Часть 1 (1/1)
Старый индеец Акивэнзи держит бар, и за его стойкой спрятан арсенал орудия, более разнообразный, чем выбор напитков. Впрочем, нельзя не отметить, что доход от продаваемого за вечер дешевого виски порой все равно превосходит выручку от продажи пушек из-под полы: бар ?Дурной шакал? пользуется популярностью не только из-за оружия.Рудольф ютится в мансарде над баром Акивэнзи и не хочет терять обжитую квартирку, а потому неизменно предупреждает старика, когда Густав решит нагрянуть к нему с обыском.?Ты смотри, чтобы у тебя неприятностей из-за меня не было?, - обычно ворчит индеец, но к советам Рудольфа охотно прислушивается – еще ни разу не было, чтобы тот подвел. Клиенты, правда, теряются, но тут не до клиентов: нахождение собственной шкуры на воле, а не за решеткой для Акивэнзи важнее.По мнению Рудольфа, Густав отлично знает, что подчиненный прикрывает своего ?рантье?, просто не показывает вида.Акивэнзи уже торчит за стойкой – в такую рань! – и любовно перетирает видавшие вид бокалы.- Ну что, сынок, шеф Орбан еще не думает нагрянуть к старику и перетряхнуть тут все вверх дном?Рудольф разводит руками.- Если и думает – мне он ничего такого не сообщал.- Ну, значит, не нагрянет, - Акивэнзи веселеет и достает из кармана потрепанный кисет. – Когда это Густав что-то от тебя скрывал?- Все когда-нибудь происходит впервые, - отшучивается Рудольф, хоть ни капли не верит в свои слова, и выходит на улицу. Хоть там и пасмурно, он все равно щурит глаза, давая им привыкнуть к дневному свету после полутьмы бара. Вот так, ранним утром, когда по улицам только прошлись уборщики и выгребли весь мусор, а ранние прохожие не успели обеспечить слой нового, умытый ночным дождем город выглядит совсем невинно – райский уголок, да и только. На первый взгляд, разумеется: каждый житель здесь превосходно осведомлен, сколь обманчиво это впечатление безмятежности.В городе неспокойно; особенно в их квартале. Его давно уже облюбовали бандиты всех мастей. Лаэме, колумбийские картели, якудза, вьетнамская ?змея? и классическая коза ностра. Пара десятков банд средней руки, бессчетное количество мелких бандитов.А заправляет всем триада. Девяносто процентов происходящих в городе преступлений – на ее совести. Остальные банды в последнее время задумываются о выходе на международный рынок, а потому слегка умеряют пыл: стараются действовать не силой, а убеждением, перебрасывают фонды на легальный бизнес – всячески стараются казаться законопослушными. Последние пару месяцев с ними почти не бывает проблем.Но триада очень консервативна. И с лихвой восполняет недостаток кровавых дел. А жертвами нередко избирает тех, кто опрометчиво решил легализовать свой бизнес.Рудольф кривится, вспоминая, как выглядели тела тех, кого на прошлой неделе нашли в борделе на Седьмой улице. Парочка не слишком честных дельцов только успела встать на путь исправления, как их внутренности оказались размазаны по стенам. Девочки сказали, что видели молодого китайца, но внешность ни одна так и не смогла внятно описать.Артур подтвердил, что работал один человек.Этот парень псих, определенно.
Нормальный – по меркам их города, разумеется, - человек аккуратно пристрелит своего врага. И не станет устраивать в помещении кровавое месиво.Грэма – новичка, которого припахали фотографировать место преступления, прямо на месте и вывернуло. Да и бывалые сотрудники от такого зрелища позеленели: нечасто все же такое увидишь.Если бы здесь были полиция, несомненно вышло бы громкое дело.Журналисты окрестили бы убийцу каким-нибудь очередным потрошителем, начальник городской полиции долго оправдывался бы, уверял что бросит все силы на расследование – и раз за разом терпел бы фиаско.Если бы здесь была полиция…Но полиции здесь нет.Так сказал Густав пять лет назад, когда их с Рудольфом и Артуром перевели сюда после громкого скандала. И Рудольф вот уже пять лет не-полицейский здесь.Сюда сбрасывают балласт, сюда переводят тех полицейских, кто задел интересы политиков. Тех, кто не умеет работать, и тех, кто работает слишком хорошо. Слишком озлобленных и слишком мягкосердечных. Слишком трусливых и безрассудно храбрых. Их участок – та еще кунсткамера.Густав – единственный, кто пытается хоть как-то поддерживать порядок, следит, чтобы здешние люди окончательно не превратились в зверей.Густав – хороший человек. Хороший – но слишком мягкий, чтобы командовать отморозками. Обычно этим занимается Рудольф. Фактически они делят одну командирскую должность, только Густав защищает сирых и убогих, а Рудольф утихомиривает дерзких и отважных.Некоторым в участке это не нравится. Они не хотят видеть Рудольфа в качестве вожака: потому что он способен силой призвать их к порядку. А кое у кого есть и личные причины…- У меня появилась кое-какая информация об этом типе, - говорит Густав, когда Рудольф появляется в участке. – Он действительно из триады. Фу шан шу.Что-то здесь не так. Рудольф хмурится. Фу шан шу – второй в иерархии триады. Он организовывает действия, командует, но не станет выпускать кишки дюжине бандитов.
- С чего ему пачкать руки? – недоверчиво спрашивает Рудольф.Густав что-то не договаривает: Рудольф слишком хорошо знает эту виноватую полуулыбку. И, скорее всего, дело в источнике…- И кто тебе об этом сказал? – подозрительно уточняет Рудольф.- Зольтан, - Густав смущенно улыбается. Тут же частит: - Знаю, ты его не любишь, не доверяешь ему. Может, ты и прав – я не припомню, чтобы ты ошибался в людях. Но пока что он еще ни разу нам не соврал.- Знаю, - вздыхает Рудольф.Не ошибается он в людях, как же! Тут в себе-то не ошибаться не получается. И Густав верно сказал: Фараго всегда предоставлял им только проверенную информацию. Вот только тип он настолько мерзкий, что поневоле ждешь подвоха.- Он-то откуда узнал? – все же уточняет Рудольф.Густав страдальчески пожимает плечами.- Знаешь же, он свои источники не раскрывает. Так безопаснее.- И меньше возможность проверить его слова, - хмыкает Рудольф.
Лицо Густава сразу становится несчастным, и Рудольф ругает себя за несдержанность.- Ладно, - уже мягче говорит он, - что там он еще сказал?Густав разводит руками.- Тут даже у Зольтана информации не так много. Фу шан шу, из местного отделения триады. Все как и сказали девочки: молодой китаец.- Да уж, нам это так поможет в поисках, - скептически хмыкает Рудольф.- Ну, по крайней мере, наша версия насчет триады подтвердилась. Можно не распыляться, прорабатывая остальные версии.- Я бы проработал.- Порой ваша недоверчивость превращает вас в самого настоящего трудоголика, - раздается от дверей, - появившийся на пороге Артур Галаш никогда не упускает возможность сказать что-нибудь едкое Рудольфу.- Вам удалось что-то раскопать? – а это он уже Густаву. Вежливо и даже с некоторым почтением.Артур всегда обращается к Рудольфу и Густаву на ?вы?.Но если ?вы?, обращенное к Густаву, значит почет и уважение, то ?вы? Рудольфу – знак глубокой неприязни. Артур словно подчеркивает дистанцию между ними, дает понять, что закадычными друзьями им никогда не стать. Впрочем, Рудольф и не ищет его дружбы.К тому же, положа руку на сердце, Рудольф не может не признать, что причины для ненависти у Артура есть.
Впрочем, сейчас не время предаваться воспоминаниям. У них серьезное дело. Нужно решать, как искать этого китайца. Черт с ним, поверим Зольтану. В конце концов, если эта ниточка не приведет к убийце, никто не помешает потянуть еще за одну. Все равно других зацепок у них нет.Долго обдумывать, откуда начинать поиски, им не приходится: всем на ум приходит одно и то же место.Триада не приветствует длительных отношений. Считается, что они ослабляют: в самом деле, сколько было случаев, когда бандитов убивали в постелях любовниц – вольно или невольно становящихся помощницами убийц.Хочешь найти молодого фу шан шу – отправляйся к женщинам. И если рядовой сей хоу джай мог избрать любой из сотни притонов, существенно расширив круг поиска, то фу шан шу вероятнее всего могли припомнить в заведении, которое, несмотря на все свои сомнительные особенности, претендовало на элитарность. В баре О-Юри.- Я там не бываю, - недовольно говорит Рудольф. – С той самой истории с Давидом.- Но бывал ведь, - Густав хлопает его по плечу. – Значит, хозяин должен тебя помнить.- О, да, - не упускает случай влезть Артур, - нет ничего удивительного в том, что О-Юри запомнил мужика, который в прошлом году порывался прибить одну из его ?девочек?.- Заткнись! – зло рявкает Рудольф.В итоге они отправляются втроем – Артур, Густав и Рудольф. В заведение чертового трапа О-Юри, где каждая третья девочка – ряженый парень, прошедший гормонотерапию.Рудольф смотрит на увивающуюся вокруг него девчонку и прикидывает, что у той под платьем?С тех пор как Давид, его младший брат, начал встречаться с таким вот девочко-мальчиком, Рудольф не выносит это место. Он и раньше нечасто сюда захаживал: да, у него никогда не было в мыслях тащить в койку ни одну из здешних девочек, но даже сидеть за столиком, гадая, какого пола твой собеседник, было неприятно.Впрочем, несмотря на все своеобразие, заведение О-Юри пользуется популярностью.Наряду с напичканными гормонами парнями, здесь можно найти и настоящих женщин. О-Юри безразличен пол работников, важна лишь красота, которую охотно оценивают посетители. Даже несмотря на то, что пол порхающих вокруг существ разобрать не так-то просто. Некоторые играют в рулетку, некоторых, как Рудольфа, это раздражает, но громить заведение еще никому в голову не приходило. О-Юри, хоть и трясет накладной грудью и носит исключительно женские кимоно, на деле страшный человек.Рудольф вспоминает, как в прошлом году в реке выловили труп главы одной из шаек. Тот полез к О-Юри – то ли с претензиями, то ли просто так – и умер далеко не от того, что захлебнулся.Строго говоря, О-Юри вполне может быть и виновником нынешних убийств – сил и злости у него, в случае чего, хватило бы, но… все же, устраивать кровавую бойню для тех, кто ему лично ничего не сделал – не в его стиле.В том, что не сделали, Рудольф не сомневался. Подобные слухи немедленно бы распространились. А так – откуда бы у О-Юри появился зуб на местную мафию?Да и Зольтан наводил на представителя триады… Другое дело, что Зольтану Рудольф не слишком верит.