (эх, зря только надеялся!), добавил: – Могу лишь сказать, что в Джиннистане Вы встретите свою истинную любовь, но тут же её потеряете, причём Вы же сами и будете виновны в смерти своего возлюбленного…