Часть 5 (1/1)
— Я решил прекратить активный поиск, — Чондэ поднимает бокал с пивом. — Это утомительно и в девяноста процентах бесполезная трата времени. Кёнсу с ним согласен. Еще какая бесполезная. Они лежат на диване, Чондэ гладит кота (или кот его), съеденные пироги дарят Кёнсу весьма странное чувство. С одной стороны, он не признался, а с другой — Чондэ часто остается у него ночевать, лежит на плече и позволяет к себе прикасаться. По-дружески, разумеется, но зато постоянно. — Может, оно и к лучшему, — тихо говорит Кёнсу. Слишком много отказов за один месяц, Кёнсу не железный. Слышать их с каждым разом становится все труднее. Может, пора смириться и довольствоваться тем, что есть. — Ты сам ищешь парня?— Нет, — Кёнсу поворачивает голову и смотрит на Чондэ. Это шанс? Чондэ важно знать, что у него никого нет?— Почему? Влюбился?— Так заметно? — Кёнсу криво усмехается. Значит, Чондэ понял, но предпочел игнорировать. — Не взаимно? — осторожно уточняет Чондэ.— По-моему, нет. — А если поговорить? Вдруг у вас больше общего, чем кажется.Поговорить, да. Кёнсу холодеет от одной мысли, что скажет “Я люблю тебя” вслух. Чондэ или не поверит, или поверит и будет обращаться с ним как с инвалидом, бережно и с чувством вины. — Не выйдет. И мне страшно признаться, и он не хочет ничего слышать. — Чондэ возмущенно ерзает и заявляет, что он бы поговорил. — А я не могу. Кёнсу вздыхает и целует его в макушку. Замирает, понимая, что сделал, но Чондэ, кажется, не заметил. — Чондэ, давай встречаться?Чондэ смеется. — От безысходности? Ты уверен, что будешь этому рад? Один раз уже не получилось. Каждое слово отдается болезненным уколом. Кёнсу хотел определенности, вот она. Чондэ не то что не думает о нем в роли парня, ему сама мысль смешна. — Да, ты прав. — Кёнсу прерывисто выдыхает. — Кто в здравом уме согласится снова встречаться со своим бывшим. С чего Кёнсу вообще взял, что Чондэ был с ним счастлив. Может, он стал гораздо счастливее, когда избавился. А сейчас общается, потому что друг из Кёнсу лучше парня, да и понимают они друг друга неплохо. — Мы отлично общаемся. Ты мне дорог, Кёнсу, — что и требовалось доказать. В длинном списке кандидатов на сердце и тело Ким Чондэ Кёнсу даже не значится, надежно придавленный камнем френдзоны. Непонятно только, сам Кёнсу его разочаровал или отношения с ним, но этого он уже точно не спросит. Хватит и предложения встречаться. Кёнсу встает с дивана и идет на кухню. Без особой цели, ему нужно время, чтобы набраться сил и дальше притворяться спокойным. Моет руки, достает из холодильника какую-то ерунду, переставляет тарелки, досыпает корм коту, пока не чувствует, что отпустило. Возвращается на диван, чтобы Чондэ подполз к нему и лег на плечо. Подползают, конечно, оба. — Кёнсу-я!— Что?— Не грусти, — Чондэ гладит его по руке. — У тебя все получится. — Сомневаюсь. — А ты не сомневайся! Я в тебя верю, — Чондэ заглядывает ему в глаза.Меховой Чондэ тоже заглядывает. Кёнсу смеется. Знал бы он, как это все иронично. — Ты очень хороший. И добрый… иногда. Кёнсу хмыкает. — Только для вас двоих. — Целеустремленный. И терпеливый. — Это не помогает.— И… — Чондэ мнется.— Что, на терпении мои достоинства заканчиваются? — Кёнсу ерошит его волосы. Очень хочется зарыться лицом и обнять, но нельзя. — Жаль.— Нет, ну их много еще. Просто на ум не приходят.— Я обеспеченный. Разве это не достоинство? — Чондэ мычит что-то невразумительное. — Я понял, ты был со мной не из-за денег. — Это было затруднительно в тот момент.— А я начал с тобой встречаться из-за кофе, — признается Кёнсу. — Ты варишь волшебный кофе. Подумал, должно же быть что-то, что ты делаешь плохо. — Нашел? — Нет.— М-м, — задумчиво тянет Чондэ. — Спасибо. Хотя я могу припомнить пару вещей.— Ладно, с проницательностью у тебя не задалось. — Чего это? — Чондэ приподнимается от возмущения. — Я очень даже проницательный!— Но скрываешь это слишком уж тщательно, — ворчит Кёнсу. — И совсем не облегчаешь мне жизнь. — Почему это? Я еще как облегчаю! Подкинуть идею признания?— Лучше расскажи, как заставить услышать. — Хм, — Чондэ задумывается. — Как сделать, чтобы он… Сложно. Я же его не знаю. Кстати, что ты хочешь? — Чтобы все было идеально, — Кёнсу вздыхает. — Ладно, я сам знаю, что это невозможно. Но если уж речь зашла, какое твое идеальное признание?— Идеальное признание, да? Ну, во-первых, должна быть интрига и неожиданность. Нельзя просто так взять и сказать, надо подготовить, чтобы появилось приятное волнение.. Кёнсу согласно мычит. — Во-вторых, — продолжает Чондэ, — укромное место, приятный вечер и гирлянды. Романтическая атмосфера и все такое. Без романтической атмосферы сложно понять, насколько важен разговор. В-третьих, цветы. Пионы, например. У пионов восхитительный аромат. — Цветы не пахнут зимой, им холодно.— Не суть, — Чондэ машет рукой. — Цветочный аромат украшает. — И все?— Еще важно начать с главного. Сразу сказать “Я люблю тебя”, чтобы все красивости не ослепили. Вот теперь все. — С ума сойти, — вздыхает Кёнсу. — И как это у нас без всего этого получилось?— Я не помню, чтобы кто-то из нас признавался. — А никто и не признавался. По крайней мере, сначала. Я от тебя “люблю” через полтора года услышал, да и то было, гм, странное.— Да? Мне казалось, я тебе отвечал.— Ты говорил “угу. — Кёнсу улыбается воспоминаниям. — Но это было совершенно неважно.— Почему?— Потому что ты делал так, что слова были не нужны, — Кёнсу не сдерживается и ерошит ему волосы. О том, как перестал его любовь чувствовать, Кёнсу предпочитает не вспоминать. — Кёнсу, ты должен попробовать ему признаться. — Думаешь? — Уверен. Он тебя выслушает. К?нсу дрожит от волнения. — С аркой, цветами и атмосферой? — С аркой, цветами и атмосферой. Если это то, чему его хочется. Я бы не устоял, если бы мне так признались. — Хоро… кхм, хорошо, — Кёнсу смотрит ему в глаза. — А если не выйдет? — У тебя все получится, — Чондэ улыбается ободряюще и сжимает его руку. — Я уверен. К?нсу тоже пытается улыбнуться. Недовольный одиночеством кот опрокидывает бокалы. Неожиданно, мокро, на полу осколки стекла, пахнет разлитым пивом, Чондэ отвлекается и идёт спасать его ламинат. Момент безнадежно испорчен. Кёнсу сворачивает тему признаний, досматривает боевик на трезвую голову, а утром просыпается от кофейного аромата. Когда остается у него ночевать, Чондэ всегда варит кофе в знак благодарности. Кёнсу идет на запах, вовремя останавливается, чтобы не поцеловать, и берет чашку со стола. Чондэ уже бодр, свеж и, похоже, позавтракал. Кёнсу традиционно клянется быстро собраться, чтобы вместе доехать, Чондэ столь же традиционно советует ему проснуться перед работой, он так и так первый клиент. Кёнсу зевает и соглашается. Вчерашний разговор не выходит из головы. За один день, конечно, такое не организуешь, но за два можно попробовать. Кёнсу знает местечко с летней верандой и аркой неподалеку, можно арендовать. Пионы достать затруднительно, но можно, ароматизаторы тоже, дело за интригой и неожиданностью. Как организовать интригу Чондэ, чтобы не сорвалось и он все понял, Кёнсу пока что не представляет. Он думает все утро и часть дня, на обходе, совещании и заполняя истории болезни вместе с коллегой. Коллега вздыхает, чертыхается, шуршит записями и заявляет, что это не клинический случай, а квест. Кёнсу усмехается. Почему бы и нет, собственно. Пусть будет квест. Чондэ никогда не страдал топографическим кретинизмом, если написать подробную инструкцию, он придет куда надо. На то, чтобы все организовать, у Кёнсу уходит два дня. Ужасно суетливые и нервные два дня. Пионы теряются, его время перехватывают, приходится срочно искать другое место и оно свободно ровно на сорок минут. Кёнсу, сцепив зубы, оплачивает аренду, уверяя себя, что успеет, но вдруг нет. Хотя почему вдруг… Он едва не решает все бросить и никогда больше к этой теме не возвращаться, но Чондэ внезапно сам предлагает поужинать. Если уж это не добрый знак, то Кёнсу и не знает. В назначенное время Чондэ звонит ему и интересуется, где Кёнсу черти носят. Кёнсу отвечает, что хочет сделать сюрприз. К счастью Чондэ больше ничего не спрашивает, соглашаясь следовать инструкциям. Идти недалеко, минут через десять-двенадцать он будет. Кёнсу потряхивает от волнения, он повторяет речь снова и снова, боясь забыть слова, и в конце концов решает оставить только “ Я люблю тебя” и “Давай встречаться”. Через пятнадцать минут стояния под аркой пионов он начинает беспокоиться. Через двадцать пять Кёнсу трясет. Через полчаса он не выдерживает и набирает Чондэ. — Да, Кёнсу, — жизнерадостно отвечает Чондэ после второго гудка.— Ты где, — а у Кёнсу от нервов и часа на холоде зуб на зуб не попадает. — В пельменной.— В какой пельменной?! Кажется, он говорит чуть громче, чем нужно. — Семейная пельменная Чой, — осторожно уточняет Чондэ. — Я что-то напутал в маршруте?— Да, — Кёнсу делает несколько вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. — Еще как напутал. Можешь вернуться? — М-м, нет, — голос Чондэ становится самую малость виноватым. — Я уже ем. Я и на тебя заказал пельмени и соджу, присоединяйся. Кёнсу сжимает переносицу и беззвучно ругается. Осталось десять минут, менеджер прозрачно намекает ему на время, вряд ли Чондэ оторвется от пельменей, даже если его попросить. Да Кёнсу и не сможет, зная, сколько часов Чондэ проводит в кофейне и сколько раз ему удается присесть. — Если это был сюрприз, то он мне понравился!— Я бесконечно рад, — мрачно говорит Кёнсу. Мрачнее его голоса только настроение. Кёнсу оставляет пионы следующим, выслушивает сочувствующих, благодарит за помощь и ищет на карте пельменную, которую ненавидит заранее. Чондэ в пельменной выглядит еще более счастливым, чем в кофейне. Он машет Кёнсу издалека, улыбается во все тридцать два и блаженно жмурится, съедая пельмень.— Кёнсу, это прекрасный сюрприз! Лучший сюрприз за последние пару лет! Давай почаще такие сюрпризы друг другу устраивать?— Второй сюрприз я, пожалуй, не переживу, — коротко говорит Кёнсу. Чондэ морщит лоб, но не переспрашивает. Кёнсу садится напротив, берет палочки и кладет их обратно. Вряд ли он сможет сейчас что-нибудь съесть, да его порцию пока что не принесли. А соджу выпивает.— Нам надо поговорить. — О том парне? Это я для него тестировал, да? Мне понравилось! Только, наверное, надо маршрут уточнить. — О нас. — Кёнсу сжимает руки в кулаки. Чондэ откладывает палочки и придвигается ближе к столу. — О наших отношениях.Или он признается Чондэ сегодня, или он уже никогда не признается. Кёнсу хочет убедиться, что он Чондэ не интересует. Просто скажет вслух, выслушает ответ и продолжит жить. Как-нибудь. Наверное. Кёнсу просто хочет довести начатое до конца.— У нас отличные отношения, — улыбается Чондэ. — Лучше, чем когда-либо. Прости, если я слишком лезу в твою личную жизнь. Просто останови меня, хорошо? Я переживаю за тебя. Тебе неуютно быть одному. Кёнсу выпивает еще порцию соджу. Решительности не прибавляется, а очень надо. Присутствие Чондэ всегда наполняет его спокойствием и умиротворением, хочется тонуть в сияющих глазах и не пытаться расстраивать. — Тебя в ней недостаточно много.— Не уверен. Я бесполезно занимаю столько твоего времени… Ты мог бы его потратить на поиски нормального парня, который бы заботился о тебе. — Ты обо мне заботишься. Чондэ, ты…Чондэ вздыхает, заставляя его замолчать. Кёнсу не уверен, что Чондэ расстроит его признание, но пробовать не очень хочется. — Недостаточно хорошо.Мы же расстались. Другие отношения тоже подтверждают - я ни о ком хорошо не заботился. А ты вот завел Котика. Это было неожиданно и тревожно. — Кот? Кот — тревожно? — Кёнсу трет висок. Он перестает понимать происходящее. — Ты тяжело переживал разрыв и не хотел быть один, и сближаться ни с кем не хотел. Потому что больно и разочаровывающе. А Котик — он всегда рядом. И иллюзия, что ты не одинок. — У меня ты есть. В некотором роде. Чондэ… — Кёнсу медлит, собираясь с духом. Решить довести начатое значительно легче, чем довести. — Чондэ. Наверное, это покажется странным. Мне бы показалось. Если вспомнить наши первые отношения. — О, это было трагично. Я очень переживал, долго не мог прийти в себя. Думаю, ты тоже. То что происходит сейчас мне нравится больше. Мы лучше понимаем друг друга как друзья. Ты не согласен? — Н-нет. То есть… Прости. — Кёнсу в самом деле чувствует себя виноватым.— За что? — Чондэ искренне удивляется. — Я не знал, — Кёнсу прочищает горло. — Не знал, что причинил тебе столько боли. Мне казалось, у нас все как-то само собой развалилось. Неприятно, но не трагично. И когда я уезжал… Ты мог бы остановить. — Тебе было нужно уехать, да и я устал бесконечно ссориться. Кёнсу, это в прошлом. И не стоит жалеть. Тем более, ты влюблен. Не нужно оглядываться на то, что было между нами. Настройся на новые отношения и нового человека. — А если я не хочу? Ты тоже мне дорог, — Кёнсу усилием воли сдерживает дрожь. — Очень дорог. — Я тоже тобой очень дорожу, — отзывается Чондэ. — Мне нравятся наши отношения сейчас. Нравятся, повторяет про себя Кёнсу. Нравится как сейчас. Кёнсу открывает рот, но ничего не произносит. С каждой секундой говорить все тяжелее.— Нам нужно еще соджу, — Чондэ машет рукой. — А то я начну за тебя волноваться. Ты очень странный сегодня.Да, Кёнсу очень нужно соджу.Он трус, глупый и жалкий. Можно было давным-давно признаться и жить дальше, а Кёнсу все еще себя мучает. Все еще боится услышать ответ. Все еще надеется, что Чондэ просто не понял, хотя тот выражается ясно на редкость.Кёнсу выпивает соджу и закусывает пельменем из тарелки Чондэ.