Двадцать седьмая часть (1/1)

После этого, Франция открыл шкатулку: на ее дне лежала маленькая фарфоровая балерина в коротком розовом платье и пуантах, а так же пуля.Бонфуа осторожно установил танцовщицу на предназначенный пьедестал.

— Красиво… — прошептал блондин.— Да… — согласился Брагинский. – Ведь это ты подарил ее мне.Француз удивленно посмотрел на русского:— Я?.. – Иван кивнул. – Я… не помню…— Понимаю…— вздохнул русский. – Давно это было… Очень давно.Бонфуа взял в руки револьвер и вставил пулю в барабан.— Знаешь… — начал он. – Я думаю, что ты гений, Иван…— Почему? – удивился Россия.— Ну… потому что решиться на эту авантюру и так провернуть ее может только гений. Или сумасшедший… Подумать только, я сейчас могу убить себя лишь потому, что ТЫ сказал мне так поступить! Разве это не удивительно?

Брагинский вздохнул:— Да, возможно… Но вы ведь не знаете, для чего я это делаю. Пойми, я ведь тоже, в каком-то смысле, несвободен и гениальность эта вынужденная…Франция промолчал, сосредоточено крутанув барабан револьвера, после чего поднял взгляд на Россию:— Как бы там ни было, ты все равно либо гений, либо сумасшедший.

— Как хочешь, — выдохнул русский, слегка пожав плечами. – Но эта ?Игра? соединила в себе оба этих понятия. Я причастен лишь к половине того, что здесь происходит. И эта половина отнюдь не сумасшествие.

Франция тем временем принялся заводить шкатулку. Не отрываясь от этого занятия, он вновь посмотрел России в глаза:— Если это действительно так, то ты гений.Не зная зачем, Иван, без привычной улыбки, на лице поблагодарил француза:— Спасибо.Наконец, Бонфуа поставил шкатулку на стол.

Взяв в руку оружие, он приставил его к виску:— Ну, что ж… вполне возможно, это мои последние минуты, так что… Прощай, Иван.Брагинский промолчал.Тихая мелодия старой музыкальной шкатулки, как ни странно, придавала этому мгновению… очарование.

Да, именно.?Легонько толкая, ветраУкажут нам путь во мгле.И тихо качая, ониУбаюкают нас в тишине…?

Слова этой старой колыбельной сами всплыли в голове француза.

Палец на курке…Щелчок.Он все еще жив, и где-то в глубине души появляется надежда. Франция вновь крутанул барабан револьвера.Щелчок.Здесь ставки один к шести, а шансы все равно пятьдесят на пятьдесят. С ужасом Бонфуа осознал, что страха перед смертью у него уже нет, есть лишь азарт и адреналин в крови. И вновь прокрутив барабан, он нажал на курок…Бах!Выстрел, словно раскат грома, на мгновение нарушил тихую колыбельную.Теперь лишь капли алой крови на платье безмятежной балерины омрачали ее плавный танец.Но вот, через мгновение, чуть скрипнув, она остановилась.Ее время вышло. Кончился завод.Россия вздохнул, делая шаг от стола:— Прощай, Франциск…А в то время, когда чарующий танец балерины унес еще одну жизнь, Германия пытался догнать проворного англичанина:— Глупец! – кричал немец. – Это единственный выход! Послушай меня!Британец уже почти добрался до лестницы, когда над его головой прогремел выстрел, в итоге Артур чуть было не упал.?Черт!?Но Людвиг не остановился на этом, почти нагнав Керкленда у лестницы, снова выстрелил.Англия в этот момент уже одной ногой был на ступеньках, но вдруг резкая боль полоснула плечо, и он, покачнувшись, упал вниз.Подбежавший немец лишь успел увидеть, как британец кувырком скатился по лестнице вниз и… затих.— Ну, вот… неужели, лучше так уйти?… — с укоризной в голосе сказал Германия. – А если бы он согласился на мое предложение, все было бы гораздо безболезненнее…Он не стал спускаться вниз и прислонился спиной к стене, после чего проверил магазин своего пистолета:— Одна… — с досадой протянул Крауц и сел на пол. Бросив взгляд в коридор, он внезапно услышал выстрел. – Ха… Похоже, Франция меня понял… Хорошо, иначе бы пришлось делить с ним эту пулю…В пустом коридоре прозвучал щелчок предохранителя.?Прости, Италия… Я не смог долго терпеть…?И вновь прогремел выстрел.

После нескольких мгновений тьмы и тишины, немец вдруг был ослеплен вспышкой света.После этого над головой прозвучал до боли знакомый голос:— Германия… Германия!~— И… Италия?! – чуть привыкнув к освещению, Людвиг увидел перед собой улыбчивого Феличиано. – Италия, но… как? Ты же…— Ха, и ты тоже, — не дав сказать итальянцу, воскликнул еще один очень знакомый голос. – Слаба-ак!— А-америка?! – запнувшись от удивления, спросил Крауц. – КАК?! Мы же все… умерли…?— Это тотальный факт, — претенциозно заявил один небезызвестный поляк. – Никто типа и не спорит. И вообще, лучше бы не напоминал! – надувшись, возмутился он.

— Ему просто жалко свою машину… — вздохнул Литва.

— Конечно, блин, мне жалко! – негодовал поляк. – Она, типа, совсем новая была!Все хором вздохнули:— Феликс…Людвиг напряженно встряхнул головой:— Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит?

— Разумеется, — улыбнулся Джонс. – Ты умер.— Альфред… — вздохнул, стоявший рядом с ним, Канада, после чего повернулся к немцу. – Понимаешь, Людвиг… мы – уже разыгравшие свои партии игроки. Призраки. Мы находимся здесь до окончания этой ?Игры?, потому что отсюда нет выхода даже для нас, и… неизвестно, что будет после того, как будет разыграна последняя партия.— Наверное, ?свет в конце тоннеля?… — буркнул Лукашевич.— Дай Бог, что это было так… — вздохнул Эстония, поглаживая, стоящего рядом, Латвию по голове.Тут Крауц увидел, что по коридору к ним приближается Франция и Япония.— Германия?!— Франция?!— Ты когда успел?!— Так вот только что…Оба вздохнули.Чуть позже, осматриваясь по сторонам, немец заметил, что на полу нет его тела:— А… где..? – начал, было, он, но Меттью понял вопрос с полуслова.

— Мы видим дом в его первозданном виде. На самом деле, твое тело лежит здесь, но мы его не видим, так же, как и тех из нас, кто остался в живых. Это сделано для того, чтобы мы не могли вмешиваться в ?игру?… — вздохнул канадец.Переварив полученную информацию, Людвиг задал еще один вопрос:— А откуда вы все это знаете?Внезапно наступила тишина.

Испуганно вздрогнув, Канада смущенно поправил очки.Людвиг обернулся, и по его спине прошлась дрожь:— Россия…