Подарок (1/1)

Молчи и слушайся приказов,ведь в скрытых играх королейнет места милым детским сказкам,как ангелу не место средь людей.Алкоголь, будто чертова горная река, расплескиваясь, льется во все стороны: в бокалы и мимо них, на гостей и каменные стены, антикварную мебель и дорогие ковры, предназначенные скорее для более тихих светских вечеров с игристым и непринужденными разговорами. Яркий мигающий свет отражается от всех хоть отчасти способных на это поверхностей, играется полным спектром ядовито-неоновой палитры. Громкая музыка, кажется, исходит из самого воздуха, густого и задымленного, да и слышно уже скорее лишь отдельные басы, заглушающие пьяные голоса многочисленны гостей. И с каждой минутой их становится все больше, и ведут они себя все развязнее. Магнус знает многих, но далеко не всех. Верит, что хоть с третью этих пьяных тел общался лично. Меньше? Плевать, ведь в том, что каждый в этом доме знает хозяина вечера, он уверен более, чем в своем заоблачно дорогом ирландском скотче. А Бейну никто, даже самый отчаянный самоубийца без малейшего инстинкта самосохранения, не продаст подделку. Люди – хотя некоторые отдельные экземпляры от количества выпитого уже перестали ими быть – веселятся все активнее, а в специально отведенной под подарки зоне уже почти закончилось место. Вот он - неплохой бонус быть богатым и известным именинником. Если, конечно, не задумываться – не вспоминать, – чем известен, и как стал богатым.Магнус раскинулся на импровизированном троне, как истинный король, наглый, вседозволенный и нисколько не милостивый. Не хватало лишь золотой короны, усеянной драгоценными камнями размером с кулак. Граненый бокал с янтарной жидкостью заменил бы скипетр, жезл остался в сейфе: сегодня он не планирует никого убивать. Хозяин вечера.И, вместе с тем, удачное дополнение интерьера. Но разве не плевать?В нем все кричит о роскоши: расстегнутая шелковая рубашка, легкие штаны, босые ноги. Все дорого – слишком дорого. И лучше не знать, сколько стоит одно из многочисленных колец.Так и должно быть. Так положено человеку его уровня. Здесь никто не спросит, чего хочется: соответствуй молча, запрятав все свои ?хочу? в самую тайную комнату замка, как Василиска, ведь обычные человеческие – примитивные – желания ядовиты для короля. Пусть и король он лишь на день, но принц тоже носит корону, и не так просто от нее избавиться, когда вросла, почти не оставляя шрамов. Да и кому хочется начинать игру с нуля, достигнув так много?Судьба? Фортуна? Магия?Когда кости были кинуты, Магнус был никем. Почти мгновенно получив сразу все. И если это судьба, то Бейн не уверен, что это благословение. Если это фортуна, то монета, скорее всего, полетела прямиком под воду. Если магия, что черная, отдающая зловонием горелой карамели.И никто никогда не узнает, что порой, оставаясь наедине с собой, наследный принц королевства пропащих душ Бруклина жалеет, что, будучи еще совсем юным мальчишкой, выбрал этот путь.Бейн играет мастерски: откровенно наглая ухмылка и взгляд довольного жизнью холеного кота скроют непотребные, неположенные мысли, мешающие наслаждаться происходящим этим вечером и всегда. ***Сегодня день вознесения даров, и внутренний ребенок, скрывающийся в самой потаенной комнате лабиринта, искренне радуется каждой яркой коробочке, каждому бантику и ленте из исключительно дорогого атласа, в какие упакованы многочисленные подарки. И пускай, что большинство из них Магнусу никогда не пригодятся – в этом доме много места для очередных экспонатов роскоши. Да и не дом более – музей богатой жизни. Картины, запонки, алкоголь, фарфор и еще черт знает что. Много, дорого, стандартно. Почти всегда и почти от всех.Неразлучная парочка – лед и пламя – пробирается сквозь яркую нетрезвую толпу к виновнику сего хаоса. Этим двоим можно абсолютно все: они стали для Бейна семьей – поехавшими родственничками. Но куда же без них в этой жизни?– С размахом, как и всегда. – Блондинистый Моргенштерн не церемонится особо, сдвигая Бейна с середины кожаного дивана и падая рядом.– К чему скромничать? Я не любитель тишины, – и это даже почти правда.– Поэтому и живешь один в поместье Дракулы, – звонкий, обманчиво мягкий голос с легкостью пробивается сквозь шумовую завесу.– Бисквитик, ты неприлично проницательна. – Как и попросту не совсем прилична: Кларисса усаживается на колени своего брата, укладывая стройные ножки на именинника. – А еще забыла, что я живу не один.– Твои коты не в счет.Привычно. Легко. Эти трое слишком разные, они часть одного скрытого мира, в какой лучше не соваться послушным детишкам. И каждый из троицы не без греха – с отдельными коттеджами скелетов. Но они семья – настоящая семья, какая только может быть в их ритме жизни, в такой жизни. В какой-то другой вселенной они могли бы быть примером многим – в этой ими пугают маленьких детей, чтоб лучше слушались родителей и учителей. Магнус знает Моргенштернов, как себя. И знает, что ожидать от них можно всего и даже больше.И еще больше, судя по загадочным и слегка отстраненным взглядам сопровождающих Бейна, пока его утягивали вверх по лестнице. Год назад все происходило идентично.– Где, кстати, Пушистик? – спросил Себа, а Клэри лишь засмеялась, наверняка вспоминая удивленное лицо именинника. Еще бы! Подарить бенгальского тигра.– Все еще не верю, что вы назвали его Пушистиком, но, не волнуйтесь, он счастлив бегать по своему вольеру за домом. Мы даже иногда читаем вместе.Оправившись тогда от первого шока, Магнус искренне радовался новому лохматому обитателю своего жилища. Если задуматься, то животных – особенно кошачьих, особенно больших кошачьих – мужчина любит даже больше людей. Пушистик и другие десять котов лишь в очередной раз подтверждают это.– Наш главный подарок немного опаздывает, поэтому получишь его лишь утром. А этот, – Бейн напрягся от легкой заминки блондина, – подарочек немного незапланированный. И временный.Вопросов стало еще больше после дополнения рыжей:– В общем, завтра к обеду встретишь Валентина, и он уже тебе все подробно расскажет. Наша задача – доставить и представить.И пока девушка возилась с замком, безуспешно пытаясь справиться с вечно заедающим механизмом – антиквариат! – Магнус представлял худшее. Но в очередной раз недооценил ?находчивость? своих почти родственников. Вернее, вначале даже не понял, чего от него хотят.Лишь только купив этот ?домик?, Бейн сразу же выделил комнату для Клэр и Себы, которую те обустроили в своем любимом красно-шоколадном сочетании. Слишком темно, по мнению самого Магнуса, но ведь не ему здесь ночевать. Минимум освещения: огромная люстра висела лишь в эстетических целях, а основной свет исходил от парочки настенных бра у изголовья пятиместной кровати.Вот и сейчас они были единственным источником слабого света. Но и этого было достаточно, чтоб отыскать взглядом этот самый ?подарочек?.Спиной к двери у большого окна стоял высокий темноволосый юноша.От абсурдности ситуации Магнус буквально перестал дышать, безмолвно прося объяснить, что же тут, блять, все же происходит.– Это Алек, и он поживет у тебя ближайшие месяца два, – информативно, ничего не скажешь. – Как Клэри уже говорила, отец приедет завтра и все тебе объяснит. – Персика тоже завтра привезут, – впервые за долгое время голос рыжей был не наигранно растерянным, даже слегка жалким. Девушка будто старалась уменьшиться в размерах, стать невидимой, прячась в объятиях брата, но далеко не как сестра.– Персика? – на большее Магнус, кажется, не был способен. Пребывая будто в каком-то тумане, он и не понял, как продвинулся вглубь комнаты – ближе к парню, который так и стоял неподвижной статуей у окна.– Мы подумали, что Пушистику нужна пара, вот и… Они подружатся, честно, вот увидишь. – Клэри смотрела открыто, как-то особенно светло, но и печально: она любила играть с тигром, видя в нем лишь большого кота, будто и не хищник, запросто способный убить, перед ней вовсе.Или не боялась лишь потому, что живет среди таковых? Потому что сама является хищницей?Она все продолжала что-то безостановочно лепетать о тиграх, но Бейн уже не слушал. Единственные люди, живущие в его доме – несколько человек из обслуживающего персонала и охранники на территории. Сама лишь мысль о том, что в его жизни, пусть и формально, появится кто-то еще, да и на почти постоянной основе, напрягала. Магнус далеко не был одиноким и не старался отгородиться от людей, а даже наоборот. Но дом он считал своей крепостью – единственным местом, где можно было не следовать правилам и отпустить себя. А теперь здесь будет шастать какой-то Алек, и мужчина не уверен, что тот рад такой судьбе. Да и рад ли он сам? Кажется, нет.– Магнус? – голос Себастьяна прорезался будто сквозь толщу воды, как и звуки музыки с первого этажа: вечеринка все еще продолжалась, но, казалось, уже в каком-то другом мире.– Спускайтесь к остальным гостям, я приду немного позже, – когда разберусь, что делать с этим вашим ?подарочком?.Дверь закрылась практически бесшумно: Моргенштерны знали, когда действительно необходимо повиноваться.Мягко ступая по пушистому ковру, Магнус подошел к окну, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от молчаливого гостя – звучит лучше, чем сказанное братом и сестрой ?подарочек?. В смытом отражении (и когда только успел пойти дождь?) угадывались правильные черты лица. Классическая красота дополняла неподвижный образ мраморной статуи. Живого человека в юноше выдавало лишь дыхание, слишком громкое в образовавшейся тишине комнаты.Стало интересно, что ему вообще известно о хозяине дома, в котором придется жить? Да и почему он вообще здесь? И если на последнее завтра ответит Валентин, то первый вопрос грозил слететь с языка в любой момент.Магнус был далеко не святым, а даже в точности до наоборот, но законы есть у всех. Сеть ночных клубов и запредельно дорогих ресторанов – официальный источник дохода. Элитные бордели в этих самых клубах и казино в подвалах ресторанов были лишь дополнительным заработком. Мужчину знали как одного из лучших поставщиков оружия, в том числе у него имелась команда киллеров – естественно, лучшая в городе в штате.Но слава всегда идет впереди, и Бейн не исключение. Ведь каждый с чего-то начинал, и самый легкий путь сейчас – забыть об этом начале. Самому забыть, может, и легко, но в городе давно уже ходили легенды о ?мальчике из тени?: правдивые и не совсем.Что из этого слышал стоящий рядом молчаливый ангел? – Хочешь молчать – твое право. Подождем до завтра. – Магнус наблюдал, не пытаясь того скрыть. Отчего-то хотелось запомнить все эти незначительные детали: на мгновение сбившееся от неожиданности, наверное, дыхание, еще сильнее напрягшаяся спина, опущенный в пол взгляд. – Но комнату придется сменить: у этой уже есть хозяева.Продолжая молчать, парень двинулся к двери. Что ж, видимо, сегодня поговорить не удастся, но целых два месяца в этой тишине Бейн жить не собирается. Да и не решил еще, почему уже так ненавидит это беспрекословное послушание: мальчишка не пытается сбежать, что довольно неплохо, но и жизни в нем как-то не чувствуется. Вот даже сейчас: стоит у двери, словно фарфоровая кукла, ожидающая, когда же создатель, потянув за ниточку, укажет, что делать дальше.И Магнус тянет, открывая тяжелую дверь и пропуская нового обитателя своего поместья в темный коридор.– Направо и в конец. Мы на третий этаж. Руки сцеплены в замок за спиной, казалось, он был сделан из одного лишь напряжения, чистейшего, неразбавленного. И Алека за это нельзя винить.Почти дойдя до лестницы, мужчина осознал, что все это время сравнивал идущего впереди парня с солдатом. И с хрупкой фарфоровой статуэткой. Абсолютно ровная осанка, словно вместо позвоночника вставлен титановый стержень, – лишь голова опущена вниз, тяжелые, но все такие же ровные шаги, перекатывающиеся под мешковатой недочерной одеждой мышцы. Даже это самое беспрекословное послушание марионетки – особенно оно – дополнили образ идеального солдата. Небесного что ли, о каких пишут в книгах – ничего человеческого, минимум живого. От перспективы такого соседства Магнуса передернуло.– Предпоследняя дверь. И даже не думай сбежать, – на этот раз холодно, как говорит почти со всеми, раздавая указания. Алек так ни разу и не посмотрел на Бейна, закрывая за собой двери.Не такого окончания дня ожидал Магнус. Не думал, что будет еще несколько минут стоять под дверью некогда пустой комнаты, вслушиваясь в тишину. Казалось, что парень так и застыл на пороге, не решаясь пройти дальше. Или же уставший, пересыщенный недавним событием, он попросту больше ничего не слышал: ни музыки и смеха с первого этажа, ни звона бьющейся там же посуды, ни тяжелого вздоха прямо за дверью, напротив которой стоял, ни шороха, с каким по стене спускаются на пол от усталости и обреченности.И частичного облегчения. Да, это определенно в стиле Валентина, но все еще слишком для Бейна.Магнус не был готов к такому повороту и, кажется, начинает терять контроль, слетая в ливень со скользкой дороги на огромной скорости.***[POV Алек]Саморазрушение.Что можно услышать на этот счет?Отвращение? Жалость? Обесценивание? Ничего вообще?Иногда даже все сразу. И еще чаще их слова окажутся… пустыми что ли?Бессмысленными такими, будто просто необходимо сказать хоть что-то – плевать что, ведь в такой ситуации нельзя молчать. ?Прекращай все это?, – но никто не скажет, как.Или еще более жалкое: ?прошу, не надо?, – но без оснований, не говоря, зачем все же стоит остановиться. А может: ?повзрослеешь и поймешь, как это глупо?, – но они молчат, после какого дня рождения приходит это самое понимание.Да и как человек, не способный увидеть свет в окружающем его мире, должен с легкостью поверить, что этот самый мир так прекрасен, как его описывают детские сказки, когда в реальности он полон грязи? Или как внушить себе, что достоин жить в этом идеале, будучи лишь жалким подобием человека – неудачным экспериментом Создателя?А может, все сложнее за глупое желание выделиться? Да и чем? Несчастным видом??Пожалейте меня, я хочу, чтоб меня любили!?Уже мало кто занимается благотворительной любовью.Зачастую просто никто не хочет разбираться в причинах. Ведь зачем так себя перетруждать, если можно попросту доходчиво объяснить, почему жизнь прекрасна и почему все люди должны быть счастливы. И при этом еще необходимо так раздражающе-позитивно-жизнерадостно улыбаться, чтоб окончательно сформировалось желаниесбежать от всего этого минимум навсегда.Почему? Да потому что все эти нудные речи мало к чему приведут, если причина скрыта где-то слишком глубоко. Слишком глубоко от посторонних глаз-ушей и от своих же воспоминаний. Все запрятано и забыто, как тот кулончик, который кто-то кому-то когда-то подарил, а потом его куда-то не туда положили и благополучно забыли. Забыли, но не навсегда: все равно рано или поздно память вернет все самое ?нужное?.Или нет.Или ты живешь с этим день изо дня, потому что это просто то, кем ты являешься.Другой. Неидеальный. Бракованный. Особенный?Почему не легче от этого?Отбраковка.Никто вокруг не рад. Кто-то смирился. И только. Я знаю, им было бы проще, будь я обычным. Правильным. Я должен был быть примером, но не выбирал же, каким родиться. Только слушать продолжаю. О том, что неправильно таким быть. А следом, что не стоит переживать. И вообще, надо любить мир, необходимо принять себя.Вот только я давно уже принял, но, кажется, лишь я.Саморазрушение?Я чувствую себя лучше, проводя часы за учебой или тренировками, изводя себя этим, выпадая из жизни до поздней ночи. Встаю слишком рано, чтоб успеть скрыться на утренней пробежке, лишь бы не находиться дома. И плевать, какая погода за окном. Да хоть апокалипсис! Это скрытое разочарование – все лучше с каждым днем скрытое – в глазах родителей и сожаление в глазах сестры и братьев – это вечное напоминание. Они не понимают, как со мной поступают. Не понимают, что это их непонимание бьет не менее сильно.Ведь я все тот же. Я прежний, и не хочу чувствовать себя иным, но должен вечно казаться лучшим, чтоб не стать полным разочарованием.И я мог просто уйти, но никогда не ищу легких путей. Да и хочу хоть раз услышать одобрение и благодарность. Искренние – не натянутые.И я сделаю все, но и этого недостаточно. Никогда не будет.Наверное, потому и произошло то, что я имею сейчас: чужой дом, чужой человек, чужая игра. И неизвестность со скрывающимся где-то поблизости страхом. А еще осознание, что стал разменной монетой. В этой игре я лишь вещь, от которой с радостью избавились. Поломанные игрушки мало кто держит при себе.Бывший студент журфака стал живым залогом.Вот только никто платить не станет: я видел одобрение в глазах отца. И немое прощание в глазах матери.Это выгодная сделка, на которую я пошел добровольно. И добровольно начал писать статью, которую не успел вовремя сдать.Успею ли хоть когда-то? Ведь это уже далеко от нормы, и никто не увидит мой ?черновой? вариант.?Самоуничтожение. Саморазрушение. Самоненависть. Скрытые причины главных проблем современности?Меня зовут Александр Лайтвуд. Мне не так давно исполнилось девятнадцать. Моя цена составляет двести тысяч евро, и отдавать эти деньги никто не собирается.Меня зовут Александр Лайтвуд, и я стал подарком на день рождение одного из самых известных киллеров современного Нью-Йорка. Бывшего киллера, если точнее, сколотившего себе немалое состояние. Об остальном известном мне я стараюсь благополучно не думать. Через три дня сдавать статью, которая не готова от слова ?совсем?, и я не хочу даже думать, что меня ждет дальше: я научился не думать обо всех этих своих проблемах и собираюсь заниматься отточенным до наивысшего уровня мастерством отвлечения себя от депрессивных мыслей.Только они возвращаются снова и снова, ведь у отца есть два месяца. Два месяца, за которые меня попытаются благополучно забыть. У меня есть эти же два месяца в доме Бейна и абсолютное неведение, что дальше.Самоуничтожение исходит из саморазрушения. Саморазрушение берет начало с потока самоненависти. Самоненависть зарождается с малого.И никогда не назвать точное время падения первой капли в пустой еще сосуд.****Бейн в очередной раз потер глаза и откинулся на спинку стула. За вчерашнюю ночь он успел нализаться, как счастливый ребенок, отмечающий свое совершеннолетие. Только не особо счастливым был. Поэтому сейчас вникнуть в слова Валентина было задачей не из легких, так еще и сама ситуация выходила далеко за пределы привычной Магнусу рутины.– Я правильно тебя понимаю? Ближайшие два месяца в моем доме будет жить некий девятнадцатилетний мальчишка, отец которого задолжал тебе крупную сумму, потому что… – Магнус многозначительно махнул рукой в попытках одновременно показать свое недоумение и намекнуть таким образом, что хотел бы вновь услышать все причины появления в его доме нового – не совсем законного – жильца. – Потому что мои драгоценные дети уже положили на парня глаз, а его, знаешь ли, лучше вернуть семье в целости и сохранности.– Это, конечно объясняет их печальные глаза. И, что уж скрывать, льстит: доверяешь мне больше, нежели собственным детям, – Бейн говорил медленно, будто имел впереди целую вечность.Таблетка уже переставала действовать и томная, бесящая вибрация в голове набирала обороты – пора было заканчивать этот отчасти бессмысленный разговор, в котором живого человека сравнивали с какой-то дорогой безделушкой, что ее просто одолжили на время.– Я доверяю твоему умению сдерживать себя. Да и дом у тебя… просторный.– Пустой, знаю.– Веселись, но в пределах разумного. – И Моргенштерн старший поспешно вышел из кабинета, так и не дав полноценных ответов на большинство интересующих Бейна вопросов.– Повеселюсь. Повеселюсь.В образовавшейся тишине глухой стук, с каким наполовину пустая – да, верно, полная, ведь необходимо во всем видеть лишь лучшее – бутылка скотча приземлилась на стол, разнесся по помещению, будто кто-то со всей силы закрыл за собой тяжелую стальную дверь, окончательно отрезая все пути назад.– За новую главу, – и к черту бокал, когда во всем доме лишь он и незнакомый молчаливый мальчишка с тусклыми ореховыми глазами и стойкой идеального солдата.Даже опущенные веки не могли скрыть полного отчаяния взгляда, когда этот самый мальчишка сполз по стене в коридоре. Казалось, только сейчас он понял, на что себя подписал.А, собственно, на что?***– Если ты умрешь от голода, поверь, Валентин меня не поблагодарит, а очень даже наоборот.Магнуса уже начало преследовать чувство дежавю: Алек опять стоял у окна, сцепив руки за спиной.Неплохо развитое воображение будущего журналиста подбрасывало самые несчастливые концовки его пребывания в особняке наемного убийцы, пусть и бывшего. Сказке о красавице и чудовище нет более места в современном мире. И уж точно не в этот раз.Вновь спустившийся дождь стал отдельным серым бонусом, от которого с величайшей радостью хотелось бы отказаться, но, кажется, осень для того и придумали, чтоб безудержно предаваться вселенской грусти. И сейчас бы сидеть дома, в своей комнате, пить горячий чай и утонуть в очередной книге-не-о-реальном, а не схватывать сердечный приступ от любого постороннего звука.– Хорошо, ты можешь молчать, сколько твоей душе угодно, – Алек боялся уловить в голосе Бейна раздражение и недовольство, но слышал лишь усталость. И как мужчина медленно продвигался вглубь комнаты. – Но, знаешь ли, я не собираюсь разговаривать с твоей спиной.Чужая рука легла на плечо легко, давая малую возможность отстраниться, но повиновался – опять беспрекословно, – повернувшись лицом к Магнусу.– Так гораздо лучше.Лучше.Ведь достаточно лишь поднять руку, чтоб удостовериться, что мужчина реальный, что все происходящее – реально, что не глупый сон это вовсе, как бы сильно того не хотелось, что не удастся просто проснуться в холодном поту, со сбившимся дыханием и вновь пробудившемся страхом темноты.Подними руку и дотронься до лучшего киллера Нью-Йорка. И таким простым казалось это движение: невесомо провести раскрытой ладонью по лицу, собирая со скул черные блестки. Ведет ли наемный убийца бьюти-блог, какие так любит смотреть его маленькая Изабель?Словив себя за этими недозволенными мыслями, юный Лайтвуд постарался выбросить их из головы, вырвать с корнем и растоптать, пока не увидит лишь пыль. Возможно ли с первого взгляда полюбить своего же палача? – Насмотрелся? – Слабый кивок и порозовевшее слегка лицо – все же не статуя перед Бейном, а живой человек. Мальчишка, напуганный, загнанный в угол обстоятельствами и просчетами собственных родителей, но все еще держащий спину прямо, все еще не отводящий взгляд.– Тогда пошли завтракать. Заодно и решим, что же мне с тобой делать все это время.***Эта тишина была отнюдь не умиротворяющей, она не была спокойной или приятной и уж тем более не была желанной. На протяжении всего завтрака казалось, что в воздухе над длинным обеденным столом трещали электрические разряды, и вот-вот должна была мелькнуть молния. Монотонное постукивание столовых приборов о посуду нещадно било по вискам. Неозвученные вопросы давили все сильнее с каждым мигом, с каждым щелчком секундной стрелки антикварных настенных часов, которые Магнус мысленно пообещал себе как-нибудь позже ?починить? молотком для роука. Или бейсбольной битой. Или просто куском арматуры. В его подвале много ненужного хлама.– Два месяца, – вышло немного более раздраженно, чем планировалось изначально, – я не собираюсь два месяца жить с этой грозовой тучей напряжения над головой.Черт, да за прошедшую ночь Бейн уже приготовился к крикам, истерикам, вечным побегам и неуклюжим попыткам покушения на свою великолепную персону, но не к… такому. Не к обреченному смирению, кое было чуждо мужчине, кое он почти презирал. Почти.Сидящего напротив юношу ему было искренне жаль. Отчего-то так хотелось увидеть искрящуюся жизнь в потухших кукольных – вы вообще видели эти угольные завитки длинных ресниц? – глазах. В очередной раз потерев переносицу, Магнус тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза, будто моля о собственном спокойствии души кого-то, кто мог не просто услышать, но и хоть как-то, хоть немного помочь. Отсчитав до десяти, он продолжил:– Если тебе что-то интересно, то спрашивай. Если тебе что-то нужно – в пределах разумного и дозволенного – просто скажи мне.Кажется, вышло даже почти дружелюбно.– Что со мной будет? – в хриплом от долгого молчания голосе сквозил страх, который Алек и не пытался скрыть. Да и смысл?Вот только глаза оставались по-прежнему безжизненными.– Поверь, мне никто не даст убить тебя за этим же столом. – Дьявол, Бейн, научись уже нормально шутить и адекватно отвечать на вопросы! – К жестокости и насилию у меня душа не лежит, маниакальных наклонностей тоже не замечал, поэтому ставить на тебе опыты в своем подвале я не собираюсь. – Юноша становился все бледнее, а Магнус пытался понять, куда делось его самообладание, и с какого вообще удивления он стал нести этот бред. Профессиональный убийца со стажем, у которого душа не лежит к жестокости и насилию. Браво! – За свою прелестную попку тоже можешь не волноваться. На побелевшем до невозможности лице теперь стали расползаться пятна румянца.Что ж, смущать своего вынужденного гостя мужчине явно понравилось: покрасневший Алек выглядел слишком мило и невинно. И на счет этого:– С этого самого момента я ввожу правило поочередных вопросов, – лукавая улыбка была призвана еще больше смутить сидящего напротив юношу. Это сработало. Пусть уж лучше смущается и краснеет, чем сливается с белой скатертью, нервно стискивая зубы. – Как твое полное имя? – Александр, – и после короткой паузы, – но мне привычнее Алек.Гидеон Лайтвуд. Да, Моргенштерн старший успел поведать краткую биографию временного сожителя плененного в доме Бейна.Но все же интересно, можно ли свести на ?нет? напряжение у человека, которого тебе фактически подарили на день рождения?Вот и Магнус не думал, что у него выйдет, но все же решил попытаться.– Я учту, Александр. И следующий вопрос твой.– Ты, – Лайтвуд сконфужено посмотрел из-под длинных ресниц, не зная, как ему позволено обращаться к… своему властелину? От этой мысли оборвалась еще одна ниточка надежды, что происходящее здесь лишь чья-то глупая шутка. Магнус же, как ни в чем не бывало, лишь приподнял бровь, ожидая продолжения вопроса. – Ты сказал, чего со мной в твоем доме не произойдет, но…– Чем тебе заниматься все это время? – Побаиваясь, как бы парень не потерял сознания прямо за столом, Бейн решил прийти тому на помощь и, получив слабый одобрительный кивок, соизволил ответить. – Чердак оборудован под библиотеку: можешь брать любую книгу, но относись к ним бережно и с уважением, потому что у меня много редкостных и коллекционных изданий. Как распорядился Валентин, с семьей тебе общаться нельзя, да и вообще ни с кем, – болезненно-бледный оттенок кожи вернулся незамедлительно, – поэтому могу предложить свою компанию в качестве минимального человеческого общения. – И никто не должен знать, что в этот момент вчерашний лжеименинник забоялся отказа: было что-то особенное в этом юноше. – Также у меня есть коты, которые после вчерашнего ночного шума все куда-то разбежались, но должны скоро вернуться. Могу вас познакомить.Может ли киллер так радостно и светло улыбаться, упоминая своих пушистых домашних любимцев? Вот и Александр думал, что нет. Но Бейн всего лишь человек. Человек, который любит котиков и убивает убивал за деньги.Парень лишь коротко кивнул в ответ, но было слышно, как вертятся шестеренки в его голове. Или это все же те дорогущие столетние часы, нуждающиеся в ?починке??– Что ты предпочитаешь в еде? Я не думаю, что тебя обрадует перспектива два месяца питаться овсянкой и яблоками.Так просто, будто это разговор двух давно знакомых людей, которые отчего-то перестали общаться, а теперь вот вновь случайно встретились на одной из многочисленных улиц огромного города. И Магнусу как-то даже отчаянно хотелось, чтоб это было так, чтоб без этого нависшего напряжения.– Ты собирался кормить меня овсянкой и яблоками все это время? – И Бейн почти уже засмеялся, но в последний момент осознал, что парень говорил абсолютно серьезно. Что ж, шутку он явно не оценил.– Нет, конечно. Но это и есть то немногое, на что почти ни у кого нет аллергии.И все же ситуация забавляла.– Хорошо… Ладно… Эм… У меня, в общем-то, и нет особых предпочтений. Просто перец не очень люблю. – Кажется, все же брови Магнуса слишком стремительно поползли вверх от удивления. – Это… это долгая история, но с перцем, особенно болгарским, у нас не сложилось*. Моя сестра только учится готовить. Все, что я запомнил с того ужина, – вкус перца и как мне было плохо. Мальчишка. Совсем еще юный, напуганный, вырванный из зоны комфорта мальчишка. Рассказывая это, он еще сильнее краснел, заикался или, напротив, тараторил. Внезапно появилось желание заверить его, что все будет хорошо. Но как все может быть хорошо теперь?И почему Бейн вообще о таком думает?Остановив себя в последний момент, он все же не пытался разузнать подробности, удивляясь, почему же так хотелось подольше пообщаться с этим незнакомым юношей, со своим почти что пленником. И Магнус точно не желал думать о внезапно родившейся бредовой идее выкрасть этого мальчишку, мутные глаза которого на мгновение все же слабо заискрились. Глупости.Это лишь солнечный луч, впервые за все утро заглянувший в окно.Спешно поднявшись, ссылаясь на какие-то важные дела – будто пытаясь оправдаться, – Бейн поспешил удалиться. Быстро возникшая, и так же быстро исчезнувшая, мысль лишь придала скорости.Не привязываться.Что вообще на него нашло? Неделя без секса дается в знаки, и он готов накинуться на любого, кто мило хлопает глазками рядом?Вот только не было и слабого желания разложить Александра на том же обеденном столе, скидывая к чертям всю посуду, как он порой делал.?Пока что не было?, – поправил себя мужчина, уже поднимаясь по лестнице. ***Алек сидел неподвижно еще ближайшие пять минут, боясь лишний раз пошевелиться. Потому что нет, резкий уход хозяина дома не просто вывел из колеи на какое-то время – напугал такой вспышкой, этой внезапной сменой настроения. Кое-как добравшись до лестницы, поглощенный своими мыслями, юноша заметил маленький пушистый комочек на темно-изумрудном ковровом покрытии ступеней. Серый котенок, казалось, следил за каждым движением незнакомого ему человека. Изучал, разглядывал.Убежит ли? Напротив, лишь заурчал, поднятый на руки.– Магнус говорил, что познакомит нас, а потом быстро куда-то убежал, – тихо, боясь спугнуть, поглаживая загривок. – Поможешь мне добраться до комнаты, чтоб я не заблудился в этих лабиринтах?Но котенок уже спал, тихо мурлыча, оставляя короткие серые шерстинки на черном выстиранном свитере.Уложив зверька на кровать, Алек принялся разбирать свои немногочисленные вещи, наскоро впихнутые в спортивную сумку, наконец-то решив, что пора уже свыкнуться с невеселой реальностью. Футболки, толстовки, еще один растянутый свитер, спортивные штаны и нижнее белье – все выдержано в серо-черных тонах.Ноутбук без выхода в интернет уже прошлым вечером успел превратиться в блокнот, в спешке забытый дома.И если повезет, Бейн разрешит фотографировать не только своих котов и выд из окна, а пока что объектив был нацелен на маленький серый комочек, невольно вызывающий улыбку.***Что Магнус делал весь день до позднего вечера, как свалил со столовой?Ничего.Абсолютно.Заперся у себя в кабинете, предварительно раздав указания. Никого не впускать и – естественно – не выпускать с территории особняка. Приготовить обед и подсунуть его запертому мальчишке. И – самое главное – расставить миски с кошачьим кормом, чтоб эти ушастые предатели, вернувшись, не уничтожили все культурные ценности, покрывающиеся пылью в его особняке. Они-то Магнусу особо как-то и не нужны, просто порой он и сам не прочь превратить их в обломки-осколки. Поэтому пусть постоят еще. – И чтоб меня никто не беспокоил, пока сам не выйду, – последнее, с чем мужчина скрылся за тяжелыми эбеновыми* дверьми. Щелкнул дважды замок.Бесполезное действие, выполняемое на автомате: никто и в случае апокалипсиса не сунет свой нос в кабинет Бейна, ведь зачем лезть в логово дракона, когда планета вдруг может принять решение повременить со своей неминучей гибелью. Да, никто, кроме семейства Моргенштернов и бесцеремонной Катарины. Еще, правда, может Рагнор завалиться, снова без предупреждения вернувшись из дождливо-туманной Англии, как он всегда это делал. А так все, да. Больше никто. Очкастый Саймон ведь всегда по делу приходит, всегда по важному. Почти. А Сантьяго вообще жил у Бейна несколько лет, пока однажды не устал от вечных вечеринок. В прочем, плевать.***Знаете, что может сделать ваш день еще лучше?Если этот вопрос насквозь пропитан сарказмом, то радостный голос подруги из автоответчика: ?Доброго времени суток. Видимо, сейчас у меня слишком много дел, либо их нет вообще. Прощайте?. Окей. Ладно. Отлично.Сам со всем справится.Уже справился, самостоятельно заперев себя в собственном кабинете.Ведь разве не так решают свои проблемы взрослые самодостаточные люди?А проблема эта пусть сама ходит где-то и ищет себе развлечения, но только без помощи Бейна. Все же нянькой он не нанимался и не собирается следить за каждым шагом мальчишки.***Выпустив очередной поток дыма, Магнус затушил сигарету, казалось бы, намеренно проигнорировав пепельницу – очередной дорогой подарок от кого-то там.Вечера в середине октября холодные: не для накинутой на голые плечи шелковой рубахи. Но плевать становится, ведь холод отрезвляет, когда гребаный смертоносный дым не успокаивает более, а лишь обжигает горло и противно горчит на языке. На балконных перилах забытым остается граненый бокал с нетронутым виски, когда Бейн все же заходит в темный кабинет. И незачем свет включать. Бывают дни обычные. Бывают, когда делать ничего не хочется и подавно, лишь лежать и неотрывно глядеть в одну точку. Бывают, когда необходимо, как воздух, себя чем-то занять, чтобы банально пережить этот день.Сегодня день из разряда последних. Только вот Магнус без дела ходит, закончив все – срочное и нет – еще несколько дней назад, чтоб сполна повеселиться, отдохнуть, освободив себя от работы на ближайшие две недели. Ненавидит сейчас себя за это решение.Случись такое с кем-то другим, Бейн посмеялся бы. Но теперь не хочется что-то ему смеяться. Сейчас – нет.Может, позже.Да, позже. А пока падает в кресло, повернутое к окну, все также не включая свет.К черту все это дерьмо.***В огромном доме пусто. И он лишь увеличивается в размерах после исчезновения последних солнечных лучей.Поместье Дракулы.Со всеми этими длинными коридорами, резными мраморными колоннами, высокими потолками, вмонтированными в стены бра, что больше напоминают факелы в старом замке.Магнус влюбился в этот дом, как только увидел отделанный темно-серыми камнями фасад. Память подбрасывала все известные ему описания домов богатых отшельников и нелюдимых колдунов. Пустой, огромный, соответствующий его уровню.Мрачный, чтоб никому не хотелось нарушить покой хозяина, чтоб даже страх вселял.Зачем?Магнус и сам не знает точно. Или же попросту повторяет это себе из раза в раз, пытаясь обмануть собственное сознание.Стены отражают каждый тихий шаг, создавая иллюзию, будто не он один спускается по лестнице. Крадется по коридору, словно вор, и видит перед собой лишь предпоследнюю тяжелую – эбеновую, как и все остальные в особняке – дверь. Слишком пафосно, но Бейн и не смотрел на цену: черное дерево всегда было его слабостью. Глупо, возможно, но думать о таких-то мелочах помогает хоть отчасти утихомирить все непотребные мысли, что роем диких пчел летают в голове.Мысли о мальчишке с тусклыми глазами и непослушными черными волосами.Рука замерла, не решаясь постучать. Зачем? Ведь разве не Бейн тут хозяин?Пора бы уже привыкать к этому, не обращая внимания на спустившийся по позвоночнику холод, на отвращение к себе и чертовым законам их мира. Дверь отворилась тихо, почти бесшумно даже, пропуская мужчину внутрь темной комнаты: лишь на стене у окна горела слабая лампа, предназначенная для любителей поваляться вечером на широком подоконнике, коим был Магнус. Коим оказался и юный Александр, уснувший на окне в максимально неудобной позе. На полу валялась разобранная спортивная сумка, на кровати покоились небрежно брошенные ноутбук и далеко не самой новой модели фотоаппарат. Детали, за которые так легко зацепиться уставшим взглядом.Детали.Подушка, ранее подложенная под спину, готова была вот-вот упасть на пол. Согнутые в коленях длинные худые ноги подтянуты к груди, будто мальчишка из последних сил старается защитить себя, оградиться от всего, спрятаться, будучи давно уже загнанным в угол.Или же защитить-оградить-спрятать кого-то иного. Кого-то маленького, с легкостью поместившегося в сложенных руках.И правда.Маленькая серая мордочка высунулась из импровизированного укрытия, знакомо потянувшись к Магнусу, подставляясь под привычно ласкающую руку. Все еще не покидая своего убежища. Интересно, кто же кого в этой комнате защищает?– Все хорошо, Мяо, можешь оставаться с ним, я не злюсь, – ласково, как ни с кем больше; тихо, чтоб не нарушить эту маленькую утопию, так неожиданно образовавшуюся в хаосе, чтоб не разбудить.Недостаточно тихо, как оказалось. Или же сквозь пелену беспокойного сна Лайтвуд сумел почувствовать чужое присутствие.Попроси кто Бейна описать его сейчас, тот без лишних раздумий назвал бы Алека испуганным ребенком. Спящим он казался младше на несколько лет своего реального возраста – казался самым настоящим ребенком, невинным и… беззащитным что ли? Он спал, и хотелось охранять этот сон, о чем Магнус предпочел забыть и не думать никогда более. А после задрожали ресницы и начали медленно открываться глаза. Медленно, чтоб в одно мгновение стать, как два блюдца, расширенными от неожиданности увидеть Бейна так близко. От вновь промелькнувшего страха. Алек помнил разговор за завтраком, а Магнус ненавидел себя за отголоски ужаса в глазах этого большого ребенка. Иррационально чувствовал вину: мужчина абсолютно не был причастен к случившемуся, загнанный в угол, как и его Александр, обстоятельствами. Потому что лучше не перечить Валентину, как бы добр тот ни был с Бейном.Да и почему это вообще с ним происходит?Чувствует вину из-за произошедшего, боится лишний раз неправильно вдохнуть близь Александра, не может найти место в собственном доме, будто лишний здесь, ненужный. И сейчас: от накатившей внезапно нежности стало непозволительно тепло где-то в подреберье, от недоверчивого взгляда сгустившийся воздух давит где-то в трахее.Такого не должно быть.Это неправильно.Нельзя.Слишком нельзя. Не в этой вселенной.– Я искал Мяо: внизу лишь его миска осталась полной, – ложь, абсурдная и донельзя глупая, но первое, что пришло на ум.– Мяо? – Детали. Видимо, за них хватаются все, когда лучше не думать глобально, когда хочется не замечать гребаной реальности в полной мере. Либо вообще.– Председатель Мяо. – Бейн действительно все это время продолжал чесать кота за ушком?– Я… я не хотел… он был на лестнице, а потом увязался за мной… и вот… – Алек еще продолжал нести подобный бред осипшим ото сна голосом, тщетно умоляя себя заткнуться, страшась теперь посмотреть в глаза стоящему так близко мужчине.– Хей, ты не сделал ничего плохого. – Магнус скорее как-то на автомате приподнял голову парня, держа двумя пальцами за подбородок. Мягко заставлял на себя посмотреть. – Если бы этот пушистый комок захотел наполнить свое брюхо, он бы без лишних церемоний пошел к своей миске, – почти правда. И лучше не думать, почему успокоить мальчишку стало сейчас единственным значимым заданием для Бейна. А на неестественно бледном в столь слабом освещении лице играл даже какой-то лихорадочный румянец.И в образовавшейся тишине каждый боролся со своими демонами в одиночку. – Спокойной ночи, Александр, – и ушел, опять слишком поспешно. Пока не успел натворить очередных глупостей. Пока не стало еще паршивее.Пока не утонул окончательно в кукольно больших глазах непонятного жухлого цвета.Чем он только думает? Мальчишке ведь всего лишь девятнадцать. Он должен учиться, влюбляться, наслаждаться сполна этой жизнью и разочаровываться совершенно иначе и по совершенно иным причинам, нежели сейчас. Ведь не должен сидеть взаперти в почти пустом особняке бывшего наемного убийцы, расплачиваясь за недальновидность родителей.А Магнус не должен об этом думать.Вообще.Ему плевать должно быть.Не должен он испытывать эту непотребную нежность, никому ненужную сейчас.Нельзя.Думать об этом. Чувствовать что-то. Плевать что. Что-либо вообще. Нельзя.Да и сам Бейн далеко не из тех, кто влюбляется с первого взгляда. Он не из тех, кто вообще способен любить. Относится скорее к тем, кто лишь трахает понравившуюся куклу, и затем уходит выпроваживает за дверь по окончанию удовольствия. На той тонкой грани, где заканчивается реальность и начинается сон, пришла мысль – которую, по привычке уже, никто не ждал, – что ни разу за вечер мужчина не сравнил запертого мальчишку с солдатом.Александр не спал всю ночь, так и оставшись сидеть на подоконнике, вслушиваясь в урчание кота и шум вновь начавшегося дождя, теряясь в собственных мыслях.*вношу частичку себя*Эбе?новое де?рево, или Эбе?н, — чёрная (или чёрная с полосами) древесина некоторых тропических деревьев рода Хурма. В мифах, магии и эзотерике эбену часто приписываются магические свойства. Так в дома, обнесённые частоколом из эбеновых кольев, не могут проникнуть злые духи, или оружие из эбена якобы может убить демонов. Волшебные палочки тоже часто делаются из эбенового дерева, кроме того, волшебные предметы должны храниться в эбеновой шкатулке, чтобы не потерять свою силу.