Двадцать четвертая часть (1/1)
Услышав разговор в гостиной, Яо тут же перебил говорящего на тот момент Германию:— Я могу помочь выходить Италию, ару.Все на мгновение замолчали, но Англия спохватился первым:— В каком смысле?— Я видел в кладовке на кухне сушеные травы, их можно использовать для отвара, который поможет вывести яд из организма…— Ну, уж нет! – воскликнул Артур. – Россия наверняка отравил все продукты! Нам нельзя так рисковать.Людвиг задумался, не став делать таких поспешных решений:— Я бы согласился, Китай, но… — вздохнул немец, — …нет. Я не хочу рисковать здоровьем Венециано.Но Яо не хотел отступать от своего. Он демонстративно встал в центре комнаты, повернувшись к присутствующим:— Я понимаю, что вы все боитесь, ару. Я знаю, что один из нас виновен в том, что сейчас происходит. Но это не повод, чтобы прекратить бороться! Нам нужно собрать все оставшиеся силы, чтобы выбраться отсюда, и…!Но эту вдохновенную речь внезапно прервал Англия:— И вновь потерпеть неудачу, которая закончится тем, что кто-нибудь обязательно погибнет или самоубьется? – и хотя всем было очевидно, что в этом предложении есть доля своеобразной ?черной? шутки, в сложившейся ситуации, было уже не до веселья.— И что тогда?! – воскликнул Китай. – Если ничего не делать мы все равно все погибнем, ару! Я даже могу предположить, как это случится: вот, например, сейчас ничего не мешает этой люстре, — Ван указал пальцем вверх, — упасть мне на голову и убить. Или пустить ток в дверную ручку, чтобы я наверняка спекся! Или…— Стоп. Хватит, – напряженно потребовал Германия. – Прекрати, Китай.
— Это действительно бессмысленныйразговор, — нахмурился Керкленд. – Но… в принципе, почему я должен беспокоиться? Если Германия согласится, то делай, что вздумается, хоть иглоукалывание устрой этому итальянцу…Все выжидательно уставились на Людвига. Тот метался от одного мнения к другому.Может ли Китай быть сообщником России?Если да, то Ван может убить Италию.Если нет, тогда виноват либо Франция, либо Англия.…Или это мог быть еще кто-то?Немного помявшись, Германия решил, что, несмотря на странное поведение, вполне обусловленное преследованиями России, Ван не был опасен.
По крайней мере сейчас:— Хорошо, — устало выдохнул он.— Что именно? – переспросил Англия.
— Я думаю, что Китай может приготовить свой отвар. Но я лично прослежу за этим процессом. Ты ведь согласен, Ван? – ответил Крауц, вновь повернувшись к Яо.Тот кивнул головой, для подтверждения своего согласия:— Да, Германия. Я даже попробую, чтобы ты убедился в том, что отвар абсолютно безопасен.Англия издал возмущенный фырк, говорящий о том, что лично он Китаю не доверяет.
Когда Яо и Франция уже ушли на кухню, англичанин приостановил немца за локоть:— На твоем месте я бы не стал этого делать, — твердо констатировал он.— Но ты не на моем месте. И не тебе решать, кому мне доверять, а кому нет.
— И что ты этим хочешь сказать? – возмутился британец.— Что тебе я не доверяю, — спокойно ответил Людвиг, после чего продолжил свой путь на кухню.Когда четверо человек столпились вокруг плиты, мешая Вану готовить, по мнению Артура, это ?дьявольское варево?, Китай на секунду остановился:— Ох… Не могли бы вы отойти, ару? Мне неудобно.Германия искренне боялся того, что азиат что-нибудь напутает, и поэтому принялся всех разгонять:— Да, действительно, вам что, больше нечего делать? – нахмурился он.Англия и Франция переглянулись, после чего Керкленд скривил лицо в отвращении:— Вместе нам делать определенно нечего.— Тогда просто уйдите отсюда, — не отрывая глаз от кастрюли с китайским варевом, продолжил немец.— Хм!Вновь возмущенно фыркнув, англичанин демонстративно вышел из кухни. Франция тоже поспешил ретироваться, ибо попасть под горячую руку арийца ему не очень-то хотелось.Прошло немного времени, солнце за окном почти село, и в доме, где и без того царил полумрак стало совсем темно. Казалось, даже электрические лампочки меркли в этом странном месте.В это время Яо все еще помешивал отвар, периодически добавляя туда нужные по рецепту травы. Этот напиток был предельно прост в приготовлении и в действии, просто помогая вывести яд вместе с потом и мочой. Нет, он, конечно, мог бы приготовить что-то более эффективное, но тех трав, что он нашел, хватило только на это.Внезапно, немец, все это время сидевший молча, встал из-за стола и направился к выходу в коридор:— Германия? Ты куда?Людвиг рассеяно обернулся:— А..? Я схожу, проверю, как там Феличиано…— Ну, ладно.После этого Ван снова вернулся к своему занятию.Германия тихо зашел в мрачную, темную спальню. Свет он включать не стал, потому что глаза уже привыкли ко мраку и все было неплохо видно.Крауц сел в изголовье кровати и всмотрелся в лицо Италии:— Фелечиано… — шепотом позвал Людвиг, нежно проведя рукой по волосам цвета меди, которые в темноте казались ему кроваво-красными. – Ты слышишь меня?Но ему, конечно же, никто не ответил. Лишь тепло под ладонью говорило немцу о наличии жизни в этом хрупком пареньке.— Нет…? Но ничего… Знаешь, а ведь я жуткий лжец. Я ведь врал тебе с самого начала… Может, если бы я рассказал тебе все тогда, еще в первый день, то ты был бы чуть осмотрительней?.. Ха, тогда бы ты, наверное, бегал ко мне каждые пять минут с криками о помощи, но… лучше уж так, чем то, что произошло сейчас… — поглаживая взмокший лоб итальянца, говорил Германия, не смотря на то, что Варгас был без сознания.Просидев так пару минут, немец все же не выдержал, и по его щеке скатилась одна небольшая, поблескивающая слеза.
Для самого Германии это показалось таким странным ощущением, ведь он почти никогда не плакал. Не плакал тогда, когда его пытали во время войны, не плакал, когда проиграл Вторую Мировую, и не плакал даже тогда, когда Брагинский забрал к себе Пруссию, после поражения последнего. А сейчас… сейчас это показалось таким естественным и совсем не стыдным.Смахнув соленую каплю со своей щеки, Людвиг наклонился к лицу Италии:— Я не знаю, хотел бы ты этого, но… — чуть помедлив, немец легко и очень-очень нежно прикоснулся к губам Венециано, совсем ненадолго, и уже через секунду вернулся в прежнее положение. – Но думаю, что все же хотел бы.После этого Германия вновь принялся поглаживать Варгаса по голове, изредка задевая завитушку. Но через несколько минут он вздохнул и нехотя поднялся с кровати:— Ладно, Италия… Я пойду, — прошептал он и, наклонившись, поцеловал Венециано в лоб, после чего вышел из комнаты.В то же самое время Брагинский как раз беззвучно бродил по комнатам, в поисках того, кто мог бы его развеселить, и вот, пройдя сквозь пару стен, он нашел того, кого искал:— Здравствуй, милый… — игриво протянул Россия.
— Уйди, — раздраженно отозвался собеседник, демонстративно отвернувшись.— Что-то случилось? – удивился Ваня, подходя с другой стороны.— Что случилось?! Ты еще спрашиваешь?! Ты…! ТЫ!!! – у ?милого? не хватало слов, чтобы передать свою ярость. – Предатель! – после этого сжатый кулак со свистом прорезал воздух в области лица Брагинского, тому повезло, что он оказался ?недосягаем? для ударов, в каком-то смысле. – Изменщик! Ненавижу!!! – вопил молодой мужчина, без скрытой ярости. – Черт, даже в таком виде, ты умудряешься изменять мне! – на этих словах голос пропитался ядом. – ?Он мой бывший! Мне просто скучно!? — твои слова?! Разве нет?!Брагинский, поняв, наконец, причину чужого негодования, мило улыбнулся и приблизился к нахмурившемуся лицу:— Какой лапочка! Ты ревнуешь! – ласково воскликнул он, после чего обвил руками плечи собеседника. Тот попытался отстраниться, но Ваня не позволил. – Почему ты вырываешься?— Ты… Ты… — ярость ?лапочки? превратилась в всхлипы. – Обманщик… Используешь меня, да?— Это кто кого еще использует… — усмехнулся Россия, крепче прижимая его к себе.
?Слава Богу… — подумал Иван о своем новом состоянии. – Тебе нужно, ты есть, не нужно – тебя нет…?— Ты на него так смотришь… — вновь всхлипнул некто в объятьях. – А должен на меня смотреть! А не на него! И трахаться с ним в ванной ты тоже не должен!Россия иронично, и в то же время игриво протянул:— Возможно, ты имеешь ввиду, что я должен там трахаться не с ним?— Понимай, как хочешь, но…?! – очередную возмущенную реплику завершить не удалось, потому что Брагинский внезапно накрыл губы своего разревновавшегося друга своими губами. Тот, как ни странно, ответил на поцелуй, ведь соблазн наконец-таки прикоснуться к губам русского был сильнее ревности и желания придушить.
Россия знал это, а потому ловко и выгодно использовал. От поцелуя ревнивец почти тут же разомлел и успокоился, возмущенно пробормотав в плечо Брагинского:— Я все равно не простил…А Ваня лишь усмехнулся, хозяйски потрепав того по волосам:— Простил…
Внезапно мужчина поднял голову к лицу России и серьезно, посмотрев прямо в лиловые глаза, потребовал:— Ты больше не посмеешь смотреть на него, — эти слова прозвучали тихо, даже нежно, но от этого-то и приобретали угрожающие нотки. – Ты будешь смотреть только на меня.— А ты, оказывается, жуткий собственник, — мило улыбнулся Брагинский.
В ответ некто неожиданно обнял его, и чуть приподнявшись на носках, вновь поцеловал.Россия про себя довольно ухмыльнулся когда, прикусив губу своего любовника, вызвал его тихий и неприлично пошлый стон. Отстранившись, Ваня нежно провел пальцами по спине ревнивца, от чего тот вздрогнул.
После этого Иван наклонился к его уху:— Я еле удерживаюсь, чтобы не взять тебя прямо здесь…Собеседник прищурился:— Ха, слабовольный эгоист. Косяки свои замазываешь? – усмехнулся он. – Вот уж нет, обойдешься. Я тебя все равно не простил.Россия улыбнулся и разомкнул объятья.
— Жаль.И пусть отсутствие близости с этим хитрым русским причиняло мужчине почти физическую боль, он не показал виду:— Не думаю, что это так. Ладно, мне пора, Ваня. Я приготовил один сюрприз для твоего китайского любовничка.— Он не мой любовничек. Ты мой любовничек! — радостно констатировал Брагинский.— Но я тебя все равно еще не простил. И я тебя по-прежнему ненавижу за твой пакостный характер.— И я тебя тоже люблю, милый, — хихикнул Россия, вновь исчезая в стене.Собеседник лишь укоризненно усмехнулся, проводив его взглядом:— Подлиза…