AU про искусство (1/1)

За годы учебы Миша привык к обнажённому телу: к женскому стройному и пышному, мужскому худому и накаченному, старому, молодому, большому, маленькому, любому. Для него тело на уроках было лишь набором кубиков и цилиндров, мышц и костей, которые нужно перенести на бумагу, правильно состыковать, сделать живым. Поэтому у нового натурщика он автоматически отмечает жилистое тело, выпуклые вены, бегущие по рукам и вполне стандартные пропорции?— отлично и вроде ничего сложного. Вот только когда он встречается с парнем глазами, то, кажется, выпадает из этой вселенной на десяток секунд.? Глаза у него яркие, голубые, и Миша ловит себя на желании плюнуть на задание препода и всю эту анатомию и нарисовать именно их. Много позже он именно так и делает. А ещё узнает, что натурщика зовут Антон Арбузов. А ещё понимает, что ему хочется Антона не только рисовать. Ещё через пару уроков он наконец-то решается и, непривычно волнуясь, зовёт Антона на свидание. Тот соглашается без раздумий и улыбается при этом так, что Миша опять совершенно в нем теряется. Сам улыбается и как поломанный болванчик повторяет: ?Отлично. До встречи?.И на свидании он постоянно себя на этом чувстве потерянности ловит: улыбается ли ему Антон или стреляет глазами, выдавая очередную шутку, или сжимает вдруг за предплечье и тянет на себя, чтобы косо мазнуть губами по щеке. Арбузов болтливый и непредсказуемый, и они наматывают круги по Питеру, обсуждая все на свете, а позже перед самым расставанием долго целуются, и Миша совсем едет крышей. Вжимает Антона в себя и никак не хочет отпускать, но, черт, затаскивать парня к себе на первом же свидании, это не в Мишиных правилах. В конце концов они расходятся, но Миша тут же пишет, договариваясь о следующей встрече.?И целую неделю они видятся почти каждый вечер: так же шатаются по улицам или сидят в барах, один раз идут в кино, а один раз Антон затаскивает Бестужева на одну?ещё не открывшуюся выставку, и они ходят по огромным пустым залам, отпуская едкие комментарии на тему современного искусства почему-то шепотом и так же тихо смеясь. Они все так же целуются долго и горячо перед прощанием, вжимая друг друга в стены Мишиного подъезда, вот только Миша почему-то так и не решается позвать его к себе, а Антон, живущий в общаге, к нему не напрашивается. Лишь смотрит на прощание глазами своими невыносимыми долго, облизывает покрасневшие и припухшие губы и выдыхает: ?До встречи??. Вопросительная интонация в конце подталкивает, чтоб не отпускал, а потянул его за руку вверх по лестнице, но Миша почему-то тормозит, говорит ?До встречи?, а дома ругает себя на чем свет стоит, не понимая совершенно в чем проблема.А потом Миша так же ругается, когда Антон снова появляется у них на уроке. Проходит привычно в центр класса, встаёт так, как командует препод, совершенно голый и такой красивый, что Миша понимает?— он этого не выдержит. Теперь он видит не скелет и мышцы, а ключицы, по которым хочется провести губами, плоский живот, по которому бы пройтись ладонями, и ягодицы, которые хочется сжать. Он встряхивает головой, пытаясь прогнать все эти картинки из головы, и слышит, как рядом яростно матерится Щепин - Ростовский. Миша подходит к другу и спрашивает: ?Ты чего??. Тот уже сделал несколько размашистых штрихов в своей манере и стоит, точит сломанный карандаш, очень нервно и старательно не глядя на замершего в центре Арбузова.— Блять, я в жопе,?— выдыхает шепотом, косится в сторону, не слышит ли кто ещё. —?Мы с Тохой перепихнулись пару раз, и теперь у меня на него встаёт. Пиздец, не думал, что так будет.Миша бросает взгляд на вполне проступающий через джинсы стояк и просится у препода выйти, врёт что-то про плохое Димино самочувствие и вытаскивает его из аудитории. Хочется рассмеяться, а ещё заорать матом. Только непонятно, то ли на Диму, то ли на Антона, то ли на себя. И пока Щепин в туалете плещет холодной водой в лицо, пытаясь прийти в себя, выпытывает у него, когда он с Антоном спал и сколько раз. Дима ворчит, что эти блядские вопросы ни черта не помогают, но сообщает, что всю неделю, почти каждый день Арбузов приходил к нему поздно вечером и, черт, это был такой охуительный секс, что сейчас Дима смотрит на голого Антона и не хочет ничего кроме как снова его трахнуть. Бестужев злится, Бестужев выпаливает Диме все об их свиданиях, и Щепин какое-то время осоловело хлопает ресницами, а затем разражается хохотом.— Вот ушлый сученыш,?— говорит, а на Мишино ?нам нужно с ним поговорить? резонно замечает, что говорить то не о чем: в верности Антон им не клялся, так что может встречаться и спать хоть со всей их группой. Но тут же добавляет: - Хотя, будет обидно, если после меня его хватало ещё на кого-то,?— и через паузу, похоже, удивляя самого себя,?— Да и вообще не хочется его с кем-то делить.Миша испытывает ровно то же, поэтому после урока они вылавливают Арбузова у аудитории и затаскивают все в тот же туалет для серьезного разговора. Антон слушает их, удивлённо вскинув брови, и, когда Миша сообщает, что они так не могут, и Антон должен выбрать кого-то одного или вообще никого, качает головой и говорит просто:— Это не реально. Я не могу,?— он дёргает головой и повторяет:?— Я не могу выбрать из вас двоих кого-то одного, даже не просите. Вы оба охренительные и это просто невозможно.?И пока Миша переваривает сказанное, пытаясь понять, чего в нем больше: самодовольства от эпитета ?охренительный? или недовольства от отказа, Антон подходит к нему вплотную, тянет Диму за руку на себя и добавляет, глядя то на Щепина, то на него:— Но выбирать же не обязательно.А потом берет и просто целует Бестужева. Тот отвечает бездумно, потому что совершенно невозможно не ответить, не прижаться к этим губам, не впустить настойчивый язык. Миша отвечает, а когда Антон от него отрывается, обалдело смотрит, как он целует Диму. В голове проносится дурацкая мысль: ?Вот как оно смотрится со стороны? и мысль, что это офигенно красиво, и до Миши наконец доходит, что имел в виду Арбузов, говоря, что выбирать не нужно. Бестужев делает к парням шаг и думает, что наверное, скорее всего он не против. Антон отрывается от Димы, поднимает глаза на Мишу и улыбается, безумно и очень маняще. Черт. Миша определенно не против.