34. POV Claude (1/1)

Иногда, когда время тянется слишком медленно, начинает казаться, что оно над тобой издевается. Именно такое чувство перманентно посещало меня, пока я находился в изоляторе временного содержания. Кажется, от мыслей голова постепенно превращалась в огромный заполненный воздухом шар, который готов был вот-вот взорваться.О чем я думал? Обо всем — о своей прошлой жизни, такой насыщенной и полной развлечений, об институтских годах и прежних любовницах, о том, как бездумно проводил тогда свое время. Сейчас, когда мне грозит перспектива несколько лет просидеть за решеткой, наедине с самим собой, а также еще с десятками опустившихся до крайней нижней ступени людей, эта мысль угнетает, до такой степени, что хочется лишиться возможности мыслить совсем. Но в глубине души я понимаю, что и это не станет удачным решением проблемы: изнутри меня снедает тоска, которую едва ли удастся так просто заглушить. Сердце тревожно стучит от осознания того, как я в очередной раз обошелся с самым дорогим человеком – Алоисом. Мало того, что я вновь его обманул, даже без видимой на то причины, так теперь еще и обрек на такие испытания и полную неопределенность. Неизвестно, что теперь будет с его жизнью, кто теперь сможет о нем позаботиться. Как же я теперь укоряю себя за то, что проявил такую беспечность! Хотя, какой теперь смысл? Думать нужно было гораздо раньше.Я сделал все, что мог – попытался отказаться от Алоиса и отпустить его, дать возможность навсегда освободиться от себя и этого груза, но он, как я и предполагал, счел меня сумасшедшим, и по-прежнему продолжает меня навещать, неустанно убеждая меня в том, что все будет хорошо, что все наладится. Он говорит со мной моими же словами, и сейчас они звучат, должно быть, так же не убедительно, как звучали некогда из моих уст. Ведь я прекрасно знаю наперед, что ничего хорошего меня не ожидает. Я виновен, а, следовательно, должен понести наказание. Это логично. Это правильно. И я готов тому, что так будет.Алоис постоянно твердит, что найдет нужную сумму денег, и меня выпустят под залог. Но это кажется мне почти нереальным. Ведь ему даже обратиться не к кому. Кроме, пожалуй, Грелля Сатклиффа. Но я запретил ему это делать, после того, как возлюбленный рассказал мне о своем разговоре с Уильямом. Уверен на 100%, что Алоис не рассказал мне и половины своего с ним разговора, упомянув факт их встречи лишь вскользь. Не сомневаюсь, кузену было, где развернуться и позлорадствовать, и уж конечно я не поверил в сказки о том, что у него самого нет денег. С его нереализованными в юности амбициями, сейчас он, должно быть, из кожи вон лезет, чтобы проявить себя на работе и быть там лучшим специалистом. И уж наверняка дела у фирмы идут не так плохо, как он расписывает. Но самое интересное заключается в том, что, даже если бы он предложил мне свою помощь, я бы все равно никогда ее не принял. Почему? Да хотя бы, потому что слишком хорошо знаю своего брата. Он всегда относился ко мне недоброжелательно, всегда пытался уязвить или сказать что-то неприятное, а еще лучше – сделать. Уж не знаю, по какой причине, но он все наши институтские годы полагал, что я пытаюсь показать, что являюсь более успешным, чем он. По правде говоря, у меня и в мыслях никогда такого не было. Я просто делал то, что было необходимо, занимался, общался, сдавал экзамены, влюблялся, работал. Я просто следовал своему жизненному пути, без оглядки на него и кого бы то ни было. Уильям же, вероятно, в чем-то мне завидовал, поэтому при каждом удобном случае пытался сделать какую-нибудь гадость, тем самым, что-то мне доказывая. Впрочем, на подобные его выходки я, по истечению времени, решил просто не обращать внимания.Итак, возвращаясь к Алоису и нашим перспективам. Как выяснилось, идея обратиться к Сатклиффу исходила все-таки от Уильяма. По словам возлюбленного, именно он, прощаясь с ним, посоветовал юноше это сделать. Не знаю, откуда у кузена была информация о Сатклиффе, но подозреваю, что сказано это было опять-таки специально, чтобы уязвить Алоиса, и меня заодно. От одной мысли о существовании таких вот гадких людей, коим являлся мой двоюродный брат, на душе становилось тошно, и уж о каких-то родственных чувствах тут даже не могло идти и речи.Однако ситуация все равно развернулась очень занятным образом. Грелль Сатклифф все-таки заявился ко мне на встречу, уж по своему желанию или по чужой просьбе – непонятно. Ясно было одно – этот человек явно сделал это не из благих целей. Когда я только увидел его в комнате для свиданий, сразу заподозрил неладное. Никогда не любил этого человека, а в особенности его методы добавиться своего. Но в этот раз Грелль вел себя особенно нагло и беспринципно. Мало того, что он долго насмехался над моим внешним видом, вставляя едкие замечания о том, что раньше я выглядел куда приличнее, так еще и позволял себе строить неутешительные гипотезы относительно моей дальнейшей судьбы. Не сказать, чтобы его слова меня сильно задели, скорее, я испытал еще большее отвращение к этому жалкому человеку, который пришел ко мне только для того, чтобы потешить собственное самолюбие и сообщить о том, что ?был прав изначально, когда говорил, что не стоит иметь дело с Себастьяном Михаэлисом?. Я внимательно все это выслушал, однако комментировать не стал. Мне казалось смешным даже вступать в какие-то диалоги с этим человеком, даже, невзирая на то, что я был в столь сложной ситуации. Так наша встреча и закончилась безрезультатно: Грелль, так и не дождавшись от меня какой-то реакции, ушел ни с чем, напоследок сообщив, что я больше его никогда не увижу. На это мне оставалось лишь развести руками – мне было попросту все равно.Сегодня, когда охранники вновь пришли за мной, сообщив, что ко мне пришел очередной посетитель, на долю секунды я подумал, что это может быть вновь неуемный Сатклифф. Однако я ошибся. Войдя в комнату, я увидел сидящего на стуле напротив Себастьяна Михаэлиса. По сути, того самого человека, по косвенной вине которого я и находился сейчас в этом не самом уютном месте. Что я почувствовал, его увидев? Злость? Гнев? Желание обвинить его во всем, что со мной произошло? Вовсе нет. Глядя на него, мне тотчас вспомнился Сиэль, и то, как они хорошо смотрелись вдвоем тогда, когда были у нас с Алоисом дома. Пусть я никогда не питал к этим двоим особой симпатии, но тем не менее… Меня посетила острая ностальгия, воссоздав в памяти тысячи обрывочных образов, переплетавшихся между собой и вызывавших неприятное покалывание где-то внутри. Эти двое были вместе, на свободе, полные планов и стремлений, с улыбкой смотрящие в ближайшее будущее…В какой-то момент я даже поймал себя на том, что в глубине души завидую их отношениям – тому, что раньше так рьяно осуждал, ставя своего рода клеймо. А вдруг они действительно были счастливы? Так же, как и мы с Алоисом…Я присел на стул и чуть склонил голову, предварительно кивком поприветствовав Себастьяна. Он тотчас заговорил:-Как ты, Клод? Держишься? – его голос звучал мягко, но в то же время как-то обреченно.-Ну, как видишь. Привыкаю потихоньку. Полагаю, мне грозит не меньше пяти лет расплаты за собственную беспечность..На этом моменте он заметно помрачнел, хотя всеми силами пытался это скрыть. Должно быть, чувствовал себя виноватым.-Клод… Я хотел бы рассказать тебе кое-что… Наверно, после этого ты возненавидишь меня, да и Сиэля тоже. Но ты все-таки должен знать.-Я слушаю, говори. И не нужно додумывать за меня, как я поступлю, и какие реакции у меня это вызовет.-Вообщем, тебя подставили. И причем очень серьезно.Я усмехнулся. Из уст Себастьяна это звучало как минимум наивно.-Ну, об этом я уже догадался. И, по-моему, я даже знаю, кто это сделал.— Ты по праву можешь обвинять во всем меня, потому что со стороны это именно так и выглядит. Но ты многого не знаешь.… Это была вовсе не моя идея.Я чуть нахмурился, а потом переспросил:-Не твоя? А чья же, в таком случае? Кому же нужно было меня подставлять?Дальше я только слушал. Себастьян приводил голые факты, не отвлекаясь, максимально четко излагая информацию. Информацию, которая не хотела укладываться у меня в голове. Информацию, которая сбивала с толку, шокировала, заставляя задавать один — единственный риторический вопрос ?Почему??. Мотивы самого Михаэлиса я понимал прекрасно, но вот соображений собственной сестры, которая опустилась до того, что наняла человека для осуществления своих целей, взять в толк я не мог. Слишком ирреальным это оказалось для меня, слишком жестоким, слишком подлым…Я не знал, что ответить. Я в одночасье почувствовал себя такой жалкой пешкой в руках опытных шахматных игроков, одним из которых оказалась Кейт. Безусловно, она действовала в паре с кем-то, кому было бы выгодно такое положение вещей. И этим ?кто-то? мог быть только один человек – Уильям. Спирс всю свою жизнь ненавидел меня, другое дело, я не мог даже подозревать, что настолько сильно. Да и тот момент, когда они успели настолько сблизиться, я тоже упустил. Однако все факты подтверждали одно – эти двое были явно заодно, и цель у них была общая и самая понятная – навредить мне и сделать так, чтобы я в результате разорился и попал за решетку.Себастьян убедил меня в том, что действовал строго по указке Кейт, никогда не задавая ей лишних вопросов. Я ему верил. Люди его типа больше заинтересованы в том, чтобы извлечь выгоду для себя и как можно скорее исчезнуть из поля зрения. Однако этой парочке удалось обмануть и его. Как оказалось, Кейт отказалась выплачивать обещанные деньги, несмотря на то, что Себастьян вполне успешно выполнил задание, а именно, сделал все возможное, чтобы я угодил за решетку. Как я догадался, именно поэтому он и пришел все это мне рассказать. Думаю, получи он свое, наверняка бы уже уехал куда-нибудь вместе с любовником, и никто больше никогда о нем не вспомнил. Но, Кейт с Уильямом оказались слишком алчны, чтобы тратить дополнительные деньги, и таким образом получилось, что я обо всем узнал.-И что ты предлагаешь делать? – ответил я, обращаясь к Себастьяну после довольно продолжительного молчания.-Я предусмотрительно записал на пленку все разговоры с Кейт. Я предоставлю записи в полицию, и, надеюсь, ее тоже вызовут для дачи показаний. Возможно, это как-то поможет.-Хорошо. Попробовать стоит. Спасибо, Себастьян. Как бы там ни было, спасибо.-И после всего ты еще меня благодаришь? Странный ты человек все – таки. Никогда не понимал, почему сестра так сильно тебя ненавидит.-Да и не поймешь, я думаю. Никто не поймет… Даже я сам.Себастьян, должно быть, хотел что-то ответить, однако в тот самый момент нас прерывали – за мной пришли охранники, для того, чтобы отвезти обратно в камеру.Помню, как я поднялся со своего места и медленно пошел к двери, оглянувшись лишь напоследок, перед тем как ступить за порог помещения. Оглянулся и увидел, как Себастьян, провожая меня взглядом, одними губами прошептал мне короткое ?Прости?.