Глава 28. Quae sunt Caesaris Caesari " (2/2)
Шли недели, превращаясь в месяцы. В конце декабря, в праздник, на который позволил себе, как в Кэмп Бастионе, всего бутылочку пива, я послал Тревору смс, поздравив его и пожелав счастливого Рождества. Ответ пришёл незамедлительно, выраженный всего в двух словах: «Я скучаю». Я ничего не ответил, спрятав мобильник в карман.
По прошествии почти трёх месяцев ко мне постепенно начала возвращаться былая физическая форма. Я чувствовал себя бодрее и выносливее. А вот к чему я никак не мог привыкнуть, так это к тому, что за всё время наступившей зимы я ещё не видел снега. Чёрт! Я по нему скучал. Позвонил Гарри, спросил про погоду и поинтересовался, как у них дела. Она, почти невменяемая от того количества алкоголя, что уже успела выпить, заплетающимся языком сообщила, что они с Кларой всё-таки расстались и подали на развод, а дальше я так и не понял, кто виноват и что в Лондоне со снегом. Потом я опять вспомнил про разницу в часовых поясах и, сказав напоследок, что маме бы это не понравилось, нажал на «сброс». Мне стало как-то тоскливо. И чем дольше длилось моё одиночество, тем чаще я вспоминал о Викторе, не находя достаточных оправданий, чтобы не стесняться этих мыслей, поэтому и прятал их старательно в самую дальнюю комнату моего сознания.
Нужно было искать работу, но я не представлял, чем именно мог бы заняться здесь, где медицина для меня пока закрыта, где, в лучшем случае, меня могли принять в ряды парамедиков, что для начала, можно сказать, не было бы самым плохим, конечно, но и далеко не являлось пределом мечтаний для бывшего военного хирурга в звании капитана. Но деньги имеют свойство заканчиваться — выбирать не приходилось: и я подал документы в ближайший отдел, ожидание ответа с решением о принятии меня на работу могло занять две недели.
И вот в один из январских вечеров, не зная, чем себя занять, я решил попробовать найти в интернете информацию про человека по имени Виктор Тревор, математик. Различные серверы выдали мне десятки ответов, но ни на одной фотографии я не увидел знакомого лица. Явно, поиск во «всемирной паутине» — не мой конёк. Бросив это глупое, по моему мнению, занятие и с силой захлопнув ноутбук, не думая о последствиях ни «жесткого» обращения с ним, ни моего дальнейшего поступка, я решил прогуляться в бар.
Уже в первые секунды после того, как я зашёл внутрь, я пожалел о своём желании «выйти к людям». Заметив меня издали и помахав рукой, ко мне поспешил молодой человек и, подойдя ближе, услужливо улыбаясь, поинтересовался:— Добрый вечер, сэр. Отлично выглядите! Ваш столик свободен. Мистер Тревор будет позже, да?
— Мистер Тревор занят своими цифрами. Спасибо, — стараясь выглядеть, как можно беззаботнее, ответил я.— Очень жаль. Мы скучаем по его игре, — явно не скрывая своих чувств, прокомментировал менеджер зала.— А что случилось? Что значит «вы скучаете»?— Ну как же! Вот уже несколько месяцев он не приходит и на звонки не отвечает. Мы подумали, что Вы, сэр, знаете, в чём дело. Вы же все последние дни, когда мы его видели, были с ним. Простите мою несдержанность, сэр. Проходите, пожалуйста. Приятного вечера.Мясо и овощи — банально, но вкусно. Почему-то захотелось выпить бокал красного вина, и я не смог отказать себе в этом удовольствии. Спокойно ужинал, наслаждаясь напитком, смакуя его послевкусие, но мысли о Вике, о том, где он столько времени пропадал, мне не давала покоя, рождая в голове червяки-сомнения, что это случилось из-за меня, из-за того, что покинул его так надолго. Звук смс отвлёк меня от мыслей, а, взглянув на экран, я замер. На дисплее мобильника отправителем значился Вик. Я щёлкнул «открыть». «Почему ужинаешь за нашим столиком без меня?» — я с трудом моргнул, не веря собственным глазам.И пока я думал, что ответить на это сообщение, перебирая в голове все возможные варианты, с противоположного края столика отодвинули стул. И только тогда я поднял глаза и встретился взглядом с Тревором.— Кхм... привет. Присядешь? — выдавил я из себя.— Уже. В чём дело, Джон? — тоном, не терпящим возражений, спросил Виктор.— Проблемы? — признаться, я немного растерялся от такого «приветствия».— Ты меня избегаешь, словно...кхм... Что происходит? — он сложил пальцы в замок и положил руки на стол.— Тебе показалось. Как ты узнал, что я здесь?— Следил за тобой, — его спокойствию можно было позавидовать.— Что? Ты в своём уме, Вик? Что значит следил? Боже... — я сжал рукой лоб, потер кожу и, глядя на своего собеседника, потом спросил:— Кто ты, Виктор Тревор? Чем ты действительно занимаешься и как твоё настоящее имя? Говори, я тебя внимательно слушаю, — отставляя от себя тарелку, я сложил руки на стол, обняв пальцами локти, ссутулил плечи и приготовился слушать.— Джон, ты прав. Мне есть, что тебе рассказать. Я не совсем тот, за кого себя выдал. И если, выслушав меня, ты встанешь и уйдёшь, я тебя пойму.— Я...— Мерзкий ублюдок! Тебя ведь предупреждали, — раздался голос неизвестного, за которым последовали два выстрела.Я интуитивно пригнулся на мгновение, а потом повернулся в сторону разыгравшейся драмы и увидел, что около барной стойки лежит человек, истекающий кровью. Я вскочил со стула и поспешил к пострадавшему.— Бил! — какой-то парень, подбежав к нему быстрее, стал его тормошить, будто эти движения могли его вернуть к жизни. — Бил, не умирай! Ты не можешь, слышишь. Брайан тебе не позволит, Бил.— Не тряси его! — сказал я, отстраняя молодого человека от теряющего сознания мужчины. Прощупав пульс и мгновенно оценив характер и тяжесть ранения, я закричал толпе зевак, скопившихся вокруг нас: — Что вы стоите? Вызовите «скорую»!И тут тот самый парень, что тормошил этого несчастного, толкая меня в бок, сказал:— Нет! «Скорую» тут нельзя! Ты вообще, кто такой? — уже запуская руку во внутренний карман куртки, видимо, за оружием, «любезно» поинтересовался друг лежащего на полу.— Успокойся. Я — врач. Ему нужна хирургическая помощь. Иначе, он умрет.— Ну, так помоги ему, ты же врач!
— Я не могу, ему нужна операция, ты понимаешь?— Это ты не понимаешь, — сказал он, доставая кольт и дулом направляя на меня, выражением лица подтверждая всю серьёзность своих намерений.— Так, что стоите? Мне нужно растительное масло или вазелин, полиэтилен размером примерно 20х20, нож, виски, зажигалка, пластиковая бутылка и шланг резиновый, диаметром с мизинец. Действуй, — крикнул на хозяина пистолета.И тут над моей головой раздался голос:— Насколько всё смертельно, доктор?Я поднял голову и увидел пристально глядящие на меня синие глаза удивительной красоты, мягко спадающие вокруг миловидного лица пряди темно-русых волос, большая часть которых были аккуратно собраны на макушке в пучок. На секунду засомневавшись, человек ли это, я ответил:— Пули вошли в лёгкое, вызвав открытый пневмоторакс, то есть, сделав отверстия в нём, свободно сообщающиеся с внешней средой, мешающие дыханию. Это постепенно выключит лёгкое из дыхания. Плюс, у него гемоторакс — кровь сдавливает лёгкое, провоцируя шок и нехватку воздуха.
— Вы же справитесь?Он очень добрый, Бил не может так просто умереть.— Может, мисс. К сожалению, может, — констатировал я возможность смерти, расстегнул куртку мужчины и поднял кверху футболку, открыв доступ к ранам.— Дотяните его до приезда Брайана. Я Вас очень прошу, пожалуйста, — произнеся это, она коснулась моего плеча, будто давая мне понять, что она реальна.
Я быстро сделал из принесенных вещей герметичную заслонку, обмазав края раны маслом и приложив к ней полиэтилен, чем прекратил поступление в легкое атмосферного воздуха извне. Далее, облив нож виски, я поджег его, разогревая металл, и, немного повернув туловище набок и попросив держать его крепче именно в таком положении, сделал надрез в седьмом межреберье по заднеподмышечной линии, после чего вставил туда резиновую трубку, погрузив другой конец ее в бутылку.
— Всё, так он протянет ещё немного. Но без стационарной помощи, он не выживет: шок углубляется, он умирает, — сказал я, рассматривая свои руки, которые были в его крови. Взяв бутылку с виски, я хотел, было, ополоснуть содержимым руки, но решил, что кровь только больше въестся в кожный рисунок и её будет труднее отмыть. Тогда я поставил виски на барную стойку и, развернувшись, пошёл в уборную.— Спасибо Вам, — услышал я за спиной голос, который явно принадлежал Ангелу, не понятно как оказавшемуся в этом пьяном угаре. — Я — Мэрилин.— Не за что, Мэри...лин, простите, — облизнув пересохшие губы, я представился: — Джон, — и, как бы извиняясь, показал запачканные руки, после чего повернулся и продолжил свой путь.— Джон, — голос Вика дрожал, — Джон, ты великолепен. Ты словно Ангел Света порхал над этим несчастным, продлевая ему жизнь. Ты божественен. Я ещё не видел ничего, более впечатляющего, чем этот безумный спор со смертью. Твои движения — такие уверенные, сильные, чёткие!— Вик, это моя работа, понимаешь? И сейчас её у меня нет. Я люблю её и скучаю по ней, — сказал я и, открыв кран, подставил руки под холодную воду, смывая частички мёртвой ткани того парня. Сердце бешено колотилось, даря счастье оказаться необходимым...— Джон, я тебя сегодня никуда не отпущу. Мы едем ко мне. Возражения не принимаются.
— Тебе интересно, чего хочу я?— Я знаю одно: если бы тебе это было не нужно, ты бы давно ушёл.— А я и ушёл, — вытирая руки бумажными полотенцами, парировал я.— Джон, мы не договорили. Тем более, я слышал, что ты кричал во сне перед тем, как уйти тогда из моего дома. И этого мне достаточно, поверь! Более чем.— Знаю, — согласился я, вспоминая сон о Фрэнке.— И это она, Джон, та, о которой я тебе говорил...__________________________________________Примечание автора:" Quae sunt Caesaris Caesari – кесарево кесарю