Примирения (1/1)
Валялкин шёл по тёмным улицами Петербурга. Пора белых ночей уже миновала, и в столь поздний час было уже действительно темно.Его не шатало, только благодаря его уникальной способности есть и пить всё, что угодно. Именно благодаря ей, он почти не пьянел. Ну… разве что самую чуточку…Мысли его были заняты, конечно, Таней. На душе было паршиво, хотя импровизированная попойка всё же чуть успокоила его. По крайней мере, он не один такой…- Вань! Ванька!Маечник обернулся. К нему навстречу, из тёмного провала арки, через весь двор бежала Таня.- Вань! А мы там, у Гробыни сидели… а я подумала, что ты, наверное, к Ягуну пошёл… и пошла к тебе…Маечнику очень хотелось выговорить ей всё, что он думал о таких вот сценах, но потом, вдруг, вспомнил про муравьёв в штанах и передумал…- Вань…ты, конечно, свинтус, но прости…Он не дал ей договорить и просто поцеловал. Становилось понятно, что и Таня прощена, и Ваня получил амнистию.
- Куда пойдём?..- Думаю, в гостиницу… у Ягуна не стоит сейчас оставаться…- Да… чует моё сердце, скоро туда Катя вернётся… они же тоже поссорились…- Я знаю… а ещё Гломов с Гробыней…- Он тоже там?- Да… и, кстати, ещё не ушёл…- А ты почему ушёл?- Искал тебя…- Глупый…Они взялись за руки и в лучших традициях средней группы детского сада пошли в сторону Невского проспекта.***- Гломов, мусор захвати, пожалуйста, хорошо?- Угу…- Значит, всё же извиняться?- Угу…- Ну и прааавильно… со Склеповой иначе никак…- Угу… ладно, пока…- И тебе того же… заходи, если чё.- Угу… слушай, телепортируй меня, а? А то у меня с этим нелады…- Да без вопросов…Гломов появился возле мусорной ямы недалеко от их с Гробыней дома. Беззлобно ухмыльнулся: если уж Ягун просит выкинуть мусор, то так или иначе выкинуть его придётся… хотя идти по Лысой Горе ночью – удовольствие так себе. Но Гуня привык.
Выкинув пакет в яму, он направился в сторону дома.Склепова-Гломова лежала на всё том же диване, закинув стройные ноги на его спинку.Гломов снял куртку. Прошёл на кухню. Остановился в дверях. Потом набрал в грудь воздуха, как перед погружением в воду, и скороговоркой выговорил:
- Аня, прости меня, пожалуйста!Гробыня ласково улыбнулась ему.- Медвежонок соскучился? Нехороший мальчик, заставил Гробынюшку себя ждать, противнюшечка!Её глаза светились лукавством: это тоже была часть игры. Она его уже давно простила. Да и не шибко-то сердилась.Гуня подошёл к ней, встал перед девушкой на колени и поцеловал.Анна невнятно хихикнула, отвечая на поцелуй.***Катя телепортировала домой почти сразу, после ухода Гломова. Через две минуты. Оказавшись в коридоре, она сняла свой модный сиреневый плащик и положила его поверх не менее модной чёрной сумки. Сняла чёрные же туфли на высоком каблуке, поставила их на полку.Ягун появился в дверях кухни.- Привет. Чай будешь? С лимоном или без?Как всегда. Словно ничего и не было.- С лимоном. И с сахаром…Она посмотрела в зеркало. Ну как такую можно не любить?!Девушка прошла на кухню. Электрический чайник приятно, по-домашнему гудел. Комментатор выдавливал в чашки лимон. Лоткова села на диван.- Ты где была-то, м? У Гробыни, что ли?Ну как с ним можно жить?!- Да, у неё.
- А чего такая грустная-то?Невозможный же человек!Она промолчала, внимательно разглядывая свои свеженаманикюренные ногти.Он хмыкнул. Чайник вскипел. Внук Ягге налил воду в чашки. А потом подошёл к Кате и, взяв пальцами её подбородок, посмотрел в её голубые глаза. Сел рядом на диван.- Катя, Катенька… чего же тебя не устраивает-то, м?С добродушной ухмылкой спросил он, обнимая девушку за плечи.Она тряхнула золотистыми волосами.- Ничего. Не знаю…
- Ну, вот видишь!Он прижал её к себе, поцеловал в макушку.- Хорошая моя… знаешь же, что люблю!Она подняла голову. Посмотрела в его глаза. Кивнула:- Знаю… а я тебя…- Знаю!Он кивнул уверенно, даже плечом дёрнул, мол: тоже мне, удивила.А потом был долгий поцелуй, остывающий чай, горячая ночь и мирное утро…