Часть 1 (1/1)

Сарра, вторая жена Учителя, была беременна. Я не очень хорошо разбираюсь в таких вещах, но, думаю, она была на седьмом или восьмом месяце. Я не знаю, как случилось, что она забеременела – произошло ли это случайно, как иногда бывает с женщинами, которые не соблюдают богоугодную осторожность, совокупляясь с мужчинами, или сам Учитель по каким-то причинам хотел, чтобы его жена понесла. Я уже давно привык не размышлять о причинах и следствиях поступков, которые совершаются по воле Учителя, все происходящее воспринималось моим сознанием как абсолютно естественная и единственно возможная норма.

- Сарра, моя возлюбленная жена, была осквернена и стала нечистой. Мы должны помочь ей очистить свое тело от дьявольского проникновения, - сказал Учитель, и у меня не возникло ни вопросов, ни сомнений.

Мы не знали о беременности Сарры до того самого дня. Первое время она молчала об этом, открывшись лишь своему мужу, когда же ее положение стало проявляться, она перестала выходить на работу и принимать участие в молитвах и ритуалах. Почти полгода она провела в закрытой комнате в обители Учителя, и туда, кроме него самого и женщин, ухаживающих за Саррой, никто не мог входить. Несколько раз я приносил ей воду из колодца, собирал по ее просьбе золу и крапиву, но не видел ее саму, только слышал голос, и мне, конечно, не приходило в голову, что она скрывается от нас, потому что беременна.

Ритуал очищения чрева свершился в тот же день. Я присутствовал при этом и помню все так, как будто это произошло вчера. Мы подготовили место под навесом – в центре поставили специальную койку с креплениями, покрытую черной и алой тканью, принесли несколько ведер воды, приготовили медицинские инструменты. Мне велели разжечь жертвенную жаровню, что я с готовностью исполнил. Перед началом ритуала полуоткрытое помещение окурили дымом, чтобы изгнать злых духов. От этого тяжелого запаха сжигаемых ароматических трав, смолы, шкурок белок и человеческой кожи и от чада жаровни, огонь в которой я должен был поддерживать во время всего ритуала, у меня нестерпимо болела голова и слезились глаза. Но я все равно достаточно хорошо видел все подробности священного действа. Сарру принесли на носилках, она была в полубессознательном состоянии – глаза закрыты, тело расслаблено и неподвижно, только голова моталась из стороны в сторону и губы шевелились. Перед ритуалом ее одурманили наркотиками. Люцифер и Ваатха, первая жена Учителя, переложили Сарру с носилок на койку и надежно зафиксировали ее руки и ноги. Еще до того, как Люцифер разрезал на ней просторную черную сорочку, было видно, что живот ее отвратительно вздут, а груди отяжелели и обвисли. Наверное, Учитель не хотел иметь в своей постели настолько изуродованную беременностью женщину, ведь даже смотреть на ее наготу сейчас было противно, поэтому он взял себе третью жену, Лию, а Сарре приказал скрываться в комнате.Ваатха нагревала над пламенем горелки медицинские инструменты, а другая женщина протирала живот Сарры тряпкой, пропитанной спиртом. Именно в этот момент Сарра открыла глаза и начала слабо дергаться. Учитель подошел к ней, взял ее голову обеими руками и так удерживал прижатой к койке. Люцифер стал перед жаровней, совсем близко ко мне, и нараспев начал читать отрывок из шестой главы Книги Истины – Поучения Махиатхи:

…И взял тогда Махиатхи нож из кремня,Растворил чрево жены своейИ извлек наружу плод ее,

Ибо было дитя это зачатоНе от семени мужа ее пред заветом,

Но самим Дьяволом помещено в нутро ее…В руках Ваатхи был не кремневый нож, а самый обычный медицинский скальпель, которым она сделала длинный разрез слегка по диагонали, через всю нижнюю часть живота Сарры. Я почему-то не ждал, что Сарра будет кричать, я думал, что она будет все время в наркотическом трансе или сне, поэтому оказался не готов, и когда она закричала – страшно, хрипло, как баньши. Я невольно закрыл руками уши и зажмурился: настолько ужасным показался мне этот звук. Я уже много раз слышал, как люди от боли и отчаяния издают нечеловеческие вопли, не знаю, почему именно этот быстро оборвавшийся вой меня так напугал. К счастью, крик Сарры прозвучал лишь единожды, потом она и вправду затихла, потеряв сознание то ли от действия наркотиков, то ли от болевого шока. Я почти сразу же открыл глаза и увидел, как Ваатха свободной рукой раздвигает края раны и лезвие скальпеля почти полностью исчезает внутри. Весь низ живота, промежность и даже бедра Сарры были залиты кровью. Крови вдруг, в одно мгновение, стало очень много. Потом из живота женщины потекла еще другая жидкость – прозрачная, но щедро окрашенная кровью, и этой жидкости было очень, очень много, она насквозь пропитала покрывало и капала с него на землю. Теперь я старался вдыхать ртом дым, идущий от жаровни, потому что странным образом это помогало мне справиться с подступающими приступами рвоты. Ваатха расширила разрез на животе Сарры, и из него показались раскрытые края чего-то темно-красного, напоминающего по форме пузырь. Ваатха почти полностью погрузила пальцы внутрь и начала извлекать наружу тело зародыша. Сначала показалась голова, в которой не было ничего человеческого. Едва я увидел это деформированное личико, я совершенно уверился в том, что это не человеческий эмбрион, а какое-то порождение Сатаны, маленький недозревший бес или иная какая-то нечисть. Вслед за головой появилось и все его тело, совершенно непропорциональное, уродливое, скрюченное, все в крови и каких-то беловато-желтоватых потеках слизи и других выделений. В тот момент я думал, что это самая отвратительная мерзость, какую мне доводилось видеть. Женщина, помогавшая первой жене, взяла инструмент, похожий на щипцы, и перерезала ими пуповину, тянувшуюся от тела эмбриона в чрево его матери. Учитель отпустил голову Сарры, обошел койку и принял плод из рук Ваатхи. О, Саваоф, он взял это существо прямо голыми руками – это мерзкое, грязное, уродливое тельце! Тут только я осознал, что Люцифер все это время читал Поучение и лишь только что замолчал, но я, видимо, был слишком шокирован наблюдаемой сценой, чтобы воспринимать слова священных текстов. Теперь заговорил Учитель, держа плод над головой:…Огню предается всякая скверна и через огонь обращается в жертву,

Ибо огонь очиститель, огонь пожиратель, огонь – зев и уста Божьи,Через пламень всесжигающий да примет Всевышний жертву,

Да не обратит Он, пресыщенный, гнев свой на слуг и рабов своих…И он бросил зародыша в жаровню. На несколько секунд обратилась вдруг благодатная тишина, даже огонь перестал хищно потрескивать сухими ветками, сомкнувшись на живой плоти, а потом оно – это дьявольское существо – начало кричать и пищать, и эти звуки были такими же жуткими, как тот крик Сарры. Я стоял совсем близко и, хотя дым ел мне глаза, видел, как выродок корчится и извивается в огне на решетке жаровни, издавая пронзительный полупискливый рев.

- Скорее, Ханиэль, добавь еще масла! – приказал мне Учитель. Я схватил бутыль и плеснул масла на решетку, мгновенно взвившееся пламя чуть опалило рукав моего хитона, но я все лил, пока Люцифер не схватил меня за локоть и не отвел мою руку.

- Довольно, теперь хорошо горит.

В мечущихся языках пламени я уже не видел, шевелится ли существо или нет, но оно перестало издавать те звуки, это было главное. Я глянулна Сарру – Ваатха и помогающая ей женщина уже выскребли из матки остатки плаценты и тканей и теперь готовили иглы и нитки, чтобы зашить ей живот. Это заняло у них много времени, но еще дольше сгорало крошечное тельце уродца. Я ежеминутно переводил взгляд от койки к жаровне и обратно. Сарру завернули все в то же черно-красное покрывало, пропитавшееся кровью, околоплодной жидкостью и мочой, так положили на носилки и унесли. Люцифер железным прутом тормошил черную обуглившуюся тушку зародыша, теперь похожую на кусок обычной коряги. Я накидал в жаровню еще сухих веток и травы, налил немного масла, но все-таки полностью трупик не сгорел. Мясо вообще плохо и долго горит, а сколько от него вони… Теперь запах трав и шерсти, все еще доносящийся из трехногой курильницы, казался почти что приятным.

Учитель благословил Люцифера, начертав на его лбу знак Спасения, потом подошел ко мне, я тут же упал перед ним на колени. Учитель благословил меня тоже, а потом, когда я встал, коснулся губами моих губ и прибавил:

- Ты хорошо справился, Ханиэль, я доволен тобой.

Этих простых слов похвалы было достаточно, чтобы я почувствовал себя несказанно счастливым. Учитель с Люцифером ушли, а я и другие послушники остались убирать место ритуала – засыпать песком пятна крови, мыть и складывать инструменты, чистить курильницу и жаровню, собирать в специальный сосуд священную золу.

Как я узнал позже, Сарра в себя так и не пришла и кровотечение не прекратилось. На ночь ее отнесли в ледник, чтобы холод замедлил смерть от потери крови. В том же леднике она и скончалась вечером следующего дня. Женщины обмыли ее, одели в новую черную мантию, которую она сшила себе для ритуалов, но так и не успела надеть ни разу, Учитель провел обычный обряд прощания с молитвой и проповедью и приказал отвезти труп на болото. Где-то там, в трясине, под восхитительным сочно-зеленым покрывалом мхов и болотных трав, покоится теперь Сарра, вторая жена Учителя, умершая чистой смертью. Туда же, скорее всего, выбросили и то, что осталось от ее ребенка.