1 часть (1/1)
Лера замечает её сразу. Девчонка с выбеленными волосами и ярко-красной пушистой шубой на хрупких плечиках.Лера слишком не в настроении, слишком погружена в себя и слишком под кайфом?— без помощи старого доброго мефедрона она бы на подобной тусовке в жизни не оказалась. Не её тема. Не вписывается Лера в своих говнодавах, цепях и распахнутой кожанке в эту хипстерскую тусовку, участники которой тяжелее косяка ничего в руках не держали.Но девчонка в белом платьице подходит сама, предлагает покурить, и Лере как-то уже и не скучно, уже и не грустно.Она узнаёт, что девочка несчастна, о её отце, об увлечении музыкой. Она слушает её, но не слышит, смотрит, но не видит?— травка вперемешку с мефом и алкоголем приводит её в полный неадекват. А когда Лера неадекватна она часто дерётся, но не в этот раз.Девочка Вика так по-доброму ей улыбается.Она накурена слишком сильно, чтобы сопротивляться, ей больно. Вместо привычного мужского тела она чувствует, как к её груди прижимается чужая, а длинные волосы девушки щекочут шею.У неё сильные, но излишне грубые руки, они причиняют больше боли, чем удовольствия, оцарапывая кожу бёдер, оставляя болезненно ноющие синяки на запястьях и рёбрах.Вика даже не может сказать нет, потому что девушка не на секунду не даёт передохнуть, кусая её губы, подбородок, шею. Как зверь, вцепившийся в свою жертву и с удовольствием раздирающий её на мелкие куски.Что она шептала Вика совсем не помнит?— в её сознании отложилось только горячее дыхание и лихорадочность голоса, но не слова. Вика помнит, что она была очень красива, ярко-красную помаду на её губах, и множество цепей на шее, но не помнит лица. Вика помнит острую боль в паху и свои попытки от неё избавиться, выбраться, не увенчавшиеся успехом. Она держала слишком крепко и двигалась внутри совсем без нежности.Вика не понимает, что случилось что-то плохое?— она просыпается от холода.Окно в комнате распахнуто, впуская холодный октябрьский ветер, гоняя по комнате белоснежную тюль. Обычно Вика никогда не открывала окна на ночь, потому что была жуткой мерзлячкой, значит вчера здесь кто-то был. И она убеждается в этом, когда, пытаясь подняться, падает обратно на постель с болезненным стоном. Всё тело ноет от малейшего движения.Она добирается до окна, закрывая его и всё ещё не до конца проснувшись проходит в ванную, где её ждёт весьма неприятное зрелище.Фиолетово-синие гематомы, будто акварельные кляксы на холсте: талия, руки, даже колени, будто она вчера падала. Неглубокие, длинные царапины вдоль правого бедра и кровавые пятна на внутренней стороне.Она с ужасом осознаёт, смотря в зеркало на своё израненное тело, откуда взялось жжение в паху.Тесность душевой кабинки душит, поэтому Вика не закрывает дверцу, пока под струями горячей воды яростно натирается своим любимым гелем для душа с запахом вишни. Но сходит только кровь?— не синяки, царапины и чувство, будто всё тело тонкой коркой покрывает грязь. В голове никаких мыслей кроме бесконечного нет-нет-нет нет-нет. Последнее сомнение в том, что над ней надругались приходит с попыткой прикоснуться ко влагалищу: от одного прикосновения ко входу тело проназет острая боль.Она не плаксивая сучка.Лена отвечает на телефон только с третьего звонка. Она сначала покрывает подругу матом, а только потом возмущается по поводу того, что была разбужена.—?Ты дома?—?Да, блять, где я ещё могу быть, Вик.Топчай допивает свой (топ)кофе, сваренный идеально, на автомате, моет посуду, оставшуюся ещё со вчерашнего дня. Она старательно игнорирует сопровождающую каждое движение боль и навязчивое желание разрыдаться, как маленькая девочка.Она почти ничего не помнила, кроме мелких деталей внешности девушки и того, что она делала, но несмотря на расплывчатость воспоминаний один факт грубого обращения с собой Вику охуительно расстраивал.Наушники в уши, на полную рандомное техно из плейлиста. Она завивает волосы, натягивает одежду позакрытее, скрывает отхода косметикой и выскакивает из дома уже через час после звонка: желание поскорее оказаться в близости подруги невыносимое. Лишь бы не тишина, тесная квартира и холод, лишь бы не думать. Вообще ни о чём.А Лена с первого взгляда замечает, что с её Белоснежной что-то не так. Обычно после вечеринок она расслабленная и одухотворённая, а сегодня?— как заведённый мотор. Лена даже не может вставить слова, она просто выслушивает несвязный поток шуток, историй, каких-то новостей, пока Вика не обращается напрямую к ней:—?А я вчера сама уходила или с кем-то?Лена отпивает из своей кружки, наблюдая за тревожным выражением стеклянно-голубых глаз.—?Да, но я плохо помню. С девкой какой-то.***Замок щелкает поворотом ключа и Вика чувствует, как с этим звуком как будто ломается каждая косточка в её теле. Она падает на пол прямо в коридоре, жмурясь стягивает штаны. Её знобит, а между ног становится мокро?— разрывы снова начинают кровоточить.Она плачет, лёжа на холодном линолеуме, ощущая себя такой до невозможности грязной.Только спустя минут десять, может двадцать у неё хватает сил подняться и достать из сумочки телефон. Ещё через пол часа она вытирает слёзы и тушь с покрасневших щек и снова выходит на улицу?— в аптеку.Вика не плаксивая сучка, но почему-то чувствует себя так, будто мир стал чёрно-белым.