Глава 5. Подобие прощания. (1/1)

Возможно, это была ошибка, возможно, он зря так поступил, но по-другому Тор просто не умел справляться с братом. В том или ином случае, что сделано, то сделано. И, кроме того, Тор не умел контролировать свои эмоции, а гнев поглощал его полностью. У него было полное осознание того, что он переборщил. Но зато Локи может быть извлечет урок из этого. Радужный мост активировался, путь портала ведет в Мидгард, как и планировал громовержец - он отправился туда. Его будут ждать, теперь об этом все знают. Легкий ветер обдувал подол зеленого камзола, а сам Локи наблюдал за округой, за тем, как люди прощаются с его братом, следил за тем какая у них реакция, за тем, как ведет себя сам Тор. Ни то чтобы он мог обмануть его, но после их диалога Локи более чем раньше впал в паранойю. Поскольку он не ведал ему о своих намерениях, но их разговор прошел не благополучно. Если выразиться мягко. Да так, что у Локи не остается другого выхода кроме как позволить брату покинуть этот мир. Бог Грома сейчас толкал речь народу, это то, в чем нуждались люди, так как они в него верили. В лучшем случае Локи бы поступил как должно и не позволил бы брату делать подобное. Ему бы стоило вникать в его слова, дабы потом смочь перевернуть его речь, схватившись за малейшую неоднозначность. Однако, как и в прошлый их разговор, забывшись он залюбовался братом, только в предыдущий раз брюнет заметил это также и за Тором. Бог Озорства был в тени, а на златовласого падали лучи солнца, освещая его лик, из-за чего тот немного хмурился. Несмотря на это, даже так он был красив. Локи подмечал каждую деталь, словно видит его в последний раз: его язычок не прекращает нести ахинею, в которую все конечно же верят и он в том числе, а мог бы поработать в правильном направлении, его голубые очи ярче чем обычно, а обрамленные вокруг них ресницы особенно выделялись, его заросшая щетина, на удивление делающая его более привлекательным при нем, и Локи так и наровился погладить его по ней, прижаться своей щекой, его длинные волосы по плечи, в которые хочется запустить пятерню и перебирать его пряди, мускулистые руки, каковые могли делать такие нужные вещи, а вместо этого его брат – стал каким-то мстителем, не понятно за что мстящим. Братья, словно свет и тьма шли по Одиному саду. Смертным сюда не место, все знают, что сюда может ступить только нога Богов. Таких, как эти двое. Именно поэтому Приап, что даровал этому месту - разноцветные цветы, невысокие деревья, кустарники, тропинки не более, чем для двух душ, - сделал это место таковым, чтобы отсюда могли выбраться лишь всемогущие, так что для Асгардцев и жителей других царств, в том числе и Мидгарда этот сад был бы лабиринтом, из которого нет выхода. Сквозь макушки деревья в два-три метра с ростом совсем немного виднелось ясное, голубое небо. - Брат, так, о чем ты намеревался со мною поговорить? – Первым прервал долгое молчание Локи, ведь для него оно становилось тягостным. Тор же не удостоил его ответом сразу, лишь испепеляющим взглядом, думая о чем-то своем и пошел дальше, немного опередив брата на пару шагов. Локи же глубоко вздохнул, заполняя легкие воздухом и медленно выдохнув немного ускорился и вновь зашагал с громовержцем на ровне. Судя по всему, брат никогда не перестанет испытывать его терпение, хотя брюнет тоже в этом не горазд. Пожалуй, это единственное в чем они схожи, - от подобных мыслей Локи усмехнулся, и мужчина слева снова бросил взгляд, на этот раз грозный. А после и вовсе остановился схватил брата за плечо и развернул к себе. Последний свой взгляд перед уходом Тор даровал брату. На этот раз взгляд смешивал в себе все те эмоции, что были у него тогда и нечто давно не виданное. А ведь все закончилось не только тем. - Послушай меня, Локи, - Бог Грома сильнее сжал плечо, - Если ты сделаешь хоть что-то в своем духе, если ты уже строишь свои козни, то советую сразу отступить. Я больше не дам пощады и запомни, - его рука переместилась на затылок и намотала его черные локоны на кулак, - мы не братья. Между ними было расстояние всего ничего, так еще Тор прижал Локи ближе к себе. Их тела почти-что соприкасались. Грудь блондина судорожно вздымалась. - Пусть и так. Но будь я проклят, если твои губы смогут вымолвить, что тебе плевать на меня, даже под бесстрастным огнем гнева ты неумолим. - О чем ты?- Если твои губы… - А если твой острый язычок вымолвит еще одно слово тебе несдобровать. Может я и был не способен перейти все границы пребывая в ярости тогда, было так лишь, потому как мне было, что терять. Эта фраза кольнула. Снова его затронули слова Одинсона. Тор не считает, что у него что-то осталось, даже то, что он звал Локи семьей совсем недавно и до этого все свое существование считал его братом. В таком странном положении для двух официальных братьев они застыли на некоторое время. Оба думали о словах услышанных и сказанных и переваривали это. Первым опомнился самокоронованный царь Асгарда. Он поймал себя на разглядывании лица мужчины, на том, как уменьшились его зрачки, на любовании радужки его глаз, на изогнутых темных бровях, на выражении его лица. А затем понял, что брат занят тем же. Вглядывается в его тонкие сомкнутые губы, в его гордое, бледное лицо, вникая во все черты, будто ища смысл, пытаясь разгадать того, кого некогда знал более, чем кого-либо и кто-либо.