Часть 2 (1/1)

Кёнсу сам не помнит, за каким чертом завел инстаграм, но иногда там бывает забавно. Он вспоминает обеденный челлендж, на который нужно было выкладывать еду на тарелке с приборами. Кёнсу и выложил — зажим, скальпель и кювету. Чондэ с ним неделю не разговаривал, пока Кёнсу не зажал его в углу кофейни и не сказал, что в кювете были фрикадельки из больничного кафетерия. Просто не удались и соуса много.Чондэ до сих пор с трудом принимает его медицинский юмор.А еще можно следить за жизнью Чондэ без Кёнсу. Чондэ постит себя и кофейню, а раньше любил совместные фотографии со своими парнями и одних парней. Кёнсу помнит троих, и часть двух последних он с удовольствием показал бы в обеденном челлендже. Кёнсу не то чтоб ревнует, ревность — слишком простое слово. Он не сразу понял, что потерял.Кёнсу лайкает пост Чондэ с кофейной чашкой и усмехается углом рта. Они не чужие, конечно, и вполне себе нормально общаются, Кёнсу может позволить участие и заботу, но в урезанном приятельском варианте. Звучит как насмешка, если знаешь, что было раньше. На экране два кота, черный и рыжий, выясняют отношения. “Тьмок!” — читает Кёнсу субтитры.“Кусб”“Тьмок, тьмок! Лю!”Кёнсу хмыкает. Ну прямо как они с Чондэ в его воображении. Кёнсу пытается флиртовать, Чондэ не понимает и уворачивается. И даже после признания сидит с недовольной мордахой. Вряд ли Чондэ проведет аналогию, но вдруг. Кёнсу отправляет ему видео. “Я волнуюсь, — пишет Чондэ почти сразу. — Это подкат или тебе плохо?”Кёнсу философски вздыхает. Ну конечно, Чондэ даже в голову не пришло. “Не волнуйся, я в больнице”.“Обязательно измерь температуру. Себе”. Наверняка Чондэ не собирался задеть, но Кёнсу все равно обижает.“А если это подкат?”“Тогда немедленно измеряй! Я не в твоем вкусе”.“ С чего это вдруг? — Кёнсу искренне возмущен. Он что, недостаточно комплиментов сделал? — Мы встречались!”“Это было давно. С тех пор ты предпочитаешь ярких парней с большим самомнением и дурным вкусом в интерьере. — Внутри что-то сжимается. В чем-то Чондэ прав, Кёнсу и не задумывался, как выглядят его романы со стороны.— Это моя вина? Я в тебе что-то сломал?”— Мозг, — бормочет Кёнсу под нос. — Нельзя же так тупить, Ким Чондэ. Чондэ пишет, что ему стыдно и предлагает оплатить психотерапию. О психотерапии у Кёнсу воспоминания самые гадостные, его передергивает. Хорошо, Чондэ об этом не знает.”Я тебе сам денег дам, если пообещаешь забыть это слово, — пишет Кёнсу. — Лучше сам приходи”.Чондэ соглашается. Кёнсу было радуется, но зря — Чондэ готов его утешать. Приехать, привезти алкоголя и закуски, посмотреть на ночь пару боевиков. Кёнсу пишет про клубнику. — Ужин, клубника, шампанское, ну же, Чондэ, не тупи, — ворчит Кёнсу. — Ты так не с одним парнем спать начал. “Тебе не жалко открывать со мной шампанское? Можно оставить для более существенного повода, чем хороший вечер”.Кёнсу надеется на существенный повод. Выпьет полбутылки для храбрости и предложит встречаться. На трезвую голову он точно не готов. “С тобой ничего не жаль, и для тебя тоже”. “Ты такой хороший, Кёнсу. Ушёл за пармезаном. Приеду к десяти”.Кёнсу смотрит на последнее сообщение и мрачнеет. Он только что фактически признался, а Чондэ снова не понял. Этак он не поймет и если Кёнсу его целовать начнет. Интересно, до Чондэ дойдет, если ему прямым текстом сказать? Или ему понадобится более мощное средство?