1 часть (1/1)

Обычно даже после долгих лет обучения среди нелюбимых одноклассников, лица которых вызывают лишь отвращение, первое сентября ощущается как нечто особенное. Словно тебе даётся шанс начать всё с чистого листа. И ты даёшь себе обещания, мол буду учиться хорошо, продержаться 9 месяцев не так уж и сложно, выполнять домашнее задание вовремя довольно легко… Но это лишь самообман, который ничем не кончится. Тем не менее в этот день многие полны энтузиазма, даже встреча со своими столь нелюбимыми одноклассниками не кажется такой мерзкой, остаётся надежда на их изменение к лучшему. Сложно учиться, если ты обладатель здравого ума, ведь сравняться со сверстниками проще, чем сохранить свою личность, не поддаться на провокацию и унижения. Ты есть ты, но остальным слишком сложно это понять.Единственное что заставляет Томаса держаться на плаву?— осень. Первый день осени несёт с собой корзину разочарования, ведь он уже не способен уловить хоть каплю воодушевления. Он давно понял, что из года в год ничего не меняется, и не осталось и грамма надежды, что изменится. Но стоит Тому вспомнить о всевозможных явлениях, в которых осень обязательно проявит себя на протяжении последующих двух, реже, когда трёх месяцев, в его чёрных пустых глазах загораются искорки веры и надежды в лучшее. Никакая школа не может заставить его любовь к осени во всех её проявлениях угаснуть. Тихий шёпот ветра и звон дождя, его стук в окно, каждый раз остающийся без ответа, аромат горячего ягодного или травяного чая, а так же тепло пушистого пледа, согревающего бренную плоть жалкого человечешки, безнадёжно влюблённого в осенние краски. Была бы его воля, он бы не присутствовал на этом мероприятии, провёл этот день в компании своей бас-гитары, размышляя о высоком, как и все три месяца ранее, но этим привлёк бы ещё больше внимания. Сложно влиться в общество после продолжительной десоциализации. И его охватывает не радость или разочарование, а беспокойство, медленно, но верно перерастающее в нечто большее.Социофобия (социальная фобия)?— это иррациональный страх попасть в различные ситуации, связанные с социальным взаимодействием, или находиться в них. Речь идет о ситуациях, которые в той или иной мере связаны с контактами с другими людьми: о публичных выступлениях, выполнении своих профессиональных обязанностей, даже о простом нахождении в обществе людей.Он не успел подойти к воротам школы, как ему в затылок прилетел камень. Не особо большой, но достаточный по размеру, чтобы парень мог ощутить нечто похожее на боль. Томас не остановился, но машинально потянулся рукой к месту удара, потирая его кончиками пальцев, словно это поможет заглушить неприятное ощущение. -Эй, Риджуэлл! —?от этого до боли знакомого голоса, раздавшегося позади, по телу парня пробежали мурашки. -давно не виделись, да? —?парень догнал Тома слишком быстро, тот даже не успел обработать информацию, как на его плечо упала тяжёлая ладонь. Справа был виден край красной худи, но Том не позволял себе повернуть голову. Тут же воздух вокруг наполнился запахом дешёвого табака. -ну, Томми, готов к новому учебному году? —?было точно слышно, как парень ухмыляется, это лишь разжигало в груди черноглазого огонёк ненависти и отвращения.Торд Ларссон?— прогнившая изнутри тварь, его гадкая душа так же черна как его лёгкие. Именно он может всего одним видом дать окружающим понять, что подходить к нему не стоит, вызвать отвращение. Его всегда всё не устраивает, но вымещать злость он любит именно на теле Томаса. Почему именно он? Возможно, всё потому что Риджуэлл действительно отличается от остальных.Торд определённо был доволен собой, что было понятно по его голосу. Том имеет ?способность? читать человека как книгу по его голосу. Кто-то читает людей по глазам, кто-то наблюдает за языком тела, а Томас доверяет только своим ушам, ведь с глазами ему определённо не повезло.Парень чувствовал себя некомфортно в ?объятьях? одноклассника, но стоило им подойти к зданию школы, как Торд отвлёкся на своих дружков, от чего Томасу оставалось лишь с облегчением выдохнуть. В голове он ещё долго держал мысль о том, как много людей буквально ждали Ларссона, как встречали его с распростёртыми объятьями и как он отвечал им. Том не имеет и малейшего представления о том кем нужно родиться чтобы стать другом самого известного задиры всей школы. И не понимает кем нужно быть чтобы вообще захотеть общаться с задирой. Как человек, унижающий всех на своём пути, может так полюбиться окружающим?У Томаса нет друзей. Каждый год его встречают одни и те же лица, что уже осточертели парню. Он уверен, что дело не в нём, это окружающие ему не подходят. Они не проявляют инициативы, так почему он должен? И правда…Сам праздник был надоедливо шумным, скучным и неприятным лично для Тома: толпы людей, орущие первоклашки и злобные учителя, наверняка уже продумавшие план пыток над учениками на годы вперёд. В скором времени прозвучала речь директора, нескольких завучей, затем гимн. Казалось бы, такая короткая ?программа?, но сжирает все силы и время. Риджуэлл мечтает сейчас лишь поскорей оказаться дома, насладиться остатками свободы, утекающей словно песок сквозь пальцы.С годами одного выходного в неделю стало недостаточно для Томаса, он старался игнорировать это и вывозил на остатках энергии, делая всё через ?не хочу и не могу?. Теперь, когда даже после трёх месяцев обильного отдыха путём ничего не деланья он не ощутил себя отдохнувшим, п оего мнению, пришло время задуматься о посещении врача. Может он болен, а может его тело просто больше не может переносить все эти нагрузки из года в год.От всего этого шума заболела голова, а на лице появилось раздражение смешанное с усталостью. Мероприятие спустя время наконец кончилось, школьники со своими родителями начали покидать территорию школы, толпясь у ворот. Асфальт был усыпан зелёно-жёлтыми листьями вперемешку с лепестками различных цветов, видимо, осыпавшихся с букетов первоклашек.Том шагал по тропинке в определённом порядке передвигая ноги, соблюдая нуждый темп у себя в голове. Небо затянули тучи и, кажется, надвигался дождь. Ветер завыл, подняв с асфальта всю пыль и прочий мусор. На улице совершенно не было людей, лишь голуби выскивали прокорм среди травы и листьев, и бездомные кошки когда-то оставшиеся без ушей и хвостов сидели под деревьями или же прятались в кустах.Тропинка почти кончилась, Риджуэлл считал шаги, приближаясь всё ближе и ближе к дому, пока не ощутил как кто-то коснулся его плеча. Сердце чуть не встало от неожиданности, а глаза в испуге распахнулись так словно вот-вот глазные яблоки выпрыгнут за пределы век. Парень обернулся и увидел перед собой Ларссона, стоящего неприлично близко. Кажется, Том мог учуять вонь изо рта Торда. Тот усмехнулся?— Какой же ты забавный, когда пугаешься. —?рука парня в очередной раз ?магическим? образом оказалась на плече Томаса. —?Мы так давно не виделись, Томми… —?Риджуэлл, не успевая следить и учавствовать в происходящем, тупо пялил куда-то в асфальт. —?Прогулямся? —?одна из самых ужасных черт Ларссона. Он задаёт вопрос, но всегда поступает по своему, независимо от ответа собеседника, особенно когда тот молчит. Не стоит умалчивать также о случаях, когда он сначала делает, а только затем спрашивает. Том даже не знает способа показать как тебе похуй, лучше этого. И самое непонятное то, что подобные способы всегда помогают задире получить от черноглазого желаемое.Торд не особо быстрым темпом повёл Риджуэлла в сторону школы, пытаясь разбавить обстановку лёгкой беседой:—?Хэй, почему ты вечно молчишь? —?в ответ гробовая тишина.-Ну же, Томми, игнорировать собеседника некультурно?— вновь молчание. Торд остановился, тем самым затормозив и Томаса. —?Ну, вот и прогулялись.Ларссон буквально кинул парня на асфальт словно вещь и тот свалился с ног, ударившись затылком о покрытую мхом стену. Он хватался руками за сырую землю, ощущал ладонями всякий мусор: бычки от сигарет, осколки различных бутылок, бумажки, мелкие камни?— он понял, что находится на заднем дворе школы, куда обычно ходят покурить или ?отлить?. В глазах всё смазалось после удара о стену, перед собой он видел силуэт, явно принадлежащий Торду, тот широко улыбнулся и луч солнца отразился в железках на его зубах, заставляя Томаса зажмуриться от режущего чувства в глазах, чуть отвернул голову, но тут же ощутил удар ногой в солнечное сплетение, от чего по всему телу Риджуэлла пробежались мелкие мурашки, заставляя невольно дёрнуться. Задира долгое время молчал, но после ещё пары пинков всё же заговорил:?— Очень жаль что нам не удалось пересечься?— снова пнул?— этим летом… —?он сел на корточки так, что его лицо было примерно на одном уровне с Томасом -…я скучал… —?его слова кончились пощёчиной по довольно нежной, моментально покрасневшей, коже Риджуэлла.Очень жаль, что работникам школы глубоко плевать, ведь камеру заднего двора ещё в прошлом году вывели из строя буйные школьники, так жаждущие перекурить в перерыве между скучными уроками, но не желающие попасть в кабинет директора. Торд же нашёл этой ?слепой зоне? иное применение.Из носа потекла струя тёмной, почти чёрной крови. Том ощущал это, но не осмеливался вытереть её, в целом совершать лишних телодвижений под пристальным надзором Ларссона не стоило. Поведение Торда напоминало больше поведение психа, совершенно не умеющего сдерживать эмоции. Сейчас он в самом деле наслаждается процессом своеобразных пыток и издевательств, но любая оплошность со стороны жертвы может разозлить его, от чего он, порой, становится чересчур жестоким. В такие моменты он плюёт на границы, которые не стоит переходить ни одному ?плохому парню?, избивая людей до полусмерти.***Новый учебный год начался неважно для Томаса. Он лежал на асфальте под ливнем, по его щекам текли слёзы вперемешку с кровью, в нос бил запах сырости, а ладонями он ощущал грязь с крупинками песка, гнилые листья. Кожа на подушечках пальцев сморщилась от воды, такое явление зовётся ?мацерация?. Но ему было плевать. Сейчас лишь одна мысль вертится в его затуманенном разуме?— ?Свободы больше нет?.