Глава 2 (1/1)

ateez - dazzling light—?Всё? —?неверяще переспрашивает Сонхва.—?Практически,?— опускает глаза Ёсан, собираясь с мыслями, чтобы затем продолжить,?— хочу оставить только отдельные воспоминания.—?Это не прописано в договоре,?— Пак показательно откладывает бумаги, сцепляя пальцы в замок.—?Как это не прописано? —?поднимает глаза Кан,?— сказано про пласт воспоминаний, но не указан его объём.—?Это нарушение указанной процедуры. —?Вы сейчас пытаетесь спорить с юристом,?— усмехается парень, готовый к схватке за собственную судьбу. —?Я… отказываюсь… помогать вам,?— Пак начинает немного нервничать. Он не так хорошо подкован в юридическом плане в отличие от его клиента.—?У вас нет оснований. Я соблюдал все условия,?— Ёсан хмурится, напрягаясь. Сонхва непреклонен. Он молча смотрит куда-то в сторону. Всем своим видом показывая, что он отказывается. —?Но… почему? —?в голосе Ёсана прослеживается взволнованная дрожь. —?Вы же практически ничего не будете помнить. —?Мне плевать. —?Я… никогда не делал этого ранее,?— с трудом признаётся Пак, боясь отнять у клиента последнюю надежду.—?Я готов принять на себя все риски,?— Кана совсем не пугают последствия. Если он что-то задумал, то никакие обстоятельства не способны его остановить. —?Вы понимаете, что можете пожалеть об этом? Назад отступать будет некуда. —?Я не стану обвинять вас ни в чем. Пак громко выдыхает, откидываясь в кресле. Зачёсывает волосы назад пальцами, пытаясь собраться с мыслями, чтобы принять решение.—?Нет, я не могу,?— Сонхва поднимается со своего места, спешно собирая бумаги и убирая их обратно в стол. Ёсан мгновенно соскакивает со своего места:?— Я подпишу соответствующую бумагу, что всю ответственность за свою жизнь и возможные последствия беру на себя. Я учился на юриста и знаю, как составить такой документ.—?Он и так у нас имеется. Без него мы не проводим никакие процедуры.—?Тогда почему нет?—?Это опасно. Мне неизвестны последствия. —?Какая Вам разница, это ведь будут мои проблемы. Я готов отдать всё, что у меня есть. У меня есть примерно… 7 миллионов с проданной квартиры. Этого хватит? —?Кан Ёсан-щи, дело ведь не в деньгах. Кем вы меня считаете, в конце концов?! —?Сонхва не понимает, что злит его сейчас больше: стереотипное мышление клиента, считающего, что ему, как и большинству других людей, важнее деньги, нежели этические принципы, или опрометчивость этого парня. —?Я ведь не лишён души, я не робот и обладаю состраданием. Разговор окончен. Прощайте.Пак направляется обратно к железной двери, но его руку, что уже тянется к массивной дверной ручке, резко перехватывают чуть ниже запястья. —?Если вы действительно сочувствуете мне, то прошу?— помогите. Мне больше нечего терять. Вы?— моя последняя надежда на счастье.Сейчас он так близко к нему. На грани дозволенного. И Сонхва может видеть этот наполненный душераздирающим отчаянием взгляд, вопреки спокойному голосу его обладателя, и чувствовать крепкую хватку. Эти измученные глаза напоминают ему глаза его матери. В душе всё переворачивается, неприятно сжимаясь, подступая комком к горлу. Тонкие пальцы вцепляются в парня как за последнюю надежду. За спасательный круг.Худощавое телосложение, молочная кожа, мягкие черты лица. Модельная внешность. Он напоминает цветок, чью хрупкую красоту так легко разрушить. Но это не совсем так, если вглядеться в плотно сомкнутые решительностью губы и полные отчаянья глаза. Он твёрд и упрям в своих намерениях.—?Разве счастливый человек захочет покончить с собой? Он даже не подумает о таком. Он влюблен в жизнь. Жизнь для него?— наркотик. Вот и я хочу начать всё сначала. С чистого листа. Переродиться. Чтобы вновь иметь возможность стать счастливым. Разве я многого прошу? Шагнуть в новую жизнь свободным от всего на свете. Оставив лишь несколько счастливых моментов. Вы?— единственный, кому это под силу. Ёсан словно делится с ним самым сокровенным. Самым важным в своей жизни. Он просит помощи. Этой сладкой безболезненной пилюли, лёгкого избавления от проблем, чья простота так опьяняет и влечет своей загадочностью. Имея нынешние технологии лет 10 назад, Сонхва, возможно, смог бы спасти даже свою мать…—?Мама, прошу, мы просто начнем сначала. —?Сынок, как бы ты ни хотел, человеческая память устроена так, что этого никогда не будет. Невозможно начать с нуля с грузом прошлого, который давит слишком сильно.?Мой дорогой, ты имеешь полное право до конца дней презирать меня за мою слабость. Да, это так. Я слаба. Но сделанное мной имеет и благородные цели: он попадет за решётку, а моя страховка покроет твои учебные расходы. Ты ведь сам не хочешь, даже косвенно, зависеть от него, правда??Сонхва понимает, что у Ёсана есть только два пути: стереть всё из своей жизни, либо стереть из неё себя. И он не может допустить второго исхода событий. Не может допустить повторения того, что случилось с его матерью. Иначе это ставит под сомнение всю деятельность, которой он занимается.Разве не это конечная цель всего затеянного им? Осознанно подвергать себя на регулярной основе риску быть пойманным полицией за нерегламентированную и не совсем законную предпринимательскую деятельность, в том числе за неуплату налогов с её прибыли. Рискуя, связавшись с криминальным авторитетом, спасать людей от суицида, от боли, что мешает жить, что тяготит тяжким грузом и тянет на дно…—?Неужели Вам никогда не хотелось, чтобы одни воспоминания вытеснили все остальные? Вы готовы пожертвовать всеми другими ради того, чтобы всегда помнить их. Так ярко, так чётко, так живо. Чтобы они никогда не меркли всякий раз, когда вы погружаетесь в них. Каждый раз?— как первый. Словно это было буквально вчера… — на мгновение взгляд парня меняется, становясь рассеянным, далёким, углублённым в собственные мысли, а улыбка — мечтательной.Губы Сонхва вздрагивают. Как были ценны моменты, когда отец уезжал в командировку или уходил на работу. И вдруг враждебные стены дома становились самыми уютными на свете. А мама, наконец, улыбалась. И не знать бы всего того, что происходило, когда он возвращался. Стереть как страшный сон из памяти.Но со временем даже улыбка матери меркнет под неизбежной властью новых налагаемых воспоминаний. И старых, всё ещё больно рвущих душу. И не хотел бы он сам знать ничего другого, что так трепетно живо в сердце. —?Хорошо,?— натужно отвечает Пак, с трудом сглатывая нервный ком в горле. —?Но я спрошу в последний раз.Сонхва обхватывает плечи парня, заглядывая в его глаза. Исхудавший и бледный. Сумасшедший. Но он не вправе его винить… —?Вы точно уверены? Дороги назад не будет. Поймите же, я никогда не стирал такой обширный пласт воспоминаний. —?Да,?— при внешней хрупкости, мягкости и даже уязвимости, воля Ёсана тверда как камень.Сонхва с трудом выдыхает, бессильно падая в своё кресло. Каких тяжёлых не только моральных, но и физических сил стоило ему принять это решение. Рубашка, должно быть, промокла насквозь от нервов, ноги ослабели?— из него словно выкачали все силы. С ним такое впервые. Такая необычная просьба. Такой сложный клиент. Но в глубине души он знал, что этот день наступит.