*** (1/1)

Блез разлепил глаза. Белый чистый потолок сразу же предстал перед ним. Широкий, долгий. Мужчина раньше никогда не просыпался а таком положении. Обычно на боку или животе. Он всегда боялся испытать на себе сонный паралич. А сейчас было спокойно. За окном слышно пение птиц. Луч солнца освещал соседнюю комнату,отражался от пола и рефлексировал о ближайшие стены.Дыхание ровное. Одеяло прохладно касается голой кожи. Повернуть голову направо не представилось возможным. Щетинистая щека тут же упала на чужую бледную и тёплую спину. Рыжий тут же отодвинулся. Не хотел будить детектива.Видеоряд прошедшей ночи тут же медленно и тягуче, как тёплая карамель, заполнил голову.Уже третий раз подряд после секса они спали совершенно раздетыми. Никогда не забывали про душ после, но, пожалуй, слишком раскрепощались, чтобы не иметь никакого желания затем прикрывать наготу даже нижним бельём.Фостер поднялся на локтях. Одеяло медленно съехало по волосатой рыжей груди к самому животу. Тонкие бледные пальцы Йана тем вечером нежно перебирали короткие волоски, круговыми движениями медленно проглаживая вокруг сосков подушечками пальцев. Врач хорошо запомнил картину. Тактильные ощущения. Свои чувства. Нарастающее возбуждение.Стащив с себя одеяло уже намеренно, Блез осмотрел себя пониже. Чувствительный живот. Киркманн сразу понял, что это место лучше не трогать. Всякий раз спускаясь рукой вниз, он заботливо уводил её к боку, чтобы ненароком не задеть неприятные точки. Фостер ценил такую заботу. Повторяя собственной ладонью вчерашний пройденный партнёром путь от груди к паху, рыжий скользнул дальше. Так как сейчас тело рыжего находилось в спокойном состоянии, то ничего кроме простого прикосновения холодных пальцев к слизистой врач не почувствовал. Ночью ощущения были острее, ярче, насыщеннее. Всё меняется, когда ты возбуждён. Можно сколько угодно трогать себя, но без изначального возбуждения все эти действия станут равны нулю.Блез, кряхтя, присел, подогнув ноги под себя, чтобы не касаться чувствительной кожей постельного белья. Его, кстати, надо будет снова стирать. Сидеть неудобно. Каждый раз внутри оставалось это странное немного неприятное чувство. Детектив тут вовсе ни при чём, Альберт объяснял, что первое время это нормально. Телу придётся привыкнуть, что периодически в него засовывают что-то длиннее и шире пальцев.Йан всегда был нежным. Ни одно даже случайное движение никогда не приносило проблем. И как ему только удаётся? Ах, ну да, у него много опыта, в отличие от... Характерный шлёпающий звук соприкосновения кожи с холодным полом. Обогнув кровать, рыжий остановился под аркой, чтобы посмотреть на блондина. Не лицо, а искусство. Даже спящее. Даже когда находится у партнёра между ног. В секунду щёки Фостера слегка порозовели. Оторвавшись от созерцания чужой красоты, он снова двинулся к ванной. Тихо закрыв за собой дверь, мужчина сдёрнул с крючка фиолетовый халат, тут же надевая и завязывая пояс. Как бы глупо это ни звучало, но Блезу неловко представать перед партнёром голым на утро.Через некоторое время покинув ванную комнату, врач сразу отправился на кухню, чтобы сделать себе чай. Готовить не было настроения, поэтому тот решил дождаться, пока проснётся Йан, чтобы вместе сообразить что-то. Борясь с не особо приятными ощущениями, рыжий уселся на высокий кухонный стул."Пиздец, мы ебались. А теперь просто продолжаем жить так, будто ничего не произошло"?

Такая мысль казалась Блезу странной. С новым сексуальным партнёром это чувство возникало каждый раз. Много дней подряд. Как будто каждый раз ожидал какой-то смены восприятия. Или, может, обсуждения."Он видел меня голым. Что если теперь он постоянно представляет меня без одежды даже когда я в ней? Как глупо. Я же так, блять, не делаю, так почему думаю, что он..."В спальне послышался шорох белья. Это сразу же вывело Блеза из задумчивости. Он повернулся на звук. Из арки показалась растрёпанная голова детектива. Затем и его прекрасное тело. Облокотившись о стену, Киркманн широко улыбнулся и встряхнул головой. Солнечный свет с балкона отразился от его светлой кожи и создал ощущение её свечения.— Доброе утро. Как спалось?Фостер заметил, что партнёр без трусов, и спешно перевёл взгляд на свою чашку с чаем.— Да, да, нормально. Накинь что-нибудь.Киркманн оторвался от стенки и прошёл по комнате прямо в коридор.— Ночью тебя это не смущало, дорогуша.По какой-то причине это предложение заставило Блеза сильно разозлиться. Но он лишь поднёс чашку к губам, вгрызаясь в край и громко хлюпая чаем.Из коридора детектив вышел уже в нижнем белье, теперь Фостер мог спокойно на него посмотреть. Его лицо было всё ещё хмурым.— Может, пойдём покурим? — После недолгой паузы предложил врач, постукивая ложкой по стенкам чашки, зачем-то снова перемешивая и без того растворившийся в жидкости сахар.— Нет-нет-нет, слишком часто, мне надо ещё подождать, — улыбнувшись, помотал головой Йан, из-за чего его чёлка затрепыхалась из стороны в сторону. Заварив себе чай тоже, Киркманн встал рядом с Блезом, облокачиваясь о край столешницы спиной.— У тебя там что, грёбаный список дней, когда мы можем курить? — Закатив глаза, проворчал рыжий.Детектив молча отклеился от стола, вальяжно следуя к одному из кухонных шкафчиков. Фостер непонимающе проводил его взглядом. Открыв дверцу, детектив вынул оттуда какую-то плоскую карточку и, не глядя, метнул на стол. Она проехалась по столешнице и затормозила, беззвучно ударившись о сиреневую кружку. Это был карманный календарик с парочкой засечек.— Знаешь, я даже не удивлён, — хмыкнул Блез, переводя взгляд с карточки на Йана.— Так вот, тебе повезло, мы сможем покурить где-то... После вторника, — отпивая чай, непринуждённо заключил следователь.— Значит, ещё один секс в субботу ночью, а на утро курим, — вздохнув, произнёс врач, почёсывая подбородок.— Всё по расписанию, — усмехнулся блондин, проходя со спины партнёра, ловко выуживая его чашку прямо из-под носа и отхлёбывая последнюю жидкость с донышка.— Эй!— Ох, у тебя, кажется, чай закончился. Сиди, я сделаю ещё.