1 часть (1/1)

Беатрис знала, что, солгав, нарушит данное Господу общение быть покладистой. А это не есть хорошо — с раннего детства ей вверяли, как важно быть верной самой себе, перечисляли, сколько в Библии прописано заповедей — законов, нарушать которые запрещено даже если на кону стоит твоя собственная жизнь, ибо в ином раскладе постигнет тебя смертельная участь. Убеждали её с трёх лет и в том, как опасно отходить от принципов альтруистов, какое положение она занимает в ?Отречении? и как долго данной фракции будет принадлежать. В семье её всё строго, но восхищалась дилетантка многим: лепестком, пускающим корни под лучиком света, бесстрашными, что могли в любой момент спрыгнуть с поезда, улыбаясь во все тридцать два. Всем, чем угодно, но только не теми, кто был в её фракции, где эгоизм презирают, а о себе толком не думают. Ей безумно нравилась храбрость, самопожертвование, порой самое настоящее безумие — не спокойствие и не тишь да гладь. Родители никогда не разделяли мнения дочери — семья Прайор до определённого времени заповедями следовала, они считали приписанные пункты своей наиважнейшей обязанностью, перечитывая каждый запрет не единожды, буквально трясясь от страха, когда дети или же они сами умудрялись мелко солгать. Беатрис смеялась над ними, только и всего — её планы слагались по особому-возмутительно, и заранее она знала, к какой фракции предопределена и что ждёт её в будущем. Но, очевидно, ошибалась. Все планы пошли под откос сразу после появления инструктора. Начала девушка с простого: пятая заповедь ею была нарушена автоматически, стоило только перейти в ?Бесстрашие?. Почитать отца и мать ей больше не приходилось.Затем девятая. Не обманывай. Калебу пришлось соврать — она не дивергент. Десятая. Не завидуй. Тут совсем легко: Прайор питала дикую ненависть к инициированным бесстрашным, что стояли в первых строчках по успехам.Восьмая. Не укради. Трис ловка, её неуёмное любопытство добралось до запрещённой зоны и боевых припасов. Клинок с острой рукоятью показался сладким и одновременно запретным на вид.Седьмая. Не прелюбодействуй. Или как устоять перед смуглым, накаченным инструктором. Оставалась лишь шестая. Не убивай. Из-за Трис погиб Ал, но не она причастна в его смерти — самая кошмарная заповедь ещё не нарушена. И, тем не менее, всё равно её продолжают мучать угрызения совести днями и ночами, избавиться от них долго не удавалось. Ровно до тех пор, пока дилетантка не осознала: всё ещё впереди.***— Не шевелись. Игла пронзает тонкий покров кожи. Трис вздрагивает, минуту силится унять дрожь и даже начинает сопротивляться ещё задолго до того, как близится её конец. Самый настоящий процесс морального самоуничтожения в считанные секунды запустит свою работу — достаточно всего одного касания лидера фракции Бесстрашия, и дыхание её автоматически выбьется бейсбольной битой. Никакая игла с прозрачной жидкостью цвета манящего океана, медленно входящая в кожный покров, не посмеет нарушить безмолвную тишину. Она слаба — внутренне, внешне, в любом виде. Ум её, пускающий корни ещё с детства благодаря матери, и сейчас не отрицает ни одну теорию и догадку, тотчас проникающую в голову, всё в неведении. Беатрис предельно ясно даёт себе отчёт в том, что совсем скоро если и не окажется загнанной в ловушку, не имея совершенно никаких шансов на выживание, то хотя бы с иной стороны будет выглядеть храбрее, чем те, кто был до инициированной бесстрашной. Пару дней назад девушка обнаружила, что насчитала не менее десятка, а то и тысячи неопределённых — все были переиграны, пойманы прислужниками Джанин, и Прайор — явно не исключение. Она следующая.Перепуганное до чёртиков лицо Тобиаса выражает только одну эмоцию из всего спектора, а это значит одно: он всё узнал. Абсолютно. Фор увидел собственными глазами то, чего не следовало было лицезреть. По его мнению, девушка из обычной фракции ?Отречения? не может иметь от силы три страха и не в её полномочиях и способностях быть столь сильной личностью, кто может идеально пройти тест и считаться новоприбывшей, нет, ни в коем случае. Для него всё, что переходит границы дозволенного, всё, что хоть как-то проявляется по-иному, не как у других — точное попадание в цель. В тех, кого инструктор и ловит. Каждый бесстрашный знает его задачу — уничтожать дивергентов Итон умеет блестяще — и сейчас он, судя по всему, менять свою привычку доделывать дело до конца не намерен. Благородно, совсем как настоящий чёртов джентельмен парень выделяет время на отдышку, видимо, зная, что после теста каждому необходимо прийти в себя. Резкие переходы из одного мира в другой, непараллельный, утомляют и его самого, мыслить здраво прежде не умел никто, и Трис то не подвластно. В этом самом месте, отчаянно прижимаясь спиной к кожаному сидению оранжевой отделки, лёгкие требуют больше кислорода, а отказать — не в её силах, как и поддаться кричащей мысли поскорее убраться от проклятого Чикаго. Фор стоит неподалёку, взгляд его бездонных карих глаз прикован к экрану прозрачного гаджета, и в силу своего авторитета он не отражает истинные эмоции на мрачном лице — одна из самых отличительных черт характера мужчины. Он полагает себя холодным и бесстрастным, быть может, так оно и есть, содержится в нём что-то такое отталкивающее, но Беатрис может себе поклясться — это только заинтересовывает её. Разум тренера равен разуму великого мудреца, ему известен каждый ход событий и абсолютно всё, согласно его словам, движется по проработанному механизму самой Джанин. Тобиас умён, силён, и для новенькой — сама загадка, телепатически распознавать сотый по счёту душевный порыв не выполнять данное Мэттьюс обещание Прайор умеет, как никто другой. Факт: Фор человек хороший, его проблема в том, что он чётко поставил себе цель уплатить долг отца, а, значит, всеми силами постараться его не подвести. И Трис понимает это, искренне верит до последнего, что мужчина одумается. Итон же представляет собственные устои совершенно по-другому. В неуловимое мгновение он сокращает дистанцию между их телами, останавливается у койки приятного мандаринового цвета и аккуратно, боясь нарушить мёртвую тишину, качает головой в бок — так, словно это всё объясняет. Беатрис прикусывает губу:— Ты сам должен решать, за кого держать свою позицию, а за кого – нет, — не упускает шанса надавить психологическим путём, в развязке которого вполне возможен не летальный исход событий. — Джанин хитра, но это не отменяет того факта, что ошибиться может каждый. Дивергенты совершенно безобидны, и ты...— Должен уничтожать их.Услышанное предсказуемо. Совершенно предсказуемо. Нервирует одно: инструктор ?Бесстрашных? отчасти прав, его задача именно так и поставлена перед всеми создателями, но разве выгодно подобное для самой Трис? Определённо нет — её положение шатко, а отчаянно колотящийся орган в груди вот-вот остановится, если она ничего не предпримет в скором времени во имя своего спасения. Прайор вздрагивает, крутит эту мысль в голове, пока не выдумывает скользкую отмазку. Можно просто сослать все проблемы на поломку механизма или же первые признаки проявления шизофрении у самого Итона, но никак не признавать, что она принадлежит всем фракциях одновременно. И, вместе с тем, не глупо ли? Всё и без того ясно: Фор не в себе — он околдован. Маркус ничем, собственно, не думал, когда отдавал сына в руки создателей, когда толкал на верную смерть. Как полагает Трис, лидер ?Отречения? и не умел управлять мозговыми извилинами, когда это действительно требовалось: он бил мальчика, наказывал ни за что и дрессировал как собаку, а спустя столько лет ещё задавался вопросом, по какой-такой причине Тобиас сбежал из дома. Действительно невыносимо: Трис бы на месте парня желала лишь одного, при встрече плюнуть в лицо или вмазать по вечно неискренне-смягченной мине, поскольку такого отношение к себе не позволила бы ни за что на свете. И она знала четвёртый страх инструктора. Знала, как он боится отца, по всей видимости, из-за этого не спеша с выводами. Прайор решает добавить: — Необязательно во всём её слушаться, — имеет ввиду Мэттьюс. — Поверь мне, Фор, их представления о дивергентах ложные, мы не опасны.Торопливо отстраняет спину от отделки мебели, взывая парня к благосклонности. Видно, поздно: он уже давно во власти Джанин, поглощённый ею целиком и полностью. Трис неизвестно, чем она его напичкала, какими сыворотками и отравой, но одно понимает точно — противоядие всегда есть и есть ближе, чем кажется. Шансы на оздоровление присутствуют, и пренебрегать ими — глупейшая ошибка. Тобиас становится к бесстрашной спиной — занят размышлением над расправой, и Трис видит, как напряжены его мышцы и как сосредоточено выражение смуглого лица. Внутренне ликует, ведь именно это ей и нужно, его страх — третий по счёту, самый коварный. Убийство невинной девушки.— В душе делать этого ты не хочешь.— Помолчи, Прайор, твой мерзкий голосок мешает мне сконцентрироваться, — отошедший к столику тренер перебирает патроны. Темноволосая сглатывает: ей вовсе не хочется получить пулю в лоб в ближайшее десятилетие, жить она желает больше всего на свете и предпримет всё, что будет в её силах, только бы предотвратить дальнейшую неизбежность. — Как вы, убогие, выражаетесь? — его колкость она игнорирует, медленно сползает с дивана. — Маленькое зло порождает более крупное. Убил один раз, убьёшь и второй, это заложено в нашей природе, Трис. Как функция чётко проработанной системы.— Где всегда существуют непредвиденные сбои, — девушка скидывает все тревоги и страхи минувших дней. Ей приятно наблюдать за ним, его плавными движениями, спиной, что прикрыта тёмно-синей курткой, и даже за неестественно трепещущей в душе тягой, отчаянно просящей большего. Прайор желает запретного, хоть и отдалённо понимает, как порой недосягаемое влечёт в самозабвение.Трис не боится его лишь потому, что не может признать: Фору плевать, кто она, какие чувства к нему питает и чего поистине желает — все инстинкты и весь разум снова отключён. Добивает ещё одна деталь, на губах парня застывает издевательская ухмылка, и умом бесстрашная понимает, что в сознании Фора утрировано всё, касаемо выполнения заданий Джанин. — Ты же не думаешь, что, в силу симпатии, я стану лелеять тебя и в конечном счёте отпущу? Прайор и не надеялась. Хотя бы потому, что он никогда не осознавал, какого это, чувствовать и ощущать, любить и ненавидеть — ко всему мужчина относится нейтрально, он в многотысячный раз безразличен. Жажда крови и расплаты для него и сейчас неотъемлема, а, значит, если девушка хочет выбраться живой и невредимой — необходимо быть хитрее, чем он. Умнее и быстрее. — Прискорбно, Фор, ты как марионетка в их руках, делаешь всё то, что тебе приказывают, и не желаешь понять, нужно ли тебе это самому. Трис растерянно гладит себя по запястью. Её ноги, облечённые в лосины, свисают с сидения, а руки упираются в отделку. Всё кончено — оружия у неё нет, острого ножа и чего-либо для самообороны тоже, ожидаемо она мирится со своей смертью, когда видит, как доволен Тобиас заряженным пистолетом с опущенным предохранителем, как воодушевлён. Выходов нет. Закричит — сделает только хуже, охота на дивергентов с каждым днём всё усиливается. Станет сопротивляться — будет выглядеть жалко, её сила не способна затмить опытного инструктора. Всё идёт против неё, абсолютно. Фор оборачивается. Дуло оружия направлено прямо в лоб, размеренными шагами он приближается к новоизбранной жертве, а Трис мысленно поражается тому, как была глупа, когда на тесте умудрилась так оплошать, сдать саму себя. Боль охватывает её, стиснув, как кулак великана из сказок, что когда-то рассказывала ей старая няня и матушка. Дыхание оставляет, она может только прерывисто глотать воздух в надежде на ещё один шанс. Боль с предзнаменованием чего-то очень даже нехорошего вновь пронзает, и Беатрис лихорадочно сглатывает: похоже, дожить до семнадцатилетия ей не удастся. Кожей девушка чувствует физически ощутимое напряжение и вздувшиеся вены, она повержена, и ей омерзительно подобное признавать. Фор взрывается:— Жалко мне тебя, Прайор, — Тобиас тяжело выдыхает, и кустистая бровь взметается вверх. Он стоит рядом, в непозволительном расстоянии, и внутренне бесстрашная перебирает весь хаос мыслей — от защиты и до нападения.— Я ставил на тебя до второго уровня. Эрик посчитал, что ты и до третьего дойдёшь. Темноволосая прикрывает веки — прохладное касание оружия пробуждает в ней одну противоречивость. Итон ошибается, если считает её никчемной и глупой, Трис внимала каждым советам инструкторов инициированных бесстрашных по самообороне, и если сам Фор о том позабыл — это только на руку девушке. Она замирает перед ним, оставляет лёгкую усмешку на губах, прежде чем молвит:— Эрик был прав, — карамельные глаза встречаются с его, идентичными. — Третий уровень для меня — посильная задача. Тишина пополняется духотой в небольшом помещении. Тобиас хмурит брови у переносицы и ожидаемо опаздывает — Беатрис нуждалась в его медлительности, торопливо она пользуется заминкой, резким движением перехватывает рукоять пистолета и пинает свободной ногой в живот. Не медлит: сразу стреляет. Пуля попадает прямо в лоб, и тренер не успевает ни выкрикнуть, ни удивиться, просто и плашмёй падает на пол. Дыхание перехватывает — она убила человека! — но убила не просто так, а спасая себя и других дивергентов. Десятая заповедь. Не убий. Бесстрашная касается лба — старшая Прайор ею бы не гордилась. Противиться вере, её не соблюдать... Отныне Трис совсем другая: закалённая характером, настоящая бесстрашная.