Глава 2 (1/1)

В чувство меня привел жуткий мороз, просачивающийся сквозь одежду. Оглядевшись, я увидел белоснежные сугробы. В небе сияло яркое солнце. Чёрт, где мы? Джинн стоял ко мне спиной и с благоговением вдыхал холодный воздух. Будто прочитав мои мысли, Латиф сладко потянулся и промурлыкал:– Мы дома…

Зябко поёжившись, я заметил:– А я думал, что Джинистан находится в пустыне.

– Это для вас, людишек, пустыня, а для нас прекрасная и единственная в своем роде страна, но, всё же, я живу не здесь. Мне больше по душе умеренный климат – я обитаю в городе Самоцветов.

И обернувшись, он уставился на меня: глаза неожиданно округлились от удивления, а челюсть медленно поползла вниз. Слегка придя в себя, он отскочил и в страхе уставился на мою грудь. Я проследил за его взглядом и увидел, что верхние пуговицы моей рубашки благополучно оторваны, выставив на обозрение голую грудь, украшенную висящим на шее алмазным кулоном.– Откуда у тебя روح الماسك? – проговорил он срывающимся голосом: у него никак не получалось взять себя в руки.– Ловец душ… – перевел я с арабского. – Это единственная вещь, оставшаяся у меня от матери.

Надо бы вспомнить историю и старые легенды. Надеюсь, что я не зря увлекался изучением древней мифологи различных народов мира. Задумавшись, я погладил пальцем алмаз. Латиф, вытянув в предостерегающем жесте руку, вдруг заорал:– Не трогай!!! Не смей прикасаться к нему… – Но договорить он не успел – его тело стало расплываться в белёсой дымке, очертания джинна размылись, оставив лишь крошечный светящийся огонёк.

Когда алмаз вспыхнул и поглотил эту искру света, я почувствовал слабый толчок в грудь, и я остался стоять совершенно один: замерший, посреди ледяной пустыни, в незнакомой мне стране. Мне стало жутко, по моим венам медленно растекался страх. Я с остервенением снова потёр драгоценный камень в надежде вернуть Латифа – плевать, что он хочет меня убить или продать – главное не остаться одному в этом странном и ужасном месте. Я с облегчением выдохнул, когда из алмаза вылетел светящийся шарик и из воздуха материализовался джинн.

Теперь он выглядел совершенно иначе: на нём красовались широкие белые шаровары, подвязанные красным шелковым поясом; голый торс прикрывала короткая, до пупка, жилетка, щедро расшитая драгоценными камнями; на ногах остроносые туфли; запястья опоясывали широкие стальные браслеты; волосы стали длиннее и теперь доходили почти до пояса – они были собраны в высокий хвост на самой макушке, выставляя на всеобщее обозрение маленькие ушки и изящную тонкую шею; цвет глаз изменился – теперь радужка отливалась всеми оттенками радуги, но как только он увидел меня, они вновь потемнели. Я ахнул и попятился назад. Сильная рука схватила меня за горло. Задыхаясь, я попытался отодрать бледные пальцы – тщетно. Я извернулся, пытаясь ударить ногой, но Латиф сжал руку сильнее, уходя от удара. Из моего рта вылетал лишь едва слышный хрип:– Ты… не можешь… убить меня… У меня есть… три… желания…Пальцы на моём горле разжались, и я рухнул в сугроб, хватая ртом воздух. Шелковые туфли джинна, расшитые бисером и стразами, растворились в воздухе, и теперь всё, что было ниже пояса, превратилось в туманный хвостик. Я медленно поднял голову, ощупывая шею. Чернота в глазах Латифа начала отступать и радужки вновь заискрились.– C древних времён джиннов и людей связывают множество законов и договоров, которые люди давно забыли, но я не могу не помнить, ибо они впечатаны в мою сущность. Но знай, человечишко, твоё третье желание будет последним!

– Мне слишком холодно, чтобы логически мыслить, можно попросить немного тепла.– Хорошо. Это будет мой подарок тебе.

Латиф взмахнул рукой, и лучик солнца упал мне на лицо, согревая своим теплом. Я нежился в этом луче, расслабляясь и растирая озябшие пальцы. Через пару мгновений мне стало даже жарко.– Ну что, согрелся? Теперь я слушаю твоё первое желание.Я сглотнул и, к своему ужасу, вспомнил, что с джиннами не всё так просто – они могут так перевернуть желание, что потом и сам рад не будешь. Мне же, в мои шестнадцать, вряд ли удастся перехитрить древнего джинна… А кстати?…– Сколько тебе лет? – спросил я у джинна, приподняв правую бровь.Латиф удивленно взглянул на меня, но всё же ответил:– Это не желание. Я не обязан отвечать тебе.– Но ты должен говорить мне только правду…– Глупый мальчишка, да я найду тысячи способов уйти от ответа.

Вот засада! И что мне теперь делать?– А если я прикажу тебе говорить мне только правду, не пререкаясь?– Тогда я превращу тебя в древний артефакт, который уничтожает всех, кто ему соврал.– Хорошо, а если я попрошу вернуть меня домой… – протянул я в надежде на ответ.– Сомневаюсь, что ты выдержишь новый переход через портал… так что, возращение домой отменяется, – с этими словами он устало вздохнул и, скрестив на груди руки, спросил: – Ты скоро? Я уже устал ждать.– А кстати, а почему ты выглядишь по-другому. Одежда, волосы, глаза…

– Я выгляжу так, как ты хочешь меня видеть, – ответил он и, оглядев себя более внимательно, добавил: – Видимо, ты именно так представляешь джиннов…– Но я думал, джинны безобразные, мерзкие уроды, а ты… ты не такой.– Чем выше наше происхождение и благороднее род, тем мы прекраснее, хотя многие джинны могут создавать иллюзию…

– Ой, – вскрикнул я, когда алмаз стал отливать розовыми оттенками, – что с камнем? Это нормально?Латиф заметно занервничал.– Я и сам не понимаю… Нет, это невозможно!– А если я его разобью?

– Тогда ты выпустишь меня на свободу и быстрее встретишь свою смерть.Чёрт, я начал злиться. Может, представить джинна в клоунском наряде?.. Это точно поднимет мне настроение, хотя… у меня есть идея получше. В голове всплыли образы девушек из каталога нижнего белья – корсеты, чулочки… Латиф подлетел ко мне ближе и его глаза вспыхнули праведным гневом:– Только посмей, засранец, – пригрозил он мне, – и я выдерну все твои конечности и раскидаю их по всему земному шару.– Спокойно, спокойно… Я, вообще, не понимаю, почему ты мне это всё рассказываешь – тебе ведь не выгодно отвечать на мои вопросы.

Латиф, c усмешкой на губах, материализовал свою руку, провел длинным когтем по моей щеке, и я почувствовал, как кровь стекает с подбородка. Латиф почти уткнулся носом в мою шею и шумно вдохнул мой запах. Я не отшатнулся, боясь выказать свой страх, ожидая приговора, лишь вздрогнул, когда он прошептал почти в ухо, опаляя меня своим дыханием:– Ты единственный, кто сумел заточить меня в камень… Мне будет интересно поиграть с тобой…Я нервно сглотнул, но всё же выжал из себя эту фразу:– Значит, мне ничего не остается, кроме как идти к твоему Джамилю…– Хороший мальчик, сообразительный. Перед неизбежной смертью мышка немного развлечёт кошку… И, быть может, её конец не будет столь жесток и ужасен. Если я получу удовольствие от нашей игры, то обещаю тебе легкую смерть.– С-спасибо… – еле выдавил я и дал себе слово, что сделаю всё возможное, чтобы никогда не загадать свое последние желание…