Глава I (1/2)

В помещении было темно и сыро. Бетонные стены были покрыты плесенью. Флуоресцентная лампа надоедливо гудела на потолке, ее свет меркнул с каждой секундой. Руки онемели, а в правой ноге что-то неприятно покалывало. Дышать было трудно, словно что-то сдавливало грудную клетку. Саске апатично оглядел помещение. Камера. Ну, что за бред? Эти жалкие шиноби Листа поймали его только потому, что он был слаб и не сопротивлялся. А как же иначе? Сражение с Мадарой слегка выматывает. Сил злиться у брюнета не было, равно, как и желания что – либо предпринимать. Теперь это проблема Конохи. Он попытался, ему помешали. Конец. Что там будет дальше с этим трусливым ублюдком Учиху не заботило. Главное, что все, кто был повинен в смерти Итачи и геноциде его клана, уже на том свете. Этот факт немного приподнимал настроение носителю шарингана, но вместе с этим он чувствовал странное опустошение. Словно все, что он когда-либо делал, не имело смысла. Учиха выдавил из себя что-то наподобие ухмылки: нет, еще как имело.

Брезгливо осмотревшись, Саске пришел к выводу, что должен изменить отношение жителей деревни к своей персоне. А то долго ему в таком состоянии явно не протянуть, да и цель пора бы выбирать другую. Всю свою сознательную жизнь он был лишь марионеткой, только вот на разных этапах у него менялся кукловод. Теперь темноокому брюнету ничего не помешает жить так, как он сам того захочет. Но вопрос: как вернуть давно потерянное доверие и восстановить репутацию? Естественно, доказывать с пеной у рта, что месть больше не его прерогатива, он не собирается. Однако Учиху не покидала мысль о том, что он не сможет спокойно смотреть на этих никчемных ниндзя Листа, не сможет выносить их смех, зная, что за беззаботное существование этих людей пришлось пожертвовать его кланом. Хотелось поделиться с ними своей внутренней болью, потому что в нём её был уже целый океан, который топил его с каждой волной всё глубже и глубже. Хотя, если подумать, то и к этому можно привыкнуть. В конце концов, вся деревня готова ползать перед ним на коленях, ведь сам Ками* снизошел на Коноху и благословил их – Саске Учиха вернулся. Да и где-то на подсознательном уровне шиноби прекрасно понимал, что новая свершившаяся месть доставит лишь напускное удовольствие. Эйфория от очередной победы будет пустой и ненастоящей, этим он ровным счетом ничего не добьется. Разве что вновь запустит бесконечный цикл ненависти.

Брюнет напрягся, услышав шаги за дверью. Неужто пытать собираются? Нет, у мягкотелых ниндзя Конохи кишка тонка. Хотя с этими наручниками и одиночной камерой они явно переборщили.Будучи донельзя обессиленным, Саске все равно мог почувствовать четыре чакры, причем одна из них ему была очень знакома. Его предположения подтвердились, когда в помещение вошли двое шиноби АНБУ, Какаши Хатаке и, только посмотрите, сама Хокаге. Учиха ухмыльнулся. Должно быть, они пришли умолять его остаться в деревне.

- Проверьте наручники, - сухо отдал команду Копирующий Ниндзя.

Члены АНБУ незамедлительно приблизились к Саске и просканировали подавляющие чакру устройства.

- Работают исправно, Какаши–тайчо*, - бодро произнес один из них. Брюнет изо всех сил держался, дабы не закатить глаза. Так и подмывало расхохотаться в ответ на их формальность.Тсунаде, увидев, что никакой опасности их пленник не представляет, жестом приказала охране выйти из камеры.

- Учиха Саске, - уверенно обратилась блондинка к преступнику. – Надеюсь, тебе здесь нравится, потому что ты еще долго не увидишь дневного света.Брюнет холодно посмотрел на нее. Признаться, это совсем не то, чего он ожидал.

- Но если ты пойдешь нам навстречу, то через определенное время сможешь выйти отсюда с гордо поднятой головой, - подчеркнув интонацией слово ?определенное? закончила Пятая.Учиха чуть было не фыркнул от возмущения, хотя внешне казался непоколебимым и равнодушным. С гордо поднятой головой? А разве он не всегда так ходит?

- Саске, - на этот раз приятным низким голосом к своему бывшему ученику обратился Какаши, - тебе предоставляется шанс начать все заново. Не упусти его. Снова, - иронично добавил мужчина. - Нам нужна информация о том, как и зачем ты убил Орочимару, Учиху Итачи и Данзо. Также ты должен подробно рассказать нам всё, что тебе известно о Мадаре и о том, какова его цель, - твердо изложил Хатаке, смотря в упор на заключенного.

Брюнета начала раздражать их требовательность. С какой стати он вообще обязан им что-то говорить? Они должны не допрашивать его, а благодарить, ведь Саске своими руками избавил этот мир от Орочимару – главного, по идее, врага. Не говоря уже о том, что он вывел, пусть и всего лишь на некоторое время, из строя самого Мадару. А им хоть бы хны. Нет уж, пока они не изменят свой тон, Учиха ничегошеньки им не расскажет.- Молчишь, - невесело констатировала Хокаге. – По мне так, можешь сидеть здесь хоть до морковкина заговенья. Я прошу тебя о содействии только потому, что ты действительно очень силен и мог бы помочь деревне. И как только мы бы удостоверились, что ты не представляешь угрозы, тебя бы освободили. Но если ты еще не окончательно прозрел, то быть посему. Сиди здесь сколько душе угодно. Но прими к сведенью, что в любой момент даймё* может отдать приказ убить тебя, ты ведь ниндзя–отступник, не забывай. Тогда уже никто не сможет тебе помочь, - Тсунаде переглянулась с Какаши. Тот со скучающим видом пожал плечами, мол, ?пусть сидит, какая разница?. И надеясь, что оставшиеся крупицы прежней гениальности бывшего ученика начнут работать, Хатаке, не сказав ни слова, направился к выходу. Любительница саке и азартных игр, устало вздохнув, последовала за джонином.

Саске, проводив посетителей полным ненависти взглядом, раздраженно выдохнул. Его общее, не самое стрессоустойчивое состояние, комбинированное с его ущемлённым самолюбием и гордостью, вихрем эмоций начало атаковать его. Тут же идея сравнять Коноху с землей показалась не такой уж и плохой. А как же их надоедливые верещания и мольбы о том, чтобы он вернулся домой? Где этот Узумаки, который всю свою сознательную жизнь бегал за ним и пытался вернуть? Куда подевалось всеобщее благоговение и трепет? Благо, у него достаточно времени, чтобы все как следует обдумать.* * *- Как и предполагалось, он не слишком разговорчив, - сурово проговорила Годайме*, когда они с Какаши покинули территорию тюрьмы.- Думаю, Саске не был готов к такому приему. Ведь он чётко дал нам понять, что на стороне Конохи, когда защитил Наруто и сразился с Мадарой. Зная его темперамент, я полагаю, он ожидал, что его будут встречать, как героя, а не преступника, - сухо ответил Хатаке, борясь с соблазном вытащить из подсумка свою любимую книгу с рейтингом 18+.- Это не оправдывает те три года, которые он провел с Орочимару, убивая людей и заставляя страдать наших шиноби, - под ?нашими шиноби? Хокаге, конечно же, имела в виду Наруто и Сакуру, уже который день ходивших, как в воду опущенные. Тсунаде нахмурилась: почему-то на словах провернуть всё с возвращением всеми любимого нукенина* было гораздо проще. Но, как оказалось, даже его бывшие товарищи по команде не могут принять сам факт его возвращения так быстро. Ладно, Сакура, она полностью разочаровалась в Учихе еще в прошлый раз, когда тот попытался убить ее. Но почему Узумаки ведет себя так отстраненно, Хокаге не ведала.

- Не говоря уже о том, что он присоединился к Акацки и был заодно с Мадарой, - блондинка покачала головой. Не было печали, как говорится.- Я заметил у него серьезную рану, - задумчиво начал сын Белого Клыка. – Думаю, надо послать к нему медика, в противном случае, мы можем потерять его.- Ты прав, Какаши, - мягко ответила Тсунаде, понимая, что лишаться последнего более–менее вменяемого представителя великого клана Учиха и его додзютсу нет смысла.* * *- Сакура, если тебе это в тягость, то не нужно переступать через себя. Мы найдем другого медика, - сурово предостерег Ибики Морино, – мастер всевозможных пыток.

Губы куноичи сжались в тонкую полоску. Нет, она должна. Должна, и все тут. Если Сакура сейчас откажется, то они непременно пошлют менее опытного медика и соответственно, неподготовленного к возможной развязке ситуации. А развязка может быть такова: Учиха Саске намеренно спас Наруто (что, конечно, звучит, как полная бессмыслица) и внушил им мысль о том, что не собирается атаковать, а сам до сих пор вынашивает коварный план очередной кровавой вендетты. В таком случае, невинный человек может пострадать. Не говоря уже о других возможных жертвах. Нет, Сакура решила, что не станет отступать. Тсунаде–шишоу* доверила эту миссию именно ей, так как она знает о способностях своей ученицы и уверенна в ней.Сакура просто обязана оправдать ожидания.

Харуно отрицательно покачала головой.

- Я справлюсь, Ибики-сан, - уверенно отчеканила куноичи.Ибики со вздохом снял защитный барьер, продолжая что-то говорить за ее спиной, но Сакура уже ничего не слышала. Взгляд ее был прикован к металлической двери, ведущей в камеру Учихи. Время начало останавливаться, а эмоции переполняли душу. Мысленно упрекнув себя за дрожь в коленях и нарастающий страх, Сакура подошла к двери. Она должна вести себя достойно. Но чем ниже опускалась рука куноичи к ручке двери камеры, тем страшнее ей становилось.Ее пальцы крепко сжимали холодную ручку. Казалось, она была готова опустить её, но что-то мешало. Разум словно отказывался это делать. Воображение услужливо рисовало полуобнаженного Саске, прикованного наручниками к стене. Справится ли она с эмоциями, когда увидит такую картину? Навряд ли. Но попытаться стоит. Это ведь самая малость из того, что она может сделать ради деревни. И потом, Сакура просто обязана взять реванш за тот позорный день, когда решила убить Учиху, в который раз наткнувшись на его презрение. Нет. Она не упадет снова в эту пожирающую пропасть, в которую восемь лет назад упал Саске, и откуда нет выхода, ведь Наруто не всегда будет рядом, чтобы спасти ее.Харуно отчаянно тряхнула головой и одним резким движением опустила её, толкая тяжёлую дверь. Сразу же аккуратно закрыв её за собой, медик огляделась. Комната была довольно широка для стандартных камер. А как же, Саске ведь очень важная персона - Учиха во плоти. В помещении пахло сыростью, а от холода все тело покрылось мурашками. Камера была абсолютно пустой и унылой, что совсем неудивительно. Рядовые шиноби, работающее здесь, слишком боялись Учиху, чтобы обустраивать одиночную камеру, отведенную ему – мало ли, вдруг простая табуретка в его руках станет оружием массового поражения.