Часть 18. Russian lullaby (1/2)

Разделяемые небольшой каменной перегородкой, Илья и Наполеон постепенно смывали с себя кровь, пот и грязь - видимый результат встречи с курдами. Плечи Курякина явно были благодарны горячему душу и аккуратным попыткам хозяина их размять. Уже через минуту Илья и думать забыл о том, что в метре от него моется Соло. Наполеон также на время забыл о подколах и обществе Ильи, уделяя внимание себе любимому, тщательно оттирая каждый сантиметр своей кожи и хорошенько промывая волосы.- Всё, ковбой, я уже доволен, пошли обратно в номер, - тихо усмехнулся Илья после продолжительного десятиминутного молчания между ними. Он повернул свой кран, выключая воду, и уставился поверх перегородки на напарника.

- Мм? Ну уж нет, я не дам тебе так просто сбежать, - с закрытыми глазами сказал Соло, подставляя лицо струям воды и умываясь в последний раз. – Пошли, - широко улыбнулся американец, выключая воду и направляясь к деревянной двери, которая вела в парную.Они попали в небольшое помещение, по величине напоминавшее средних размеров комнату. Парная была круглая, полностью выложенная светло-голубой, а местами и насыщенно-синей мелкой плиткой. По центру располагалась большая плита, также круглой формы - собственно, она и являлась целью всего их похода сюда. Вдоль стен также шла плита. Она была сделана на манер лавочки по всему периметру, увеличивая возможное число мест.

И всё же повышение температуры было заметным. Илья даже немного помедлил, прикрывая за собой дверь. От перепада температур и усталости голова немного закружилась, но, как Соло и обещал, здесь воздух был влажным. Пар буквально окутывал всё пространство вокруг, позволяя ощутить капельки воды на языке, если сделать очень глубокий вдох.

- Забирайся, большевик, - раздалось сбоку, и, повернув голову, Илья обнаружил, что американец уже лежит на плите по центру всей парной.- Сюда? – переспросил Илья, кое-как нагибаясь вбок и трогая плиту рукой. Она была горячей, но никак не вредила коже и не обжигала. – Сразу ложиться?- Ну, можешь сначала сесть, - рассмеялся Наполеон. – Давай, в этом весь смысл.

- Тогда подвинься, морская звезда, - фыркнул Илья, поворачиваясь то одним боком, то другим, думая, как бы ему лучше сесть, чтобы не сгибать особо поясницу.- Тебе помочь? – увидев его страдания, Соло уже собрался встать, но Илья сразу же решительно встал сначала одним коленом на плиту, затем вторым и просто упал вперёд. Смех Соло эхом разнёсся по всей парной.- Господи, большевик, - не мог остановить смех Наполеон, слегка закашливаясь от влажности. – Ну почему ты такой упёртый?- Ковбой, прекрати ржать, - прошипел Илья, со стоном переворачиваясь на спину. – Я кому сказал… - пихнул он того в плечо и наконец с облегчением вздохнул.

Лежать было хорошо. Потолок у парной был куполообразный и достаточно высокий, из-за чего совсем не создавалось впечатления замкнутого пространства.- Ну как тебе? – успокоившись, спросил Соло, тоже ложась ровно и смотря в потолок.- Хорошо, - несколько удивлённо ответил Илья. – А где польза от этого? Тут даже не вспотеешь.- Смысл в том, что ты лежишь не на досках, а на огромном камне, подогреваемом снизу. Так ты прогреваешь свои кости, а это очень полезно. Особенно для спины, шеи, даже для лёгких… - лениво ответил Наполеон, начиная окончательно расслабляться в тепле и паре.

- И долго так надо лежать? – спросил Илья, вытягивая руки вверх и потягиваясь всем телом. Он был удивлён, что длины плиты хватило для его роста и у него ничего нигде не свешивалось. Это радовало.

- Сколько комфортно. Но для здоровья не более чем сорок минут советуют, - Соло повернул голову вбок, смотря на Илью и проверяя, нравится ему или нет. Судя по всему, тот был немного дезориентирован, расслаблен и доволен. Прекрасное чувство. Наполеон по себе судил.Американец машинально поднял руку и зачесал волосы назад, не желая даже думать, в каком состоянии от пара сейчас будет его прическа. Он со стоном перевернулся на живот, хрустя позвоночником и шеей.- Ммм… хорошо... Знаешь, чего хочется? – потягиваясь и зевая, улыбнулся Соло.- Вряд ли я хочу это знать, - с закрытыми глазами пробормотал еле различимо и с нескрываемым акцентом Илья.- Трахаться, - прижмурился Соло.- Ковбой… Кто о чём, а ты о бабах, - не удивился Курякин.- Я не о бабах, а о физиологическом процессе, - усмехнулся Наполеон.- Ещё хуже.- Ты ханжа, Илья. Колись, почему ты не спишь ни с кем на миссиях, вне миссий и, кажется, вообще? – Соло лежал на животе, приподнявшись на локтях, и был намерен развлечь себя разговором с русским. – Начальство запретило? Или ты импотент?

- Соло, сейчас ты импотентом станешь, - прорычал Илья, открывая глаза и зло сверля его взглядом. – Тебе не кажется, что это личное дело каждого, и я не обязан ни о чём отчитываться тебе как коллеге и напарнику, и уж тем более как другу, коим ты мне не являешься.Наполеон фыркнул и вновь лёг на спину, сдаваясь под напором и агрессией Ильи. Было странно, что тот так резко реагировал на попытки Соло обсудить личную жизнь. Да чёрт, даже не личную жизнь, а скорее просто девушек и секс, ну это же вполне типичные мужские темы для разговоров, о которых можно говорить в любом возрасте, положении и состоянии. Что не так с ним?

Скорее всего, здесь была какая-то моральная травма. Не мог же Илья и вовсе ни с кем не спать, никогда. Либо у русского были очень специфичные вкусы, либо он всё ещё вздыхал по матери, а возможно, у него кто-то остался в России. Хотя если вспомнить Габи… Тогда всё становится ещё запутаннее.Леон попытался выкинуть из головы русского и его интимную жизнь как раз в тот момент, когда о себе напомнила своя. Пах приятно тянуло от непристойных мыслей. Соло понимал, что он сейчас абсолютно не должен думать об Илье и его матери в подобном контексте, но что он мог с собой поделать. Его жгло жуткое любопытство.

Либидо подстёгивало ещё и то, что он не имел понятия о том, как выглядела мать Ильи. Воображение рисовало ему молодую красивую женщину со светлыми волосами и такими же голубыми глазами как у Ильи. А сам Илья представлялся ему ещё совсем неопытным подростком, который не знал, что делать. Должно быть, он выглядел жутко мило лет в пятнадцать. Почти наверняка был очень высоким и худым.Взрослый Илья уже давно вновь закрыл глаза и наслаждался теплом и влажностью рядом. А вот у Соло всю усталость как рукой сняло, и слегка приподняв голову и посмотрев вниз, он убедился в том, что его неудовлетворённость достигла своего пика. ?Чёрт? - одними губами сказал Наполеон и кинул быстрый взгляд на напарника.

Ну и ладно, что здесь такого? Он же не будет лезть к Илье, просто рядом немного развлечётся. Соло медленно провёл рукой по груди и прессу, наконец добираясь до чувствительного паха. Как восхитительны все ощущения сразу после долгого - для Наполеона долгого - воздержания. Он слегка приоткрыл губы, бесшумно выдыхая и снова прикрывая глаза. Соло пока лишь лениво двигал рукой, получая удовольствие от недостаточности скольжения и смазки между ладонью и его членом. В любом случае, сейчас было бы слишком шумно сплёвывать на ладонь.

Вполне вероятно, что он сошёл с ума. Наполеон не исключал такую возможность. Ну, или это последствия удара головой. Но это был один из тех моментов, когда он отчётливо понимал, как глупо поступает, но остановиться не мог. В голове проскользнула мысль, что ему даже интересно, что сделает с ним Илья.

Илья… Илья крутился в голове, лежал рядом, убегал с ним от курдов, бил его… гулял по дворцу, Стамбулу… магазинам. Он очень давно работал один, тёплые отношения имел разве что с начальником. Сейчас, поставленный ему в пару, Илья просто ломал все рамки, к которым привык Леон, которые сам себе устанавливал. Главное - казалось бы, это Наполеон должен ломать установки Ильи, а вроде как получалось всё совсем наоборот.

Американец издал тихий стон, когда пальцы скользнули по головке члена. И он же его и отрезвил. Сейчас было далеко не время для самоанализа и публичной мастурбации. В этот же момент он предугадал, что уже было поздно. Как только он распахнул глаза, то обнаружил, что на него в упор пялился Илья. И внезапно весь образ, достаточно смягчённый образ Курякина в голове Соло разбился о реального человека, который лежал в тридцати сантиметрах от него. И этим человеком был взрослый мужик с пробивающейся щетиной на скулах, шрамом около виска, далеко не женственной фигурой, ссадинами и синяками по всему телу.

- Ti ohuel? – поинтересовался Илья, слегка приподнявшись на одном локте с плиты и в упор смотря на дрочащего напарника.

- Da… - слишком глубоко выдохнул Наполеон и закашлялся от этого. Дрочить он уже перестал, только стояк девать, собственно, было некуда. А Илья всё смотрел на него такими удивлёнными глазами. Леон понял, что именно взгляд русского не подходит под его общий образ. Слишком удивлённый, непонимающий и, кажется, немного обиженный на Соло.- Net, kakovo huya, cowboy? – перефразировал свой вопрос Курякин, который продолжал пребывать в достаточно странном состоянии, которое трудно было описать одним словом. Оно колебалось от возмущения и злости до удивления и растерянности.

- Ты… в каждом предложении теперь будешь говорить о hue? – ответил американец, плохо соображая, что отвечает и к чему он это вообще. - Послушай… - немного пришёл в себя Наполеон, сжимая пальцами переносицу, - я устал, мне нужно было снять напряжение, ладно? Я… это не специально, это случайно вышло, ну знаешь… Наш… гид сегодня. Она была такой красивой, трудно выкинуть из головы.

- А мне кажется, ты просто извращенец, Соло, - пришёл в себя Илья, отодвигаясь. С кряхтением из-за спины он всё-таки принял сидячее положение на плите и отвернулся от напарника. Вот теперь он почувствовал, что начинает краснеть. – Хотя нет, ты просто долбанный павлин и нарцисс, который слишком зациклен на себе и любви к себе. Это просто отвратительно.

Когда Илья отвернулся, то Наполеон беззвучно выругался и взмахнул руками.

- А знаешь, пошёл ты… Всё со мной нормально, - он тоже принял сидячее положение, чувствуя, как возбуждение сходит на нет постепенно. – Я абсолютно нормальный мужик с вполне нормальными потребностями организма. И абсолютно ублюдочной работой! А ещё с психопатом напарником! Раз сам импотент, то не осуждай других по крайней мере! – американец со всей силы и злости толкнул того в спину, собираясь подняться и уйти. Илья его разозлил. Он так его пристыдил сейчас, что Соло чувствовал неодолимое желание причинить тому физический вред. И, кажется, у него сейчас будет такая возможность. Он еле успел увернуться от удара в челюсть.

Несмотря на больную поясницу Курякин развернулся и с кошачьей грацией бросился на Наполеона. И пускай от первого удара тот увернулся, но в следующее мгновение американец уже был прижат к плите. Ещё через секунду он получил удар в живот и следом в печень.

Соло захлестнула ярость, и после двух достаточно болезненных ударов он заехал Курякину по рёбрам коленкой, почти скидывая того с себя и выбивая из него ударом что-то похожее на скулёж собаки, которую таким образом заставили разжать пасть.- Урод, - выдохнул Илья, перехватывая второй предназначенный ему удар ногой и выворачивая Соло лодыжку. Да так, что Наполеону пришлось перевернуться на живот, полностью следуя за движением Ильи, чтобы хоть как-то снизить обжигающую боль в ноге.- Тварь, - со стоном выплюнул Леон и отполз на край плиты. Русский больше не нападал.Илья тяжело дышал, приходя в себя. Всё тело ныло, говоря хозяину о том, что ему нужно отлежаться, опыт Курякину подсказывал, что если он захочет, то может ещё пару спаррингов сейчас провести. Всё бывало гораздо хуже, тело болело и посильнее, чем сейчас. На глаза попался напарник на другом конце плиты. Соло лежал на боку, поджав под себя колени и держась рукой за лодыжку. Лбом он уткнулся в плиту, прерывисто дыша.

Привычно игнорируя боль, Курякин пододвинулся к американцу.- Соло, - он коснулся его спины, но тот скинул его руку движением плеча.- Не надо, - уже словами остановил вторую попытку Наполеон. Он наконец поднял голову и аккуратно стал выпрямляться, тоже в итоге принимая сидячее положение.Илье хотелось извиниться, но вид Наполеона заставлял его молчать. Нет, тот тоже был ещё не в самом худшем физическом состоянии, но Курякин понимал, что довёл напарника. ?Не надо? было ответом сейчас на любое вмешательство Ильи в его состояние, неважно - физически или словами.Наполеон первый встал с плиты и, хромая, вышел из парной. Илья в бессилии и со злостью ударил по плите кулаками, но ничего не произошло, кроме добавившейся к основной боли в пальцах. Здесь, на удивление, не было ничего, что можно было бы разбить, или сломать, или разнести. Идеальное место для его приступов. Возможно, поэтому сейчас порыв Ильи так ни во что и не вылился. Он вышел следом за американцем. Соло уже закончил вытираться полотенцем и сейчас одевался. Илья молча стал делать тоже самое.Соло на русского не смотрел и не оборачивался, он сосредоточенно делал всё, чтобы как можно скорее уйти отсюда. Ему отчаянно хотелось добраться до номера и запереться в своей комнате. А если Илья будет настаивать… Что ж, у него есть оружие.

На автомате американец был вежлив с персоналом. Когда он вышел из хаммама, то улыбаясь, попросил сотрудницу забрать его грязную одежду в чистку. Безусловно, он чувствовал, что Илья следует за ним, только держится на расстоянии в несколько метров. Но ему было абсолютно плевать на то, что делает Курякин.

Уже подходя к номеру, он вспомнил, что они ушли, не закрыв дверь, потому что внутри оставалась Габи. Если эта немецкая девчонка всё ещё там, Наполеон её просто выставит. Он дёрнул дверь, и та поддалась, было открыто. Что ж, отличные же из них агенты.Его последнюю фразу словно кто-то озвучил, и только спустя несколько секунд он понял, что это прозвучало не только в его голове. Он поднял глаза и уставился на начальника Ильи, который сейчас стоял посередине гостиной в их номере.

- Ещё один русский… Да вы издеваетесь! – сквозь зубы прошипел Леон, чувствуя, как пальцы подрагивают в желании найти ближайшую тяжёлую вещичку, например, вазу и разбить её о головы русских. Они его довели, и не важно, что Олега он видит лишь второй раз в жизни.

- Мистер Соло, я бы… - начал Олег, но слушать его Соло не собирался.- Убирайтесь из этого номера! – Леон свой кричащий и грубый голос слышал как будто бы со стороны, в ушах зашумело, голова отозвалась прошивающей болью.

- Олег?! – в номер зашёл Илья. Он не ожидал увидеть начальника здесь и сейчас. И, пожалуй, это было самое отвратительное время для встречи.

Холодный и осудительный взгляд Кузнецова добавил ещё новые неприятные ощущения в желудке Курякина. Технически Илья нарушил его последний приказ убить американца и закончить миссию. Они не выходили на связь после этого - и это же чистой воды предательство. Даже если Илья понимал, что Олег замял это предательство на уровне КГБ, то от этого личное предательство не становилось меньше. Он виноват перед ним, и Олег имеет полное право злиться.

- Что здесь происходит? – из ванной буквально выбежал Эдриан, который умывался холодной водой. Ему хватило лишь одного взгляда на подопечного, чтобы понять, что Соло НЕ в порядке: дёрганые движения, прижатая рука к затылку, не на все пуговицы застёгнутая рубашка и растрёпанный внешний вид. Более того, Наполеон хромал на одну ногу.

- Что ты с ним сделал? – Эдриан бросился в сторону Ильи, матерясь на ходу. – Ну почему всегда там, где участвуют русские, всё заканчивается физическими увечьями?! Как вы вообще додумались до подобного?! В вашем положении, ещё друг друга травить! Идиоты! – это уже относилось к обоим агентам.

Собственно, он же понимал, что вряд ли Соло в стороне оставался, более того, скорее всего ещё и нарывался. Но это всё равно не давало права Илье пользоваться своим преимуществом или оправдываться своим душевным состоянием.

- Какое право ты имеешь так разговаривать с моим агентом?! – на пути Эдриана встал Олег, разворачиваясь к тому грудью, тем самым оставляя Илью за спиной. – Мы понятия не имеем, что произо…- Да закройте вы уже все свои рты! – перекричал всех Наполеон, гремя бутылками в баре. - Пожалуйста… - не обращая внимания больше ни на кого, да и вряд ли он бы смог - в голове звенело ужасно - он похромал в свою комнату с бутылкой скотча. Виски уже отсутствовал в баре, как и многие другие напитки. Ну конечно, здесь же была Габи.- Наполеон… - Илья сделал шаг в сторону комнаты американца, но Эдриан слишком агрессивно что-то прорычал ему в ответ и махнул на него рукой, сам уходя за младшим американцем. После того как за ними закрылась дверь, в номере воцарилась непривычная тишина.- Олег… - начал Илья, но не нашёлся, как продолжить. Кузнецов лишь вздохнул, закатив глаза, и кивнул ему в сторону балкона. Курякин послушно последовал за ним.

На ?свежем воздухе? свежего воздуха закономерно не было. Только удушливая духота вечернего Стамбула. На город уже почти легли сумерки, а прохладнее не становилось. Ильи вспомнилось, как легко дышалось в хаммаме и как мирно всё начиналось, а потом…- Что с Соло? – спросил Олег, чиркая спичкой. Раз свежего воздуха нет, то его вполне устраивал американский никотин.- Ему просто надо отоспаться и прийти в себя, - пожал плечами Илья, вставая в паре метров от начальника и смотря на город.

Раньше Курякин чувствовал, что может рассказать Олегу всё, что бы с ним ни происходило на миссиях. Но его начинало подташнивать только от мысли, чтобы рассказать начальнику о том, как он купился на все ужимки и улыбки Наполеона, на его грёбанные шутки и обаяние, на то, как он его спас несколько раз и о том, как был рад рукам и объятию Соло, когда чуть не захлебнулся водой у Винчигуэра.

А дальше почему-то было лишь криминальнее, как казалось Илье: возврат часов, сожжение диска, шопинг в Стамбуле, прогулка по дворцу, поцелуй во время погони… Сердце Ильи пропустило удар, и после этого мозг закончил цепочку самых интимных и неловких моментов для Курякина, связанных с его напарников, именно сегодняшним походом в хаммам, когда Соло почему-то начал ублажать себя рядом с ним.- Это я как-то и без тебя понял. Вы не сообщали Увеверли по рации о травмах головы или ноги у него, - продолжил Олег, пристально смотря на Курякина.

Ему всегда легко было ?читать? Курякина и то, что он чувствует, но вот почему он это чувствует, часто оставалось для Олега загадкой. Илья всегда был сложный и реагировал на многое по-другому. И вообще-то Олег не нанимался персональным психологом. Он и не умел, но жизнь отвратительная штука. Кузнецов умел говорить по протоколу, от себя было говорить сложнее, а к Илье протокол редко подходил.

- Ну… их не было. Точнее… лодыжки не было, а голова была ещё до. Это… моя вина, – вздохнул Илья, зная, что если не продолжит дальше сам, то последует вопрос. Как и на всех отчётах, хоть это и не был отчёт. – Мы… подрались за день до операции, я… пробил ему голову. Ну, не то чтобы пробил, я приложил его об асфальт. Сильно. Сотрясение наверняка есть, рана иногда кровоточит, - он вздохнул. – Сейчас я вывернул ему ногу.- Просто блестяще, Илья, - взмахнул руками Олег, выдыхая дым. – Пустить под откос свою карьеру оперативника, - он смахнул пепел с сигареты, - предать свою страну, спасая этого американца… и ради чего? Ради того, чтобы потом добить его?- Я не предавал никого, - сквозь зубы проговорил Илья, сжимая кулаки. – Дискета была потеряна в результате погони и не досталась ни СССР, ни США.