Ричард (1/1)

Люди в большинстве своем ищут стабильности. Покоя. Долгожданной влюбленности, быстротечно сменяющейся любовью, привязанностью и обязательствами. Перед семьей, друг другом, собой.Это закоренелая схема всеобщего людского блага. Ты находишь работу, образуешь собственную ячейку общества, всю жизнь отдаешь одному делу и скукоживаешься в своей морщинистой оболочке от старости, пока тебя вперед ногами не унесут навстречу чужому дивному миру.Ты можешь так и не заметить, как с умопомрачительной скоростью пробегают все твои возможности и происшествия, за которые ты так и не успел ухватиться. Потому что погряз в этой паутине из шаблонных желаний.Всю жизнь смотришь только прямо, не разглядывая остальной мир по сторонам.И даже можешь не заметить чего-то особенного. Кого-то особенного.Того, кто никогда не смотрел на мир через черно-белые линзы. Того, кто проживает один свой день ярче, чем ты всю свою жизнь. Того, кто не похож на тебя до скрежета зубов. Оттого и так манит.А потом ты обретаешь новое видение. Ненадолго, словно вспышку миража.И когда все же встречаются две противоположности?— Вселенная на мгновение схлопывается, словно наталкивая на правильный выбор, оставляя пустынный шанс посмотреть друг на друга иначе. Более пристально. С особым вниманием.***Департамент полиции Детройта отыскал целый клад среди кучки мусора?— в цепкие руки Фаулера свалился первоклассный специалист с наивысшей раскрываемостью. Точнее, не совсем и свалился. И уж точно не в руки Джеффри.Ричард Купер по семейным обстоятельствам вынужден был вернуться в пыльный душный Детройт. Не лучшая замена Вашингтону, но оставаться в этой дыре надолго Ричард не планировал. Это лишь временные трудности, которые навязывала жена, словно новый ситцевый платок на шелковую шею.Его спутница по жизни настояла на том, что все, что было взращено в Детройте, то есть, она сама, должно и дать здесь же свои плоды. На самом деле, подсознательно она просто искала причину бесконечным провальным попыткам. Очередной несложившейся беременности. И снова. И так по кругу.Ричард не винил ее за излишнюю наивность и суеверие, скорее, не понимал, но спорить не собирался. Раз Детройт?— значит, Детройт. С остальным можно справиться.Детройтский участок насквозь провонял обвинениями, лживыми улыбками и натянутыми эмоциями. Каждый из вынужденных коллег проходился по Ричарду тяжелым катком взгляда, вымеряя точные данные только по суждениям о его внешнем виде, кольце на безымянном пальце и четким границам, которые он наметил вокруг себя.Все было ненатуральным, таким постановочным и неприятным, что где-то под солнечным сплетением билась тоска по родному Вашингтону.До тех пор, пока он не столкнулся нос к носу с чудовищем.Тоска по Вашингтону сразу же улетучилась. На ее место горделиво опустились злоба, непонимание и жгучее отвращение.Гэвин Рид сам по себе был сгустком мерзости и странных шуток невпопад. Но когда дело доходило до новых коллег?— его мастерству позавидовал бы даже Гордон Рамзи.Но Ричард терпел. Годы работы в полиции и жизни на этом свете закалили его до ледяной непробиваемости.Гэвину казалось это скучным.—?Мы абсолютно точно не сработаемся,?— будто в пустоту замечал Рид, ухмыляясь, до того сильно раздражая очередной своей глупой улыбкой. Брал на слабо. Выводил из себя. Ждал, когда же Ричард сломит свою стену самовыдержки и вытряхнет из Рида все дерьмо.—?Посмотрим,?— парировал Ричард, удерживая каждый мускул на лице под тщательным контролем.Ридовская манера выбивала из колеи, его стремные подколы доводили до кипения. Эта нега в груди скапливалась с такой дикой скоростью, что перекрывала доступ к кислороду. Было тяжело. И от этого как-то даже… Сладко.Ричард любил трудности. И трудности, кажется, любили его в ответ.Гэвин и Ричард?— две противоположности, два диаметрально разных конца одной ленты, две полярности одного магнита. Они никогда бы не притянулись, ведь это против всех законов физики.Но судьба, как известно, штука изворотливая.***Роуз каждое утро готовила кашу. Овсянку. Она ведь так полезна для них сейчас. Для их здоровья. Для здоровья их будущего малыша.Ричард ненавидел пресную овсянку всем сердцем, но покорно давился.Они умело строили идеальную семью с большим домом, постельным бельем с запахом лаванды, контейнерами с едой на работу и утренними сухими поцелуями в щеку.Эта маленькая идиллия могла бы надоесть каждому, но только не тем, кто так безупречно отыгрывал роль счастливых под всеми обстоятельствами людей.Гэвин же никогда не имел постоянного места жительства, меняя квартиры по всему городу от скуки. Он не погряз в кредитах и долгах, у него нет псины, которая с завидной периодичностью обрывает новые куски обоев и блюет на свежевыглаженные штаны Ричарда.Гэвин живет одним днем, пока Ричард утопает в беспросветной пучине семейного бытия.И сейчас, когда после очередного нервного дела с пятью полуразложившимися трупами Гэвин с омерзительным аппетитом уплетает абсолютно нездоровый гамбургер на ближайшей автозаправочной, Ричарда натурально мутит.—?Какая гадость.Рид тщательно пережевал остатки, кажется, кошки, пущенной на котлету, облизнул губы и с самой похабной ухмылкой подмигнул.—?Наслаждайся. Все для тебя.Гэвин словно соткан из безобразия, помноженного на ужас и неприязнь. Его слова молотятся через мясорубку ненависти, а каждое действие пропитано агрессией.Ричарда убивало то, как в Гэвине вмещалось столько иррационального.Успокаивающая улыбка для миссис Картер из дома престарелых. Пара хлопков по спине для потерпевшего, адрес хорошей ветклиники для его больного пса. Психологическая помощь для девочки, которую держали в подвале без света и еды два дня. Отсутствие клыков и злобы. Только искреннее сочувствие.Дикие и хищные глаза, быстрые удары о столешницу, когда нужно запугать подозреваемого. Методичность маньяка. Колкость за колкостью, манипуляция за манипуляцией. Кровоточащая разбитая губа задержанного наркоторговца. Пара прикладов его тупой башки о стену.—?Мы достанем эти ебучие бумажки любой ценой. Нужно трезво оценить их ценность, пока ушлепок не свалил в Эмираты.—?Ордер на обыск мы еще не получили, окстись, Рид.Гэвин только ухмылялся. И топил Ричарда вместе с собой, когда проникал в кабинет мистера Свонсона и фотографировал нужные документы, оставив Купера стоять на шухере.—?Это противоправно. Нас минимум попрут с полиции взашей.—?Не гунди, детка?— я ведь все еще в детективах. А когда от Фаулера придет разрешение на обыск, мы накроем этого мудилу с поличным.Не так Ричард привык работать. И разделять позицию Гэвина не собирался. Поправки в Конституции были прописаны для порядочных людей, а не для таких, как Рид.Но что-то в этом маслом растекалось по ссохшейся душе Ричарда. Гэвин жил на грани. На грани закона, правил, моральных норм. Так, как Ричард никогда бы себе не смог позволить.От Рида можно ожидать всего. При взгляде на него из сердца сочится тревога за свою хрупкую жизнь. Но самое меньшее, что получалось у Ричарда?— это бояться. Не выходило.Оставался только первобытный интерес.Снова мутит и бьет жар. И не понятно: то ли от вида стекающего по губам соуса, то ли от противоречивости своих чувств.Ричард не завидовал судьбе Гэвина. Купер считал, что в его жизни все идет так, как нужно. И та свобода, которой буквально светится Рид, ему не нужна.Только если совсем чуть-чуть.***Детройт вечно славился ублюдками. Воровством и пьянством. Безграничным полетом фантазии на убийства. Работы было столько, что к концу дня кипела голова.Рид, надевая свой защитный панцирь из безразличия, крутился в кресле и кидал скомканные листы бумаги в набитое ведро.Такое же переполненное, как и терпение Ричарда.Ричард не понимал, как можно славиться таким начхательством по отношению к работе. Поэтому и трудился за пятерых.—?Пойдем в бар? —?громом свалилось среди тишины и тихого клацанья по клавиатуре.Гэвин никогда не приглашал. А тем более?— не повторял дважды.—?Не пью,?— деликатно отступился Ричард, стараясь не замечать блядской ухмылки напротив.—?Никто и не просит.Кривая улыбка так и застыла на самодовольном лице. Крепкие бедра, перетянутые тугими джинсами, скрылись за поворотом. Взгляд зацепился на них дольше, чем положено.?Потому что он мудак. Кто уходит с работы раньше, не доделав гребаный отчет???— яростно оправдывался Ричард.?Ты просто пялился, ??— осаждало подсознание.И не пялился он вовсе.Мысли сплошным потоком забороздили сознание…Роуз. Детская кровать на сайте, которую он должен был отложить в товары, но забыл. Разочарованные карие глаза, словно пытающиеся извиниться. Мусорное ведро с провальными тестами на беременность, небрежно укрытое скомканными бумажками. Документы, папка с анализами в центр репродуктивного здоровья. Усталая улыбка после тяжелого рабочего дня.Работа. Четыре подозреваемых, ноль весомых доказательств. Целая уйма бестолковых улик, не приводящих ни к чему. Полный упадок сил после наивысшей раскрываемости в Вашингтоне. Коллеги, фальшиво улыбающиеся в лицо и плюющие в спину. Спрашивают, как здоровье Роуз и почему же она все еще не пришла к нему на работу ни разу, но тут же рассылают кучу сплетен о том, что Купер точно избивает ее, раз она прячется. Будто у нее нет других забот, кроме как проведывать его в обед.Гэвин. Абсолютно непостоянный Гэвин. Он словно арабский миск из миллиона составляющих. Неприглядный флакон с целым буйством масел. Невероятный спектр эмоций, за которым как ни бегай?— не угнаться. Сегодня он будет грубить тебе, обещая прострелить лодыжки, если ты еще раз полезешь на рожон вместо него. А завтра мастерски сведет все к грязному флирту и заставит заалеть вечно бледное лицо аж до кончиков волос.…да к черту.Морозное покалывание отрезвило рассудок, отгоняя непрошенную навалившуюся усталость. Мышцы приятно налились теплом, машина легко тронулась с места, уступая каждому, кто спешил домой.Ричард не торопился.Он отчаянно боролся с желанием заскочить в этот чертов бар. Выдумал миллион причин, чтобы вернуться домой раньше и приготовить Роуз что-то получше разогретых полуфабрикатов.Проиграл.Переливы и вспышки слепили непривыкшие глаза, уши свернулись, а мозг просто отказывался воспринимать биты. Ричард посочувствовал бы ему, если бы не был так занят поисками.Барная стойка была оккупирована почти всеми людьми, заполнившими бар. Дикий свист перебивал солистку. Овации стали просто невыносимыми.Ни одного коллеги. Словно Гэвин и не планировал сегодня напиться в чьей-либо компании. Или специально создал ее вокруг себя.То, что он вытворял сейчас, никак не вязалось с тем, что было уже пройдено. Гэвин словно и не вписывался ни в одну рамку. Будто каждый новый день для него?— еще один повод побыть другим человеком.Ричард замер вдалеке и изумленно следил за каждым движением, медленно скользя со взмокшего лба, приоткрытых губ и сильных рук, проезжающихся по торсу. Умелые движения бедрами из стороны в сторону. Бутылка абсента около ног. И гребаные, мать их, черные лабутены!Грация и похоть. Изящество и разврат. Пластичность и страсть.Надо было быть полным идиотом, чтобы не смотреть на это зрелище.А идиотом Ричард не был.Гэвин отдавался танцу сполна, вовлекаясь каждой мышцей, ни на секунду не теряя контроль над собственным телом.Девушка оглаживала лакированные туфли, пробираясь по штанине выше. Мужчина с охотой впихивал за пояс джинсов купюры. Ричард сглотнул, впитывая в себя все, что видит и слышит сейчас.Танец, несмотря на количество зрителей, был чересчур приватным и интимным, словно предназначенный для одного лишь человека. И Ричарду на мгновение почудилось, что томный взгляд Гэвина облизнул его с ног до головы.Возможно, ему только показалось. Но свое бешено заходящееся сердце Ричард смог укротить только тогда, когда осознал, что стоит на парковке и вытаскивает вторую сигарету из припасенной пачки ?на черный день?.Роуз убьет его, когда учует запах.Ричард тряхнул головой, прикрыв глаза. Под веками вспыхнула картинка распаленного Гэвина с тяжелым взглядом. Припечатывающим, даже можно сказать. То, что он творил сейчас?— чертово безумие. Какое-то абсурдное…и безмерно эротичное.Глубоко затянулся.Мужские тела никогда не привлекали его. И пластичное тело его напарника.Особенно тело его напарника.Ричард тяжело вздохнул.Все-таки, пялился.***Неудачи должны объединять коллектив. Должны тянуть к большему успеху посредством невыгодного статуса лузеров. Некий сплачивающий фактор, без которого прогресс невозможен.Это был лозунг для любого детектива, но только не для Купера и Рида.Бассейн, к которому вели следы, был вычищен. Кольт, с которого стреляли по жертвам?— избавлен от улик. Идеальное место преступления. И ни единой зацепки. А где-то там бедные близнецы дрожали от страха за свою короткую жизнь. Если, конечно, им еще было, чем дрожать.Ричард буквально рвал на себе волосы от негодования.Если бы только Рид был немного вовлечен в работу, Ричарду не пришлось бы шевелить мозгами за двоих. Они бы просчитали все возможные варианты и успели вовремя. Гэвин тянул Ричарда в бездну своей безрезультативностью.Купер медленно досчитал до девяти, опустившись около бортика, мазнув двумя пальцами по кафелю. Чисто, даже пыли нет.?Десять, ??— набатом пробило в голове. Грудная клетка пошатнулась, утихомиривая сердце. Ричард стопроцентно точно планировал не срываться. И снова пошел на поводу у своих собственных чувств.—?Тебе абсолютно насрать на это дело. Я тащу его один. Как тебя только до детектива додержали, чертово чудовище.Каждое слово врезалось в блестящие плиты, рикошетило от стен и влетало прямо в уши Рида. Он был спокоен, как никогда, только желваки, ходящие туда-сюда, выдавали его нервное начало. Он словно хищник ждал подходящего момента, чтобы напасть.—?Ты не проявляешь ни грамма сочувствия к этой истории, бетонный кусок.И Ричард не прогадал.—?Это я кусок бетона?Купер отшатнулся от резкого сильного толчка. Не остался в долгу, схватив Рида за грудки, встряхнув.Рида и так трясло от злости, а шрам на переносице заалел, предвещая дикий срыв.Гэвина захлестывала обида. Желчь выходила наружу. Кулаки сами летели в бой.—?Очнись, гондон, я просто пытаюсь не поехать крышей от череды убийств и изнасилований каждый день. И ты, сраный педант, не имеешь права мне указывать, как я должен жить и что чувствовать, а тем более?— как мне работать.Ричард не мог себя больше контролировать. Все, что он сейчас ощущал, все, что билось в его сердце?— невозможное безумие. Он не понимал себя, не понимал Гэвина, его мотивы. Его эмоции, чувства. Не понимал, как устроен этот человек. И от этого бесился.Купер натурально сатанел. А Рид помогал ему свихнуться с новой силой. И никогда еще он не плавился от такого букета эмоций. Никто не выводил его сильнее, чем Гэвин, мать его, Рид.Может быть, поэтому Ричард и заводился, как игрушечный моторчик. Он просто познавал в себе что-то новое. То, что открывал для него сквозь плотные портьеры Рид.Они больше походили на двух озлобленных подростков, не поделивших новую подружку, чем на двух взрослых мужчин?— профессионалов своего дела. Потасовка вышла скорее на обиде, чем на агрессии.Первым в бассейн полетел Рид, но поспешно утянул за собой на дно и Ричарда. В прямом и переносном смысле.Смазанные движения, удары не по цели?— для галочки, грубые толчки. Петушились.Чертовы ридовы волосы, так красиво разлетающиеся под водной толщей. Чужие руки прижали собственные к груди.?Чтобы не дергался. Так проще бить в лицо, ??— оправдывался Ричард.?Чтобы поцеловать, ??— ехидничало подсознание.Гэвин смотрел внимательно, изучающе. Из уголка губ полетели мелкие пузырьки. И Ричард не понимал, с каким из голосов рассудка хотел бы согласиться.Рывок вперед. Нос к носу. Так, что даже под водой казалось, что Рид источал адово пламя. Мутные глаза, дрожащие губы. Гребаная гипоксия, и вовсе не из-за воды.Ричард успел увернуться, отпихнул Гэвина, чтобы он первый выбрался наружу.Всплыли они с громким синхронным вдохом, впитывая живительный воздух большими глотками. Рид пригладил свои волосы, оглянувшись на выход. Грудная клетка предательски заходилась. Вода стекала с волос, в тишине оглушая обоих.—?Я не беру дела с детьми. Никогда. Как представлю, что с ними делают?— в дрожь бросает, мозг отключается,?— Гэвин первый нарушил тишину, держась от Ричарда на приличном расстоянии. И Купер не понимал: нравился ему этот жест доброй воли или выводил из себя. —?И Фаулер это знает. А ты свалился в ебучий участок и взял все возможные дела с детьми. Как назло. Уебок.Ричард моментально осел. Неужели, подсознание сработало против него? Он, казалось, хотел защитить каждого ребёнка. Раз своего все никак удержать на этом свете не получалось.Капли все еще оглушительно разбивались о водную гладь. Сердце затихло.—?Ты не можешь знать, что происходит у меня в голове, Ричи. Не тебе меня судить.Ричард тяжело вздохнул, понимая, что согласен с каждым словом на сто процентов. У него в голове творился пиздец ещё куда более несноснее.Купер молча выбрался из воды и направился к выходу, оставляя растерянного Гэвина одного в бассейне.А дома ждала Роуз. С накрытым столом, набитым до краев едой. Смущенно улыбнулась, бросив взгляд на мужа.Привычного красного вина было только на один бокал. Сердце медленно разгонялось, готовясь провернуть кульбит.—?Получилось, Ричи. У нас получилось.Велюровая лента осознания затмила зрение, тугой повязкой окутывая серые глаза.Как Ричард мог так сильно со всем проебаться?***Рид надолго засел в голове. Ломал мировоззрение, разрывая каждую мысль в клочья. Своей неправильностью, безбашенностью. Своими мерзкими шутками над трупами, своей безразличностью над чужим горем. Напускной, только для вида.Своей добротой и милосердием к простым людям. Своими понимающими глазами и вовлеченным взглядом. Редкой лучистой улыбкой.Ричард даже представлять не хотел, во что это все может вылиться.Рид, выставлявший себя в чужих глазах мудаком и тем еще отребьем… На поверку был чересчур притягательным и чутким засранцем.Ричард сходил с ума от многогранности, на которую был способен Рид.Гэвин все еще был загадкой, которую невозможно было разгадать на трезвую голову. Поэтому Ричард пил.Лукавые серые глаза с яркими зелеными прожилками выжигали в Купере дыру размером с NGC-1600. Было трудно усидеть на месте под этим тяжелым взглядом. Гэвин поднимал бокал каждый раз, когда коллеги в очередной раз расхваливали связки детективов, отличившихся в этом месяце.А Ричард просто смотрел сквозь дымку на эти чертовы губы и думал: если Гэвин попробует заговорить с ним?— он его убьет.А Гэвин и не пытался. Наблюдал за ним мирно и опытно с противоположного конца, скрывая очарованные взгляды под толстыми стаканами виски. А Ричард и не замечал.Они не говорили о баре и танцах. Не говорили о бассейне и призрачном намеке на поцелуй. О напряжении, густо витающем над ними. Оба мастерски скрывали недопонимание и страх.Но все равно не отпускало одно ?но?.Купер был бы полнейшим засранцем, если бы разрушил семью только из-за того, что велся на каждый метод Рида. На каждый плавный жест. На каждое прикосновение невзначай. На редкие искренние улыбки без фальши и пошлости. На настоящего Гэвина.Ричард устало потер виски, осознавая, что Рида стало слишком много в его черепном пространстве.Свежесть улицы уже не помогала охладить пыл. Да, если честно, и сигареты тоже не брали. Универсальное лекарство летало где-то в воздухе, и, если Ричард бы зацепился за него пальцами, увидел бы в парах надпись ?поцелуй его наконец?.Следом вышел хмурый Гэвин. Прислонившись к покоцанной стене, он выудил сигарету двумя пальцами. Протянул Ричарду. Купер привычным жестом отмахнулся.—?Там в твою честь дифирамбы начались. Уже уходишь?Гэвин мягко зажал губами фильтр. Огонек вспыхнул меж пальцев.—?Жена,?— просто ответил Ричард.В последнюю минуту передумал, забирая подожженную сигарету прямиком из губ напарника.Гэвина тронула едва заметная улыбка. Он посмотрел на пачку, так и не достав вторую. Покатал слова на языке и ушел обратно в бар, проронив неброское, но сильное:—?Святое.Возможно, когда-нибудь Ричард даже сумеет выбраться из этого вороха проблем. Почувствовать себя по-настоящему счастливым. Недосягаемым от мирской суеты.Свободным.***Купер чувствовал себя настоящим мудилой. Ведь вместо долгожданной радости на него обрушилась пучина разочарования. Растерянности. Надвигающегося апокалипсиса.Ричард все прокручивал в голове недавний срыв. На себя, на дела в участке, на Рида, Роуз, свою жизнь. Купер был не готов ко всему, что безмерно сваливалось на его плечи. Особенно к запланированному ребенку.Гэвин молча выслушал истерику, завел машину и силком впихнул на пассажирское. Привез в богом забытую глушь, высадил на обрыве и приказал: ?Кричи. Кричи так, чтобы связки сели. Кричи до тех пор, пока не полегчает.?И правда полегчало.По капоту тарабанили крупные капли дождя, вгоняя в транс. Ричард молчал. Сил не было. Гэвин разделял с ним успокоительную тишину.Хотелось свернуть обратно, понять, на каком из моментов Ричард так постыдно втрескался. Сполна заполнил пустой сосуд своего сердца. Без остатка. Только Ридом.Неправильно. Нелепо. Непрофессионально.Предательство по отношению к жизни, которая начинает зарождаться в чужом организме.Гэвин указал на флягу, припасенную неподалеку от бедра. Ричард откупорил ее, сделав два больших глотка. Зажмурился, выругавшись.—?Мерзость. Что там?Рид самодовольно улыбнулся, не срывая взгляда с дороги.—?Вода. Колодезная.Ричард поморщился от жара водки, стекающей по задней стенке горла, откинувшись на сидение. Мышцы повело, распаляя. Не хотелось больше кричать, хотелось упасть в беспробудную яму часов так на тридцать.Гэвин пах черным мускусом. Забывал бриться. Каждый вечер бегал.У Рида отличные бедра и сильные руки. Слегка огрубевшие пальцы с мелкими шрамами.Гэвин постоянно кидает косые взгляды на Ричарда, потому что думает, что тот не замечает. А Ричард замечает. И отворачивается.Рид тормозит дальше, чем положено. До дома Ричарда приличное расстояние. На улице скопилось целое озеро от чертового дождя. А ноги мочить так не хотелось.Ливень нисколько не собирался сбавлять обороты. Ричард уже ненавидел гребаную воду. И водку, которую так резво глотнул.Пиджак отталкивал влагу ровно до тех пор, пока мог. В туфли затекла вода. Мокрые пряди слиплись на лбу. Пальцы Гэвина поспешили разлепить его мокрые волосы, шершаво проезжая по коже. Ричард блаженно прикрыл глаза.Рид все чувствовал. Видел. Уже заведомо знал, что свел Ричарда с ума.Он и не пытался. Просто был собой. Впустил Ричарда в свое сердце, взамен заселяя его душу крупицами так нужной ему жизни. Свободы. Безрассудства.И сам влюбился. Вот тебе и незадача.Ричард сглотнул, чувствуя, как чужое дыхание опаляет его лицо. А еще он подумал, что с этого ракурса старушке Мартинс будет удобно выследить нерадивого муженька-Купера и настучать Роуз. Но это так, второстепенно.Они были так близко друг к другу. Ричард едва успел поймать Рида за подбородок, не позволяя коснуться своих губ. Снова.—?Нельзя.Гэвин выдохнул с досадой, облизнувшись. Дождь разочарованно забарабанил по крышам.—?Нельзя, потому что не хочешь? Или потому…что неправильно?Ричард неясно кивнул. Сдерживаться было просто невыносимо.У Гэвина ссадила разорванная губа?— Ричард постарался. Невозможно было оторвать взгляд от мелких капель крови. Так и хотелось их слизать.—?А убегать от самого себя?— правильно?Между их губами расстояние стремилось к абсолютному нулю. И Гэвин медлил, чтобы Ричард первым сделал шаг вперед. Метафорично и в реальности.—?Мы абсолютно точно не сработаемся,?— говорит Ричард тише, чем нужно, но ловит кривоватую ухмылку. Гэвин окунулся в дежавю.—?Посмотрим,?— отвечает Рид, ощущая долгожданный вкус чужих губ на своих.На миг все исчезает. Все становится так, как и должно ощущаться: правильно, со смыслом.Ричард тихо отворяет дверь, замечая светлую макушку на диване. Роуз сидит смирно, не оборачиваясь на мужа. Ричард чувствует, как губы жжет от маленькой измены. А вода сочится, кажется, даже из карманов пиджака.Роуз тихо шмыгает носом, утирая глаза белым платком. На ее коленях новые результаты анализов. Порванные клочки бумаги.Не вышло.Крепкие пальцы сжали изящное женское плечо в сочувствующем жесте, заставляя упасть в объятия. Роуз, кажется, не дышала?— так сильно она прижалась. И Ричард долго будет говорить. О том, что она самая лучшая на свете. Что все у них еще получится. Она ни в чем не виновата. Это только его вина.В своих глазах Ричард упал ниже дна, ведь сожаления он совсем не ощущал. Только лёгкость с примесью далёкого горя, маячащего на горизонте. Семью ведь так построить и не удалось.И кто виноват, что эти несколько месяцев с Ридом ощущались ярче, чем вся его прошлая жизнь?Пора со всем этим завязывать.***В квартире Гэвина пахло похотью.Ноги, обтянутые черными джинсами, поджарое тело, голый торс. Ла-бу-те-ны. Бедра раскачивались в такт приглушенной музыке. Рид ни на секунду не терял пошлой ухмылки. Купер смотрел. Не отрываясь.Ричард чувствовал себя счастливчиком. На этот танец больше не пялятся люди. Это шоу устроили только в его честь.Жаркие поцелуи, запотевшие стекла. Было душно. Сладко, томительно. Куперу снесло голову. Губы жгло как от огня.Чувства конфликтовали, бились друг с другом за первенство. Ричард не понимал, чего хочет больше: оставить на Риде все, чтобы наслаждаться танцем до сердечного приступа, или же сорвать всю одежду и впечатать напарника лицом в горизонтальную поверхность.Гэвин так правильно ощущался на бедрах, словно был рожден, чтобы оседлать его. Ричард усмехнулся. Для Рида он, скорее всего, не больше, чем новая игра. Очередная роль, которую он хочет на себе примерить.Для Ричарда же это все было куда гораздо серьезнее.Туфли Гэвин так и не снял, подминая ноги на упругом матраце. Ричард очаровано огладил лодыжки, переходя на лакированную поверхность. Поцеловал в ямку между ключицами. Застыл около стаи птиц, вытатуированных около сердца.—?Поиграем по моим правилам?Гэвин с силой завел руки Ричарда за подушку, надавив на его грудь ладонями. Хищно ухмыльнулся, лизнув ушную раковину кончиком языка. Жарко прошептал:—?Дотронешься до меня без разрешения?— будешь додрачивать в гордом одиночестве.И Ричард повиновался. Хотя больше всего хотелось насадить его и взять в своем темпе. Хотелось обвести пальцами ореолы сосков. Пройтись языком по вздутой венке на шее.Шоу продолжалось. Но наблюдать было невыносимо. Впервые так хотелось нарушить правило, гладить, трогать, чувствовать.Ричарда расплавляло каждое движение Рида. Чересчур медленный темп. Болезненное удовольствие, застывшее на лице Гэвина. Он мог бы умереть от такой красоты. Если бы только не хотел наблюдать дальше.Растрепанный, раскрепощенный. Изумительный.Ричард не мог оторвать взгляд, окутывающий каждую клетку Гэвина собственническим вожделением. Рид принадлежит сейчас ему. Стонет для него. Ругается сквозь зубы для него. Заламывает брови в удовольствии для него.Гэвин отдавался сполна, не избавляя себя от возможности играть и манипулировать. Трогать и проводить пальцами по прессу, плечам, щекотать шею, задевать соски. Сводить с ума одним своим расфокусированным взглядом. Ричард был готов прямо сейчас забить на уговор, если бы Гэвин не забил на него первым.—?Возьми…Ричард зачарованно следил за губами, с которых то и дело слетали рваные вздохи.—?Давай же, Ричи.Ричард подмял тело напарника под себя, скинув туфли на пол, освобождая затекшие стопы. Гэвин благодарно расплылся в улыбке, уткнувшись носом в чужую шею, оставив на ней влажный поцелуй.Купер дорвался. Касался, сминал, кусал, обнимал. Трогал везде, оглаживал каждый уголок тела. Был медленным и размеренным, сводя с ума своей неторопливостью.Ричард мысленно усмехнулся: ?хочу свести тебя с ума так же, как это сделал ты со мной за пару простых шагов?.Гэвин потянулся к нему. Ласково оттянул зубами нижнюю губу. Позволил их языкам сплестись в едином танце. Простонал его имя прямо в приоткрытый рот.Смущенно улыбнулся, зацепившись за поплывший взгляд Ричарда.И лёд в серых глазах постепенно оттаивал, уступая место целой голубой лагуне.***Дисплей заходился вспышками новых уведомлений. Чужие руки обняли поперек плеч, не желая отпускать ни на секунду. Ричард оставил на запястье Рида невесомый поцелуй.?Тебя ждать к ужину???Врач сказала, что нам с тобой нужно пропить курс витаминов. Она назначила новые препараты.??Мне ложиться спать без тебя??Кажется, не дожидаясь ответа, она уже легла в кровать. Так будет лучше. Ричард заблокировал телефон, так и не найдя подходящих слов.Купер неловко выпутался из объятий, схватив пачку сигарет и коробок спичек на прикроватной тумбе. Тяжело вздохнул, чиркнув спичкой. Гэвин прижался лбом к его затылку.Рид любовно огладил безымянный палец Ричарда, окованный золотым металлом, поцеловав тыльную сторону ладони. Сверкнул глазами, тихо прошептав на ухо:—?Я не прошу тебя уходить от жены.Обычно они не говорят о Роуз. Вряд ли Гэвин даже имя её помнит.Ричард отвел взгляд, чтобы не видеть ту инфантильность в глазах Рида, его беспечность и полное отсутствие ответственности за свои слова.А сам внутри сгорал. Ему отчаянно хотелось, чтобы тот просил. Ведь сам Ричард в этом как никогда нуждался.Но если бы Ричард все же посмотрел в глаза Гэвина?— увидел бы живой огонёк надежды и немой мольбы.Он не видел дальше, не осознавал того, что хотел на самом деле Рид. Купер привык смотреть на Гэвина через линзы его легкомысленности и не предполагать, что копни он глубже?— отыщет не медь, а золото.Гэвин прижался щекой к плечу Ричарда, выхватывая губами фильтр чужой сигареты, поднесенной ко рту. Указал пальцем на полную луну в приоткрытом окне.—?Ходит слух, что некоторые звезды вершат нашу судьбу. Ты видишь их великое множество, но потом подсознательно заостряешь внимание только на одной,?— Гэвин затянулся, а Ричард провел в словах Рида аналогию с людьми, усмехнувшись. —?На той, которая укажет тебе верный путь к нужному человеку. Она своего рода твой путеводитель. У каждого она своя. И она никогда не ошибается. Правда люди не всегда соглашаются с ее выводами, считая, что их судьба куда гораздо интереснее, чем тот незаурядный офисный планктон или душный автомойщик.—?Ты пудришь мне мозги,?— улыбается Ричард, выдыхая вязкий дым прямо в наглое лицо.—?Может быть. Но красиво ведь, согласись.Купер целует его. Нежно, неторопливо, лениво. Как будто это не кончится никогда. И Гэвин разделяет с ним это мгновение, прижимаясь ближе.Ричард растворяется в моменте, полагая, что все это имеет место быть. Все эти глупые легенды. Может, так изначально было задумано. Его встреча с Ридом. А может это все просто наивная детская сказка и знаков судьбы не бывает.Ричард ощущал жар чужого тела, слышал мерный стук сердца напротив, с охотой отвечал на каждый жадный поцелуй.А Вселенная, на самом деле, огромна. И среди миллиарда лиц Ричард видит только Рида.И самое время ответить на свой вопрос: тянуло ли его к необъятной свободе или к самому Риду?Гэвин смеется. Тихо, хрипло. Из его губ выходят остатки сизого дыма. Купер любуется. Снова целует со всей страстью и нежностью, накопившейся в нем.И очарованно улыбается в ответ.