II (1/1)

Он наивен.Он возомнил себя другом. Наивный глупец, который вот-вот поплатится.Жизнью.Он?— это Эрцог, к которому так легко оказалось войти в доверие, дать понять, что нужно делать, чтобы его жена оказалась рядом с ним. Его желание почти сбылось.Они вот-вот будут вместе.Посмертно, во имя Его, Возлюбленного.—?Пощадите, господин! —?Эрцог рыдает, из глаз катятся крупные слёзы. Суиберис усмехается. Его забавляет чужой недалёкий ум, в котором и Знаний-то нет. Цель достигнута, взгляды устремлены не на него. —?Я ведь считал вас другом!Другом, мысленно повторяет Суиберис. Дурак, от которого его Возлюбленному нет прока, потому что в голове царит совершеннейшая пустота, считал его другом. Ошибся, с ними, глупцами, всегда так.—?Ну зачем же быть таким наивным, Эрцог? Неужели тех бедных знаний, полученных за всю твою жизнь, не хватило, чтобы понять: у меня нет друзей! —?Суиберис ухмыляется и теребит чёрную бородку.Он не зря говорит в настоящем времени.У него был друг?— тот самый, настоящий. Отыскался, когда он не спал, довольствовался перекусами и искал Знания. Наверное, у всех ищущих есть огонь в глазах. Суиберис не мог объяснить, почему сразу понял: Лонг?— именно тот, кто даст то, чего он жаждет.Порой для крепкой дружбы хватало взглядов двух пар глаз.Лонг был далеко не молод, далеко не красив. Между ним и Суиберисом была большая разница в возрасте, однако это не помешало стать им друзьями.Хотя, надо признать, хотелось большего. Суиберису Лонг казался едва ли не богом, он восхищался умом и познаниями, упивался каждым словом. Ему хотелось?— что и говорить? —?слиться с учителем телами, однако он понимал, что плотские утехи знаний не дадут. Лонгу они и вовсе были ни к чему, он жаждал получить куда больше. И однажды произнёс два слова, чем озадачил собственного ученика:—?Огма Инфиниум.Суиберис с ног сбился, пытаясь понять, что это, пока его наставник и друг не сознался, что эту книгу даст его Возлюбленный как верность за служение. Ревность, клятая, одолела. Только ему ли, смертному, тягаться с богом?Суиберис искал, пытался понять, каково это?— спать с богом. Он видел, как его наставник стонал во сне, как его конец приподнимался под сорочкой, на которой после расплывалось пятно. Видел… и ревновал, но не решался бороться за внимание наставника?— жажда получить Знания была куда сильнее.Однажды Лонг не проснулся, как и предрекал, в определённый день и час.Суиберис помнил его истерзанное тело, с синими?— наверняка ещё не трупными?— следами. Голова неестественно повёрнута, губы синюшные, язык вспухший. И постыдное пятно на мантии?— кончил, значит, до того, как умереть.Лонг говорил, что его Возлюбленный в этот день придёт в Экзост, а он умрёт. Что-то пошло не так, Акбаа не смог прийти в этот мир. Что именно, Суиберис чесал болевшую голову, но объяснить не мог, только нервно теребил подол фиолетовой мантии.Вскоре он получил ответ.И понял, почему Лонг был так верен своему Возлюбленному.Голос, тягучий, монотонный, довольно низкий, звучал в ушах музыкой. У Акбаа не было лица, только глаза с двойными зрачками. У Акбаа не было конечностей, только тентакли обвивали смертную плоть. Он говорил, что Знания Лонга, казавшиеся Суиберису невероятно богатыми, на самом деле жалкие крохи, капля в море.Он обещал Огма Инфиниум.Суибериса трясло, в паху тянуло от сладкого желания. Куда там чужим рукам и ртам? Ласки любовников и любовниц?— ничто не сравнимо с утехами, пусть и во сне, с Возлюбленным, ставшим его.Он нарезал круги, что-то бормотал, ловил на себе взгляд Фалана Орбипланакса, недобрый, подозрительный. Тот часто на него так смотрел.И Суибериса осенило: своих Знаний мало, чтобы поделиться с Возлюбленным, но чужие отдать?— в его силах. У Фалана, придворного астронома, их много.…У Эрцога же нет их вовсе. Он ревёт, будто ребёнок, вспоминает былую дружбу, которой не было, потому что первым?— и единственным?— другом, к чьим Знаниям потянулся Суиберис, стал господин Лонг.Суиберис чертит заклинание.Рыдания резко прекращаются, а по камере разлетаются ошмётки плоти, кровь брызжет во все стороны. Лицо Эрцога стало кровавым месивом. Дураки никогда не понимали, что однажды могут стать именно такими, безобразными; что остаются прекрасными только Знания.Которых много там, в Апокрифе?— в одной из ниш Нодена.Которыми владеет Акбаа, он же Хермеус Мора.Он же Возлюбленный. Не друга.Его, Исербиуса.